Ваикра

Ашем призывает Моше в присутствии всего народа

Ашем призывает Моше в присутствии всего народа

Мишкан (Скиния Завета) был сооружен, и Шехина спустилась и пребывала в нем. Весь народ Израиля

собрался вокруг Мишкана, и Моше среди них, как равный.

Мы не можем не обратить внимания на подобную скромность. Вероятно, человек, близкий главе

государства, состоящий с ним в особых отношениях, чувствует себя вправе входить и выходить из

резиденции правителя, когда ему вздумается. Моше, однако, считал иначе. Он рассуждал так:

“Действительно, Ашем избрал меня вождем еврейского народа, и я был им до сих пор. Но как я могу знать,

что буду сочтен достойным направлять его и в будущем? Может быть, Ашем нашел человека с большими

заслугами, который и займет по праву это место?”

Этот мидраш (Ваикра раба 1:5) рисует Моше человеком, отказавшимся войти в Мишкан из скромности. В

Таргум Йонатан (1:1) приводится еще одна причина, по которой Моше не перешагнул порога Мишкана до

тех пор, пока Всемогущий прямо не позвал его. Моше рассуждал так: “Когда была дарована Тора, гора

Синай из-за этого грандиозного события приобрела особую святость. Хотя ее величие было только

временным, мне не разрешено было взойти на нее, пока Ашем не призвал меня к этому. Святость Мишкана

превышает святость горы Синай, и, кроме того, святость его постоянна. И поэтому мне нельзя войти до тех

пор, пока меня не призовет Всемогущий”.

Такое чувство смирения характерно для Моше, оно то и дело заставляло его отказываться от роли вождя в

полном убеждении, что вместо него можно найти более достойного человека.

<> Когда Ашем приказал Моше вывести евреев из Египта, тот отказался. Он возразил, что считает себя

недостойным этой роли. Но Ашем сказал ему: “Если ты не выведешь их из Египта, то никто другой этого не

сделает!”

<> И опять, когда Моше услышал, что через него на Египет будут навлечены Десять Казней, он отказался.

Он являлся к фараону только тогда, когда Всемогущий говорил ему перед каждой казнью: “Встань и пойди к

фараону”.

<> Когда евреи достигли берегов Ям Суф, Моше не предполагал, что он будет избран осуществить чудо

рассечения морских вод, и скромно стоял в стороне. Но Ашем сказал ему: “Рассечь воды морские дано не

кому иному, как тебе. Я приказываю тебе поднять свой жезл и раздвинуть их!”

<> Перед дарованием Торы Моше не стал сам подниматься на гору Синай. Он стоял у ее подножья до тех

пор, пока Всемогущий не призвал его, сказав: “Подымайся!”

<> После завершения Мишкана Моше отошел в сторону. Он размышлял так: “Аарон избран выполнять

службу Первосвященника в Мишкане. Наверное, он, а не я, будет призван войти в него”.

Тогда Всемогущий оказал Моше особую честь, призвав в Мишкан его и только его. Это действительно было

чрезвычайно высокой наградой, потому что толпа, собравшаяся перед Мишканом, состояла не из заурядных

людей. Среди них были выдающиеся праведники, такие, как Аарон, семьдесят старейшин, Ури, Бецалель и

главы колен. Но зов Б-жий не был обращен ни к одному из них: только Моше приглашен был войти внутрь.

Более того, призыв Всемогущего нес утешение Моше, который был опечален мыслью о том, что все, кроме

него, пожертвовали ценности для возведения Мишкана, он же был освобожден Ашемом от этой мицвы.

Почему Всемогущий не разрешил Моше внести свой дар на строительство Мишкана! Потому, что Мишкан

служил искуплением за грех тельца, и назначение каждого пожертвования состояло в том, чтобы искупить

какой-либо из аспектов этого прегрешения. А пожертвования Моше лишили бы евреев части искупления.

Когда Всемогущий из всего еврейского народа призвал только Моше и никого другого, это означало: Моше,

Я знаю, ты огорчен тем, что лишен возможности внести, как все остальные евреи, свой вклад в

строительство Мишкана. Но знай, что у тебя другая задача, более важная, чем у них. Их работа закончена,

твоя сейчас только начинается. Я призываю тебя в Мишкан, чтобы дать тебе наставления о

жертвоприношениях, которые ты разъяснишь и передашь потом народу. Твое обучение народа Торе милее

Мне, чем их золотые и серебряные приношения.

