Не надо, папа!

Глава 53. Размытый мир

53

Сиденье в луже дало о себе знать тем же вечером: у Сарады началась простуда и подскочила температура. Полночи она не могла уснуть и громко шмыгала носом. Шисуи в конце концов не выдержал, вышел в гостиную, ощупью отыскал в ящиках таблетки и швырнул в Сараду, как некогда свиток с барьерными техниками.

Семейству Учиха повезло. Гигантские призывные змеи разрушили немало кварталов, но их дом остался цел. Деревня все еще находилась в тяжелом положении, и Страна Огня направила все силы на ее восстановление, так что продукты временно выдавались в особых пунктах по талонам, но ни Сараде, ни ее домочадцам не было нужды стоять в очереди, чтобы получить провизию: дома еще оставались кое-какие запасы.

С утра Сарада спокойно приготовила завтрак и заглянула по очереди к Шисуи и Саске.

Шисуи уже проснулся. Сложив руки за спиной, он стоял у приоткрытой балконной двери. С первого взгляда казалось, что он смотрит в окно, но вот глаза все так же стягивал протектор, удерживающий на глазах компресс. На приглашение идти завтракать Шисуи слегка кивнул и остался неподвижно стоять на месте.

Сарада тихонько просунула нос в комнату отца. Саске спал на животе. Из-под одеяла торчала голая нога.

— Завтрак готов, — гнусаво объявила Сарада.

Саске разлепил глаза, резко вскочил, запутался в сползающем с края кровати одеяле и злобно шикнул:

— Кыш отсюда!

Сарада обиженно захлопнула дверь. Не успела она вернуться на кухню, как в квартиру позвонили. Сарада шмыгнула сопливым носом и пошла открывать, но тут в гостиную выглянул хмурый заспанный Саске.

— Кого принесло?

Сарада пожала плечами.

— Скажи мне, кто там, — настаивал отец.

К ним редко заглядывали гости. Резонно было предположить, что это ломится Кирэй, которую они на дух не переносили. Хитрый Саске намеревался сбежать, а, поскольку дверь в квартире была только одна, улизнуть он планировал, скорее всего, через балкон.

Сарада фыркнула.

Пусть тоже страдает.

Она все еще обижалась на него за грубость в ответ на приглашение к завтраку, однако от ощущения солидарности с папой на душе стало весело. Сарада открыла дверь, но на пороге вопреки их с Саске ожиданиям оказалась не Кирэй, а отец Шикамару. К щекам прилила кровь. Почему-то первым делом вспомнилась их неловкая встреча накануне главных боев, когда глава клана Нара принял Сараду за девушку своего сына. Что пугало более, он вполне мог считать так до сих пор.

— Д-доброе утро, — краснея и запинаясь, выдавила Сарада.

— Доброе. Шисуи дома?

— У себя.

Сарада кивнула на дверь. Шикаку разулся и прошел к указанной комнате. В щели приоткрывшейся на миг двери показался Шисуи, который все еще стоял у окна, сложив руки за спиной.

В гостиную выглянул Саске и вопросительно уставился на нее. Сарада покачала головой. Он немного расслабился и спрятался обратно.

Сараду вдруг осенила гениальная идея. Она тихо подошла к комнате отца и заглянула внутрь. Это всегда была запретная территория, Саске не позволял Сараде так нагло вламываться к себе и тут же угрожающе зашипел на нее, но она приложила палец к губам и прокралась к приоткрытой балконной двери.

Подслушивать было нехорошо, но что происходит в жизни Шисуи всегда оставалось тайной. Он редко когда прямо отвечал на вопросы, скорее усмехался и переводил все в шутку. Или говорил: «Сейчас это не твоя забота, девочка». Инстинкты шиноби требовали от Сарады добыть информацию окольными путями.

Взъерошенный Саске застыл у кровати в одних трусах и футболке. До него понемногу доходило. Он на цыпочках подобрался ближе к Сараде и прислушался.

