Бриллианты Юстэсов

Глава LXVII. ВЪ ГЛАЗАХЪ ПУБЛИКИ.

Много времени понадобилось лорду Фону, чтобъ написать свое письмо, наконецъ онъ осилилъ его. Но замедленіе не должно было набрасывать на него тѣни относительно точности или вообще свойства дѣлового человѣка; много побудительныхъ причинъ явилось какъ-разъ во-время, чтобъ оправдать его увѣренія, что замедлилъ онъ по обстоятельствамъ совсѣмъ отъ него независящимъ. Къ тому каждый сознается, что время, потребное на какое-нибудь дѣло, не столько зависитъ отъ количества сдѣланнаго, сколько отъ важности того, что исполнено. Нельзя ожидать, чтобъ человѣкъ намахалъ чекъ въ двѣ тысячи фунтовъ такъ же быстро, какъ чекъ на пять -- если только онъ не богачъ, которому двѣ тысячи плевое дѣло. Для лорда Фона письмо это было вопросомъ жизни или смерти. Онъ изложилъ Лиззи съ большою точностью, что напишетъ ей. Онъ возобновитъ свое предложеніе -- признавъ себя обязаннымъ это сдѣлать вслѣдствіе перваго своего предложенія -- по представитъ причины, почему ей не слѣдовало бы принимать его. Еслибъ что-нибудь между тѣмъ случилось, что бы въ его мнѣніи давало ему право вторично отвергнуть ея руку, онъ конечно не замедлитъ этимъ воспользоваться. Спроси его кто-нибудь, что было главною побудительною причиною во всемъ, что онъ дѣлалъ или намѣревался сдѣлать, онъ отвѣтилъ бы, что прежде всего ему необходимо "быть правымъ въ глазахъ публики".

Но все-таки онъ этого сдѣлать не могъ безъ посторонняго вмѣшательства. Вмѣшались и мистеръ, и мистрисъ Гитауэ; онъ не имѣлъ возможности не выслушать ихъ и не повѣрить имъ, хотя опровергалъ ихъ слова и отвергалъ всѣ ихъ предположенія. Фрэнкъ Грейстокъ вмѣшивался, также и лэди Гленкора Пализеръ. Даже Джона Юстэса уговорили написать лорду Фону, что въ качествѣ опекуна надъ имѣніемъ покойнаго его брата онъ считаетъ долгомъ высказать мнѣніе, что Юстэсы никакого повода не имѣютъ къ претензіи на лэди Юстэсъ относительно брилліантовъ, которые украдены. Цослѣднее оказывалось жестокимъ ударомъ для лорда Фона и безъ сомнѣнія было результатомъ общаго соглашенія въ Юстэсовской партіи -- включая епископа, Джона Юстэса и даже Кэмпердауна -- что хорошо было бы выдать вдову замужъ и отдать ее такимъ образомъ подъ приличный надзоръ.

Лэди Гленкора даже безъ зазрѣнія совѣсти спросила его, скоро ли состоится свадьба и когда назначится день. Лордъ Фонъ однако настолько собрался съ духомъ, чтобъ отвѣтить ей:

-- Мои частныя дѣла, повидимому, крайне интересны.

-- Что-жъ, это правда, лордъ Фонъ, сказала лэди Гленкора, которую ничѣмъ нельзя было смутить: -- они очень интересны. Видите ли, мы всѣ такъ любимъ милую лэди Юстэсъ, что желаемъ скорѣе узнать рѣшеніе ея судьбы.

-- Къ сожалѣнію, я не могу дать вамъ положительнаго отвѣта.

Но преслѣдованіе но этому поводу со стороны супруговъ Гитауэ было хуже всего.

-- Ты видѣлъ ее, Фредерикъ? спрашивала сестра.

-- Да -- видѣлъ.

-- Ты не давалъ ей никакого обѣщанія?

-- Любезная Клэри, въ этомъ дѣлѣ я долженъ поступать согласно собственному сужденію.

-- Но что скажетъ наша родня?

-- Не думаю, чтобъ кто-нибудь изъ нашего семейства имѣлъ основаніе порицать мой образъ дѣйствія съ той поры, какъ я имѣю честь быть его главою. Я всѣми мѣрами старался такъ поступать, чтобъ мои поступки не встрѣчали ни частной, ни общественной хулы. Если ты не одобришь ихъ, мнѣ очень жаль, но я не могу изъ-за этого поступать иначе, какъ по собственному усмотрѣнію.

Мистрисъ Гитауэ знала своего брата вдоль и поперекъ, почему нисколько его не боялась.

