Не надо, папа!

Глава 156. Последняя горизонталь

156

Прошло не так много времени с тех пор, как Наруто в последний раз бывал в Резиденции, но ему показалось, что это место сильно изменилось. И дело было отнюдь не в трещинах, пустивших корни на штукатурке стен, а в гнетущей атмосфере пустоты.

Резиденция Хокаге без Хокаге.

Даже голоса из приоткрытой двери не разбавляли пустоту: пролетели сквозняком и умолкли. Если во времена бабульки Цунаде Наруто не покидало чувство, что деревня работает как налаженный механизм и вся эта суета — на благо Конохи и по приказу, то сейчас копошение шиноби в помещениях Резиденции казалось каким-то сиротским, бессмысленным.

Тот шиноби сказал, его ждут в Резиденции. Где именно? Кто ждет? Никто не вышел навстречу, никто не направил…

Ноги сами принесли Наруто к кабинету Хокаге. Он потянулся к двери, чтобы постучать, но неожиданно вернулся рукой к груди и подцепил пальцами шнурок с кристаллом Цунаде баа-чан. Тяжело вздохнул. Все-таки постучал.

— Кто здесь? — отозвался приглушенный мужской голос.

Наруто заглянул в кабинет.

По полу ползал Котецу и собирал рассеянные бумаги. У окна под стеночкой уже стояло несколько кривых стопок. Больше в кабинете никого не было.

— Кхм. Мне сказали, меня ждут.

— Тебя ждет Хокаге-сама. Он в десятой комнате.

— Хо-хокаге?

Наруто оторопел.

Котецу с шелестом отложил очередной лист на ровную кучку и посмотрел на него.

— Избрали нового Хокаге. Шестого.

— А… ага…

Наруто спиной выбрался из кабинета и отправился к десятой комнате. Он лихорадочно перебирал на ходу возможные кандидатуры на пост Хокаге, с сожалением отмечая, что можно было спросить у чунина в кабинете, а не изнывать от неопределенности. С каждым шагом все больше нервничал. Как джинчурики Кьюби он зависел от Хокаге и успел здорово прочувствовать это при правлении Цунаде баа-чан.

Джинчурики…

Волнение переросло в страх. Наруто начал понимать, зачем его вызвали. Он потянулся кулаком к двери десятой комнаты и замер. Рука дрожала.

На стук ответил хриплый мужской голос, приглашая войти. Наруто потянул дверь на себя. За невысоким столиком, сгорбившись, сидел отец Шикамару и рассматривал бумаги.

— Мне сказали…

— Да, я звал тебя.

— А-а? Стоп-стоп, дяденька, так это вы Шестой Хокаге?!

Отец Шикамару выпрямился, устало кряхтя.

— Мендоксе-е… Так получилось. Ты присядь.

Наруто, застывший перед столом по стойке смирно, так же деревянно опустился в кресло.

Они изучали друг друга. Наруто разглядывал шрамы на загорелом лице новоиспеченного Шестого, Шикаку прикипел к нему взглядом в ответ.

— Ты удивлен, — утвердительно объявил мужчина. — Я не похож на Хокаге. Верно?

— Ну-у… э-э… — Наруто смутился. — Я не знал, что вы настолько сильны, дяденька.

— А я и не силен. Мне далеко до моих предшественников.

Наруто удивленно вытаращился. Он хотел спросить «тогда почему вас выбрали?», но вовремя прикусил язык. Старику Шикаку наверняка было бы неприятно такое слышать. Впрочем, он же сам признался?

— Я давно в этих кругах, неплохо владею ситуацией и, по мнению Совета, могу принимать верные решения. Всего-то.

— Но Хокаге — самый сильный ниндзя в деревне.

— Потому мне нужна сила, Наруто. Твоя сила.

Сердце снова забилось чаще. Чего от него хотят? Зачем его позвали? Снова запрут? Упекут за решетку?

— В каком смысле «моя сила»?

— Я могу принимать решения как Хокаге. Но защищать Скрытый Лист придется тебе.

