Не надо, папа!

Глава 164. Питомец

164

Каменная дверь стала закрываться. Необычное цветное помещение задрожало от скрежета и вибрации. Камень столкнулся с камнем. Воцарилась тишина.

Рядом стояли скрытный Анбу и злая Сарада. Она все еще сердилась на него за ту шутку с пастью, в которой скрывался рычаг. Голова болезненно пульсировала от свежего подзатыльника.

Так тихо. Ни шагов наших, ни дыхания не слышно. Из чего оно сделано?

Наруто насильно отогнал глупые вопросы. Пытался отвлечься ими от страха, но вот не время сейчас было бояться. Сарада явно в нем сомневалась. Тензо боялся снимать печать с Кьюби.

Если я сам в себя не поверю, то на кой черт мы все это затеяли? У меня все получится. Дядька-осьминог покажет мне, что делать.

Наруто мысленно настроил себя на успех и сел на пол напротив дядьки. Протянул кулак. Прожорливые стены поглотили звук столкновения их костяшек.

Проявились знакомые лабиринты печати. Кьюби дремал за решеткой, не замечая его присутствия. Огромные уши чуть шевелились на каждом выдохе. В таком мирном состоянии он казался вполне домашним. Сквозь нервный страх пробилось что-то теплое. Кроха ласковой жалости. Наруто вдруг подумал, что все могло быть совсем не так. Он принял и одолел свою ненависть. Могли ли они с Кьюби так же принять друг друга и прекратить эту тупую войну?

Мохнатое веко приоткрылось. Показался красный глаз с вертикальным звериным зрачком.

— Наруто… ты…

Решетка поплыла вниз. Наруто поднимался вверх, к замку, а Лис пучил глаза и шарился взглядом, пытаясь разглядеть его.

— Что?

— Где ты? — утробно прорычал Лис. — Почему я тебя не чувствую?

Наруто сосредоточился на своих действиях.

«Ты поборол свою ненависть», — сказал голос дядьки-осьминога в голове.

Наруто потянулся к печати, скрывающей замок. Кто бы мог подумать, что до этого дойдет? Он будет владеть ключом и сам станет выпускать Кьюби на волю…

«Не расслабляйся, будь начеку, Кьюби злой, ехху!»

Наруто дернул листок, тот с шуршанием отклеился от замка печати и уплыл по воздуху. Наруто задрал себе куртку и ухватил зубами, чтобы не сползала.

— Ты что это задумал, — рыкнул Лис.

— Не мешай, — шепеляво ответил Наруто. — Я жанят.

Кончики пальцев приятно покалывало концентрированной чакрой. По руке от ладони до локтя прокатился щекотный импульс: развернулся ключ.

Поехали.

Он вонзил пальцы в кожу живота и провернул. Вторя его движению, сегмент за сегментом стал открываться спиральный замок на клетке. Лис поднялся.

Семь… шесть…

Они оба, затаив дыхание, следили за тем, как с замка исчезают сегменты: Наруто в ожидании схватки, Кьюби в ожидании свободы.

Четыре… три…

Кьюби ударил мощной лапой замок, и ворота клетки распахнулись. Наруто отпрянул по воздуху вверх. Лис на четвереньках выбрался за пределы своей темницы и, разинув пасть, издал скрежещущий звук такой силы, что Наруто едва не разорвало уши.

В голове продолжал диктовать рифмами инструкции осьминог.

Понял я, понял.

Наруто сцепил зубы.

Стены печати разорвало осьминожьими щупальцами. Они ухватили Лиса за горло и лапы, попытались душить. Щупальце, словно издеваясь, потрогало лоб Кьюби и вытянуло немного чакры. Она так и повисла в воздухе, как призрачная тень.

Вот оно что. Так, сейчас…

Наруто хотел подплыть чуть ближе и коснуться Лиса, но осатаневший Кьюби заметался в своих путах, взмахнул хвостами и вдруг разбил щупальца. Хрупкие осколки осыпались на дно измерения печати. Дымок чакры Восьмихвостого, теряя форму щупальца, втягивался в Кьюби.

Лис угрожающе наморщил морду и оскалил зубы.

— Вот оно что, хочешь силу мою контролировать? — он выпрямился и заревел как бешеный: — С Восьмихвостым сговорился?

Все его девять хвостов сомкнулись над головой. Над распахнутой пастью в венце хвостов собиралась энергия. Спина взмокла от неприятного холодного пота.

Ч-черт. Такая сила. Мы совсем на разных уровнях.

Кьюби проглотил бомбу биджу, выпустил изо рта облачко дыма.

Сарада была права. Мне нужно было доучить режим отшельника до того, как я отправился сюда.

