Не надо, папа!

Глава 100. Шторм

100

Дым врывался в легкие и оставлял во рту привкус дешевого табака. Асума был не таким тонким ценителем табака, как покойный отец. Дешевая дрянь его вполне устраивала.

Пустыня дрожала и искажалась в лучах солнца. Асума и Куренай стояли на стене и смотрели на адский пейзаж, развернувшийся перед ними до самого горизонта.

Ино, Чоджи… Удачи вам.

Они были способными ребятами, но без Шикамару отправлять их в этот ад было все равно боязно. Шикамару, мозг команды, заменила Сакура, и как сработается сколоченная наспех команда, Асума не знал.

— Итак, что будем делать? — озвучил он свои мысли. — Нам запретили входить в Демоническую Пустыню.

— У меня сообщение от Цунаде-сама, — раздался позади голос Гая.

Он незаметно подошел со спины, разворачивая одной рукой послание. На другой сидел крупный почтовый ястреб.

— Что там? — спросил Асума.

— Я прочту, — ответил Гай и откашлялся. — «По данным только что вернувшегося агента, мятежники в Стране Ветра начали действовать. Проще говоря, это враги Гаары. Одно покушение уже было. Несмотря на это сопровождающим из других деревень запрещено входить в Демоническую Пустыню. Гаара будет лично курировать второй этап. Можно и не говорить, как рискует Гаара, играя роль приманки. Риск не только для него, но и для Скрытого Листа тоже. Если с Гаарой что-нибудь случится, наш союз с Песком станет хрупким. Гай, Асума, Куренай, тайно проникните в Демоническую Пустыню и, если Гаара окажется в большой опасности, защитите его».

Гай свернул бумагу и сунул в карман. Ястреб взмахнул крыльями, сорвался с руки и взмыл в небо.

— Гаару хотят убить? — тихо спросила Куренай, повернувшись к Асуме.

У нее был прекрасный голос. Низкий, чуть хриплый.

Асума перекатил сигарету с одного конца губы на другой, вгляделся в дрожащий воздух пустыни и заставил себя думать о миссии. Он уже давно научился полностью переключаться с одних мыслей на другие и не отвлекаться.

— Гаара самолично в роли приманки? — произнес он задумчиво.

****

В палатке было темно и душно. Томбо все ерзал, устраиваясь поудобнее, и Тентен боролась с желанием больно пнуть его куда-нибудь коленом или локтем.

Тем не менее так было лучше, чем в песчаной буре. Обидно, до Центральной Башни оставалось всего ничего. Надеялись успеть до шторма, но не успели.

Неджи, похоже, задремал. Почему бы и нет? Все равно делать было нечего.

— А неплохо мы, а? — тихо шепнул Томбо, явно не прекращая улыбаться.

Они действительно неплохо выступили. Команда из Песка, не ожидавшая в пустыне наводнения, оказалась совсем не готова к суйтону. К бьякугану тем более. Свиток «Земли» они добыли в первые же три часа и направились прямиком к башне. Все складывалось просто отлично, но их застала песчаная буря.

На самом деле, Тентен не использовала и пятой части своего резерва воды и оружия. Она готовилась к финальному рывку к башне. Там часто устраивали засады. Рано было расслабляться.

Однако именно на этом экзамене она впервые ощутила, что у Томбо и положительных сторон достаточно. Сражался он отлично. И, в отличие от Ли, он стремился выполнить условия экзамена, а не отвлекался на всякую чушь. Тот парень со шрамом на щеке… Тентен была уверена, что столкнись они с его командой вместе с Ли, и Ли бы потребовал поединок здесь и сейчас, несмотря на самый разгар экзамена. Томбо таким, к счастью, не страдал, и они не теряли впустую время.

Последний рывок к башне. И все.

****

Асума, Куренай и Гай остановились на скалистом плато. На них клубящейся стеной надвигался песчаный шторм.

— Так значит, это легендарная песчаная буря Страны Ветра, — сказал Гай. — Знаю лишь понаслышке, но вот своими глазами… Ни разу не видел.

— Отложить второй этап — мудрое решение, — сказала Куренай.

— Да, одно неосторожное движение, и ты покойник, — пробасил Асума.