Царь Шломо учил так: “Есть золото и есть мириады жемчужин, но сосуд познания драгоценнее” (Мишлей

20:15).

Шломо учил тому, что человеку лучше тратить свою жизнь не на накопление серебра и золота, а на

углубление познания бытия Ашема. Согласно Торе, подлинной целью жизни является постижение истины.

Рамбам перечисляет всякие пустые занятия, заполняющие жизнь большинства людей. Эти занятия суть игры

взрослых, и, подобно детским играм, они оказываются бессмысленными, как только игра заканчивается, ибо

они основаны на мнимых ценностях. Таковы игры, ведущие к денежному обогащению, улучшению и

украшению своего тела и другим материальным сторонам жизни.

В Мире Истины они будут отброшены как не имеющие ценности, ибо они не обогащают душу. Рамбам

пишет, что конечной целью, ради которой был создан человек, является приобретение Знания об Ашеме.

Призывая Моше, Ашем дважды произнес его имя: “Моше, Моше!” Тот отвечал: “Я здесь!” Когда Ашем

повторяет имя праведника, Он показывает Свою любовь и заботу о нем и побуждает его продолжать Б-

жественное служение.

Несмотря на то, что звук Гласа Б-жьего был громким и распространился от херувимов на ковчеге за пределы

Мишкана, никто, кроме Моше, ничего не слышал. Однако, глядя на лицо Моше, люди могли догадаться, что

тот общается с Ашемом: лицо его покраснело и стало излучать свет, как если бы оно было охвачено

пламенем.

Глас Б-жий был все тем же всесокрушающим Голосом, который во время дарования Торы вызывал роды у

оленей, расщеплял стволы кедров и сотрясал евреев так, что их души стремились прочь из тел. Тем не менее

Моше мог внимать Б-жественным словам, не падая в страхе на землю, а слушая их так, как человек слушает

своего друга.

Когда Ашем диктовал Моше Тору и велел ему записать слово Ваикра, Моше отказался сделать это. Он

посчитал, что это чрезмерно высокая оценка его заслуг.

“Творец Вселенной, — спросил он, — обязательно ли нужно, записывая, что Ты призвал меня в Мишкан,

употреблять слово Ваикра — слово, означающее особый почет?”

Тогда Ашем ответил ему: “Да, ты в самом деле должен написать слово Ваикра. Я не мог приказать тебе

написать вместо этого слово Ваикар, ибо Я употреблял его по отношению к языческому пророку Биламу.

Оно означает, что Я не призывал его, а как бы случайно встретил, когда он прогуливался по дороге”.

Однажды случилось так, что царь должен был дать поручение человеку, пораженному проказой. Царь не

хотел пускать прокаженного во дворец, вместо этого он вышел к нему и говорил с ним у входа. Когда же

царь совещался с кем-нибудь из вельмож или министров, он приглашал их во внутренние палаты дворца.

По отношению к нееврейским пророкам в Торе употребляется слово Ваикар, означающее, что Ашем

обнаруживал себя перед ними внезапно. Однако по отношению к Моше в Торе используется слово Ваикра.

Ашем призвал его внутрь Мишкана и тем самым показал свою любовь к нему.

Несмотря на ответ Ашема, Моше все же не хотел записать слово Ваикра. “Пожалуйста, Ашем, — попросил

он, — оставь какое-нибудь указание, что мне нелегко было написать это слово и что я подчинился только

затем, чтобы исполнить Твою волю”.

Ашем неохотно согласился: “Когда будешь писать слово Ваикра, уменьши размер буквы “алеф”. Это будет

указанием на то, что ты принизил себя”.

Уменьшение буквы “алеф” имеет еще одно значение. Оно дает понять, что хотя призыв, обращенный к

Моше, был очень важен и знаменовал начало служения в Мишкане, он все же не означал достижения цели.

Полное ликование могло воцариться только тогда, когда Шехина поселится в своей постоянной обители,

Иерусалимском Храме. Этот же призыв застал Моше на чужбине, за пределами Святой земли, в

шатрообразном жилище, временно сооруженном для Ашема. Отсюда маленький размер буквы “алеф”,

показывающий, что конечная цель еще впереди.