Наруто с трудом верил, что действительно это слышит. Шестой Хокаге признал в нем превосходящую силу.

Что же это. Хокаге буду я? Как папа. Пусть решения принимать будет дяденька Шикаку, но защищать…

В памяти пронеслись картины, которые он рисовал себе в воображении еще в детстве, да и продолжал до сих пор. Четвертый Хокаге, сражающийся с демоном-лисом, а за его спиной — белый плащ и целая деревня, которая в него верит.

— Я готов.

Шикаку улыбнулся краем губ.

— Я знал. — Он посерьезнел. — Наруто, ты — ученик Джирайи-сама. Владеешь режимом отшельника?

— Э-э… Что?

Наруто почувствовал себя неловко. Этот дядька так свободно рассуждал о способностях отшельника-извращенца, ожидал от него понимания, тогда как сам он вообще не представлял, о чем это ему тут втолковывают.

— «Акацуки» еще могут дать о себе знать. Справишься?

«Справлюсь!» — хотел сказать Наруто, но гнилой смех Кьюби где-то под диафрагмой заставил его прикусить язык.

Если бы я был достаточно силен, баа-чан бы меня не прятала.

А Шикаку продолжал, словно бы не замечая его замешательства.

— Ты уже силен, Наруто, но это не предел. Тебе еще есть куда развиваться. Пейн в одиночку нанес Конохе такой урон, что деревня с трудом оправляется. А ведь мы воевали на своей территории, у нас была стратегия, а на нашей стороне — сильнейшие союзники. Если сравнивать сейчас тебя и Пейна, то ты — пешка.

— Пешка… — повторил Наруто завороженно.

Ему стало стыдно. Он немного знал о шоги. Пешка была самой слабой фигурой.

— Да, пешка. И на последних горизонталях пешка обретает новую силу. Поговори с жабами. Быть может, они согласятся помочь тебе освоить режим отшельника, которым владел Джирайя-сама.

— Э-э… есть, даттэбайо!

Наруто не совсем понимал, о каких горизонталях говорит Хокаге. Однако тон Шикаку убеждал его в том, что в него все еще продолжают верить.

— Можешь призвать кого-то из высших прямо сейчас. Обсудим на месте, возможно это или нет.

— Есть!

Наруто прикусил палец, сложил печати и шлепнул ладонью по столу. Высшие… Фукасаку погиб. Великий Жабий Мудрец был слишком огромным, да и на призыв он бы вряд ли откликнулся по старости лет. А вот жабья бабуля была небольшой, стол бы выдержал.

Что-то огромное и желтое появилось перед ним прямо на документах. Столик с вымученным треском разломался.

— Ы-ы, — сказал старый приятель, расплываясь в детской улыбке. Он повертел головой и втянул ноздрями воздух. — Пахнет едо-ой. Ты призвал меня покормить? Я угадал?

— Гаматацу?! Почему… Где жабья бабуля, даттэбайо!

****

Кабинет Хокаге отталкивал Шикаку. Это просторное помещение с широкими окнами и видом на деревню словно никогда не было и не могло быть предназначено для него. Он избегал находиться в кабинете Хокаге всеми силами и придумывал все новые отговорки и поручения для Изумо и Котецу, чтобы подольше задержаться в привычной конуре, где они так часто заседали советом.

Шикаку смотрел на старейшин, рассевшихся по обе стороны от пустоты, которую еще совсем недавно занимал столик, и его одолевало дурное предчувствие. Как именно глядела на него Кохару, он не понимал из-за слишком узких глазок, но вот Хомура взирал так, словно у них двоих созрела не очень хорошая весть для него и они сомневаются, стоит ли ею делиться.

— Я вас слушаю, — не выдержал Шикаку после продолжительного молчания. — Неужели приказ об аресте Итачи не кажется вам закономерным шагом?

Старейшины привычно переглянулись. С каждым разом общения с ними Шикаку все больше задавался вопросом, не освоили ли эти двое какую-нибудь технику телепатии, вроде клановых Яманака?

