Бриллианты Юстэсов

Глава LXIX. Я НЕ МОГУ ЭТОГО СДѢЛАТЬ.

Субботу и воскресенье Лиззи провела въ наружномъ спокойствіи, хотя безъ сомнѣнія душа ея была сильно взволнована. Она не сказала ничего о томъ, что происходило между нею и майоромъ Макинтошомъ, объяснила, что ея посѣщеніе было сдѣлано единственно съ цѣлью сообщить ей, что Бенджамина выслали изъ Вѣны, но что брилліанты пропали безслѣдно. Она условилась съ майоромъ Макинтошомъ не ѣхать къ Кэмпердауну до вторника -- оправдывая свою отсрочку своими хлопотами о свадьбѣ мисъ Ронокъ, и слѣдовательно, эти два дня принадлежали ей. Послѣ нихъ наступитъ совершенное измѣненіе въ ея жизни. Всѣ узнаютъ исторію о брилліантахъ -- кузенъ Фрэнкъ, лордъ Фонъ, Джонъ Юстэсъ и мистрисъ Карбункль, жители Бобсборо и, лэди Гленкора, и старая карга, ея тетка, графиня Линлитго. Это должно наступить теперь -- но у нея есть два дня, въ которые она можетъ оставаться спокойна и подумать о своемъ положеніи. Она хотѣла послать одно изъ своихъ писемъ къ лорду Фону прежде чѣмъ поѣдетъ къ мистеру Кэмпердауну -- но которое ей послать? Или написать третье, объяснявшее все дѣло въ сладкихъ, жалобныхъ, женскихъ выраженіяхъ, и поклясться, что единственное оставшееся чувство въ ея груди -- преданная любовь къ человѣку, который теперь два раза обѣщалъ сдѣлаться ея мужемъ?

Между тѣмъ приготовленія къ знаменитой свадьбѣ продолжались. Мистрисъ Карбункль хлопотливо проводила свое время между спальней Лучинды и банкетной залой въ Олбемарльской улицѣ. Несмотря на денежныя затрудненія, приданое вышло чудесное, и даже Лиззи удивилась брилліантамъ, которые эта неутомимая женщина собрала для предварительной выставки въ Герфортской улицѣ. Она проводила цѣлые часы у Гоуэля и Джэмса, и удивительно, какъ дешево устроилась и тутъ и тамъ. Присланы были вещи для выбора, изъ которыхъ большая часть должна была быть возвращена, но всѣ оставлялись для выставки. Тѣ-же самыя вещи, которыя показывались въ пятницу и субботу друзьямъ въ Гэртфордской улицѣ какъ часть приданаго, перевозились въ Олбемарльскую улицу въ воскресенье, для добавленія почти публичной выставки подарковъ въ понедѣльникъ. Денегъ истрачено было очень много, но большая часть была взята въ кредитъ. Каждая частица щедрости друзей такъ была прилажена, чтобъ увеличить наружное великолѣпіе. И мистрисъ Карбункль сдѣлала все это безъ всякой помощи со стороны Лучинды. среди самаго презрительнаго равнодушія со стороны Лучинды. Ее съ трудомъ можно было уговорить позволить модисткамъ примѣрить ей платья и она положительно отказалась надѣть ботинки съ золотистыми каблуками и бронзовыми носками, которые составляли большую красу. Никто не зналъ этого кромѣ мистрисъ Карбункль и горничной -- даже Лиззи Юстэсъ не знала; разъ невѣста съ бѣшенствомъ накинулась на наряды, разбросала кружева, сунула подъ кровать ящики съ перчатками, а ботинки съ золотистыми каблуками въ каминъ, и выразила бурю ярости противъ прекраснѣйшей выставки юпокъ, устроенной когда-либо съ цѣлью возбудить восторгъ и зависть пріятельницъ. Но все это мистрисъ Карбункль перенесла и все стояла на-своемъ. Дѣло такъ близилось къ концу, что она могла настаивать, хотя поводъ бросить его былъ такъ великъ. Она даже перестала дѣлать замѣчанія племянницѣ, но молча продолжала считать часы до-тѣхъ-поръ, пока хлопоты снимутся съ ея плечъ и перейдутъ на плеча сэр-Грифина. Для нея было очень важно; она даже этого не ожидала, что ни Лучинда, ни сэр-Грифинъ положительно не отказались отъ брака. Теперь невозможно было отказаться ни тому, ни другой.