Нырять в песчаную бурю отчаянно не хотелось. Приятнее всего было вот так стоять втроем, созерцать, как она неумолимо приближается, и наслаждаться минутами покоя перед грядущим катаклизмом. Вот только наслаждаться было некогда. У них была миссия.

Только Куренай подумала о том, что хватит наблюдать, пора выдвигаться, как их обступили шиноби Песка. Лица смотрителей были закрыты масками. Они были куда лучше подготовлены к надвигающейся буре.

— Вы из Конохи?

— У нас приказ: передать послание Казекаге-сама от Хокаге-сама, — заявил Гай.

— Это очень срочно, — добавил Асума.

Приземистый круглолицый мужчина со шрамом на левом глазу протянул руку.

— Мы доставим.

— Нам приказано передать лично в руки! — весело парировал Гай.

Куренай представляла, как он ждал повода, чтобы сказать это. Разумеется, никакого послания не было. Им просто нужно было оправдание, почему они забрались в Демоническую Пустыню.

— Пожалуйста, пропустите нас, — Куренай очаровательно улыбнулась.

Подумать только, их троица сейчас была дружелюбной как никогда.

Но шиноби Песка резко возразил:

— Нет. Вторым этапом руководит Суна.

Гай развел руками:

— Вот незадача. Эй, Куренай. Похоже, они нас не пропустят. Придется вернуться в Коноху.

Они с Асумой переглянулись.

— Ох, да. Пожалуй, ты прав.

Прозвучало откровенно фальшиво. Куренай снисходительно взглянула исподлобья на своего мужчину, потом на Гая.

Какие же из вас никудышные актеры.

В лицо вдруг ударил мощный порыв ветра. Настолько мощный, что Куренай едва удержалась на ногах. Стена песчаной бури наконец настигла их. Шиноби Суны обернулись, и Гай мгновенно воспользовался их замешательством.

— Ну, бывайте!

Он нырнул прямо в шторм. Куренай поспешила за ним.

Дышать стало невозможно. Куренай инстинктивно зажмурилась и прикрыла нос рукой в плаще. Лицо терзали колючие песчинки, а вслед слышались вопли:

— Эй, остановите их!

— Не дайте им уйти!

Стоило забраться как можно дальше, чтобы настырные шиноби Песка их не нагнали.

****

Воздух пустыни очистился. Вдалеке виднелась рогатая Центральная Башня полигона. Восседая на песчаной платформе, Гаара направлялся к ней, когда позади послышался отчаянный вопль Мацури.

Он остановился.

Что?

Только оставил команду Мацури. Они были в порядке. Что уже стряслось?

Гаара развернулся и направился назад.

Скалы наполняло ритмичное дурманящее пение бивы. Использовать техники, завязанные на звуке, было невыгодно: это сразу выдавало местоположение противнику. Если этот шиноби использовал музыкальный инструмент, то наверняка был очень опытен.

Впереди показалась команда генинов Песка. Мацури, Юката, Микоши стоя корчились посреди скалистой местности. Их душили собственные тени.

Гаара создал трех песчаных клонов, и они вырвались из песка с громким хлопком. Пользователь техники явно заметил его. Тени отпустили генинов и направились к Гааре.

Все-таки оппозиция. Решили действовать. Дьявол, почему всегда через Мацури?

Несчастной девочке всякий раз доставалось больше всего. Все, кто пытался добраться до Гаары, первым делом считали своим долгом захватить в заложники Мацури. И ладно враги, но шиноби своей же деревни захватывать беззащитных генинов…

Тени и клоны врезались друг в друга и на время исчезли в облаке пыли.

Гаара спрыгнул с песчаной платформы и помог Мацури подняться. Она вся дрожала.

— Гаара-сама?! Что… что происходит?

Песчаная пыль стала оседать. Клоны запутались в тенях, тени запутались в клонах.

— Им нужен я. Вам незачем вмешиваться.

Девочка выдернула дрожащую руку из его хватки и пылко воскликнула:

— Наша обязанность как шиноби Песка защищать вас, Казекаге-сама!

Эта девочка… Маленькая, худая, слабая. Если бы только ее желания отвечали возможностям.