Нет, он и сам понимал, что клан Учиха мог бы стать мощным союзником Конохи, а арест Итачи в то же время был сопряжен с потенциальным конфликтом между деревней и Учиха. Отношения внутри этой семейки все еще оставались мутными. Саске одолел Итачи в поединке, но за все время пребывания в деревне так и не попытался добить. Все трое выживших мирно сосуществовали под крышей фамильного дома.

Как Хокаге Шикаку не мог позволить отступнику из «Акацуки» свободно разгуливать по деревне. И пусть Итачи за все время так ни разу и не вышел за пределы усадьбы, его все равно стоило взять под строгий контроль.

— Поскольку ты — Хокаге, думаю, стоит тебя уведомить, как мы в свое время уведомили Цунаде, — произнесла Кохару.

Она поднялась, сложила печати и шлепнула ладонью об пол. По стенам расползлась вязь фуиндзюцу. Шикаку нахмурился. Дело принимало неожиданный оборот. В уже рассчитанную картину действий грозили вмешаться непредвиденные факторы.

****

Отец Шикамару до светлеющих костяшек сжимал кулак, покоящийся на колене. Саске сидел напротив и перебирал в уме язвительные нападки. Он уже давно пытался поговорить с руководством Конохи, но в Резиденции не было никого, кроме потерянных чунинов, таскающих документы и изредка — мебель. Старейшины трусливо избегали встречи (и правильно, Саске отнюдь не был уверен, что не размажет их по стенке), Хокаге избрали только сейчас, и накопленное за время ожидания недовольство остро хотелось куда-нибудь выплеснуть.

— Саске, — хрипло проронил Шикаку.

— Почему старейшины все еще живы? — перебил Саске.

Все-таки не удержался.

Отец Шикамару прищурился. Внимательно всматривался в его лицо, словно пытался проникнуть в мысли и вычислить, насколько много знает юнец Учиха о грязном прошлом Конохи.

— О чем ты?

— Об уничтожении моего клана, — холодно ответил Саске.

Взгляд Шикаку стал острым.

— Так ты знаешь.

— Знаю. И, судя по всему, круг просвещенных шире, чем мне казалось.

— Я узнал этим утром, — признался Хокаге. — Я… сожалею.

— Сожаление не вернет мою семью. Повторю вопрос: почему старейшины все еще живы?

— Казнь старейшин тоже не вернет твою семью, Саске.

— Но это по крайней мере будет справедливо.

— Не они принимали решение. Ты переоцениваешь их роль. Как я понял, в этом преступлении был замешан Данзо, и он уже мертв.

— Бездействие тоже преступно. Я понимаю, что удобно свалить всю вину на покойника, однако…

— Саске. — Голос Хокаге стал строгим. — Я знаю и о другой стороне истории. Если бы твой клан был безгрешен, подобной ситуации не возникло бы вовсе.

— Если бы деревня не давила на клан, они бы не задумались о восстании, — парировал Саске и снисходительно продолжил после воцарившейся напряженной паузы. — Я знаю, что враждебность деревни — промежуточное звено. Корни уходят к Данзо и Мадаре. Они заварили этот конфликт. Мадара натравил Кьюби на Скрытый Лист и бросил тень на имя Учиха.

— Рад, что ты это понимаешь.

— …именно поэтому я не стану мстить Конохе за уничтожение моего клана. Но виновные должны понести наказание.

— Угрозы Скрытому Листу не делают тебе чести. Как бы там ни было, тебе стоит мстить Мадаре.

— Мадара мертв…

— …это еще не факт…

— …Данзо мертв. Старейшины следующие.

Шикаку хитро прищурился.

— Почему просто не убьешь их? Зачем обсуждаешь это со мной?

Саске сцепил зубы. Шикаку был прав. При желании он бы уже давно покончил с этими дряхлыми стариками, не оставив следов и не выдав своего знания о прошлом клана Учиха (а значит, и не выдав мотив). Но было одно «но».

Я не убью их, потому что Итачи запретил.