-- Все это прекрасно, и ты навѣрно знаешь, Фредерикъ, какъ мы всѣ гордимся тобою. Только женщина-то эта презрѣнная, низкая интригантка, дурного поведенія и еще безчестная тварь впридачу. Если ты женишься на ней, то будешь навѣкъ несчастливъ. Ничто не можетъ огорчать насъ съ Орландомъ болѣе, чѣмъ ссора съ тобою. Но мы ясно видимъ, что это поведетъ къ твоей гибели, и я до послѣдней минуты буду повторять тебѣ одно и тоже. Отчего не спросишь ты ее прямо въ лицо о томъ, что произошло въ Шотландіи?

-- Любезная Клэри, не позволишь ли ты мнѣ знать лучше твоего, что я долженъ или не долженъ у нея спрашивать.

Зять приставалъ къ нему не меньше.

-- Фонъ, говорилъ онъ: -- не лучше ли бы вамъ поручить пріятелю вести дѣло съ лэди Юстэсъ?

-- Что вы этимъ хотите сказать?

-- Мнѣ. кажется, что именно въ подобномъ дѣлѣ пріятно сослаться на мнѣніе третьяго лица. Разумѣется, ея родственники желаютъ, чтобъ вы женились на ней. Если же вы могли бы сказать, что поручили все это дѣло -- положимъ, хоть мнѣ или какому другому пріятелю, вы были бы избавлены отъ большой отвѣтственности. Пусть бы кричали обо мнѣ сколько душѣ угодно, я въ грошъ этого бы не ставилъ.

-- Если быть крику, то его нельзя вынести чрезъ посредство намѣстника, возразилъ лордъ Фонъ, очень довольный своимъ остроуміемъ и прозорливостью.

Онъ, говоря по правдѣ, оградилъ себя отъ всякаго крика даже и чрезъ намѣстника, когда обѣщалъ лэди Юстэсъ письменно объяснить свой образъ дѣйствія и побудительныя къ тому причины. Еслибъ что-нибудь дошло до него изъ полицейскаго управленія, что давало бы ему право сказать -- или даже думать -- что Лиззи украла свои собственные брилліанты, онъ просто извѣстилъ бы ее, что воздерживается отъ всякаго сообщенія, пока дѣло о брилліантахъ не разъяснится; но со времени появленія таинственной замѣтки въ газетахъ, о воровствѣ не было ни слуху, ни духу, а повидимому общественнае мнѣніе клонилось въ пользу невинности Лиззи. Онъ находилъ, что партія Юстэсовъ измѣнила ему, помня отлично, съ какимъ жаромъ Кэмпердаунъ утверждалъ, что вдова удерживаетъ у себя громадную долю имущества, называя его своею собственностью, тогда какъ на самомъ дѣлѣ никакого права на него не имѣетъ. Главнымъ образомъ вслѣдствіе этого утвержденія партіи Юстэсовъ, почти согласно ихъ совѣту, онъ и рѣшился расторгнуть свой бракъ; а теперь они становились противъ него и Джонъ Юстэсъ даже написалъ ему письмо, въ которомъ очевидно проглядывало, что лордъ Фонъ обязанъ жениться на женщинѣ, когда просилъ ея руки!

Лордъ Фонъ сознавалъ, что съ нимъ поступаютъ дурно и что много приходится выносить тому, кто хочетъ остаться правымъ въ глазахъ публики.

Наконецъ онъ написалъ свое письмо -- это было въ среду, день отдыха и отрады для него, такъ какъ онъ не былъ обязанъ засѣдать въ парламентѣ.

"Министерство ост-индскихъ дѣлъ, 28 марта 18--.

"Любезная лэди Юстэсъ,

"Согласно моему обѣщанію, когда я имѣлъ честь быть у васъ въ Гертфордской улицѣ, я берусь за перо съ цѣлью изложить вамъ результатъ моихъ соображеній относительно обязательства вступить въ бракъ, которое я несомнѣнно взялъ на себя прошлымъ лѣтомъ.