— Возвращайтесь к экзамену, — велел Гаара. — Вот ваша обязанность как шиноби Песка.

Еще не хватало втягивать их во все это.

Прекратившаяся было мелодия бивы вновь возобновилась: по пустыне прокатились редкие двойные звуки с длинными паузами. Что-то опять затевалось.

Мацури… Вам надо уходить. Срочно.

Наконец они увидели пользователя: с одной из скал в небо выстрелили черные хвосты. Лысый монах, скрестив ноги, сидел на возвышении, и хвосты укоренялись где-то в области груди его полуобнаженной фигуры.

Черные хвосты…

Печати.

Они на лету обернулись фиолетовыми цепями с острыми наконечниками.

— Пригнитесь! — воскликнул Гаара.

Генины с тихими охами канули куда-то вниз. Песок отбил одну цепь. Другую. Гаара запоздало заметил, как одна из цепей проскользнула в щель между двумя стенами песка и больно вонзилась ему прямо в живот.

По всему телу прокатились неприятные судороги. На коже выступил холодный пот. Закружилась голова. Замутило. Мир качнулся и на миг стал каким-то размытым. Гаара с трудом отыскал в нем себя, уцепился за эту мысль и впился взглядом в жреца на скале, с которым теперь был соединен цепью печати, словно пуповиной.

Цепь погружалась все глубже. Внутри все заволновалось, забурлило. Гаара не сразу понял, что это чакра. Одновременно с плывущей картиной пустынных скал ему открылось измерение внутри печати биджу: притихший Шукаку, который испуганно отшатнулся от цепи и попятился. Вот только бежать ему было некуда, и в следующий миг вокруг его толстой шеи обвилась цепь.

В ослабевшем сознании одна за другой всплывали лихорадочные мысли.

Мой биджу… Без него я погибну. Жрец…

Подумать только. Они хорошо подготовились. Отыскали человека, способного извлечь биджу… Гаара рассчитывал на обычное покушение. Дело принимало серьезный оборот.

Чакра стремительно утекала через цепь к жрецу. Он перепечатывал чакру в себя. Так что же? Он должен был стать новым джинчурики? Или печать предусматривала перекачку хвостатого в какой-то сосуд?

Шукаку беспокойно ворочался внутри. Гааре вдруг стало жаль его. Впервые. Он привык воспринимать демона внутри себя как проклятье, но хвостатый зверь сейчас казался таким потерянным и напуганным. Он сопротивлялся душившей его цепи и явно не горел желанием расставаться со своим джинчурики.

Тебе-то что? Это же я погибну. Не ты…

От пота насквозь промокла одежда. Песок вокруг осыпа́лся. Гаара терял свою силу, она утекала по цепям к жрецу.

Он увидел перед собой перепуганное лицо Мацури.

— Цепь! Давайте вытащим ее!

Ребята кинулись к цепи, но стоило им схватиться, как цепь вспыхнула и прострелила их разрядами концентрированной чакры. Они с визгом отскочили.

— Уходите… — прохрипел Гаара. — Я сам справлюсь.

Очевидно было, Мацури и ее команда — бесполезны. Находясь рядом с ним, они лишь подвергали себя опасности.

— Но…

— Я приказываю вам как Казекаге. Уходите немедленно! И ни слова об этом никому, понятно?

Никому нельзя доверять. Предатели могут быть где угодно. Нарвутся на предателей, вывалят им все, и их убьют, чтобы никому не растрепали лишнего. Жрец сейчас занят. Промолчат, и их, возможно, не тронут. А если нет… Еще одни жертвы экзамена на чунина, помимо никчемного Казекаге…

Обрывчатая мелодия стала цельной, ритмичной. От звона струн бивы кружилась голова, а к горлу подступала горькая тошнота.

Ушли… Хвала богам. Ушли…

Гаара выдохнул. Хоть отвадил от себя Мацури. Он панически соображал, что ему делать. Сила… вся его чудовищная сила оказалась бесполезна. Жрец ударил в единственное уязвимое место — заарканил его биджу.