Но убивать старейшин своими руками было необязательно. Были еще варианты.

Давить на Хокаге было приятно. Саске балансировал на тонкой грани между советами брата и желанием испортить жизнь тем, кто испортил жизнь ему. Если бы за его спиной был целый клан, верящий в него: мужчины, женщины и дети, он бы не стал угрожать деревне. Ни к чему было бы будить подозрения, настораживать Хокаге и ставить под угрозу жизни этих людей, как в свое время поставил отец. Сейчас, зная, чем все обернулось в прошлом, Саске не стал бы.

Но от всего клана остались лишь Итачи и Сарада. И они были не за спиной — они стояли рядом, плечом к плечу. И все они втроем были отступниками высшего ранга. Даже если Цунаде-сама и не стала объявлять его и Сараду вне закона, к ним все равно относились настороженно и даже враждебно.

Саске очерчивал границы своей территории. Он подавал себя и своих близких как силу, с которой необходимо считаться и с которой лучше дружить. Он прощупывал нового Хокаге и пытался понять, можно ли продавить его и использовать в своих целях.

В прошлом Учиха были частью Скрытого Листа. Саске был бы не против вывести свой клан из отступников и снова примкнуть к Конохе. Но Учиха с одной стороны глупо доверились деревне и размякли, а с другой — недооценили силы противника. Саске видел расклад яснее. И он знал, что этот потенциальный союз Учиха и Листа не станет полным слиянием. Это всегда будет напряженный альянс, а тем самым напряжением станет кровавая ночь десятилетней давности.

Хокаге не мог не понимать, что трое наследников клана Учиха, после взбучки, устроенной Пейном, вполне вероятно стоят всех шиноби Скрытого Листа. Если бы Саске решил уничтожить Коноху, его бы остановил только брат, но Шикаку вряд ли мог быть уверен в том, чью сторону примет Учиха Итачи. Саске ведь говорил от лица всех. Вероятнее всего, отец Шикамару не стал бы подписывать смертный приговор людям, с которыми годами работал бок о бок. Но сейчас речь шла не просто о желаниях Хокаге, а о том, на чьей стороне будут Учиха, если на Коноху снова нападут «Акацуки». А в то, что с Мадарой покончено, не верили ни Итачи, ни Сарада, ни сам Шикаку. Таким образом, перед Хокаге стоял выбор: принести в жертву старейшин, которые заслужили казни, или Скрытый Лист?

— Пытаюсь понять, что из себя представляет нынешняя Коноха, — сказал Саске. — Поняла ли свои ошибки? Готова ли исправлять их?

Два старика — смешная плата за весь наш клан, Шикаку. И ты это понимаешь. Если хочешь мира, тебе придется.

— Есть ошибки, которые невозможно исправить, — тяжело произнес Шикаку. — Главное — не наделать новых. Повторю, ты переоцениваешь влияние старейшин на дело твоего клана. И в то же время недооцениваешь то, что они сделали для вас после.

— Что?

— Старейшины не имеют собственной твердой воли, Саске. В прошлом они были проводниками воли Данзо. Сейчас же они — ходячий архив. Признаюсь честно, этим утром я хотел отдать приказ об аресте твоего брата.

Саске задохнулся, и Шикаку это заметил, потому что пусть его лицо и осталось внешне серьезным, но в глазах мелькнула смешинка.

— Я ведь не знал правды. Для меня твой брат был не более чем отступником. И, откровенно говоря, я все еще сомневаюсь, верен ли он Конохе настолько, насколько твердят старейшины. Цунаде-сама тоже ничего не знала до того, как они ее просветили. То, что Сарада и Итачи живы и свободны — заслуга старейшин, которые пронесли правду и вовремя поделились ею с нужным человеком.

Это стало для Саске неожиданностью. Идти на попятную было не в его стиле. Если он уже взялся продавливать свою идею, то шел до конца. Однако и упрямым идиотом выглядеть тоже не хотелось.

После недолгой паузы, Шикаку заметил:

— Думаю, нам нужно время все еще раз обдумать и взвесить все «за» и «против».