— …состоялся совет, — послышался тихий, но четкий голос отца Шикамару. — Джирайе-саме предложили пост Годайме Хокаге, но он отказался. Пятым станешь ты, Шисуи.

Сарада напоролась на ошарашенный взгляд Саске. Он был в шоке, но и сама Сарада поразилась не менее. Внезапная радость за Шисуи почти мгновенно сменилась звенящей пустотой в голове. Сарада чувствовала какой-то подвох, несостыковку.

Годайме Хокаге… Но… как же… Цунаде-сама? Мамина наставница, она должна была стать Пятой…

****

Шисуи устал от тьмы.

Глаза болели не так сильно, как в день битвы с Орочимару, но все еще немного пекли. Тем не менее, срок, прописанный Кирэй, истек, и Шисуи позволил себе снять повязку. Он отложил мокрый компресс и протектор на край умывальника, осторожно открыл глаза. Из зеркала на него смотрело усталое помятое лицо. С влажных слипшихся ресниц по щекам стекали капли настоя. На коже под глазами отпечатались полосы от компресса, а кончики волос, случайно попавшие под повязку, немного намокли и прилипли ко лбу.

Хорош Пятый Хокаге.

Шисуи казалось, что он выглядит жалко. В нем не было ничего особенного. Обычный парень, которому только перевалило за двадцать, настрадавшийся за свою короткую жизнь, но все еще немного наивный и восторженный. Он смотрел в глаза самому себе и видел ребенка, отнюдь не мужчину.

Только наедине с собой он мог распахнуть душу и рассматривать ее в глазах собственного отражения. Для остальных были маски. Маска шаловливого дружелюбия для Сарады и Саске. Маска твердого уверенного в себе капитана для подчиненных. Они, эти маски, были созданы настолько давно, что всплывали в нужный момент сами собой, автоматически. В нем видели опору. На него надеялись. Целая деревня была готова довериться ему, тогда как он сам все еще оставался в душе мальчишкой, которому приходилось изо дня в день решать недетские вопросы.

Глубоко в его сердце жила тьма. Она холодила душу и даже пыталась отравлять ядом, пробовала захватить над ним власть с самого детства, но Шисуи никогда не поддавался ей. Он умудрился подчинить свою тьму и заставить работать на себя.

Мир имел две стороны: светлую и темную. Человек, обитающий на светлой стороне, мог потерять голову, увидев грязную изнанку мира, сойти с ума, захлебнуться во тьме, погрузиться в нее без остатка, а тот, кто живет во мраке, не имеет права вершить судьбы. Шисуи же балансировал на границе. Тьма помогала лучше понимать мир и людей, питала шаринган и давала силу, а свет задавал ему курс.

Шисуи хотел научить тому же Саске и Сараду, но Саске слишком тяготел к мраку, а психика Сарады с каждым днем становилась все более нестабильной, он замечал это по ее мечущемуся затравленному взгляду. У девочки не было строгих ориентиров, только перфекционизм и излишне обостренная совесть, которая в сложившейся ситуации с путешествием во времени напоминала оголенный нерв. Сарада сомневалась в каждом шаге, боялась доверять своим инстинктам и желаниям. Правильность чересчур глубоко пустила в ней корни, но Шисуи знал: эту правильность можно расшатать. Сарада ходила по краю бездны, и ей было достаточно лишь одного легкого толчка, чтобы сорваться вниз, провалиться во тьму и погрязнуть в ней навсегда. За девочкой нужно было очень внимательно присматривать.

Если я стану Хокаге, у меня уже не будет столько времени на этих двоих.

Брови Шисуи сердито съехались к переносице, а в черном взгляде воспаленных глаз сверкнула твердая уверенность.

Но так я хотя бы сумею защитить их от Данзо.

****

Саске сидел на балконе и пялился в одну точку. Шисуи наблюдал за ним сквозь стеклянную дверь. Зрение было местами размытым — глаза все еще не восстановились как следует.