Къ счастью для мистрисъ Карбункль, сэр-Грифинъ восхитился выставкой; онъ сдѣлалъ это по медвѣжьему, указывая на пятнышки съ такимъ смысломъ, котораго мистрисъ Карбункль до-сихъ-поръ не подозрѣвала въ немъ. Относительно нѣкоторыхъ украшеній онъ замѣтилъ, что и серебро и золото были не настоящія. Фальшивую нитку жемчуга онъ примѣтилъ тотчасъ -- а пощупавъ одно кружево, вздернулъ носъ и покачалъ головой. Потомъ въ воскресенье въ Олбемарльской улицѣ онъ указалъ мистрисъ Карбункль на разныя вещи, которыя видѣлъ въ спальнѣ въ субботу.

-- Но, любезный сэр-Грифинъ, безъ этого нельзя, сказала мистрисъ Карбупкль.

-- О!-- безъ этого нельзя; такъ-ли? сказалъ сэр-Грифинъ, опять вздернувъ носъ.-- А откуда эта чаша?

-- Это одна изъ самыхъ лучшихъ _ этрусскихъ вазъ Мортлока, сказала мистрисъ Карбункль.

-- О!-- Я думалъ, что этрусскія вазы получаются изъ Греціи и Италіи, сказалъ сэр-Грифинъ.

-- Право вы несносны, сказала мистрисъ Карбункль, усиливаясь не разсердиться.

Онъ провелъ много часовъ въ воскресенье въ Гертфордской улицѣ и лордъ Джорджъ также былъ тамъ нѣсколько времени. Лиззи, которая не могла устремить свои мысли только на эту свадьбу, оставалась одна въ гостиной большую часть дня; но она вышла, когда тамъ былъ лордъ Джорджъ.

-- Я слышалъ, что здѣсь былъ Макинтошъ, сказалъ лордъ Джорджъ.

-- Да -- былъ.

-- Что же онъ сказалъ?

Лиззи не понравилось, какъ этотъ человѣкъ смотрѣлъ на нее; ей казалось, что взглядъ его не только недружелюбенъ, но положительно жестокъ. Онъ какъ-будто намекалъ, что ему извѣстно, что ея тайна скоро обнаружится. А что такое теперь онъ для нея, чтобы обращаться съ нею дерзко? То, что онъ зналъ, узнаютъ всѣ на этой недѣлѣ. А тотъ другой человѣкъ, который уже зналъ объ этомъ, былъ ласковъ къ ней, ничего не говорилъ о ложной присягѣ, а объяснилъ ей, что ей придется перенести однѣ непріятности, а вовсе не тюрьму и не потерю денегъ. Лордъ Джорджъ, къ которому она была такъ вѣжлива, для котораго она тратила деньги, которому она почти навязывала себя и все свое состояніе -- лордъ Джорджъ, котораго она выбрала первымъ повѣреннымъ своей тайны, ни слова не сказалъ, чтобы утѣшить ее, но еще представилъ ей дѣло гораздо хуже чѣмъ оно было на самомъ дѣлѣ. Для чего ей покоряться допросамъ лорда Джорджа? Дня черезъ два тайна, извѣстная ему, уже не будетъ тайною.

-- Это все-равно, что бы онъ ни сказалъ, лордъ Джорджъ, отвѣтила она.

-- Онъ все разузналъ?

-- Спросите его сами, сказала Лиззи: -- мнѣ это дѣло надоѣло и я не хочу больше о немъ говорить.

Лордъ Джорджъ засмѣялся и Лиззи возненавидѣла его за этотъ смѣхъ.

-- Вы прежде были такими друзьями, сказала мистрисъ Карбункль:-- а теперь огрызаетесь другъ на друга.

-- Это непостоянно ея сіятельство, а не я, сказалъ лордъ Джорджъ.

Послѣ этого лэди Юстэсъ вышла изъ комнаты и не показывалась до обѣда.

Вскорѣ послѣ этого Лучинда также старалась ускользнуть, но этому воспротивился сэр-Грифинъ. Сэр-Грифинъ былъ очень веселъ и держалъ себя какъ счастливый женихъ.

-- Полно, Лучи, сказалъ онъ: -- бросьте важничать. Завтра вѣдь вы должны совсѣмъ покориться.

-- Тѣмъ болѣе причины, чтобъ я не покорялась сегодня.