Лис выстрелил в него пламенным взрывом. Наруто в испуге прикрылся руками. Кругом воцарился ад.

****

Минато…

С выскользнувшей из пальцев жизнью ушло что-то важное. Не осталось сковывающих пут гравитации и привычных человеческих ощущений. Она не чувствовала боли. Это принесло облегчение и одновременно пустоту.

Кушина открыла глаза. Ей казалось, они должны быть влажными от слез, но слезы жизнь забрала с ее настоящим телом.

В пылающем хаосе теплых красок появился ориентир. Пышные пшеничные волосы, стянутые лентой повязки. До боли знакомый клановый герб на спине. Ощущение крепчайшей связи.

Светловолосый ориентир наливался концентрированным ядом. Тепло красок померкло. Кушина нырнула в ненависть Кьюби с головой. Она не боялась. Кьюби не имел над ней власти. В осколке ее души не было ненависти, только любовь к сыну: крохотному малышу, которого они с Минато бросили на произвол судьбы во власть чужих людей и Девятихвостого Лиса. Кушина потянулась к родному существу и выдернула в свой теплый мир…

…захлестнуло жизнью. Без полюсов, фонов и окружения в этом странном месте можно было утонуть и потерять себя, но сейчас они с сыном сами стали ориентирами друг для друга. Желтое пространство, сотканное из какой-то нематериальной субстанции, обрело полярность.

Наруто, съедаемый изнутри ненавистью Кьюби, жмурился.

Привыкнуть к новому образу сына оказалось одновременно сложно и удивительно легко. У крошечного младенца с полянкой светлого пуха на голове не было прошлого, только смутное одинокое будущее впереди. А этот лохматый парень, так поразительно похожий на Минато, нес за плечами целую историю. Сколько всего она пропустила за эти годы? Когда он успел?

Нежный уязвимый комочек стал юношей. Чужим…

…нет, все еще родным.

Кушина уже нащупала заново связывающие их духовные цепи родства. Неужели все матери способны были ощущать их?

Наруто мучился, пытаясь вытолкнуть из себя волю Лиса. Он наверняка стал очень сильным, их малыш. Но Кушине все равно подсознательно хотелось его защищать.

— Все хорошо, — позвала она. — Здесь ты в безопасности.

Наруто услышал. Открыл глаза. Он увидел ее, наверняка еще не подозревая, кто она такая, и Кушина вся затрепетала. Лишившаяся жизни, она думала, что не способна больше ощутить ничего человеческого полноценно, но Наруто одним своим присутствием возвращал ее к жизни.

Как ты примешь меня? Простишь ли…

— …Наруто?

****

Анбу вытянул вперед правую руку и сжимал ее за запястье левой, пытаясь остановить Кьюби. Распространение чакры затормозилось.

— Так держать, Тензо, — сказал Би.

— Это не я, — признался Анбу, вспотевший от напряжения. — Наруто справился сам.

Сарада с тревогой глядела на Наруто. Одна половина его тела была окутана прозрачной рыжей чакрой, а другую пожирала иная, более концентрированная. Под ней и тела-то было не различить.

Видеть Нанадайме таким было страшно. Часть его лица преобразилась в звериное рыло с горящими белым светом глазами и зубатой пастью, а за спиной развевались три хвоста. Сарада не представляла, что Наруто может быть таким, и радовалась своему давешнему неведению, иначе в моменты близости ей было бы ой как не по себе. Она уже успела позабыть, что это значило — быть джинчурики. Привыкла, что Наруто — это Наруто, а бытие джинчурики просто делало его жизнь целью «Акацуки». Ядовитая оранжевая чакра напоминала: Наруто — не просто Наруто, он еще и монстр.

Печать снята. Кьюби ничего не держит.

В памяти возрождались видения разрушенной Конохи. Будущий ослепительный Нанадайме умел контролировать демона внутри себя, а этот Наруто был слишком слаб, чтобы сопротивляться — так ей казалось.

— Может, нам стоит вмешаться? — нервно спросила Сарада.

— В подсознании Наруто батл года, для Кьюби свобода, для нас разборки, шустрей пацан, гони суслика в норку, тян будет в восторге.

— Говори по-человечески! — рявкнула Сарада.

— Прямо сейчас Наруто сражается с Кьюби, — неожиданно серьезно ответил Би. — Мы ничем не можем ему помочь. Если ты правда беспокоишься за Наруто, верь в него и просто жди.

Сарада сжала кулаки.

Наруто все так же неподвижно сидел, обернутый чакрой Девятихвостого.