"Послѣ того я несомнѣнно позволилъ себѣ сказать, что беру слово свое назадъ, но вполнѣ признаю, что сдѣлалъ это безъ вашего согласія или дозволенія. Подобный образъ дѣйствія несомнѣнно требуетъ основательной и сильной защиты. Мое оправданіе заключается въ слѣдующемъ:

"Я узналъ, что у васъ находились громадной цѣны брилліанты, каковое имущество душеприкащики по духовному завѣщанію вашего покойнаго мужа требовали отъ васъ на основаніи того, что оно фамильное. Они говорили еще самымъ положительнымъ образомъ, что вы не имѣли никакого права или основанія удерживать его за собою. Я посовѣтовался съ друзьями и съ юристами, вслѣдствіе чего пришелъ къ заключенію, что это имущество никакимъ образомъ вамъ принадлежать не можетъ. Еслибъ я женился на васъ при этихъ обстоятельствахъ, я волей-неволей сдѣлался бы участникомъ въ процесѣ, который затѣвали противъ васъ душеприкащики, по ихъ собственному увѣренію. Я не могъ стать на вашу сторону, потому что считалъ васъ неправою. И разумѣется не могъ бы я стать на сторонѣ тѣхъ, которые въ этомъ дѣлѣ обвиняли бы мою жену.

"При такомъ положеніи вещей я просилъ васъ -- какъ вы и сами, надѣюсь, согласитесь, со всею почтительностью и добрымъ желаніемъ -- отказаться отъ сохраненія брилліантовъ и помѣстить ихъ въ нейтральныя руки" -- лорда Фона часто просили оставаться нейтральнымъ относительно права владѣнія индійскихъ княжествъ -- "пока законъ не рѣшитъ, кому они принадлежатъ по праву. Что меня касается, то я оставался совершенно равнодушенъ, будетъ ли моя будущая жена обладать этимъ богатствомъ, или нѣтъ. Я просто желалъ избавиться отъ затруднительнаго положенія, которое не въ силахъ былъ бы вынести.-- Вы отказались исполнить мою просьбу не только положительно, но, я могу сказать, и рѣзко; тогда конечно мнѣ ничего не оставалось болѣе, какъ держаться рѣшенія, которое я вамъ сообщилъ.

"Съ той поры брилліанты украдены и, полагаю, проданы. Искъ, предъявленный на васъ, взятъ обратно и, такъ сказать, кости раздора не существуетъ болѣе. Я не имѣю права отказываться отъ исполненіи взятаго на себя обязательства вслѣдствіе моего предубѣжденія противъ того, чтобъ брилліанты находились у васъ -- итакъ относительно этого пункта я беру свой отказъ назадъ."

Лорду Фону показалось, что онъ удачно выразился, и потому онъ прочелъ вслухъ эту послѣднюю фразу.

"Но теперь возникаетъ вопросъ, слѣдуетъ ли въ интересахъ, какъ вашихъ, такъ и моихъ, чтобъ бракъ этотъ состоялся. Не лучше ли было бы для вашего счастья и моего разорвать его по причинамъ вовсе не относящимся къ брилліантамъ? Въ такомъ серіозномъ дѣлѣ какъ бракъ счастье супруговъ важнѣе всѣхъ другихъ, соображеній.

"Нѣтъ сомнѣнія, что между нами возникло обоюдное чувство недовѣрія, которое повело къ обвиненіямъ, едва-ли совмѣстнымъ съ тѣмъ полнымъ согласіемъ, которому слѣдуетъ быть между мужемъ и женою. Сперва конечно это было вызвано различіемъ во взглядахъ относительно упомянутаго мною имущества -- и гдѣ ваше мнѣніе могло быть вѣрнѣе моего. По этому поводу я не прибавлю ни слова къ тому, что уже сказалъ. Тѣмъ не менѣе непріятное чувство вызвано и, я боюсь, оно не изгладится настолько, чтобъ его замѣнило обоюдное довѣріе, безъ котораго мы не могли бы быть счастливы другъ съ другомъ. Сознаюсь, что я съ своей стороны теперь не желаю союза, который нѣкогда былъ высшею цѣлью моего честолюбія -- что я не могъ бы пойти съ вами къ алтарю безъ опасеній и безъ страху. Относительно же вашихъ собственныхъ чувствъ, вамъ лучше знать каковы они. Я не обвиняю васъ ни въ чемъ, но если вы разлюбили меня, то кажется естественно было бы не желать болѣе сдѣлаться моею женою и не настаивать на томъ, чтобъ состоялся бракъ просто потому, что вы этимъ какъ-бы заявляете свое торжество надъ прежнимъ предубѣжденіемъ."

Прежде чѣмъ закончить этотъ пунктъ, лордъ Фонъ задумался объ Анди Гауранѣ и расказанной ему сценѣ среди скалъ. Но упомянуть о ней не было возможности. А все-таки онъ зналъ, что Лиззи не любитъ его, и ему очень бы хотѣлось высказать ей это.

