Не надо, папа!

Глава 172. Призраки прошлого

172

Сарада затаила дыхание. Чужой ток чакры подчинился ее воле, и Мадара на мгновение утратил контроль. Прут вошел в дерево, лишь оцарапав кожу шеи. Хватка на горле ослабла. Цепи оплавились. Скопив чакру в кулаке, она с надрывным воплем врезала Мадаре по уху. Маска разлетелась на куски.

Сарада дышала с судорожными всхлипами. Фокус Канрен беспомощно шарился по телу: материальному, вкусному телу. От чужеродных ассоциаций, протекающих от Орочимару, пробрала дрожь. Мадару можно было разорвать, как ту проклятую фальшивку. Но чертов откат…

Она выдернула из плеча стержень. Сделала пару шагов. Головокружение усилилось, подступила тошнота — все из-за потери крови. Нужно было остановить кровотечение, но прежде следовало разобраться с Мадарой. Сарада готова была забить его кулаками. Только бы подойти… Каждый шаг давался с трудом. Платье намокало от теплой крови. Фокус блуждал внутри вражьего сердца.

«Какой джуин», — восторженно ахнул Орочимару и облизнулся длинным языком.

Сарада присмотрелась внимательнее. Сердце прошивала вязь фуин и сходилась к центру на поверхности.

Что это значит?

«Это значит, что Мадара — не последнее звено. Его тоже контролируют, как он контролирует джинчурики».

Кончики пальцев изнутри наполняло холодом. И без того непростая задачка вмиг усложнилась еще больше.

Сверкнув Райкири, вперед вырвался Какаши-сенсей.

Сарада выдохнула, сцепив зубы. Истекающая кровью, почти слепая… В таком состоянии пользы от нее было бы немного. Пожалуй, следовало доверить этот бой полному сил и решимости наставнику.

Она приложила руку к раненому плечу. Из ладони стала сочиться медицинская чакра. Сознание металось в разбитых осколках реальности: треск райтона, глухие удары где-то впереди. Боль и холод. Мокрая от крови одежда.

Сквозь шум в ушах и навалившуюся усталость пробился голос Орочимару:

«Концентрация… концентрация! Думай о воде, а не о Мадаре».

Вода.

Сарада попыталась снова представить папоротник. Покой. Свежие лесные запахи. Сырая земля. Шаринган погас. Стремительный мир, срывающийся в оттенки алого фона и голубых очагов чакры, стал коричнево-зеленым пятном. Рана заболела сильнее — это действовала медицинская техника.

Треск Райкири угас. Какаши-сенсей почему-то не шевелился. Сарада с тревогой наблюдала за его неподвижным силуэтом.

Чего это он?

— Ты, — выдохнул Какаши-сенсей пораженно, словно увидел привидение.

Сараде стало страшно. Она ни разу в жизни не слышала, чтобы Какаши-сенсей говорил таким тоном. Казалось, что его невозможно напугать и он всегда будет таким, как они привыкли: спокойным и хладнокровным.

Что? Что он там увидел?

Она прищурилась в надежде, что картина мира хоть чуточку прояснится.

— Замолчи, — ответил Мадара.

Голос стал сухим и грубым, как наждак. То ли маска прежде сглаживала его, то ли это так подействовало на него Райкири в груди. Однако говорил он все же ровно, не как человек с выбитым сердцем. Снова пропустил удар сквозь себя?

— Ты не Мадара, — медленно сказал Какаши.

— Можешь называть меня как тебе угодно. Это ничего не меняет.

— …ты не Мадара, — упрямо повторил Какаши-сенсей, словно пытался убедить сам себя. — Ты — Учиха Обито.

Теплое и грустное имя. Она его уже слышала.

Где?

Учиха Обито сухо рассмеялся.

— Можешь называть меня так, если тебе это нравится. Но знай: это имя для меня ничего не значит.

— Но ты же… в тот день…

Учиха Обито… Учиха…

В памяти воскрес тихий голос Наруто: «Он умер? Учиха Обито».

Сарада потеряла концентрацию. Медицинская техника прервалась. Затерявшийся клочок памяти наконец занял свое место, замкнув логическую цепь.

Перекопанное поле. Обеденный перерыв на пустяковой миссии. Какаши-сенсей, глядящий на небо, заложив между страниц книги палец вместо закладки.

«Это подарок».

Заинтересованные лица мамы и Наруто: затаив дыхание, они ожидали продолжения.