Будь рядом Темари или Канкуро… Но они все еще спасали генинов от песчаной бури. Их не было в Центральной Башне. Потому и Мацури туда было идти бесполезно. А из тех, кто есть… Любой может оказаться предателем.

Шукаку ослаб. Чакры утекло столько, что цепь стала вытягивать и самого хвостатого. Несчастный биджу трепыхался и выдирался. Он взревел и издал сухой свистящий вопль такой силы, что будь он снаружи, вне печати, всю скалистую местность вокруг разворотило бы вместе со жрецом. Чакра вспыхнула и вырвалась наружу, обернула Гаару, будто он перешел в режим хвостатого, и вдруг устремилась вверх, взорвалась, словно сигнальная ракета, и озарила красной вспышкой все небо.

Крик о помощи…

Кто бы мог подумать, что пустынный демон Шукаку станет звать на помощь. Да и кто бы пришел к нему?

****

На входе в Центральную Башню, в распахнутых железных воротах высотой в несколько этажей, стояла стража.

— Э-эй, дайте нам пройти! — донимал стражников Гай и тыкал им под нос пустой свиток. — У нас послание от Хокаге-сама для Казекаге-сама!

— Мы передадим его, — отрезал стражник.

— Так не пойдет! — истерил Гай. — Мы должны передать его лично в руки!

Он настолько увлекся, что заплевал своего собеседника с ног до головы. Шиноби Песка зажмурился, чтобы слюни не попадали ему в глаза, и брезгливо отвернулся.

— Это невозможно.

Внутри башни творилась нездоровая суета. Все бегали, кричали:

— Тут его нет.

— Там тоже!

Куренай наклонилась к Асуме и тихо проговорила:

— Что-то произошло.

Асума согласился так же негромко:

— Похоже, Казекаге здесь нет.

Но Гай, к сожалению, услышал.

— Что?! Казекаге…

Куренай с Асумой, несговариваясь, набросили на него и зажали ему рот. Гай мычал и выдирался с таким энтузиазмом, словно собирался разрушить Центральную Башню.

****

От навязчивой мелодии, эхом отдающейся в скалах, уже звенела голова, а извилины в мозгу заворачивались узлами.

Какая нелепая смерть…

Сквозь звон струн бивы послышалось отдаленное жужжание. Гаара поначалу решил, это жужжит у него в голове, но звук становился все отчетливее. Гаара взглянул на небо. К нему приближалась девочка из Скрытого Водопада.

Этого еще не хватало. Сначала Мацури. Теперь Фуу. Ей-то сюда нельзя уж точно!

Вот только откуда она взялась здесь?

Гаара вспомнил.

Шукаку. Его крик. Что же это, взывал к своему собрату?

Гаара давно догадался, что Фуу из Скрытого Водопада — тоже джинчурики. Сам не понял как. Фуу напоминала ему Наруто, но вряд ли все джинчурики были такими же, как эти двое. Возможно, это знание просто передалось ему от хвостатого.

— Уходи, Фуу! Тебя это не касается!

Как бы ни было больно это говорить, но Фуу здесь находиться было нельзя. Этот жрец… Он специализировался на извлечении биджу из джинчурики. Для Фуу он — идеальный враг.

Почему ко мне на помощь не может прийти кто-то, кто действительно способен помочь? Почему или Мацури, или Фуу?

Гаара отчаянно хотел жить, но, если сегодня ему суждено было умереть, он не хотел, чтобы по его вине погиб кто-нибудь еще. Он и так убил уже достаточно людей.

Довольно.

— Еще как касается! — яростно воскликнула Фуу и добавила тише, с каким-то обреченным доверием: — Ты знаешь обо мне, не так ли?

— Да. Ты тоже джинч-чурики… — выдохнул Гаара, сцепив зубы.

— Вот почему я могу чувствовать твою боль. И ты научил меня, что друзья могут понять боль друг друга!

Фуу целеустремленно направлялась прямо к нему, как пикирующая стрекоза.

— Сто-ой! — заорал Гаара.

Ей нельзя дотрагиваться до цепи. Если дотронется, то…

Но Фуу его не слушала. Она вцепилась в цепь и ее прожгло вспыхнувшим разрядом. Фуу изогнулась в судорогах, разжала руку и повалилась на песок. Гаара в ужасе таращился на нее.