Верить и ждать. Верить и ждать… Верить… Конечно же я верю. Это же Нанадайме. Он стал Нанадайме, потому что справился. И он справится. Верю…

От покрова отсоединялись пузыри и лопались в воздухе. Хвосты шевелились за спиной — жили собственной жизнью. Чакра Кьюби будто бы растворяла Наруто в себе.

Верю!

Сарада яростно помотала головой. Кого она пыталась убедить? Орочимару, сидящего внутри? Или себя?

Если второе, то бесполезно. Этот Наруто другой. Я… не верю.

****

Кушина пускала на удержание Кьюби всю сохранившуюся чакру. Мускулистое тело Лиса напряглось и давило на цепи. Биджу яростно сопротивлялся. Он был несколько меньше, чем ей помнилось — Минато ведь разделил его силы. Но даже так управиться с ним оказалось чертовски сложно.

Борьба Кьюби за свою свободу. Битва Кушины за жизнь и благополучие своего ребенка. Воля биджу и воля матери; его сила и ее сила. Места, где они соприкасались, едва ли не искрили.

Тебе нужна эта сила, Наруто! Тот человек в маске… Учиха. Рано или поздно он придет за тобой, как пришел за мной.

Кьюби потянулся свободной лапой и попытался разорвать цепи. Кушина пустила на них еще больше чакры. Еще…

— Наруто, у меня не так много времени!

— Да, мам! — хором воскликнули клоны.

Лиса штурмовали сотни мальчишек, каждый с расенганом.

Он освоил технику Минато?

Восторг, гордость за сына и материнская любовь укрепляли цепи чакры. Однако удерживать Кьюби становилось с каждой минутой все труднее. Даже так, лишившийся половины своих сил, он одолевал их с Наруто. Это вселяло ужас.

Силен.

Кушина признавала мощь биджу, в то же время соображая, что ей теперь делать. Минато не сомневался в том, что у них получится. Кушина тоже не сомневалась. Она знала, что сделает все для того, чтобы помочь Наруто. Выжмет из себя всю чакру до последней капли и даже больше, если выжимать уже будет нечего. Но сейчас, когда силы были на исходе и Кьюби стал медленно подниматься на ноги, осколок души наполнялся противным холодным страхом.

А если все-таки не получится?

— Расенган! — заорали клоны.

Цепи лопнули.

Кьюби раскидал их хвостами и лапами и взревел. Кушина зажмурилась. Вода в ржавом пространстве печати волновалась и заливала ноги.

Уцелевшие клоны Наруто поднимались.

Неожиданно из-за спины вырвались еще трое. В руке одного из них мерцала какая-то техника, отдаленно напоминающая расенган, только куда более грозная. От одного ее вибрирующего гудения все тело прошивало до костей. Еще одно напоминание об ощущениях из жизни.

— Расенсюрикен! — воскликнул Наруто, замахиваясь.

Лис оскалился и распахнул пасть. Перед ним из воздуха стала собираться энергия.

Биджудама… Нельзя, даттэбанэ!

Сил не хватало. Не сковать цепями, не обездвижить. Кушина дернула цепи на себя изо всех сил. Нога Кьюби заскользила по мокрому днищу печати. Он попытался удержаться когтями, послышался скрип, но равновесие Лис уже потерял. Он неуклюже грохнулся в воду, подняв падением брызги и волны.

Техника сорвалась у Наруто с руки и мерцающей ревущей стрелой направилась к растянувшемуся на полу Кьюби. В налитых кровью глазах Девятихвостого мелькнул неуверенный страх. От восхищения сыном перехватило дыхание.

Наруто не просто выучил технику Минато. Он ее улучшил!

Расенсюрикен ударился Кьюби в грудь и взорвался гигантским крутящимся шаром. Послышался душераздирающий рев. За вихрем техники уже не было видно поверженного биджу.

Клоны исчезли. Единственный Наруто — настоящий — присел на одно колено. Он вымотался. На множественное теневое клонирование, расенганы и эту безумную технику ушла почти вся его чакра.

— Тяни! — воскликнула Кушина. — Сейчас!

Вспышка расенсюрикена окончательно погасла и рассеялась.

Наруто, шатаясь, выпрямился и вытер рукавом лицо. Он стоял в нескольких шагах от нее.

— Наруто! — взревел Лис.

Снова поднимался. Потрепанный, взъерошенный и невероятно злой. Кьюби сделал несколько шагов в их сторону. Измерение печати задрожало. Красные глаза с веретенами зрачков излучали такую ярость, что Кушина оцепенела от ужаса.

Она бросилась к сыну и положила ему руки на плечи, вздымающиеся от тяжелого дыхания.