"Относительно же того, что каждый изъ насъ выиграетъ или потеряетъ съ свѣтской точки зрѣнія, расторгнувъ бракъ или скрѣпивъ его, я не скажу ни слова. У васъ есть титулъ и состояніе, слѣдовательно я могу утѣшать себя мыслью, что отговаривая отъ васъ брака, я не лишаю васъ никакихъ преимуществъ. Не скрою, что я желаю отговорить васъ, такъ какъ держусь убѣжденій, что мы не были бы счастливы. Однако, вслѣдствіе того, что я считаю себя связаннымъ словомъ моимъ, если вы потребуете, чтобъ я сдержалъ его, я покорюсь и предоставлю этотъ вопросъ вашему рѣшенію.

"Остаюсь навсегда

"Искренній вашъ другъ

"Фонъ".

Онъ перечелъ письмо, списалъ его и нашелъ, что оно написано великолѣпно. Ему казалось невозможно, чтобъ какая-нибудь женщина послѣ такого письма выразила желаніе сдѣлаться женою того, кто написалъ его, а между тѣмъ -- такъ казалось ему -- ни мужчина, ни женщина не нашли бы повода къ обвиненію въ подобномъ письмѣ. Правда, тутъ было одно обстоятельство, которое могло привести въ отчаяніе. Ну что какъ она наперекоръ всему объявитъ свое рѣшеніе выйти за него замужъ? Предоставивъ рѣшеніе ей -- и еще письменно -- онъ не могъ же опять отступиться отъ своего слова. Онъ будетъ въ ея власти и что тогда жизнь для него? Развѣ парламентъ или Ост-индское министерство, или общественное мнѣніе утѣшатъ его тогда среди его многоразличныхъ страданій? Что ему начать съ женою, на которой онъ женился бы съ заявленіемъ, что не любитъ ее? Какъ могъ бы онъ съ настоящими чувствами дать клятву въ присутствіи священника, что онъ будетъ любить ее и заботиться о ней? Развѣ не останется она навсегда для него змѣей, которую онъ даже и отогрѣть не могъ бы на груди? Развѣ онъ былъ бы въ состояніи жить съ нею въ одномъ домѣ? А въ такомъ случаѣ развѣ могъ бы онъ просить мать и сестеръ навѣщать ее? Онъ очень хорошо помнилъ, какъ мистрисъ Гитауэ честила ее презрѣнною, низкою интриганткою, дурного поведенія и еще безчестною тварью въ придачу. Онъ и считалъ ее именно такою. Однако предлагалъ жениться на ней, если она заблагоразсудитъ принять его.

Тѣмъ не менѣе письмо было отправлено. Но правдѣ сказать, онъ не имѣлъ другого исхода, онъ написалъ подобное письмо; ему ничего болѣе и не оставалось, какъ насовать туда всевозможные доводы противъ совершенія брака. Это онъ сдѣлалъ и, ему казалось, очень удачно. Нельзя было и допускать предположеніе, чтобъ она пожелала за него выйти послѣ чтенія такого письма.

Лиззи получила его въ своей спальнѣ, гдѣ она завтракала. Разумѣется, она при первой же встрѣчѣ съ своею пріятельницей мистрисъ Карбункль сообщила ей о томъ, что оно пришло.

-- Милордъ смирился наконецъ, сказала она, держа письмо въ рукѣ.

-- Какой -- лордъ Фонъ?

-- Да, лордъ Фонъ. Какой же другой лордъ? Онъ мой лордъ, мой пэръ парламента, мой министръ кабинета, мои высокородный, мой членъ правленія -- моя зазноба тожъ, по выраженію горничныхъ.

-- Что-жъ онъ говоритъ?

-- Что ему говорить?-- Только то, что онъ поступилъ очень дурно и надѣется на мое прощеніе.

-- Вѣрно, онъ не совсѣмъ такъ выразился, не правда ли?

-- По-крайней-мѣрѣ, смыслъ такой. Разумѣется, написано пропасть -- на Богъ знаетъ сколькихъ страницахъ. Развѣ способенъ онъ былъ бы написать иначе, чѣмъ составляетъ парламентскія бумаги, съ почему, посему и поколико? Письмо испещрено этимъ, но смыслъ все-таки остается тотъ, что онъ слова повергается къ моимъ стопамъ и что я могу поднять его, если желаю принять его предложеніе. Я показала бы вамъ письмо, еслибъ это не было отчасти безчестно относительно бѣдняка.

-- Чѣмъ же онъ оправдывается?