— Моя… моя сила… — прошептала она слабо.

Жрец перестал играть.

Понял. Он понял. Дьявол…

Фуу скорчилась на земле, поджала колени к голому животу и попыталась подняться на ноги. Ее прозрачные крылья на пояснице судорожно подрагивали — все еще не слушались.

Жрец снова начал играть на биве. На этот раз быстрее. Вдвое быстрее. С его груди сорвалась черная печать, в полете оборачиваясь цепью.

— Фуу! Берегись! — воскликнул Гаара.

Девушка оглянулась, моргнула и поскорее взлетела, но цепь взметнулась следом за ней, вверх.

Не успеет!

Гаара готов был рвать на себе волосы. В тот миг, когда цепь вонзилась Фуу в поясницу, у него чуть не остановилось сердце. Прозрачные крылья исчезли. Фуу грохнулась с высоты на скалистое ложе, припорошенное песком после недавней бури.

— Фуу… — выдохнул Гаара.

Девушка вся сжалась и с трудом повернулась к нему.

— Прости… Похоже, я все испортила…

Из ее голоса улетучились бодрость и оптимизм. Видимо, она очень сильно ударилась, падая с высоты. И еще эта цепь. Гаара знал, каково это — чувствовать ее внутри себя.

— Фуу, — произнес он снова, сам не зная зачем.

Его преполняли горечь и отчаяние.

Еще и она… Из-за меня. Боги...

Мелодия изменила ритм. Цепь печати со звоном шевельнулась и натянулась. Фуу вскрикнула.

— Чтоб тебя… — прошипел Гаара. — Я же сказал не подходить!

Он был зол на себя, на нее, на жреца. На весь мир.

— Как я могу стоять в стороне? — возмутилась Фуу. — Если бы твой друг был здесь, уверена, он бы пришел спасти тебя!

— Друг?

В слабом сознании всплыло улыбающееся лицо Наруто.

Точно. Я же рассказал ей…

— О да. Именно, — процедил Гаара. — Потому что он дурачина!

Мышцы вновь свело судорогами. Стало трудно дышать. Гаара стонал, рядом пищала и корчилась Фуу. Чакра все стремительнее уплывала по цепям к жрецу. Внутри оглушительно взревел скрипящим голосом Шукаку, которого вновь подтягивало к границе измерения печати.

Почему ты звал на помощь? Почему? Какая тебе разница? Я ведь тебе безразличен…

«Еще бы», — откликнулся в сознании голос Шукаку.

Гаара обомлел. На долю секунды и стоны Фуу, и мерзкая ритмичная мелодия бивы, и боль, и судороги, и слабость — все отступило.

«Так ты можешь слышать мои мысли?» — подумал Гаара.

Полупридушенный биджу внутри него истерически расхохотался.

«Могу».

Они и раньше беседовали. Шукаку любил нашептывать ему… всякое. Гаара вначале потакал его кровожадным желаниям, но потом научился отмахиваться. Тем не менее Однохвостый никогда прежде не откликался, чтобы просто поговорить.

«Тогда почему? Зачем послал сигнал?»

Шукаку не ответил.

Не расслышал? Не захотел отвечать?

«Ты не умрешь, — настойчиво продолжал думать Гаара. — Какая тебе разница: быть внутри меня или…»

Демон вновь скрипуче хохотнул. Вряд ли ему было весело. Скорее, и правда истерическое.

«Что ты знаешь… — в телепатическом голосе прозвучало презрение. — Я — это чакра. С каждым переселением хвостатые теряют крупицы себя. Тебе не понять, ничтожное ты существо, каково это — быть в тебе, и в другом, и везде. И в конце концов… это больно».

Морда Шукаку высунулась за пределы печати. Теперь Гаара мог видеть невооруженным глазом, как из него тянется нечто зеленое. Не было ли это то ядро, что называлось «Шукаку» и удерживало вокруг себя весь этот бешеный объем чакры биджу?

Как бы там ни было. Больше хвостатый не отзывался. То ли не хотел говорить, то ли не мог.

