Ваикра

Немного о внутреннем смысле жертвоприношений

Немного о внутреннем смысле жертвоприношений

Наши мудрецы учат, что мир держится на трех опорах:

<> Тора (изучение Торы и выполнение ее требований);

<> авода (храмовая служба);

<> гемилут хасадим (доброе отношение к ближним).

Эти три важнейшие духовные силы обеспечивают существование вселенной. Всемогущий не сохранил бы

этот мир, если бы не наше изучение и выполнение Торы, если бы не наша доброта по отношению друг к

другу и если бы не наши жертвоприношения. Связывая этот мир с высшими сферами, они приводят в него

Б-жественное сияние и благословение.

После разрушения Храма место жертвоприношений, осуществление которых было для вселенной “опорой

служения”, заняли молитвы, пророчески составленные Мужами Великого Собрания. Со времени разрушения

Храма молитвы — как раньше жертвоприношения — связывают низшие миры с высшими.

В Торе по отношению к жертвам все время употребляется выражение “приятное благоухание”. Эти слова

означают, что жертвоприношения радуют Всемогущего. Когда благоухание от жертвоприношений достигает

Небес, Он осыпает мир Б-жественными благословениями и изливает на него Свою щедрость.

В Морэ Нэвухим (111, 46) Рамбам объясняет, что Всемогущий для того установил законы о

жертвоприношениях, чтобы отучить евреев от египетского идолопоклонства. В Египте они привыкли

приносить жертвы идолам, поэтому Всемогущий приказал, чтобы вместо этого они совершали служение для

Него.

Рамбан оспаривает это толкование, приводя множество возражений и среди них то, что понятие

жертвоприношения существовало задолго до появления идолопоклонства. Наши мудрецы ссылаются на

Адама, приносившего в Ган Эдене жертвы, а в Торе рассказывается о том, что Ноах принес в жертву

животных после того, как вышел из ковчега.

Мнения Рамбама и Рамбана объединены в объяснении, содержащемся в Мешех Хохма (начало раздела

Ваикра), где доказывается, что оба эти мнения справедливы, но в разных областях. Разрешение приносить

жертвы на личных алтарях Всемогущий дал евреям главным образом для того, чтобы противостоять их

склонности к идолопоклонству. Но жертвоприношения в Храме служили более возвышенной цели —

объединения общины Израиля с их Творцом и освещения этого мира Б-жественным сиянием.

В Мешех Хохма приводится фраза из Гемары о том, что от жертв, приносившихся на личных алтарях, не

исходило такого “приятного аромата” для Ашема.

Однако, как ясно указывает следующий мидраш, не следует заблуждаться, думая, что если бы мы не

приносили жертвы, Всемогущий лишился бы чего-нибудь.

Ашем говорит: “Я приказал, чтобы в Мою честь воздвигли дворец и совершали в нем жертвоприношения.

Уж не думаете ли вы поэтому, что Мне нужны ваши жертвы? Разве Мне требуется еда и питье? Каждый

зверь в лесу принадлежит Мне и скот на тысячах холмов тоже. И все птицы в горах и все дикие звери —

Мои. Даже если бы я был голоден, Я не нуждался бы в вас, ибо весь мир с его изобилием — Мой, и разве я

ем бычье мясо или пью козью кровь?” (Теплим 50:9-12).

Ясно, что жертвоприношения, как и выполнение всех остальных мицвот, заповеданы нам не для пользы

Всемогущего, а для нашего собственного блага.

Несмотря на то, что законы о жертвоприношениях классифицируются как хуким (Б-жественные

предписания, непостижимые человеческим разумом), комментаторы предлагают различные логические

объяснения отдельных деталей этих законов (помимо их основной функции — поддержания существования

вселенной).

Рамбам объясняет, что, глядя на то, как животное режут, разделывают и сжигают, грешника охватывает

чувство смирения. Он осознает, что то, что свершается над жертвой, в действительности следовало бы

совершить над ним, ибо абсолютная справедливость требует, чтобы за каждое нарушение Б-жественных

мицвот следовала смерть грешника.

Кроме того, наблюдение за смертью животного наводит человека на размышления о сходстве и различии

между ними. Человек и животное сходны по своей физической структуре. Как жизнь животного обрывается

смертью, так и человеческая плоть уходит в небытие.

Что же тогда возвышает человека над миром животных? Только Б-жественная душа, данная ему

Всемогущим; глядя на принесение животного в жертву, еврей спрашивает самого себя, как мог он быть

настолько безумным, чтобы нарушить волю Всемогущего, позволив своей животной природе взять верх.

