Не надо, папа!

Глава 192. Ветвь Отшельника: Осколок Жизни

192

Примечание автора:

Согласны с утверждением в эпиграфе ниже? Если да, тогда эта Ветвь для вас, продолжайте чтение.

Категорически не согласны? Тогда вам к главе 197.

****

Небо внизу дрожало. Ветер колыхал отражение, и это озерное небо с обрывками полупрозрачных облаков и слепящим солнечным диском казалось Наруто более глубоким, чем то, которое нависало сверху. Оно напоминало портал в другое измерение. Хотелось разбежаться босиком по горячей вымостке и нырнуть в это отражение с головой.

— О чем ты думаешь, Наруто? — спросил за спиной Учиха Итачи.

Наруто уперся ладонями в шершавые доски и бросил, не раздумывая:

— О небе.

Доски заскрипели. Учиха умостился рядом с ним, свесив ноги к воде.

С ним уже пытался говорить Шикамару. Пытался отец. Они даже подсылали Карин, но вот толку от этого не было. Сейчас пришло время выслушивать лекции снова. Все надежды Наруто упирались в то, что Итачи был по сути своей человеком не особо болтливым.

Он начал проповедь издалека:

— Любимое место Саске.

Наруто скривил уголок рта. Бесполезная информация. Итачи выждал немного, чтобы убедиться, что отвечать ему не собираются, и продолжил:

— У тебя жизнь только начинается, Наруто. А ты в последнее время ведешь себя так, как будто она уже закончилась.

К сердцу хлынула острая боль.

— Тебе хорошо говорить. Твоя девушка жива.

— Вот оно что… Ты так думаешь?

Наруто фыркнул в ответ.

— Я убил свою девушку, — спокойно сказал Итачи.

Облака дрожали в воде. Наруто засмотрелся на них и не сразу понял смысл прозвучавших слов. А когда понял, его обуяли ужас и ярость. Он ухватил Итачи за горло и повалил на вымостку. Учиха судорожно вдохнул. Его прикрытые веки затрепетали.

— Ты что сделал с Карин, ублюдок?!

Наруто проклял себя и Саске за оплошность. Как они позволили преступнику вернуться в деревню? Жить как будто ничего не случилось. Слушать его лекции…

— Я не тронул Карин, — выдавил Итачи. От его горла с твердым бугорком кадыка в ладонь передалась вибрация. — Речь не о ней, — добавил он шепотом.

Наруто разжал пальцы и с удивлением посмотрел на свою руку, затем — на Итачи.

— А о ком?

Тот поднялся, потирая горло.

Наруто вдруг подумал, что повел себя глупо. Итачи не позволил бы так просто схватить себя за горло, если бы сам не хотел. Да и рассказывать ему о том, как убил Карин, тоже не стал бы. Хотя чего ожидать от маньяка…

— Учиха Изуми.

— Учиха Изуми? — повторил Наруто.

Он знал не так много Учиха. Итачи, Саске, Обито… Сарада. Наруто попытался представить, какой была эта Учиха Изуми. Наверняка не такой, как Сарада. Он отогнал навязчивые черты любимой и вместо ее лица увидел какой-то туманный собирательный образ.

Итачи смотрел на воду, словно напрочь позабыв о его присутствии.

— Она была первой, кого я убил.

У Наруто перехватило дыхание. Он догадывался: то, что сказал сейчас Итачи, не слышал больше никто, даже Саске.

— Зачем? — тихо спросил Наруто, опасаясь спугнуть его откровенность.

— Ради будущего.

Итачи провел рукой по шее и помассировал, пытаясь что-то нащупать в своих шейных позвонках.

В сердце клубком свилась тьма — холодная, непроглядная и полная. В ней не было пустоты одиночества. В ней таилось что-то неопределенное и пугающее, и Наруто в попытке разобраться провалился в нее с головой. Он уже не видел отраженного неба в озере, не пытался разговорить Итачи. Все время до этого он думал, что хуже быть уже не может, но несколько слов Итачи убедили его в том, что он глубоко заблуждался.

Наруто не следил за временем, но по положению солнца понял: сидели они очень долго.

— Мы можем провести операцию, — сказал Итачи.

— А? Какую операцию? Кто-то заболел?

— Ментальную.

Наруто все еще не понимал. Итачи посмотрел ему в глаза.

— Сам я такое провернуть не смогу. Но с поддержкой Яманака и Йондайме Хокаге мы сможем запечатать твои воспоминания, связанные с Сарадой. Ты перестанешь о ней вспоминать. Сможешь начать новую жизнь.

Наруто смял влажную от пота сетчатую футболку на груди.

Воспоминания с Сарадой начинались в далеком детстве и пронизывали всю его жизнь. Наверное, он должен был быть благодарен Итачи и отцу, и этим Яманака, но ему показалось, что его лишают чего-то важного.

— Почему? Я не хочу.

— Сарады не должно было здесь быть.

— Что это значит, даттэбайо?!

— Ты так и не понял, кто она?

Наруто притих. Он уже не в первый раз слышал это.

— Она моя племянница, — сказал Итачи. — Дочь Саске и Сакуры.

Наруто вытаращился на него.

Сошел с ума?

И все же что-то внутри охотно приняло эту идею, как недостающий элемент пазла. Все внезапно встало на свои места. Недопонятые мелочи сложились в одну цельную картину. Слова Сарады о том, что он станет Нанадайме Хокаге. Возмущение Саске, его совет, больше напоминающий угрозу: «На твоем месте я бы к ней не привязывался. Потом будет хуже». Сомнения Сарады, когда он впервые поцеловал ее.

«А если бы ты видел меня маленькой девочкой… Ты бы стал?»

— Как такое возможно, — выдохнул он с болью в голосе. Надежда опалила грудь. — Значит… Сарада еще родится?

Итачи покачал головой.

— Она вмешалась в ход событий. Теперь все будет не так. Но ее с самого начала не должно было быть в твоей жизни. Ты полюбил бы другую девушку, и она бы осталась жива. У тебя родились бы дети. Ты стал бы Седьмым Хокаге.

С каждым словом дышать становилось труднее. Или все дело было в солнце, напекшем голову? Наруто представил свое прошлое, только без Сарады, и оно показалось ему плоским.

— Это был бы не я, — выдавил он. — И все это была бы не моя жизнь.

Он резко поднялся. Голова закружилась.

Все-таки напекло.

— Подумай, Наруто. Мы тебя не торопим. У меня еще осталось время, а у Йондайме оно и вовсе не ограничено.

«Осталось время»…

Наруто спиной пятился с вымостки.

— Зачем вам так себя утруждать? — голос дрожал. — Кто я вообще?

— Будущий Хокаге.

Наруто чувствовал, что в нем зреет новый протест.

— А если я не хочу?.. — выпалил он и сам не поверил своим словам.

Такая глупость. Всю жизнь кричать, что это — его мечта, и по итогу сдаться? Но сейчас Наруто и правда не понимал, к чему ему это. Ему больше не нужно было признание деревни. Только Сарады. Но Сарады уже не было, а деревня — чужие люди. О них было кому позаботиться.

Начать жизнь сначала.

Позабыть всю боль.

Полюбить другую.

Наруто приложил руку к основанию шеи, словно пытался защитить засевшую в груди тьму, отдающую болью.

Не отдам.