Гаара рухнул на колени. Казалось, вся система циркуляции чакры отделяется от его тела и всасывается в чертову цепь. Не удивительно, что джинчурики не может пережить извлечения хвостатого.

Жалко только эту девочку. Она и правда здесь ни при чем.

Небо вдруг заволокло чакрой. Гаара удивленно запрокинул голову. Посмотрел на Фуу. Она сосредоточенно приложила к губам правую руку в печати концентрации.

Чакра ослепительно вспыхнула и затвердела. Они с Фуу очутились внутри купола.

— Это…

— Моя сила, кокон, — сказала Фуу и добавила, с отчаяньем поглядывая на цепь, вросшую в зеленую массу купола. — Но, похоже, ее недостаточно, чтобы сломать цепь.

Сопротивлялась. Даже когда он сам уже сдался, эта девочка все еще сопротивлялась. Как только смогла использовать настолько мощную технику в таком состоянии?

Веселая и добродушная, с виду хрупкая, Фуу из Водопада на самом деле была чудовищно сильна. И только сейчас Гаара понял насколько.

В коконе отвратительная дурманящая песня уже не была слышна. Действительно сильный барьер. Вот только цепи все еще тянулись из тела за пределы зеленого кокона, и чакра все еще продолжала течь сквозь них, хоть и медленно.

— Что ты сделала?

— Создала кокон из моих нитей чакры, — победоносно объявила Фуу, сидя на коленях. — И он ослабил поток, как я и думала.

— Но не остановило. Высасывание чакры, конечно, замедлилось, и боль уменьшилась, но в конечном итоге наших биджу извлекут и мы умрем.

Фуу весело рассмеялась и сцепила руки в замок на затылке.

— Ты пессимист. Это не по мне. Уверена, кто-нибудь придет и спасет нас!

— Как ты можешь быть такой оптимисткой?

— Кое-кто однажды похвалил меня за то, что я родилась особенной.

— Никто не придет нам на помощь, — упрямо настаивал Гаара.

Стоит смотреть правде в глаза. Глупо надеяться на помощь извне.

— Не говори так!

Фуу вскочила на ноги и сжала кулачки.

— Э-эй! Там есть кто-нибудь?! — завопила она что есть мочи.

Гаара сплел руки на груди и прикрыл глаза.

— Твой голос не слышен из кокона.

— Э-э…

Фуу растерялась. Довод был железным.

— Ну ничего! Тогда я вытащу ее грубой силой!

Она принялась неуклюже воевать с цепью, пока в конце концов не запуталась и не рухнула в песок.

— Пожалуй, нужно ждать помощи, — объявила она с пола, обмотанная цепью.

— Неважно, как долго мы ждем. Никто из Песка не придет на помощь.

— Ну вот. Снова негатив, — перекривляла его Фуу.

— Вообще-то, человек, который атаковал нас, из Песка.

— А?! Правда, что ли?

Гаара вздохнул.

— Я всегда был одинок. В прошлом я мог дотянуться до остальных лишь своей ненавистью и жаждой убийства. Теперь же, когда я стал Казекаге, многие верят, что я буду править через страх. Потому и пытаются меня устранить.

Он прикрыл глаза. Звук бивы все-таки проникал сквозь кокон, совсем-совсем тихо.

Если я и сожалею о чем, то лишь потому, что я хочу, чтобы эти люди знали, как я старался измениться.

****

Асума, Гай и Куренай смотрели вслед отступающей буре.

— Судя по переполоху в Центральной Башне, они сами не знают где Гаара. И он не под их защитой, — рассуждал Асума.

— Да, как мы и боялись, — хмуро подтвердила Куренай.

— В худшем случае, возможно, он уже был убит, — сказал Гай.

«Пока мы не знаем, кто устраивает переворот, мы не можем просить помощи у Песка, — думала Куренай. — Мы должны защитить его сами. Но мы не знаем, куда он направился. Никаких зацепок. Песчаная буря замела все следы, а Демоническая Пустыня большая…»

В последний раз Куренай чувствовала себя настолько беспомощной пару лет назад во время битвы с Учихой Итачи.