«Мой друг, Учиха Обито, перед смертью завещал мне свой шаринган».

Сарада никогда не могла представить, как выглядит этот Учиха Обито. Ее воображение рисовало его чем-то средним между Наруто и Шисуи. Возможно, именно поэтому ассоциации с его именем остались только светлые, пусть и немного печальные.

— Обито, почему ты… — в ужасе выдавил Какаши-сенсей.

— Рин. Ты позволил ей умереть.

В тишине леса слышалось тяжелое дыхание сенсея.

— Я…

Обито рассмеялся и презрительно бросил:

— Не оправдывайся. Это уже тоже не важно. В этом мире ничего не важно. Я создам вместо него другой.

— Ты сошел с ума.

— Нет. Просто мой шаринган видит глубже.

Кровь на щеках размывало слезами. Сарада пропускала мимо ушей эту возвышенную и совершенно бессмысленную болтовню тронувшегося Учихи. Ее волновало другое.

Учиха Обито — друг Какаши-сенсея. Учиха, похожий на Наруто, который мечтал стать Хокаге. Это он убил ее тогда, в квартале. Он помогал дяде уничтожать клан. Похитил папу. Пытался убить дядю. Погубил родителей Наруто и вынудил Йондайме Хокаге запечатать Кьюби в собственного сына.

Неужели и Нанадайме после моей смерти способен превратиться в такое?

Мысль невольная и риторическая. Но Орочимару посчитал должным на нее ответить:

«Подобная глубина помешательства — привилегия скорее вашего клана, Сарада».

Дело не в клане. Эта печать на сердце. Наверняка все из-за нее.

— Какаши-сенсей! — воскликнула Сарада. — Его…

«Нет! Не говори ему!»

Но почему?!

«Плевать на Обито. Первостепенная задача — защитить Наруто-куна. Какаши захочет спасти обоих, и мы проиграем все».

Впереди послышался негромкий звук удара. Сарада торопливо активировала шаринган. Глаза заныли.

Какаши-сенсей согнулся пополам.

Чтобы ударить, нужно материализоваться. Почему Какаши-сенсей ничего не делает?

«Какаши не в себе. От него сейчас нет толку».

Фокус Канрен провалился в сердце. Сарада попыталась передать чакру для удара на расстоянии, хотя бы немного, но глаза свело, будто спазмом. Вместо нечетких картин бордового леса поплыли яркие круги на темном полотне.

«Слишком рано. Они еще не восстановились».

Раньше было проще!

«Раньше глаза не были так изношены».

Снова стали проступать очертания реального мира.

Обито ударил Какаши-сенсея по лицу, и тот повалился на землю.

— Давно мечтал это сделать. А ты даже не сопротивляешься. Знаешь, что заслужил.

Вспышка чакры. Мир исказился.

В эти моменты он материален!

— Счастливо оставаться, — бросил напоследок Обито.

Сарада запустила сюрикены. Учиха отразил их черным прутом, один настолько ловко, что сюрикен отрикошетил обратно и ей пришлось уклониться.

Воронка замкнулась.

— Ушел.

Она с выдохом прикрыла веки, деактивировала шаринган и снова стала залечивать сквозную рану на плече. На медицинские техники уходило порядком чакры, но все же с таким повреждением дальше сражаться было бы сложнее.

— Какаши-сенсей, — позвала Сарада с тихой злостью.

Тот продолжал валяться в траве.

Идеальных шиноби не существовало. Даже у самых хладнокровных профессионалов были слабые места, и слабое место Какаши-сенсея неудачно вскрылось именно сейчас.

Кожу стало пощипывать. Рана понемногу затягивалась.

В траве валялся какой-то крупный плоский предмет. Вероятно, его второпях обронил Обито. Немного залечив рану, Сарада развернула пустой свиток и на всякий случай запечатала предмет. С ним разобраться можно было и после.

Какаши-сенсей мог убить его. Дважды. Трижды. Если бы не проявил слабину, все бы уже закончилось. А теперь этот Обито пошел к Наруто и Би…

Хотелось все это высказать вслух, но Какаши-сенсея и так предстояло собирать по частям. Подобные слова добили бы его окончательно.

— Я не знаю, что там у вас произошло… — попробовала она снова.

…но сейчас нужно спасать Наруто, а я не вижу дерева в трех метрах от себя. И я не позволю вам так валяться!

Сарада злилась. От осторожного вкрадчивого тона не осталось и следа:

— Поднимайтесь, черт возьми!