Таким образом, один из смыслов жертвоприношения состоит в том, чтобы вызвать у грешника искреннее,

глубоко прочувствованное раскаяние.

По замыслу Всемогущего, каждый этап процедуры жертвоприношения предназначен для искупления одного

из аспектов содеянного греха. Так как грех обычно включает в себя помысел, слово и деяние, каждое из этих

составляющих требует искупления, которое и достигается с помощью жертвоприношения.

<> Возложение рук на тело жертвы искупает грешное деяние.

<> Устная исповедь служит для того, чтобы загладить греховные речи.

<> Сожжение внутренностей и почек животного искупает заблуждение в мыслях.

<> Окропление алтаря кровью символизирует замену крови грешника кровью животного.

Почему нужно было создавать такую сложную систему, включающую в себя умерщвление животного, чтобы

пробудить в грешнике мысли о раскаянии? Разве нельзя было заповедать в Торе, чтобы совершивший

прегрешение просто исповедался в этом и получил соответственное наказание?

Объяснение этому кроется в том, что Всемогущий, Создатель человеческой души, знает психологию

человека. Для того чтобы подтолкнуть нас к глубокому раскаянию, Он выбрал самый действенный метод.

Конечно, Тора могла бы потребовать от совершившего грех простого устного покаяния: “Я поступил плохо”.

Однако произнесение слов не может сравниться по силе воздействия с активным соучастием,

сопровождаемым зрительными впечатлениями. Приведя животное в Храм, возложив на него свои руки и

увидев, как его режут и сжигают, грешник гораздо глубже осознает порочность греха, чем после устного

признания своих ошибок.

В наши дни получил всеобщее признание аудио-визуальный метод обучения. Для того, чтобы подтолкнуть

детей к дальнейшим успехам, учитель Торы вовсе не нуждается в открытиях психологов двадцатого века. Он

просто следует указаниям Торы. Всемогущий повелел, чтобы в Песах мы не ограничивались лишь

философствованием на тему Исхода из Египта. От нас требуется есть мацу и марор, а в период

существования Храма мы должны были еще и приносить и есть пасхальную жертву. В Суккот мы

выполняем свои обязанности, только если действительно совершаем возмахания Четырьмя Видами растений

и сидим в сукке, а не просто размышляем о важности этой мицвы.

И в этом тоже, как объясняется в Сефер ахинух, состоит значение жертвоприношения. Опыт принесения

жертвы оставляет у участника действа неизгладимое впечатление.

Следуя примеру Торы, учитель должен стремиться изобретать такие методы обучения, которые

действительно увлекают учеников. Изучение Торы на всех уровнях должно активно переживаться

человеком, чтобы остаться в его памяти.

Однако что, если намеченная цель не достигнута, если грешник проделал все, что предписано ритуалом

жертвоприношения, но в душе своей не раскаялся?

Если такому суждено случиться, то жертвоприношение не дает искупления, ибо “Жертва, принесенная

нечестивцами, есть мерзость” (Мишлей 21:27).

Всемогущий сказал: “Неужели всесожжения и жертвы так же приятны Ашему, как послушание Гласу

Ашема? Смотри! Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов” (/ Шмуэль 15:22).

Это высказывание относится к эпизоду из жизни Шаула — первого еврейского царя.

Пророк Шмуэль Именем Всемогущего передал новому царю Шаулу наказ вести войну с амалекитянами и

полностью истребить их: мужчин, женщин, детей, а также их животных.

Однако, когда Шаул услышал этот приказ, его охватили сомнения. Он подумал о том, нравственно ли

уничтожение целого народа? Поэтому он решил пощадить Агага, царя амалекитян, и ценных животных.

Затем он приступил к принесению этих животных в жертву.

Когда прибыл пророк Шмуэль, Шаул воскликнул: “Благословен ты перед Ашемом! Я выполнил повеление

Ашема!”

На вопрос Шмуэля о том, что это за блеяние, Шаул объяснил: “Люди пожалели лучших овец и овнов и

захотели принести их в жертву Ашему!”

Тогда Шмуэль гневно сказал Шаулу: “Для этого ли ты посажен над людьми, чтобы внимать им? Ашем хочет

от тебя послушания, а не жертв! Так как ты отверг слово Ашема, то и Ашем отверг тебя как царя!”

Этот один-единственный случай непослушания воле Ашема лишил Шаула царского трона. Повеление

Всемогущего должно стоять для человека выше его собственных суждений. Царю, вообразившему, что он

может изменить повеление Ашема, а затем умилостивить Его жертвами, не было позволено царствовать

далее.