Чертов Мангеке.

Саске вдруг молниеносно выдернул кунай и швырнул в бетонный пол, будто видел что-то перед собой. Или кого-то.

Шисуи отодвинул створку двери и шагнул на балкон. Саске повернулся к нему. Шисуи прищурился, пытаясь сфокусироваться на нечеткой фигуре мальчишки.

— В кого ты целился?

Саске потупился.

— Кого ты видел? — не отставал Шисуи.

— Себя, — нехотя ответил Саске.

Шисуи застыл в дверном проеме, с грустью глядя на своего подопечного.

Саске тосковал по родителям и ненавидел брата всей душой. Вначале просто ненавидел и хотел отомстить, восстановить клан и имя Учиха. Собрать разбившиеся осколки счастливого детства и склеить из них светлое будущее в мире, где не будет Итачи. Тогда он еще не так боялся. Но с каждым годом страх крепчал, потому что появились люди, которых Саске не хотел потерять. Наруто, Сакура, теперь еще и Сарада… А с новой волной страха его захлестнула и новая волна ненависти, но уже не к Итачи, а к себе самому.

Саске ненавидел себя за слабость. Ненависть к себе горела в нем даже сильнее, чем ненависть к брату. Шисуи знал: Саске винил в смерти родителей себя, потому что был слишком слаб, чтобы защитить их. Вот почему он так спешил сейчас. Бесился, торопился. С жадностью наблюдал за успехами Наруто и бесился еще сильнее. Он не просто завидовал. Саске считал, что раз человек, которого он считал отбросом и неудачником, превзошел его за такой короткий срок настолько серьезно, значит, сам он теряет время впустую и не делает все возможное, чтобы обрести силу.

— Как он прошел этот экзамен в одиночку? — тихо спросил Саске.

Шисуи мысленно ухмыльнулся.

Понял наконец?

Саске часто сравнивал себя с Итачи, и Итачи был лучше во всем. В семь лет закончил академию, в десять получил звание чунина. И получил бы еще раньше, если бы чертов Юки из зависти не держал его в генинах лишние несколько лет. Итачи был особенным, и каждый раз, когда Шисуи намекал на это Саске, в глазах мальчика вспыхивала ярость.

У Саске был потрясающий потенциал. Шисуи подозревал, что именно поэтому Итачи так тщательно внушил младшему брату идею о мести: хотел дать мальчишке стимул развиваться. Но месть и ненависть вели в никуда. Они могли дать Саске силу, чтобы защитить себя, и в то же время неотвратимо толкали в пропасть.

Потому что, когда месть осуществится, у него больше ничего не останется.

— Шисуи? — позвал Саске.

Шисуи скрестил руки на груди, навалился плечом на торец стены и устало прислонился к ней головой.

Какого ответа ты ждешь, Саске-кун? Твой брат всегда был не таким, как все. Я уже не раз говорил это, и, если повторю снова, ты как всегда разозлишься.

****

Новость о назначении Учиха на пост Годайме Хокаге стала для Данзо настолько неожиданным и серьезным потрясением, что некоторое время он не мог оправиться и решить, что же ему делать. Шикаку с негодованием отмел все его аргументы, и сам Данзо был согласен, что они звучали не очень-то убедительно, но настоящую причину, по которой Шисуи нельзя было избирать Хокаге, он назвать никак не мог! И даже поддержка Хомуры и Кохару в этом случае ничего не решала.

Шисуи ворвался в высшие слои Конохи так стремительно и уверенно, что Данзо не успел даже глазом моргнуть. А вот другие оценить потенциал юноши отлично успели и рассудили, что именно его они хотят видеть у руля Скрытого Листа.