— Верно, — словно бы нехотя согласился Саске. — Так и быть. Вернемся к этому разговору чуть позже.

— Как Шестой Хокаге я бы хотел заложить основу сотрудничеству между деревней Скрытого Листа и кланом Учиха, потому надеюсь, что это предложение вызовет ответный интерес и мы со временем придем к компромиссу.

Саске кивнул.

В глубине души он ощущал невольное уважение к отцу Шикамару. Пока что был лишь один человек, которому удалось сбить его с курса на пике решимости. Даже не человек — призрак Йондайме, отца Наруто.

Саске поднялся с мягкого кресла.

Ты и правда Хокаге, Нара Шикаку. Может, я и сильнее тебя, но дело свое ты знаешь.

****

Наруто не любил квартал Учиха с самого детства. В этом месте, как он думал когда-то, убили Сараду нээ-чан. И пусть Сарада вернулась, но ассоциации со смертью, витающей над домами, никуда не делись. Квартал-призрак. Пустые здания, одинокие флажки с гербами, хлопающие на ветру. В редких местах — отпечатки окровавленных ладоней на стенах. Жутко.

Поднимался по наклонной и пытался убедить себя в том, что Сараде просто негде жить — ее дом разнесло до кирпичика. Убеждал-убеждал, а все равно не мог найти объяснения тому, как можно жить в таком месте. Да еще и с Учихой Итачи. Сакура-чан говорила, он помог справиться с Пейном… Но это не отменяло того, что этот квартал пустовал сейчас из-за него.

За поворотом показался знакомый дом, и Наруто сбавил шаг.

Оброненная фраза «Ты — потом» отдавала угрозой. Он уже давно хотел поговорить с Саске, но та неловкая встреча отбила желание к общению напрочь. Нет, конечно же Наруто не боялся. Бояться Саске… еще чего! Да Саске сам его бояться должен. А он, Наруто, решил встречаться с Сарадой и будет встречаться. И плевать, что там Саске себе надумал! И вообще, это все так глупо.

Он выдохнул, сжал кулаки и решительно направился к дверям дома Учиха.

Его встретил Саске. Посмотрел свысока, стоя босиком на деревянном пороге прихожей, и спросил:

— Тебе чего?

Наруто давил на него взглядом с таким упорством, словно Саске от этого мог испариться и убраться с его пути.

— Я пришел к Сараде.

— Зачем?

— Не твое дело.

— Хм.

Впрочем, Саске дело тоже немного касалось, и Наруто нехотя признался:

— Я ухожу тренироваться режиму отшельника. Хотел предупредить.

— Хм.

— Хватит хмыкать, ттэбайо!

Наруто раздраженно дернул головой и, игнорируя присутствие Саске, присел на порог разуваться. Пусть говорит и думает что хочет. Плевать.

— И чего ты к нам пристал, — бормотал Наруто, стягивая сандалии. Говорить себе под нос, а не играя с Саске в гляделки, было не в пример проще. — Какое тебе дело до нас? Завидуешь, что я нашел девушку? Найди себе тоже. Или ты хотел встречаться с Сарадой? Вы вроде бы не родные. Да? Так?

— Бестолочь.

Наруто немного расслабился. Саске не претендовал на Сараду. Уже проще.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, кто она, Наруто?

Саске не приказывал. Не шел в лобовую, а пытался донести до него какую-то очень важную мысль. Это подкупало и одновременно сводило на нет противостояние, к которому Наруто уже успел себя подготовить.

— Что значит, «кто она»? Она — Сарада. — Пугающий вопрос. — Она… девушка. Учиха. Она…

Наруто растерянно умолк.

— На твоем месте я бы к ней не привязывался. Потом будет хуже.

И снова не приказ — совет. И даже вроде как дружеский.

— Поздно, — хмуро буркнул Наруто, гипнотизируя трещины в полу. — Уже привязался. Не отвяжешься.

Он поднялся и прошел в глубину дома. Саске не остановил его.