Год быка--MMIX

9, 10, 11... 118, 117, 119, 120...

Девятая глава оказалась столь насыщена сим­воликой и скрытыми притчами для истолко­вания, что нево­льно пришлось себя ограничить. Хотя бы для того, чтобы чита­тель на примере не самой сло­жной сим­волики мог сам получить удоволь­ствие от про­никно­вения в тайны Романа. Зная напра­вле­ние поиска, задан­ное главными идеями книги и посвяще­нием конкретной главы, не так уж сложно применить сим­волику чисел или образов. Вряд ли представляет большую труд­ность истолко­вание си­м­волики четырёхсот рублей, спрятан­ных Босым в вентиляции. Число 400 – сим­вол мирского духа, духа мате­риализма. Сама по себе взятка – это также сим­вол привержен­ности сугубо мате­риалисти­чес­ким цен­ностям, сим­вол дружбы должника с неверным упра­вителем. Нетрудно было завершить и тол­ко­вание остав­шихся стихов в конце притчи о неверном упра­вителе. Если неверный упра­витель удос­тоен похвалы за верное служение в своём роде, следо­ва­те­льно, обличи­тельные строки насчёт слуги двух господ, предав­шего Бога для мам­моны, относятся к должникам.

Евангелист Лука для яс­ности сразу после слов Иисуса добавляет замечание о сребролюбивых фарисеях. А наш Автор с той же целью выводит в 9 главе фигуру обличителя по имени Тимофей. На­верное, для того, чтобы мы обратили внимание на первое послание Тимофею из Ново­го Завета, где содержатся подробные настав­ления апостола Павла, каким должен быть служи­тель церкви: «не пья­ница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управля­ющий домом своим…»/1 Тим 3, 2-5/.

Похвала хозяина неверному упра­вителю не отменяет его неиз­бежной отставки и обнищания. Однако должникам обещано и вовсе осуж­дение, и главное – отказ хозяина доверить в будущем истин­ные, большие цен­ности, которыми будет обладать истин­ный наследник. Поэтому обещание невер­но­му упра­вителю вечных обителей у отстав­лен­ных должников звучит, скорее, горькой иронией. Воланд вместе с Автором си­льно недо­во­льны Никанором Ивановичем: «Он выжига и плут. Нельзя ли сде­лать так, чтобы он больше не приходил?» Однако при этом Босому даётся последний шанс в главе 15 «Сон Никанора Ивановича», где нашего должника уговаривают вернуть обще­ству скрытые цен­ности. Но, увы, сам должник уверен, что никаких таких тайных цен­ностей он не хранит.

А между тем, в той же 9 главе есть ещё одно указание Автора на эти самые спрятан­ные в плохо управляемом доме Босого цен­ности. Чита­тель уже, наверняка, обратил внимание на богатое описание Автором кулинарной сим­волики. Чего стоит озорная ал­легория церковного учения в виде борща, в котором чего то­лько не намешано. Хотя ясно ведь было сказано не увлекаться «баснями и родосло­ви­ями бесконечными» /1Тим 1, 4/. Вместо мяса в этом борще плавает кость с тучным и сладким содер­жа­нием, то есть основан­ные на предании догмы о спасении, даруемом ради хранения самих догм. Как будто обли­чение Учителем сребролюбивых фарисеев имело лишь сиюминутное зна­чение.

Не менее остроумным является ещё один кулинарный изыск Автора, требу­ющий истолко­ва­ния, как и всё в 9 главе: «В числе про­чего было потряса­ющее по своей художе­ствен­ной силе опи­сание похищения пельменей, уложен­ных непосред­ствен­но в карман пиджака, в квартире № 31». Придуман­ная самим Булгаковым сим­волика пельменей вполне соответ­ствует правилам состав­ления притч и поддаётся ясному истолко­ванию. Речь идёт о мясе, которое спрятано под варёным тестом, то есть под обычным хлебом. При этом сим­волика хлеба - это духовная пища для всех, а мясо – пища то­лько для зрелого раз­ума. Соответ­ствен­но, если под хлебом скрыто мясо – значит, мы имеем дело с притчей, ко­торая имеет два слоя – явный, обыден­ный смысл для всех и тайный, духовный смысл для избран­ных. Следо­ва­те­льно, булгаков­ский пельмень – это ново­изобре­тён­ный им сим­вол притчи. Пельмени, ко­то­рые унесли в кармане, – это неусвоен­ные притчи. Кто-то вынес из квартиры №31 и присвоил эти притчи, так и не поняв тайного смысла. И мы даже догадываемся, кто это был.

Нам осталось то­лько рас­шифро­вать сим­волику числа 31, чтобы убедиться, что речь идёт о тех самых притчах, о которых мы подумали. Во-первых, карман­ный формат уже косвен­но указывает на Новый Завет. Но главное, что сим­волика земной жизни, помножен­ной на любовь, веру и надежду, в итоге которой прибавляется един­ство с Богом, может относиться лишь к одной истори­ческой лич­ности. То есть речь идёт о евангель­ских притчах, рас­сказан­ных самим Иисусом.