Ашем четко указал, что жертвоприношение — это только средство для достижения цели, а жертва, данная

грешником, продолжающим ходить путями порока, отвергается Всемогущим. В эпоху Первого Храма

пророки от имени Всемогущего восклицали: “Зачем приносите вы Мне множество ваших жертв?” (Йешаяу

1:11). “Не надо Мне крови ни волов, ни ягнят, ни козлов. Когда вы приходите перед Лицо Мое, кто просит

вас делать это, топтать Мои дворы? Не носите больше даров тщетных: они для Меня как воскурение

мерзости!” (там же, 1:12-13). Когда же евреи презрели предостережение пророков и продолжали грешить,

надеясь умиротворить Ашема, принося жертвы, но при этом не раскаиваясь в содеянном, Он разрушил

Храм.

Как счастлив был еврейский народ во времена Храма!

Печальный и озабоченный еврей входил в Храм, сознавая свой грех перед Всемогущим. Затем он совершал

жертвоприношение, и ему было даровано ‘ искупление. Когда же этот самый человек покидал : Храм, он был

уже праведником и совершенно счастливым человеком. Поэтому не существовало города, в котором люди

были бы счастливее, чем в Иерусалиме: он был мировым центром торжества духа. Для тревоги не было

места, так как все евреи знали, что принесение жертвы всегда даст им столь страстно желаемую

возможность воссоединиться с Ашемом. По этой причине в Теплим (48:3) говорится о жертвеннике как о

“радости всего мира”.

Но не все жертвы приносились во искупление грехов. Некоторые из них служили выражением радости и

благодарности Создателю.

Однако они тоже разделяли общую цель — приблизить человека к своему Творцу. Само название корбан

(жертва) означает “достижение близости к Ашему”.

Теперь у нас нет больше Храма. Уже нельзя с помощью жертвоприношения стать ближе к нашему

Создателю и искупить наши грехи. Чем же мы его заменяем?

Наши мудрецы предложили несколько возможностей:

1. Молитва. Сегодня молитвы заняли место жертвоприношений. Мы произносим Шахарит вместо утренней

жертвы; Минха заменяет полуденную, а Маарив — сожжение всех частей жертв, которые были принесены в

течение дня.

2. Изучение законов о жертвоприношениях. Ашем считает, что человек, изучающий эти законы, как бы на

самом деле приносит жертвы.

3. Раскаяние. С момента разрушения Храма искреннее раскаяние дает искупление прегрешений в той же

мере, в какой когда-то его давали жертвоприношения.

4. Изучение Торы. И, наконец, изучение Торы перевешивает все жертвоприношения на свете.

Это поясняет следующая история.

Двое сыновей первосвященника Эли, Хофни и Пинхас, исполняли службу в Мишкане без должного

благоговения. Более того, они откладывали принесение тех жертв, в которых доля, достававшаяся лично им,

была мала. Поэтому Всемогущий послал пророка Пинхаса, предсказавшего, что на дом Эли обрушатся

бедствия. Младенцы мужского пола в этой семье, пророчествовал Пинхас, будут умирать в ранней юности,

вся семья впадет в нищету, и первосвященство перейдет, в конце концов, к семье Пинхаса (последнее

предсказание сбылось во времена царя Шломо, сместившего первосвященника Эвиазара, потомка Эли, и

назначившего вместо него Цадока из дома Пинхаса.)

Ашем сообщил Шмуэлю, бывшему в то время еще мальчиком, еще одно предсказание, касавшееся потомков

Эли и завершившееся словами: Я клянусь, что прегрешение дома Эли никогда не будет искуплено ни

жертвами, ни приношениями минхи (I Шмуэль 3:14).

Этот стих, как говорят наши мудрецы, требует толкования. Слова Ашема означают: “Хотя грехи дома Эли

никогда нельзя будет искупить жертвоприношениями, Я предоставил другие пути искупления, а именно —

изучение Торы и добрые дела”.

Мудрецами, истолковавшими предсказание о доме Эли таким образом, были Рава и Абайе, сами потомки

Эли. Они оказались правы, ибо Рава — великий знаток Торы — дожил лишь до сорока лет, а Абайе,

занимавшийся и учением, и совершением добрых дел — до шестидесяти.

Презрительно относясь к Храмовой службе, сыновья Эли тем самым показали, что они не постигли духа,

внутреннего смысла, наполняющего ритуал жертвоприношения.

Поэтому, сколько бы жертв они во искупление ни принесли, это не снимет с потомства Эли проклятия

умереть молодыми и пребывать в нищете.

Однако нравственные достижения и изучение Торы ; оказываются сильнее проклятия.

Если потомки Эли станут знатоками Торы и будут еще творить добрые дела, они будут избавлены от судьбы,

на которую обречена их семья.