****

На три часа.

На пять часов.

На семь.

На десять.

Справа сверху.

Всего пять источников ненависти. Покров чакры расщепился. Наруто, четко контролируя каждый, творил несколько расенганов.

Первой подоспела Стрекоза. Раскаленное от чакры чудовище с белыми провалами глаз и зубатой пастью, еще и крылатое. От девочки там осталось немного. Наруто ухватил ее отростком чакры, повалил на голову Восьмихвостого и ударил расенганом.

Вдалеке появился дополнительный источник ненависти, особенно концентрированный — Мадара. Наруто отвлекся на него, и двуххвостая кошка разорвала ему когтями спину. Глубокие царапины вспыхнули.

— А ну… — он задохнулся, зашипел от боли и ударил подоспевшего монстро-мужика. — Свалили отсюда, ттэбайо!

— Хачиби! — позвал Мадара. — Кьюби! Вы неплохо держались. Но семь биджу против двоих… расклад изначально неравный, согласитесь.

— Монолог твой не всек. Репетируй свой слог! — парировал дядька Би.

Мадара сложил печати. Наруто мельком заметил, что он уже без маски. Короткие темные волосы, изуродованная правая половина лица, вся в шрамах и грубо сросшихся складках кожи.

У них получилось задеть его!

«Маску разбили, но шрамы, похоже, старые», — заметил Кьюби каким-то странным тоном.

Курама?

Наруто очутился в измерении печати и обернулся через плечо на Лиса. Кьюби оскалился, упрямо глядя на своего давнего врага.

«Это не Мадара».

— А?! — завопил Наруто вслух.

Он выкинул в обе стороны отростки чакры с расенганами: в Гаару и еще одного джинчурики.

— Как не Мадара?!

«Я помню Мадару в лицо. Это не он».

— Слушать мой реп, ублюдки, — подключился к дискуссии дядька Би. — Мадара — старый, и это не шутки. Сменил фейс на шару, как Орочимару. Чтоб понравиться чикам и найти себе пару.

Кьюби озверел:

«Заткнись, джинчурики Восьмихвостого! Хачиби всего немногим слабее меня, вы должны были давно уже закончить. Позор вам!»

— Курама! Не ссорьтесь, ттэбайо! — взмолился Наруто и одновременно в прыжке попытался врезать ногой по морде одному из джинчурики, но тот увернулся.

А ведь удавалось же нормально попадать по ним. Или это Не-Мадара отвлекался на бой с Сарадой и Какаши-сенсеем и хуже контролировал своих марионеток?

Земля взорвалась — сразу двое джинчурики обернулись полноразмерными биджу. Гигантский хвостатый слизень, истекающий чем-то липким и прозрачным, рядом с ним — рыжая обезьяна. Восьмихвостый от внезапного землетрясения опрокинулся на спину. Наруто с воплем свалился ему на грудь. Слизень перетек чуть ближе к ним, и из отверстий в его морде вырвался розовый газ.

— Это еще что?!

Газ стелился по земле. Поваленные деревья, которых он касался, растворялись в нем, словно сахар в кипящей воде.

— Опять кислота, — откликнулся Восьмихвостый, с кряхтением поднимаясь.

Наруто вскочил на ноги и переместился к другу на плечо. Газа было много. Он сложил печать клонирования. Рядом появилось пару клонов, таких же ослепительно сияющих, как и он. И еще двое на другом плече Восьмихвостого.

— Эй, ребята! Давайте барьер!

— Есть! — хором откликнулись клоны.

Наруто вдохнул поглубже, попутно складывая печати и накапливая чакру внизу живота, и с силой выдохнул. В ушах зашумело. Чакра Кьюби усиливала технику в разы. Острый порыв урагана столкнулся с розовым газом и отогнал его назад, в лес.

Что-то большое и опасное почудилось Наруто впереди за пеленой газа. Он открыл было рот, чтобы предупредить друга, но тут из рассеивающегося розового облака вырвалась гигантская лошадь и врезалась рогами прямо в грудь Би. Послышался треск разрываемой плоти. Наруто потерял равновесие и потянулся чакроотростком к подпиленному рогу на голове Восьмихвостого. Выскочившая из рассеянного тумана обезьяна схватила осьминога за щупальце, раскрутила и зашвырнула в воздух. Наруто свалился с Восьмихвостого, а его на лету подхватила Стрекоза и понесла к Не-Мадаре.