-- А вотъ не будетъ же по вашему, сказалъ сэр-Грифинъ.-- Лучи, сядьте ко мнѣ на колѣни и поцѣлуйте меня.

Въ эту минуту лордъ Джорджъ и мистрисъ Карбункль были въ первой гостиной и лордъ Джорджъ разсказывалъ настоящую исторію ожерелья. Надо объяснить въ его защиту, что поступая такимъ образомъ, онъ не считалъ, что измѣняетъ довѣренности, оказанной ему.

-- Полиція все это знаетъ; я узналъ отъ Гэджера. Они были обязаны сказать мнѣ, что на прошлой недѣлѣ вся полиція думала, что я былъ главный между ворами. Когда подумаю объ этомъ, я самъ не знаю, смѣяться мнѣ или плакать.

-- И они были у нея все время! воскликнула мистрисъ Карбункль.

-- Да, въ этомъ домѣ! Слыхали вы когда о такой кошечкѣ? Я могу сказать вамъ еще больше. Она хотѣла, чтобъ я взялъ ихъ и продалъ.

-- Нѣтъ!

-- Хотѣла -- а теперь, видите, какъ она обращается со мною! Все-равно. Не говорите ей ни слова, пока это не обнаружится само-по-себѣ. Ее безъ сомнѣнія арестуютъ.

-- Арестуютъ!

Дальнѣйшія восклицанія мистрисъ Карбупкль были остановлены борьбою Лучинды въ другой комнатѣ. Она отказалась сѣсть на колѣни къ жениху, но согласилась, что обязана покориться поцѣлую. Онъ поцѣловалъ ее, а потомъ старался притащить на колѣни къ себѣ. Но Лучинда была сильна, сопротивлялась и, какъ впослѣдствіи онъ говорилъ, свирѣпо ударила его.

-- Разумѣется, я ударила его, сказала Лучинда.

-- Вы поплатитесь за это, сказалъ сэр-Грифинъ.

Это происходило въ присутствіи лорда Джорджа и мистрисъ Карбункль, а между тѣмъ Лучинда и сэр-Грифинъ должны были вѣнчаться на другой день.

-- Какъ это вамъ пришло въ голову жаловаться, что дѣвушка ударила васъ -- да еще та, которая завтра будетъ вашей женой? сказалъ лордъ Джордъ, когда они вмѣстѣ ушли.

-- Я знаю на что жаловаться и на что нѣтъ, сказалъ сэр-Грифинъ.-- Вы отдадите мнѣ деньги?

-- Нѣтъ, не отдамъ, сказалъ лордъ Джорджъ:-- вотъ и дѣло съ концомъ.

Несмотря на это, они обѣдали вмѣстѣ въ клубѣ, а вечеромъ сэр-Грифинъ опять былъ въ Гертфордской улицѣ.

Это случилось въ воскресенье и ни одна изъ дамъ не пошла въ церковь. Эмиліусъ хорошо понималъ причину ихъ отсутствія и не чувствовалъ пасторскаго гнѣва. Онъ долженъ былъ вѣнчать парочку утромъ въ понедѣльникъ и обѣдалъ съ дамами въ воскресенье. Онъ былъ особенно любезенъ, улыбался и говорилъ о предстоящемъ гименеѣ, какъ-будто онъ обѣщалъ быть радостнымъ и счастливымъ болѣе обыкновеннаго. Къ Лиззи онъ былъ почти дружелюбенъ, а мистрисъ Карбункль льстилъ до-нельзя. Способность этого человѣка оставаться веселымъ подъ тяжестью непріятностей, угнетавшихъ всю семью, была удивительна. Ему приходилось имѣть дѣло съ женщинами суетными, зачерствѣлыми и наклонными вполнѣ къ дурному. Даже относительно невѣсты, которая чувствовала ужасъ своего положенія, справедливость требуетъ это сказать. Хотя каждый день и каждый часъ она открыто объявляла свою ненависть къ окружающему ее -- а между тѣмъ она все продолжала. Съ-тѣхъ-поръ, какъ она вступила въ жизнь, она ничего не знала кромѣ фальшивости и хитрыхъ плановъ; -- и хотя возмущалась противъ послѣдствій, она не возмущалась противъ дурныхъ поступковъ. Для этой несчастной молодой дѣвушки и ея двухъ пріятельницъ Эмиліусъ разглагольствовалъ съ внушительной смѣсью небеснаго и земного прославленія, что доказывало во всякомъ случаѣ большое искусство съ его стороны. Онъ говорилъ имъ, что добрая жена была короною, или лучше сказать вѣнкомъ изъ воздушныхъ розъ для своего мужа, и что высокое званіе и важное положеніе въ свѣтѣ дѣлали такой вѣнокъ еще прелестнѣе и драгоцѣннѣе. Его труды въ виноградникахъ, говорилъ онъ, послѣднее время происходили между богатыми и знатными, и хотя онъ не скажетъ, что имѣетъ право тщеславиться этимъ, а все благодаритъ Бога ежедневно, что ему дана возможность подать сьою смиренную помощь къ веденію божественной жизни тѣмъ, которые своимъ примѣромъ могутъ имѣть такое большое вліяніе на своихъ ближнихъ.