Ситуация сложилась пренеприятнейшая. Тайдзюцу, гендзюцу… Ударная команда, среди них троих не было сенсора, а искать Казекаге в пустыне, все равно, что искать иголку в стоге сена. Без сенсора они были слепы. Три джонина Конохи, и ни одной идеи. Ни одной зацепки, а действовать нужно было срочно.

Какаши… Будь с нами Какаши со своими псами, все было бы проще. Он специализируется на выслеживании. Может, сумел бы отыскать следы Казекаге в этой пустыне?

Они продолжали стоять на возвышенности и наблюдать за отступающей бурей, которая закрывала полнеба. Ничего дельного в голову не приходило. Разве что разделиться и искать, просто тупо искать и надеяться хоть на что-то наткнуться. Хотя и разделяться в этой пустыне было опасно.

****

Тентен запечатала палатку обратно в свиток. Томбо приседал и разминал затекшие конечности.

— Неджи-сан, как там свитки? На месте?

Неджи вытащил из-за пазухи разноцветные свитки «Небо» и «Земля» и показал мнительному Томбо. Тот чуть успокоился.

Сейчас, когда буря отступила, башня оказалась совсем близко. Кто бы мог подумать, что они умудрились настолько далеко продвинуться сквозь песчаный шторм до того, как раскрыли палатку?

Неджи просканировал бьякуганом окрестности.

— Все чисто. Идем.

Тентен спрятала свиток.

— Отлично! Вперед!

Они сорвались с места привычным формированием. В центре — Неджи, справа — Тентен, слева — Томбо.

Песчаная буря осталась позади, а впереди ждала Центральная Башня и долгожданный отдых.

****

Мацури повалилась на колени. Сухой язык приклеивался к небу, губы потрескались. Вода давно закончилась. Колени и ладони стерлись и кровили от песка и таких вот частых падений. В прошлые разы она поднималась. Вспоминала лицо Казекаге, цепь, тянущуюся из его живота, и ей казалось, что вместе с хвостатым внутри Гаары, из нее самой вытягивают сердце.

Он значил слишком много. Поверил в нее, спасал ее… Пожалуй, чересчур часто. А должно было быть наоборот. Сколько можно быть настолько никчемной?!

Мацури попыталась подняться. Раскаленный горизонт после отступившей бури искажался. По пустыне разливались дрожащие ртутные лужи миражей.

Юката и Микоши остались далеко позади. Юката не могла дальше идти. Мацури тоже не могла, но все равно шла. Она уже не мечтала добраться до башни. Хотя бы… найти хотя бы кого-то. Хоть одного человека в этой мертвой пустыне. Пусть врага. Она отдаст свой свиток. Она все отдаст, только пусть помогут Казекаге-сама!

Право же, эта деревня была слишком жестока. Доброта Казекаге вселяла в Мацури силы и надежду, что в будущем будет что-то хорошее, а на посту главного шиноби деревни — спокойный и благородный человек, который всегда придет на помощь и всегда выслушает, а не чужие жесткие люди, как было раньше.

Она снова попыталась подняться. Через силу. Через стертые колени, через разбитые ладони и сухость. Через пот — последнюю вытекающую из организма воду.

Она встанет. В очередной раз встанет и пойдет дальше. Потому что Гаара-сама — это надежда. Надежду нельзя так жестоко отбирать. Защитить свою надежду…

Тьма обрушилась на нее с неба как-то внезапно. Мацури пыталась ее отогнать, пыталась разглядеть во мраке расплавленный горизонт и горячий песок, и свои руки, но тьма растворяла ее в себе. И растворила без остатка.

****

Куренай присела на колени перед бесчувственной девочкой и прощупала пульс на шее.

Жива.

Она перевернула ее на спину, похлопала по щекам. Никакой реакции. Куренай похлопала жестче. Девочка разлепила веки и сморщила лицо, попробовала сфокусироваться на ней. Куренай влила ей в рот немного воды из фляги. Девочка жадно захлебывалась водой и тянулась к горлышку фляги, хотела еще.

— Потерпи. Нельзя сразу много.

— Казекаге-сама… — выдохнула девочка. — Помогите ему, умоляю.

Она потянулась за пазуху и вытащила на свет свиток «Небо».

— Я отдам вам. Только помогите.