Еще бы. Шисуи был талантливым способным джонином, известным далеко за пределами деревни. Но кто мог предположить, что он обладает силой уровня Каге? Первые слухи о его силе поползли по деревне после того дня, когда в Конохе спустя столько лет появилась та девочка, вызвавшая у Данзо подозрения еще давным-давно. Как мог ребенок выжить после резни и при этом не повзрослеть ни на день? Подозрительно. Слишком подозрительно.

В тот день, когда в деревне появилась Сарада, человек из Корня привычно обшаривал квартал Учиха, а потом вдруг исчез. Немного погодя Данзо навестил Хирузен с гневной претензией «оставить в покое Учиха, или он за себя не ручается». У членов Корня был приказ: схватить живым или мертвым любого Учиха, кроме Шисуи и Саске, если таковой вдруг появится на территории деревни. Данзо опасался потенциальных выживших, которые могли быть не учтены, как некогда эта девочка, свалившаяся из ниоткуда и быстро юркнувшая под крыло Итачи и Фугаку.

Выжившие были опасны. Они могли мстить.

Его человек следовал приказу. Если он не мог схватить ее без боя, то доставил бы на базу хотя бы раненую или мертвую. Все-таки лишний шаринган на дороге не валяется.

Однако…

Она убила моего человека.

Одолеть члена Корня было не так просто, даже носителю шарингана. На такое в свое время были способны Итачи и Шисуи. Но они были гениями. У обычной девочки-генина, пусть и с додзюцу Учиха, не было шансов против Корня Анбу. Что-то здесь было нечисто. Данзо пытался объяснить это Хирузену, но чертов старик его не слушал. Он был слишком взбешен тем, что Данзо продолжает за его спиной вести свою игру.

«Как она выжила? Откуда она появилась в деревне? Почему не повзрослела?» — наседал Данзо.

На что Хирузен спокойно ответил: «Это техника Мангеке Шисуи».

У Хирузена и Шисуи были какие-то тайны еще с тех пор, как Третий взял мальчишку к себе в Анбу и позволил заниматься делом Учиха. Данзо все еще не давала покоя загадка, каким образом Учиха Шисуи умудрился убедить Фугаку отказаться от идеи мятежа. Он подозревал, что это может быть гендзюцу, но если даже лидер Учиха не мог сопротивляться технике Шисуи, то Хирузен бы не смог тем более. Данзо полагал, что Шисуи получил контроль над Третьим уже давно, но раскрыть настолько тонкую махинацию было практически невозможно.

После появления Сарады в деревне приоткрылись новые грани силы Шисуи. Шиноби, управляющий временем. Что бы он ни внушил Хирузену, но он явно был замешан во всей этой истории с Сарадой, и Данзо не знал ни единой техники, которая могла бы совершить такое. Эдо Тенсей? Но Учиха Сарада не была воскрешенной. Она была живой.

Защитить от смерти и перенести на шесть лет в будущее. Какой же силой обладает этот мальчишка?

Данзо все это категорически не нравилось. Ему казалось, что после миссии Итачи проблема Учиха будет решена раз и навсегда, и никогда прежде он так не ошибался. Вместо грубой стадной угрозы восстания целого клана Данзо получил одного единственного парня, который, однако, был совсем не так прост, как казалось на первый взгляд.

Шисуи был светел и добродушен. Он поддерживал мягкую политику Третьего, из двух решений выбирал самое доброе. До последнего пытался спасти проклятый клан мирным путем и даже был немного наивен в своей доброте.

Но это только на первый взгляд.

Наблюдая за ним все эти годы, Данзо пришел к выводу, что Шисуи очень умен и очень хитер. Его добродушие застилало людям глаза. Окружающие неосознанно тянулись к нему, как цветы тянутся к солнцу, и это свое качество вкупе с гипнотизирующей силой шарингана Шисуи умело использовал в собственных целях. Невозможно заподозрить, невозможно вывести на чистую воду. Черт возьми, невозможно даже вычислить, чего он хочет, чего добивается!