Нет. Он не сможет еще раз сотворить этот расенсюрикен.

Выстрелившие цепи, вырвавшиеся из ее груди, прошили Наруто насквозь и змеями обернули передние лапы Кьюби, стали душить его за шею. Лис чуть притормозил. Однако ярость его была настолько сильна, что цепи лопнули и распались на сверкнувшие золотые звенья практически сразу.

Кушина нервно вцепилась пальцами в куртку Наруто. Он вздрогнул и невольно попятился, вжимаясь спиной ей в грудь. Бежать из печати было некуда, а ядовитая чакра Девятихвостого неумолимо приближалась по связывающей их тонкой пуповине даже быстрее, чем сам Кьюби.

Минато…

Кушина привыкла полагаться только на себя. Но сил не осталось. Всякий раз в такой безнадежной ситуации, когда она не справлялась сама, помогал только Минато. Наруто скрестил пальцы, складывая печать теневого клонирования.

— Куда, ттэбанэ?! У тебя нет чакры!

Невероятная сила отшвырнула Кьюби к закрытым прутьям клетки. Наруто ничего не сделал. Он не успел создать клона. Кушина ощущала это доподлинно — они были связаны.

Она огляделась по сторонам и вдруг напоролась на жуткий черно-красный рисунок Мангеке Шарингана: вытянутые слившиеся томоэ с красной дырой зрачка.

Девушка?

С одной стороны, — Девятихвостый. С другой, — Учиха. Кушина не знала, что из этого страшнее. Осколок души захлестывало отчаяние. Почему так не вовремя?

В прошлый раз был мужчина. Она с ним заодно?

Кушина попятилась, холодея. Она бессознательно прижимала к себе Наруто, словно объятия могли защитить сына от охотников за его жизнью.

— Учиха Сарада! — взревел Кьюби.

Он озверел еще больше. Отлипнув от решетки, Лис клацнул зубами и ринулся к ним снова. Учиха уверенно разминала кулаки, словно собиралась навалять ему врукопашную. На ее плече, под прядями тонких черных волос, шевельнулась белая змейка. Послышался гортанный смешок, и змея завела шипящим шепотком:

— Полегче, Сарада. Ключ к власти над Кьюби — твои глаза, а не кулаки. Используй их.

Девятихвостый, разинув пасть, снова стал копить чакру в биджудаму.

— Глаза, говоришь?

Учиха Сарада протянула перед собой правую руку. Повинуясь ее воле, из воздуха возникли огромные ржавые клинья. Взмах руки, и девять клиньев пронзили пышные хвосты. Один пробил грудь Лису и последняя полукруглая скоба свинцовым грузом упала на шею. Девятихвостый треснулся челюстью об пол, снова подняв тучи брызг.

— Знакомые методы. Ты много взяла от Итачи, — удовлетворенно заключила змея.

Итачи? Сын Микото?..

Учиха неторопливо направилась к Лису. Уверенная и слегка грациозная: совсем немножко девушка, практически полностью — шиноби. Змейка на ее плече развернулась в их сторону, и Кушина встретилась взглядом с до боли знакомыми глазищами. Змея вдруг заговорила:

— А Минато молодец. Запечатать в Наруто-куна твою чакру, Кушина… Я и не предполагал, что печать настолько хороша. Не удивительно, что Саске-кун так и не смог ее взломать.

Этот голос…

— Орочимару-сама, даттэбанэ?! — выпалила Кушина.

Она ожидала встречи с сыном. С Кьюби. Но в печати Минато внезапно оказалось вдвое больше народу, чем можно было предполагать.

Учиха Сарада остановилась перед самой мордой Лиса, уперев руки в бока. Кьюби дергался в путах и скреб свободными передними лапами, пытаясь подняться, но клинья и скоба не позволяли. Какой демонической мощью обладала эта девушка? Они вдвоем с Наруто так и не смогли одолеть биджу, а ей он подчинялся, словно вся его хваленая сила вдруг истощилась.

Кьюби снова дернулся и клацнул зубами.

Это наш шанс. Сейчас, когда она стоит спиной, можно попытаться…

— Не надо, мам, — оборвал ее мысли Наруто.

Кушина сильнее вжалась в спину сына.

— Почему?

— Это — Сарада.

Наруто замялся и попытался оправдаться немного растерянно:

— Даже не думал, что она так может. Я думал… только Саске…

— Сарада? Кто она тебе?

— Она… Она — моя девушка, — в его голосе мелькнула нежность.

Объятия ослабли.

— Девушка?..