Когда пришелъ сэр-Грифинъ, Эмиліусъ обратилъ на него особенное вниманіе.

-- Я думаю, сэр-Грифинъ, началъ онъ: -- что ни одинъ періодъ въ жизни человѣка не бываетъ такъ счастливъ, какъ тотъ, въ который вы вступите завтра.

Это онъ сказалъ шепотомъ, но шепотъ этотъ былъ слышенъ дамамъ.

-- Да, это правда, сказалъ сэр-Грифинъ.

-- Что значитъ жизнь, пока мужчина не встрѣтитъ подругу своей души? Одна пустота -- и пустота эта становится каждый день нестерпимѣе несчастному пустыннику.

-- Я удивляюсь, почему вы не женитесь сами, сказала мистрисъ Карбункль, примѣтившая, что сэр-Грифинъ не можетъ пріискать отвѣта.

-- Ахъ, еслибъ любовь всегда была счастлива! сказалъ мистеръ Эмиліусъ, взглянувъ на Лиззи Юстэсъ.

Всѣмъ было очевидно, что онъ не хочетъ скрывать своей страсти.

Мистрисъ Карбункль стремилась къ тому, чтобъ жениха съ невѣстой не оставлять вдвоемъ, но чтобъ ихъ заставить думать, будто они проводятъ вечеръ въ дружескихъ разговорахъ. Лучинда не говорила почти ничего послѣ ея непріятной борьбы съ сэр-Грифиномъ. Онъ говорилъ мало, но съ мистрисъ Карбункль обращался лучше обыкновеннаго. Время отъ времени она шепталась съ нимъ, говорила, что онѣ будутъ въ церкви ровно въ одиннадцать, объясняла, какъ велики будутъ чемоданы Лучинды для свадебной поѣздки, увѣряла, что новая горничная Лучинды будетъ сокровищемъ для его манишекъ и носовыхъ платковъ. Она прекрасно болтала о мелочахъ, всегда дѣлала какіе-нибудь намеки на Лучинду и ни разу не упомянула, что его ожидаетъ далеко не рай. Труды были большіе, задача ужасная, но теперь она кончилась. А къ Лиззи она была очень вѣжлива, не намекнула ни словомъ, ни взглядомъ, что угрожаетъ новая непріятность по поводу брилліантовъ. У ней тоже, когда она принимала сальныя любезности Эмиліуса съ милой улыбкой, душа была также полна заботъ.

Наконецъ сэр-Грифинъ ушелъ, опять поцѣловавъ свою невѣсту. Лучинда приняла его поцѣлуй не говоря ни слова и почти безъ трепета.

-- Ровно въ одиннадцать, сэр-Грифинъ, сказала мистрисъ Карбункль весело.

-- Прекрасно, отвѣтилъ сэр-Грифинъ, выходя изъ дверей.

Лучинда перешла чрезъ комнату и не спускала глазъ съ его удаляющейся фигуры, когда онъ спускался съ лѣстницы. Эмиліусъ уже ушелъ, обѣщая не опоздать, и Лиззи ушла спать.

-- Милая Лиззи, спокойной ночи, сказала мистрисъ Карбункль, цѣлуя ее.

-- Спокойной ночи, лэди Юстэсъ, сказала Лучинда:-- я вѣрно увижу васъ завтра?

-- Увидите меня? Разумѣется, вы увидите меня. Я приду къ вамъ съ дѣвицами, когда вы напьетесь чаю.