Куренай была в шоке. Ее приняли за генина. Ей буквально пихали в руки такой драгоценный для участника экзамена на чунина свиток. И эта девочка… Она что-то знала про Гаару?

— Где Казекаге? Ты знаешь?

Девочка понемногу приходила в себя. Она глотнула из фляги еще немного воды и приподнялась. Осмотрелась кругом.

— Я покажу.

— Но ты на ногах не стоишь, — поразилась Куренай.

— Я смогу. Только помогите ему. Прошу.

Девочка вскочила и побежала обратно по своим же следам, уже наполовину заметенным песчаными ветрами. Куренай с удивлением поняла, что у нее в руках все еще драгоценный свиток «Небо».

Она рванула вслед за девочкой, попутно соображая, что станет делать. Они все-таки разделились с Асумой и Гаем. Как бы это ни было рискованно, но им пришлось. Это был единственный шанс отыскать Казекаге. И почему-то повезло найти зацепку именно ей, самой слабой из всех. Нет, чтобы Асуме или Гаю. Но, дьявол, она же стала джонином позже них всех! И если с опасностью не смог бы справиться Казекаге, то как она…

Девочка скоро выдохлась. Рухнула на колени, судорожно захлебываясь воздухом. Куренай оставила ее, швырнула ей свиток «Небо» и бросилась вперед, в указанном направлении.

В скалах было тихо. Песок лежал чуть неровно. Следы все замело, но по вмятинам было видно, что где-то здесь недавно происходила битва. Куренай осторожно продвигалась вперед, стараясь держаться на возвышении, чтобы не попасть в удобную засаду в ложбине между пустынными скалами. Гробовая тишина пугала. Неужели опоздала?

Она остановилась у края скалистой возвышенности. Вид, открывшийся с этого места, отличался. Не голая пустыня, нет… На песке располагался какой-то зеленый объект, похожий на продолговатую тыкву, вроде той, что носил за спиной Казекаге. Рядом лежали тела. Куренай внимательно осмотрелась и, лишь убедившись, что поблизости никого нет, решилась подойти ближе.

На протекторах погибших мужчин значился символ деревни Скрытого Водопада. Просто битва претендентов, Казекаге стоило искать не здесь. Она зря теряла время. Однако Куренай все еще настораживало зеленое образование. Вблизи оно казалось громадным, а нити затвердевшей паутины, поддерживающие гантелеобразную махину, намекали, что это не что иное, как гигантский кокон.

Куренай подобралась поближе, вооружившись кунаем. Из кокона не было слышно ни звука. Вокруг тоскливо завывал ветер. Закусив губу, она попробовала разрезать переплетения паутины кунаем.

Все-таки кокон.

Волокна с хрустом поддались. Кокон был плотным, пришлось постараться, чтобы прорубить себе в нем ход. Крупные ошметки истлевшей паутины осыпались, мелкие зависали в воздухе, слишком легкие, чтобы опуститься мгновенно. Куренай чихнула. В проделанную дыру прорвался солнечный свет и упал на лица людей. В песке, бессмысленно выпучив ярко-оранжевые глаза и приоткрыв рот с обескровленными губами, лежала юная девочка с голубыми волосами. Судя по протектору на плече, Скрытый Водопад, как и те снаружи. Рядом с ней лежал Гаара. Его голубые глаза остекленели. Он был мертв.

У Куренай сердце ушло в пятки. По спине пробежал холодок. Несколько секунд она тупо стояла над трупом Казекаге, не веря своим глазам. Будто все еще надеялась, что это какая-то шутка, или гендзюцу, или замена, или… Что угодно, только не реальность. Немного погодя, это прошло. Провалы на миссиях случались и прежде. Но это задание было слишком важным. Куренай боялась представить, во что выльется гибель Казекаге. Как это отразится на отношениях между деревнями? Да хоть на этом экзамене!

Она облизнула сухие губы и отступила от кокона.

Стоило поскорее убираться отсюда. Если бы ее обнаружили рядом с трупом Гаары, у Конохи возникли бы проблемы. Асуме и Гаю тоже стоило убираться подальше. Им троим следовало немедленно покинуть Демоническую Пустыню. А еще сообщить Пятой.