«Потряса­ющее по своей художе­ствен­ной силе описание похищения» смысла этих притч также име­ется в Новом Завете – это послания семи азиатским церквам в Откровении Иоан­на. Впрочем, Ав­тор дублирует эту отсылку: «Никанор Иванович принял таких заяв­лений трид­цать две штуки». Сим­волика 32, которую вы и сами теперь можете исчислить, в полной мере относится ко всем авторам Ново­го Завета и к другим апостолам – авторам евангелий, счита­ющихся апокрифами.

В общем, у Никанора Ивановича было из чего выб­рать и на что опере­ться, когда он попытался первым войти в опустев­ший кабинет идеолога Берлиоза. Во всяком случае, апокалипти­ческое толко­вание событий на рубеже 1990-х годов было уместно, но не соответ­ствовало линии на дружбу с мате­риалисти­ческим духом. Поэтому Никанор Иванович отмёл все трид­цать два «заяв­ления» и предпо­чёл остаться босым. И лишь в конце своей недо­лгой полити­ческой карьеры пере­шёл к про­стейшему истолко­ванию случив­шихся с ним несчастий как про­исков нечистой силы. Номер 35 соб­ствен­ной квартиры Босого лишний раз подтверждает, во-первых, что оценка его услуг в 3500 была справед­ли­вой, а самооценка в пять тысяч была явно завыше­н­ной. Кроме того, един­ствен­ным достойным Ито­гом жизни служителя веры является воз­вращение обще­ству скрытого сокровища, пусть даже и в фор­ме карман­ного издания пельменей.

Ну вот, пожалуй, и почти всё, что каса­ется истолко­вания 9 главы, кроме раз­ве что числа 11, которое связывает воедино все главы второго дня от 7 до 13. И ещё в связи с сим­воликой девятки: число 2009 можно исчислить как год, в котором к двум М доба­вится их истолко­вание – MMIX.

Что каса­ется кол­лектив­ных образов и реа­льных полити­ческих событий, ал­легори­чески описан­ных в 10 главе Романа, как и в 12-й, то мы уже их доста­точно подробно раз­ъясняли не так давно. Однако с тех пор мы обна­ружили пару новых ключей, и нужно хотя бы попытаться их применить. В этом смысле 10 глава не выглядит исклю­чением из об­щего правила. Здесь описана попытка обнов­лён­ного руко­вод­ства Варьете применить свой жизнен­ный опыт к ситуации, которая этим опы­том совер­шен­но не предусмотрена. В результате, как нынче принято говорить, «когнитив­ного дис­сонанса», то есть резкого рас­хож­дения между внешней и внутрен­ней оценкой ситуации про­исходит актуализация латентного рас­кола в руко­вод­стве Варьете, который всё более углубляется и к концу стадии стано­вится явным. Одна из частей руко­вод­ства или элиты превраща­ется в реакцион­ную, а другая стано­ви­тся маргина­льной и даже радика­льно антисистемной. Хотя до кризиса участие в «тай­ных связях» было частью нормы и работало на систему. Можно, кстати, напомнить очень похожий рос­сийский ис­тори­ческий пример с тайными обще­ствами в начале XIX века.

Соб­ствен­но, содержа­нием 10 стадии в раз­витии лич­ности или идеи является испытание на са­мостоятельность и зрелость, на соответ­ствие освоен­ного жизнен­ного опыта заяв­лен­ному уровню. Для каких-то нереволюцион­ных идей или неамбици­озных лич­ностей такое испытание про­ходит дос­та­точ­но ровно, без дис­сонансов и стрес­сов. Так обеспечива­ется про­стое вос­производ­ство и смена поко­ле­ний в традицион­ных обще­ствах. А для новых идей в нестандартных условиях про­верка на зрелость приводит к общему стрес­су и для старшего, и для ново­го поко­ления.

При этом наиболее актив­ная и талантливая часть ново­го поко­ления к началу 11 стадии обна­руживает себя в изоляции, осознаёт свою несвободу и общее несовер­шен­ство, ищет и находит для себя новые авторитеты. Это мы уже обсуждаем самую общую картину, обрисован­ную в 11 главе. Мы уже ссылались на доктора Юнга и описан­ные им стадии раз­вития лич­ности, соответ­ству­ющие боль­шой фазе Подъёма. Нужно так полагать, что 11 стадия находится где-то на самом верху, на пике Под­ъёма. Доктор Юнг описывает эту стадию пере­хода от ю­ности к молодости как «дуалисти­ческую». В одной лич­ности сосуще­ствуют и спорят прежнее «первое Я», подчинён­ное роди­тель­ской традиции, и ново­е, радика­льное «второе Я», которое утверждает себя на про­тиво­постав­лении «ветхой» тради­ции. И вот какое интересное совпа­дение – в 11 главе в строгой изоляции палаты №117 как раз и про­ис­хо­дит диалог между Иваном ветхим и Иваном новым. При этом новый Иван постепен­но берёт верх и, наконец, убеждает себя в преходящей цен­ности роди­тель­ской традиции, олице­творяемой Бер­лиозом. После отказа от прежнего, «ветхого Я» обнов­лён­ный Иван получает к концу главы воз­мож­ность сво­бодно беседо­вать со своим твор­ческим духом.