Дѣвицы, о которыхъ упоминалось, были четыре подруги невѣсты, которыхъ трудно было найти, потому что у Лучинды не было ни сестры, ни кузины, и она не имѣла особенной дружбы ни къ кому. Но мистрисъ Карбункль устроила это и четыре прилично одѣтыя дѣвицы должны были явиться завтра въ десять часовъ утра.

Потомъ Лучинда и мистрисъ Карбункль остались однѣ.

-- Одно я знаю навѣрно, сказала Лучинда тихимъ голосомъ.

-- Что такое, душа моя?

-- Я никогда болѣе не увижусь съ сэр-Грифиномъ Тьюитомъ.

-- Ты говоришь нарочно такимъ образомъ, чтобъ лишить меня силъ въ послѣднюю минуту.

-- Любезная тетушка, я не лишила бы васъ силъ, еслибъ это зависѣло отъ меня. Я боролась такъ усиленно -- просто для того, чтобъ вы освободились отъ меня. Мы обѣ поступили очень сумасбродно, но я перенесла бы все наказаніе, еслибъ могла.

-- Ты знаешь, что теперь это вздоръ.

-- Очень хорошо. Я только вамъ говорю. Я знаю, что никогда не увижу его болѣе. Я никогда не рѣшусь остаться съ нимъ наединѣ. Я этого сдѣлать не могу. Когда онъ дотрогивается до меня, все мое тѣло страдаетъ. Его поцѣлуй сводитъ меня съ ума.

-- Лучинда, это очень нехорошо. Ты сама себя доводишь до сумасбродства.

-- Нехорошо -- да, я знаю, что я поступаю нехорошо. Но довольно было сдѣлано нехорошаго. Неужели вы думаете, что я намѣрена извинять себя?

-- Однако ты завтра непремѣнно выйдешь за сэр-Грифина.

-- Я никогда за него не выйду. Какъ я отъ него избавлюсь -- смертью, сумасшествіемъ, самоубійствомъ -- это извѣстно одному Богу.

Тутъ она замолчала, а тетка, посмотрѣвъ ей въ лицо, начала думать, что она говоритъ серіозно. Но она все-таки не принимала этого за окончательный результатъ завтрашняго дня. Лучинда и прежде часто говорила тоже самое, а все-таки покорялась.

-- Знаете, тетушка Джэнъ, не ко всякому человѣку, конечно, могла я чувствовать любовь. Но этого человѣка -- о Боже! какъ я его ненавижу! Я не могу этого сдѣлать.

-- Лучше ложись спать, Лучинда, и позволь мнѣ прійти къ тебѣ утромъ.

-- Да, приходите ко мнѣ утромъ -- рано.

-- Приду -- въ восемь часовъ.

-- Тогда я, можетъ быть, буду знать.

-- Душа моя, пойдемъ въ мою комнату и лягъ со мною.

-- Нѣтъ, у меня такъ много дѣла. Мнѣ надо бумаги сжечь, вещи уложить. Приходите ко мнѣ въ восемь часовъ. Спокойной ночи, тетушка Джэнъ!

Мистрисъ Карбункль пошла съ ней въ ея спальню, дружелюбно поцѣловала ее и оставила.

Она дѣйствительно испугалась. Что будутъ говорить о ней, если она настоятельно доведетъ бракъ до конца, а если послѣ какая-нибудь страшная трагедія разыграется между мужемъ и женой? Она все-таки была увѣрена, что Лучинда, несмотря на все сказанное ею, пойдетъ къ алтарю и выдержитъ брачный обрядъ. Послѣднія слова, о сжиганьи бумагъ и укладываніи вещей, какъ будто показывали, что Лучинда все еще думала уѣхать завтра изъ этого дома. Но что будетъ послѣ? Отвращеніе, выражаемое невѣстой, было непритворное. Какъ мистрисъ Карбункль хорошо было извѣстно, это была антипатія не фальшивая. Она старалась представить себѣ, какъ поступитъ эта дѣвушка и какова будетъ ея участь, если она очутится во власти человѣка, котораго она такъ ненавидѣла. Но не дѣлали ли тоже самое другія дѣвушки и между тѣмъ оставались живы, толстѣли, дѣлались равнодушны и пристращались къ свѣту? Только труденъ первый шагъ.