А если ему стали известны подробности падения клана Учиха, логично было предположить, что Шисуи станет мстить, и мстить будет тонко. Его нельзя было допускать во власть. Гнилая голова разрушит даже самое крепкое тело. Нельзя было позволить выходцу из Учиха стать во главе Конохи, но Шисуи поразительно прочно закрепился. Отговорить Совет от идеи избрать парня Годайме Хокаге Данзо так и не удалось.

Инаугурация была назначена на послезавтра, и из всех вариантов защитить Лист от непоправимого решения остались только самые рисковые, тогда как Данзо был готов пойти на любой риск, лишь бы спасти деревню от Тьмы, что скрывалась за личиной Добра и не внушала подозрений никому, кроме него самого.

****

Силуэты деревьев были нечеткими. В теплом воздухе вилась мошкара, липла к потным от бега щекам, но настолько мелких тварей Шисуи не замечал.

Может, я рано снял компресс? Надо было подержать еще сутки?

Они недолго бежали по роще и перешли на шаг.

— Куда мы идем, Шисуи-сан?

Шисуи покосился на Сараду.

— Хочу показать тебе одно место.

Девочка кивнула. Она смотрела перед собой и о чем-то думала.

Сарада старалась не встречаться с ним взглядом с того самого дня, как узнала, кого избрали Пятым. Будто что-то прятала от него и думала, что он не заметит, если просто не смотреть ему в глаза.

Я заметил, девочка.

Она часто делилась с ним мыслями, даже очень личным, но сейчас замкнулась в себе. Что-то беспокоило ее, съедало изнутри. Неужели так переживала за свое будущее, о котором он посоветовал ей забыть?

Тот разговор в госпитале месяц назад. Черт, надо было с ней помягче…

— Сарада.

Она украдкой взглянула на него из-под смоляной челки, спадающей на глаз.

— О чем ты думаешь?

Снова отвернулась.

— Я прямо чувствую, как ты тщательно придумываешь отмазку, — ухмыльнулся Шисуи. — Не придумывай. Просто скажи мне правду.

— Думаю о будущем, — туманно ответила Сарада.

Знаю, что о будущем. Больше ведь не о чем. Это ведь то самое, что занимает твои мысли все свободное время. Не так ли, Сарада?

— В твоем будущем… — произнес он, надеясь, что голос не дрожит и не выдает его волнения. — Пятым выбрали не меня.

Не спросил, сказал утвердительно, будто знал. На самом деле не знал, а просто бил наугад.

Сарада задохнулась и уставилась на него огромными глазами.

Попал.

И правда, к чему прятать взгляд, если все, что она скрывала, и так всплыло? Ее поведение изменилось после новости о назначении на пост Хокаге, значит, дело было в этом. В ее мире Годайме Хокаге стал кто-то другой. Все совпало не так, как совпало сейчас. Он не успел пробиться к Третьему и заручиться его поддержкой? Джирайя согласился? Данзо сумел отговорить совет? Причин было множество.

Например, еще...

— Ты знаешь, когда я должен умереть. Ведь правда?

Как он ни старался говорить спокойно, все равно не получалось. Голос все-таки дрожал. Но а как еще можно задавать вопрос о собственной гибели человеку, который знает будущее?

— Нет.

Шисуи стало немного легче. Жить, зная, что будущее твое не предопределено хоть бы и в мыслях Сарады, как-то проще.

— Я никогда о тебе не слышала, — тихо продолжала она. — Ни на уроках, ни от мамы. Впервые увидела тебя в тот день, наутро после трагедии Кьюби.

Он помнил. Девочка-генин, разворотившая кулаком стену. Мог ли он подумать тогда, что спустя столько лет они будут идти по лесу вместе, и эта девочка будет младше него, а он осмелится показать ей место, которое не показывал до этого никому другому?