— Эй ты! А ну отпустила! Отпустила, сказал!

Близость другого джинчурики обжигала заживающую спину. Наруто в полете создал клонов. Подхватил одного за ноги. Клон, в свою очередь, ухватил за руки второго, раскачал и зашвырнул вверх. Второй перевернулся в воздухе и свалился на Стрекозу с расенганом. Та увернулась. Клон промазал и с воплем полетел на землю.

«Чертов шаринган», — сказал Кьюби.

Неважно. Просто отвлекающий маневр.

Еще один клон сбоку залетел к джинчурики на спину. Стрекоза не могла увидеть — шаринган шаринганом, однако глаз на спине у нее не было. Сильнейший удар сотряс ее тело. Они стали терять высоту. Наруто зашвырнул к стрекозе на спину последнего клона, выхватил кунай, напитал его чакрой ветра и, не глядя, ударил себе за спину. Клинок звякнул по чему-то твердому. Острый импульс чакры прошил Наруто до кончиков пят. Рука онемела, он едва не выронил кунай.

— Отпусти, — процедил он еще раз сквозь зубы и ударил в другое место.

На этот раз удачнее.

Подбитая Стрекоза его выпустила.

Он свалился на землю и прокатился по ней кубарем. Увидел в пыли, как из земли выросла стена и утратившее управление насекомое красиво в нее впечаталось.

Наруто ухмыльнулся.

Скрытный Анбу.

Побеги проломились сквозь стену и оплели конечности и тело джинчурики. Стрекоза трепыхалась в путах, но снова взлететь уже не могла.

Наруто обернулся на Би. Над осьминогом из воздуха появился Не-Мадара. Вокруг его глаза завертелась воронка искаженного пространства и извергла целый дождь черных стержней.

— Дядька Би!

Он рванул к нему что есть мочи, благо, скорость режима Кьюби позволяла. Осьминог неуклюже попытался прикрыть лицо рукой, но заточенные толстые стержни отовсюду пробивали его тело.

«Моя миссия… Я обязан его защищать», — напомнил себе Наруто и понял, что это уже совсем не важно. Дело уже давно было не в приказе Хокаге. В первую очередь он хотел спасти друга. Просто так вышло, что это совпало с целью задания.

Би и Восьмихвостый открыли ему целый мир. До встречи с ними Наруто и представить себе не мог, что можно по-настоящему подружиться с биджу. Курама всегда был злым и ядовитым. Даже сейчас. От ощущения его чакры внутри было тепло и больно, но они настолько долго жили бок о бок, что Наруто уже не мог представить себе, каково это: жить без Девятихвостого. Наверняка то же чувствовали и дядька Би с Восьмихвостым осьминогом.

Несколько стержней едва не попали в него — Наруто выскользнул из-под них в последний момент.

Чертов Мадара!

Черные прутья, пронзившие могучее тело Восьмихвостого, стали излучать фиолетовый свет. Вырвавшиеся из них цепи стянули биджу: толстую бычью шею, залитую кровью грудь, мускулистые руки и щупальца. Восьмихвостый взревел. Он тужился и дергался, пытаясь вырваться, но цепи лишь сильнее затягивались. Биджу, задыхаясь, ударился головой о землю.

Наруто взлетел на осьминожье щупальце и побежал вверх, огибая присоски и перепрыгивая через растяжки чакро-цепей. Щупальце, конвульсивно подергиваясь, поднималось. Наклон становился все круче. Наруто оступился. Перевернувшись в воздухе, приземлился на упругое брюхо. Ноги скользнули по крови — Восьмихвостый был серьезно ранен.

Ударить расенганом? Нет, тогда то, что внутри, нельзя будет вытащить.

Стержень был большим, толщиной с запястье. Наруто вцепился в холодный металл обеими руками и изо всех сил потянул на себя. В тот же миг из стержня вырвались новые цепи. Наруто вскрикнул. Хотел было отпрянуть, но цепи успели обвиться вокруг его рук, так, чтобы он не смог разжать пальцы. Они распространились по всему телу, сдавили горло, и Наруто с отчаянием осознал, что попался.

Ветер принес голос Не-Мадары — спокойный и властный:

— Эти сильнее, чем были у Нагато.

— Стойте! — воскликнула Сарада неподалеку. И когда она успела тут появиться? — Не касайтесь этих прутьев!

Чакра утекала сквозь черный металл.

Моя сила…

На мышцы навалилась неповоротливая слабость — это угас режим чакры Кьюби.