-- О! насчетъ этого онъ довольно логиченъ. Онъ называетъ ожерелье костью раздора. Для лорда Фона это не дурно; не правда ли? Кости раздора, говоритъ онъ, не существуетъ болѣе; слѣдовательно, нѣтъ и причины, чтобъ намъ не соединиться бракомъ, если пожелаемъ. Онъ услышитъ кой-что о кости раздора, если мы соединимся на самокъ дѣлѣ.

-- А что вы теперь сдѣлаете?

-- Это легко спрашивать. Человѣкъ онъ не дурной въ своемъ родѣ. Онъ не пьетъ, не играетъ и я не предполагаю въ немъ чего-либо, что бы напоминало царя Давида -- рѣшительно нѣтъ.

-- Словомъ, олицетворенная добродѣтель.

-- И не мотъ.

-- Зачѣмъ же дѣло стало? Берите его и баста.

-- Онъ такой уродъ -- оселъ, просто куча негодныхъ правительственныхъ бумагъ.

-- Полноте, милочка; вы имѣли много непріятностей.

-- Дѣйствительно имѣла.

-- И нельзя знать, насколько эти непріятности отстранены.

-- Что вы хотите сказать, мистрисъ Карбункль?

-- Не много, только видите ли, непріятности-то эти могутъ повториться. Что-жъ касается лорда Джоржа, мы всѣ знаемъ, что у него нѣтъ пенни за душой.

-- Еслибъ у него было столько же серебрянниковъ, сколько у Іуды, лордъ Джорджъ оставался бы для меня ничѣмъ.

-- И кузенъ вашъ, повидимому, не имѣетъ серіозныхъ намѣреній.

-- Я знаю намѣреніе моего кузена. Мы отлично понимаемъ другъ друга, но кузенъ и кузина могутъ быть очень дружны, однако не вступать въ бракъ.

-- Разумѣется, вамъ лучше знать что дѣлать, но я на вашемъ мѣстѣ вышла бы за лорда Фона. Я говорю изъ участія -- какъ женщина сочувствующая другой женщинѣ. Что значитъ любовь, если говорить искренно? Много ли мы видимъ любви между супругами? Развѣ лэди Гленкора Пализеръ дѣйствительно любитъ своего мужа, который ни о чемъ на свѣтѣ не помышляетъ кромѣ назначенія таксъ и ихъ отмѣны?

-- Любите вы вашего мужа, мистрисъ Карбункль?

-- Нѣтъ;-- но это дѣло совсѣмъ иное; обстоятельства вынудили меня жить съ нимъ врозь. Лордъ Фонъ человѣкъ хорошій и нѣтъ причины не уважить его и не хорошо относиться къ нему. Онъ доставитъ вамъ твердое положеніе въ свѣтѣ -- въ которомъ вы, лэди Юстэсъ, по правдѣ, очень нуждаетесь.

-- Тралала, тралала, тралала, лалала! презрительно отнеслась Лиззи къ предостереженію пріятельницы.

-- Тогда конецъ всѣмъ заботамъ о брилліантахъ и покражахъ, продолжала мистрисъ Карбункль.

Лиззи пристально взглянула на нее. Отчего бы мистрисъ Карбункль предполагала, что должны быть или будутъ еще заботы на счетъ брилліантовъ?

-- Такъ вашъ совѣтъ выходить, сказала Лиззи.-- Я почти готова принять его и, можетъ быть, приму. Во всякомъ случаѣ я заставила его опомниться, и это уже что-нибудь да значитъ, милая моя. Тѣмъ или другимъ способомъ я дамъ ему почувствовать, что я довольна своимъ торжествомъ. Я твердо рѣшилась добиться побѣды и добилась.

Послѣ этого она снова прочла письмо съ большимъ вниманіемъ. Была ли бы она въ состояніи выйти за человѣка, который завѣрялъ ее безконечными разсужденіями, что не желаетъ на ней жениться? Ей казалось, что была бы. Развѣ не поступаютъ всѣ и съ другими почти такимъ же образомъ? Развѣ не любила она своего корсара искренно -- а какъ обошелся онъ съ нею? Развѣ не была, она правдива, безкорыстна и такъ нѣжна съ Фрэнкомъ Грейстокомъ, а чего она добилась отъ него? Умненько вести свое дѣло и стать на твердую почву -- вотъ ея обязанность въ настоящую минуту. Мистрисъ Карбункль была права. Одно имя лорда Фона -- это скала для нея; а какъ нужна ей была скала для опоры! Взявъ все въ соображеніе, она рѣшила въ умѣ, что можетъ выйти за него -- если только Пэшенсъ Крабстикъ и полиція опять не помѣшаютъ ея благополучію.