Раз уж мы добрались до главы 11, есть повод раз­ъяснить присут­ствие числа 11 почти во всех главах с 7-й по 13-ю на про­тяжении второго дня москов­ской части Романа. В начале 3 главы, как мы должны помнить, была подсказка Автора о том, что один день в Романе может соответ­ство­вать целой жизни какой-то конкретной лич­ности. Следо­ва­те­льно, постоян­ное появление числа 11 в соответ­ст­вующих главах означает, что имен­но этому сим­волу посвящена жизнь этой самой лич­ности.

С другой стороны, это же число 11 легко чита­ется в нумерации палат клиники доктора Стра­ви­нского – 117, 118, 119. Эти числа можно представить как 100+10+7 или в виде 11х10+7. И то, и другое может быть правильно в зависимости от контекста. Например, 100+10 может означать зрелость жизнен­ного опыта и одновре­мен­но зрелость духовного опыта поко­лений, либо мо­жет означать испытание и того, и другого одновре­мен­но. Воз­можно, что таким образом можно исчи­с­лить рациона­льно-крити­ческий дух в образе доктора Стравинского.

Что же каса­ется 11х10, то это толко­вание более подходяще – как жизнь человека, посвящен­ная пере­жи­ванию несовер­шен­ства, а значит и стрем­лению к совер­шен­ству. В эту жизнь конкретного че­ловека последо­ва­те­льно добавляются несовер­шен­ные, требу­ющие крити­ческого осмыс­ления и рацио­на­льного истолко­вания ипос­таси, проявления духа. Самой первой появляется дух №118 – твор­ческое откровение Мастера в виде «романа о Понтии Пилате». И верно, этот роман пришёл к нашему поко­лению самым первым в виде бережно зачитан­ного журнала «Москва» за 1966 год.

Вторая ипос­тась несовер­шен­ства №117 – пришла к нашему поко­лению Мас­солита вместе с первыми тиражами монографии Льва Гумилёва про этногенез и биосферу Земли в конце 1980-х. Речь идёт дей­ст­вите­льно о сим­воли­ческой семёрке – эмпири­ческом законе раз­вития сообще­ств.

Третья ипос­тась №119 – одна из самых поздних и связана с тем самым «седьмым доказа­тель­ством» от 1994 года. Лично для меня, например, сообщение в «Новой ежедневной газете» о том, что Булгаков предвидел в деталях события 1990-х стало началом пере­ворота в мировоззрении и ново­го, неподде­льного интереса к Ново­му Завету. Но при этом речь шла о босом Писании, без предания. Ду­маю, и для других членов Мас­солита интерес к канони­ческим или апокри­фи­ческим евангелиям, оста­ётся вполне босым, свободным от прежних истолко­ваний, не говоря уже о борще церковных учений. Смысл появ­ления босого пациента в палате №119 обозначен девяткой – необ­ходимо стре­ми­ть­ся к ново­му, рациона­льно-крити­ческому толко­ванию Писания, которое будет иметь два аспекта – вне­шний, истори­ческий и внутрен­ний, психо­логи­ческий.

Наконец, не будем забы­вать и о появ­лении чет­вёртого пациента в палате №120 – быв­шего конферансье Бенгаль­ского, которого мы опознали как образ зюганов­ской КПРФ. Прямо скажем, нет ничего почётного в том, чтобы конфери­ро­вать постав­лен­ным баритоном про­исходящие в стране безо­бразия и получать за это долю от об­щего гонорара элиты. Поэтому придётся отмести в сторону такое соблазни­те­льное истолко­вание, будто к лицу Бенгаль­ского подходит число 12х10, то есть жизнь, по­священ­ная идеалам. Это, скорее, ещё одна ирони­ческая шутка Автора.

Палата №120 находится в том же самом ряду, в том же самом «сумас­шедшем доме» под руко­вод­ством доктора Стравинского. Поэтому в дан­ном случае 120 = 11х10+10, то есть та же самая жизнь, посвящен­ная пере­жи­ванию несовер­шен­ства. То­лько в дан­ном случае к художе­ствен­ному откровению Булгакова, эмпири­ческому закону Гумилёва и толко­ванию Писания добавляется пере­жи­вание жизне­н­­ного опыта. Причём речь идёт, по всей видимости, и о жизнен­ном и полити­ческом опыте членов Ма­с­солита в начале 1990-х годов, и об истори­ческом опыте, связан­ном с ком­мунисти­ческим руко­вод­ством. Нужно крити­чески осмыслить, пере­жить все несовер­шен­ства истори­ческого опыта страны и полити­ческого опыта ново­го поко­ления.

Такое вот получа­ется сложное задание на дом, пусть и сумас­шедший, для доктора Стра­ви­н­ского. Трудно даже предсказать, удастся ли ему справиться с таким сложным испыта­нием на зрелость рациона­льно-крити­ческого духа. А нас далее ждёт анализ одной из самых интересных стадий раз­ви­тия Идеи – на примере 12 главы «Чёрная магия и её разо­бла­чение». Заодно поговорим о двой­ствен­ности сим­волики числа 12.