Кушина неожиданно почувствовала себя чужой здесь. Она ворвалась своим осколком существа в новую жизнь, не понимая ни раскладов, ни угроз. А настоящее, перетекшее в будущее, и снова ставшее настоящим, приняло какие-то странные воплощения. Еще мгновение назад Учиха подчинил и вырвал запечатанного в ней Девятихвостого. Сейчас же ее взрослый сын встречался с девушкой, обладающей Мангеке, и эта самая Учиха Сарада, на ходу познавая пределы силы своих глаз, помогала им справиться с Кьюби. На ухо же ей нашептывал советы один из великих саннинов, по непонятной причине принявший вид ручного питомца.

— Ты что здесь устроил! — воскликнула Сарада.

Таким тоном впору было ругать нашкодившего кота, никак не биджу.

Кьюби пялился на нее красным глазом. В попытках освободиться он продолжал тужиться, и лопнувшие жилки сосудов прорастали глубже в белки его глаз.

— Принцесса… — его верхняя губа приподнялась, обнажая основания клыков. — Все-таки вспомнила, что у тебя есть глаза?

Учиха потянулась к лицу, вероятно, поправить очки.

— Ты, Кьюби. Зачем ты мешаешь?

— Мешаю? Потомки Учиха наглеют с каждым поколением!

Лис взмахнул лапой, чтобы ударить Сараду, но еще одна скоба перебила его замах и пригвоздила запястьем к полу. Измерение печати дрогнуло.

Сарада продолжала с холодком:

— Ты назвал меня принцессой. Значит, ты слышал пророчество?

— Я давно уже понял, кто ты.

— То нападение на Скрытый Лист шестнадцать лет… Дети будущего знают тебя как защитника Конохи.

— Я — Кьюби, воплощение ненависти и ярости!

Сарада рассердилась:

— Коноха пытается защитить тебя! К Мадаре хочешь больше?

Шерсть Лиса встала дыбом.

— Там — Мадара. Здесь — ты и твоя родня. Мне нет разницы. Я никогда не стану вашим питомцем, Учиха!

— С чего ты взял, что мне нужен такой «питомец»?

— Ты — дочь своего отца, — Кьюби ухмыльнулся, обнажая белоснежный оскал. — Твой самоуверенный родитель, подобно Мадаре, однажды возжелал моей силы. Вот только он позарился взломать печать Йондайме. Ты же поступила умнее и дальновиднее. Йондайме Хокаге больше никому не помешает, а Кушина слишком слаба, чтобы удержать даже меня. Учиха Сарада, ты забралась в такую зону доверия, что глупый джинчурики снял печать при тебе сам. А сколько было красивых слов про эту вашу любовь.

Пальцы снова сомкнулись на куртке сына. Наруто напрягся.

— С-сарада… — вымолвил он ошарашенно.

— Дурак. У меня уже есть питомец, — с отвращением бросила Сарада, кивая на плечо, где ютилась белая змейка. — Больно ты мне нужен.

— Тогда на кой черт вмешалась? — злобный рык Лиса отдавал разочарованием и легким интересом.

— Чтобы защитить Наруто.

Упругие уши Кьюби шевельнулись.

— А я уже успел незаслуженно уважить твою хитрость. Неужели? Так эти ваши нежности не были твоей игрой, Учиха?

— А ну замолчи, идиот! — заорала Сарада. — Ты зачем подглядывал?

Измерение печати содрогнулось от демоничного хохота Кьюби.

— Хватит смеяться! — бесилась девушка. — Хватит, слышишь?

Лис вдруг перестал ржать и попытался отползти назад. Через прозрачную ткань связи на него надвигалась голубой лавиной чакра Наруто.

— Какого черта… — зарычал он. — Влюбленное дурачье!

Чакры Кьюби и Наруто схлестнулись и замерли на середине пуповины.

— Все еще слишком силен, — с досадой бросил Наруто. — Ма-ам, у тебя еще остались силы?

— Я…

Сарада перестала орать на Лиса и посмотрела на границу чакр. Ее лицо исказила гримаса злости.

— Сказала же, не мешай!

— Чихал я, — откликнулся Лис. — Что, хваленые глазки не помогают, принцесса? Попроси совета у своего змеиного питомца.

— Прости, Курама, — процедила Учиха, до хруста сжимая кулак.

Лис выпучил глаза и удивленно шевельнул ушами. Шерсть на загривке встала дыбом.

— Что-о ты сказала?

— Я сказала… — Сарада вдруг оказалась в воздухе. — …ты достал, шаннаро!

Стены печати завибрировали от мощного удара.

— Санкью, Сарада! — звонко воскликнул Наруто.

Ухмыльнувшись, он с азартом принялся вытягивать чакру оглушенного Лиса.