Какъ бы то ни было дѣло должно продолжаться -- должно продолжаться, каковъ бы ни былъ результатъ для Лучинды или мистрисъ Карбункль самой. Да, оно должно продолжаться. Конечно, свѣтъ очень безжалостенъ къ нимъ, къ подобнымъ имъ женщинамъ, къ тѣмъ, которыя осуждены необходимостью своего положенія къ постоянной борьбѣ. Такъ всегда было и всегда будетъ. Но каждую горькую чашу слѣдуетъ осушать въ надеждѣ, что другая будетъ слаще. Разумѣется, свадьбѣ надо совершиться, хотя разумѣется чаша должна быть очень горька.

Не разъ ночью мистрисъ Карбункль подкрадывалась къ двери комнаты племянницы, стараясь узнать что происходитъ внутри. Въ два часа, когда она стояла на площадкѣ, свѣча была погашена и мистрисъ Карбункль слышала, какъ Лучинда легла въ постель. По крайней-мѣрѣ въ этомъ отношеніи все обстояло благополучно. Неясное, смутное понятіе о какой-то возможной трагедіи промелькнуло въ головѣ бѣдной женщины, заставило ее трястись и трепетать, не допускало ее, какъ она ни утомилась, лечь;-- но теперь она сказала себѣ, что это пустая фантазія, и легла спать. Разумѣется Лучинда должна это перенести. Она сама этого хотѣла, а сэр-Грифинъ ничѣмъ не хуже другихъ. Говоря это себѣ, мистрисъ Карбункль ожесточила свое сердце, вспомнивъ, что ея собственная супружеская жизнь была не особенно счастлива.

Ровно въ восемь часовъ на слѣдующее утро постучалась она въ дверь племянницы и ее тотчасъ попросили войти.

-- Войдите, тетушка Джэнъ.

Эти слова чрезвычайно ее развеселили. По-крайней-мѣрѣ, трагедіи еще не было, и повертывая ручку замка, мистрисъ Карбункль чувствовала, разумѣется, что эта свадьба придетъ къ окончанію, какъ всякая другая. Она нашла Лучинду уже одѣтою -- но костюмъ ея нисколько не показывалъ приготовленій къ свадебному туалету. На ней была обыкновенная утренняя блуза, а волосы подобраны кверху и зашпилены, какъ-будто она уже приготовилась къ отъѣзду. Но болѣе всего удивилась мистрисъ Карбункль обращенію Лучинды. Она сидѣла за столомъ и читала книгу, которая, какъ узнали потомъ, была Библія, и не повернула головы, когда вошла тетка.

-- Какъ! ты уже встала? сказала мистрисъ Карбункль: -- и одѣта.

-- Да, я встала и одѣта. Я встала давно. Какъ могла я лежать въ постели въ такое утро? Тетушка Джэнъ, я желала дать вамъ знать такъ скоро, какъ только возможно, что никакія причины на свѣтѣ не заставятъ меня выйти изъ этой комнаты сегодня.

-- Какой вздоръ, Лучинда!

-- Говорите что хотите, только лучше бы вамъ повѣрить мнѣ. Прошу васъ, извѣстите мистера Эмиліуса и тѣхъ дѣвушекъ -- и того человѣка. Хорошо, еслибъ лордъ Джорджъ увѣдомилъ всѣхъ остальныхъ. Я не шучу.

Она и дѣйствительно не шутила -- она говорила совершенно серіозно, хотя въ ея обращеніи проглядывалъ оттѣнокъ безпечности, и мистрисъ Карбункль, подмѣтивъ это, вообразила, что она менѣе будетъ упорна, чѣмъ наканунѣ вечеромъ. Несчастная тетка цѣлыхъ полтора часа упрашивала, грозила, бранила и плакала. Когда дѣвушки одна за другою постучали въ дверь, ихъ не впустили. Мистрисъ Карбункль все еще не теряла надежды одержать верхъ. Однако ничто не могло поколебать Лучинды или заставить ее даже обсуждать вопросъ. Она сидѣла, не отводя глазъ отъ страницы, раскрытой предъ нею, почти не отвѣчала, совсѣмъ не оправдывалась, но только увѣряла, что ни за что на свѣтѣ не выйдетъ изъ комнаты въ этотъ день.

-- Что-жъ ты меня убить что-ли хочешь? вскричала наконецъ мистрисъ Карбункль.

-- Вы убили меня, отвѣтила Лучинда,

Въ половинѣ десятаго къ двери подошла Лиззи Юстэсъ и въ своемъ отчаяніи мистрисъ Карбункль сочла лучшимъ спросить ея совѣта. Итакъ Лиззи впустили.