«Одно из двух: или в ее будущем я состою в такой должности, что информация обо мне не выходит за пределы узкого круга просвещенных, или меня просто нет в живых, — пришел к печальному выводу Шисуи. — Хотя это не объясняет, почему меня нет в истории. В любом случае, если второе, то жизни еще лет… двадцать? Десять? Еще меньше? Не так уж и много. Хотелось бы больше… Буду надеяться на первый вариант».

На щеках Сарады запылал легкий румянец. Она спутано пробормотала:

— Но ты же сам говорил. Я все поменяла. Будущее изменилось. Так что это теперь все неточно. Может, ты и есть в моем будущем? Я хочу верить, что есть.

— Утешаешь меня? Я же вижу, как ты разрываешься. Не хочешь терять то, что может дать тебе жизнь сейчас, но и не можешь до конца отказаться от старого. Будущее, в котором буду я... Что, если оно будет далеко не таким красочным, как ты себе представляешь?

Сарада смутилась.

— Но теперь и старое будет далеко не таким красочным, если в нем не будет тебя.

Шисуи мягко улыбнулся.

— Спасибо, девочка.

Он растрепал ей волосы.

Немного погодя они вышли из рощи к обрыву. В лицо ударил свежий ветер.

На противоположном краю ущелья шумел водопад. Тот берег располагался выше: отвесная скала, с верхушки которой пенистой широкой лентой срывалась вода. Сарада, плотно сжав губы, осматривала местность, Шисуи же запустил руки в карманы штанов и подошел ближе к краю. На дне вилась змейкой река Нака. Из воды торчали макушки камней. Девочка задумчиво провела рукой по замшелому валуну, тому самому, на котором Шисуи в последний раз видел своего бывшего друга.

— Где мы?

— Это наше с Итачи место.

Сарада вздрогнула.

— Мы уже когда-то бывали тут с тобой неподалеку, дальше по течению. После одного из собраний. Не помнишь?

Она кивнула. Помнила.

— Мы с Итачи часто встречались здесь в детстве. Я никому не говорил об этом месте, а сейчас решил показать его тебе.

— Мне? — растерянно пролепетала Сарада, пораженная таким доверием и вниманием.

— Да, — просто согласился Шисуи.

Ее глаза стали влажными. Сарада плотно сжала губы.

— Итачи…

— М-м?

— Шисуи-сан, почему ты не убил его? Еще тогда…

Шисуи грустно ухмыльнулся.

— Саске-кун не простил бы меня, отними я у него такое удовольствие, верно?

Сарада тряхнула головой:

— Не смешно! Ты же сам сказал, что Итачи сошел с ума. Папа может погибнуть, если встретится с ним, а ты всегда был сильнее, ты бы справился. Тогда почему?

— Я не говорил, что он сошел с ума.

— А? — ошарашенно выпалила Сарада.

Шисуи покачал головой.

— Я сказал, что люди так считают.

— А ты считаешь иначе?

Он не ответил сразу. Смотрел на водопад и вдыхал рассеянную в воздухе влажную пыль брызг.

— Какая тебе разница, что я считаю? И какая разница, что считают другие? Я был его лучшим другом и заявляю: никто в деревне не знает настоящего Итачи, Сарада. Даже я. Все, что ты услышишь о нем, — не более чем слухи и догадки.

— К чему это…

Шисуи перебил ее:

— У тебя должно быть свое мнение. Обо всем. В том числе и об Итачи. Мнение, не навязанное другими. Перестань бояться. Хочешь узнать Итачи — взгляни на него своими глазами, а не собирай себе в копилку сплетни и домыслы о нем.

— Как взглянуть на него своими глазами, если он может запросто убить меня? — буркнула Сарада. — Как бабушку, дедушку… Изуми…

— Но ведь тогда он тебя не убил, — резонно заметил Шисуи. — Или ты уже не помнишь?

— Помню.

Сарада притихла. Жестко впилась пальцами в мох на валуне, словно чувствовала, что на этом месте годы назад сидел ее дядя.