-- Что случилось? спросила она.

-- Все пропало! отвѣтила несчастная тетка.-- Она говоритъ, что -- не пойдетъ замужъ.

-- О, Лучинда!

-- Ради Бога, уговорите ее, лэди Юстэсъ. Ужъ поздно становится; ей бы слѣдовало быть почти одѣтой. Разумѣется, она должна дать себя одѣть.

-- Я одѣта.

-- Однако, милая Лучинда, всѣ же васъ ждутъ, замѣтила Лиззи.

-- Пусть ждутъ -- пока не надоѣстъ. Если тетушкѣ Джэнъ не угодно было послать предупредить ихъ, вина не моя. Я не выйду изъ этой комнаты сегодня, если меня не вынесутъ насильно. Что же вы добиваетесь, чтобъ я убила этого человѣка?

Ей принесли чаю и старались уговорить ее принять пищу. Она согласна была выпить чаю, если ей дадутъ слово извѣстить гостей, чтобъ они не пріѣзжали. Мистрисъ Карбункль уступила настолько, что соглашалась на это, если Лучинда назначитъ свадьбу на завтра или на послѣ-завтра. Услыхавъ это, однако молодая дѣвушка выказала почти величіе въ своемъ гнѣвѣ. Ни завтра, ни послѣ-завтра, ни въ слѣдующій затѣмъ день она не пойдетъ за подлеца, которому хотятъ отдать ее насильно.

-- Все же она должна выйти, обратилась мистрисъ Карбункль къ Лиззи.

-- А вотъ увидите, должна ли, возразила Лучинда, сидя неподвижно у стола и не отводя отъ Библіи глазъ.

Пришелъ слуга доложить, что четыре подруги невѣсты въ гостиной. Тутъ твердость измѣнила даже мистрисъ Карбункль; она бросилась на кровать и заплакала.

-- О, лэди Юстэсъ! что намъ дѣлать? Лучинда, ты просто убила меня, и это послѣ всего, что я для тебя сдѣлала!

-- А со мною что сдѣлано, какъ вы полагаете? возразила Лучинда.

Надо было на что-нибудь рѣшиться. Всѣ слуги въ домѣ знали уже, что свадьбѣ не бывать; вѣроятно, кой-какой слухъ о неудачѣ дошелъ и до четырехъ дѣвицъ, собравшихся въ гостиной.

-- Что мнѣ дѣлать? вскричала мистрисъ Карбункль, вскочивъ съ постели.

-- Мнѣ кажется, что дѣйствительно лучше бы извѣстить мистера Эмиліуса, отвѣтила Лиззи: -- да и лорда Джорджа также.

-- Что-жъ мнѣ сказать? Кого я пошлю? О, лучше бы кто-нибудь убилъ меня сію же минуту! Лэди Юстэсъ, не согласитесь ли вы сойти внизъ и сказать молодымъ дѣвушкамъ, чтобъ онѣ уѣхали?

-- Не послать ли мнѣ и Ричарда въ церковь?

-- Конечно, посылайте всѣхъ и всюду. Я совсѣмъ теряюсь. О, Лучинда! никто и никогда еще не поступалъ такъ бездушно, такъ безчестно, такъ ужасно! Никогда, никогда я не буду въ силахъ вынести этотъ позоръ!

Мистрисъ Карбункль совсѣмъ упала духомъ, но Лучинда твердо сидѣла передъ столомъ, неподвижная какъ скала, безмолвная, не оправдываясь и только пристально глядя на Библію.

Лэди Юстэсъ передала порученіе удивленнымъ и негодующимъ подругамъ невѣсты и успѣла наконецъ отослать ихъ обратно домой. Ричардъ, въ блистательной новой ливреѣ и забывъ вынуть изъ петлицы цвѣты -- онъ совсѣмъ былъ готовъ ѣхать съ невѣстою -- отправился съ своею печальною вѣстью сперва въ церковь, а потомъ въ нанятое для пира помѣщеніе въ Олбемарльской улицѣ.

-- Свадьбы не будетъ? переспросилъ буфетчикъ въ гостинницѣ.-- Я такъ и зналъ, что у этихъ людей что-то въ головѣ неладно. Во всякомъ случаѣ куча вещей ручается за уплату по счету, прибавилъ онъ, вспомнивъ о свадебныхъ подаркахъ.