Не надо, папа!

Глава 7. Причины для беспокойства

07

Правду говорят, человек привыкает ко всему.

Первые несколько дней, и работа в чайной, и ночевка в общей комнате с незнакомыми женщинами были Сараде в тягость. Но на четвертый день она пробиралась по улице-клоаке мимо неизменно ругающихся пьяных мужчин, как к себе домой. Разве что все так же задумывалась, наблюдает ли за ней этот бездомный с закрытым волосами лицом.

Погода улучшилась, дни становились теплее. Шинко с сомнением поглядывала на черную кофту и не раз предлагала снять ее, но Сарада отказывалась настолько яростно, будто с нее пытались содрать кожу.

На пятый день Сарада трудилась в чайной, разнося напитки и закуски и принимая заказы. Она выставила на стол чашки с чаем и сладости, вежливо поклонилась и пожелала гостям приятного аппетита. Посетителей было много, но Шинко, наведавшись на террасу, чтобы поприветствовать новых посетителей, почему-то задержалась. Знакомых встретила, или что?

— Сарада, — проворчал Кэцу. — Где там Шинко, позови ее!

— Хорошо.

Сарада выбежала на террасу.

Шинко, обнимая пустой поднос, разговаривала с мальчиком, лет двенадцати. Длинные черные волосы незнакомца были собраны в хвост, отдельные пряди выбивались из прически над протектором. Небольшие симметричные линии, тянущиеся к щекам от переносицы, придавали лицу болезненный вид.

— Ты отлично скрываешь свое присутствие, — тихим голосом произнес мальчик. — Почему бы тебе снова не стать шиноби?

Темная непримечательная одежда; футболка со стоячим воротом показалась знакомой, Сарада видела такие уже не раз.

Вспомнить бы еще где.

— Шо-о? Нет уж, спасибо, ага, — выдала Шинко со своим неизменным акцентом и тут заметила ее. — О, Сарада?

— Тебя звал Кэцу.

Незнакомец оторвался от созерцания пустого стола. Холодные черные глаза заглянули ей прямо в душу.

Сердце, казалось, пропустило удар.

Сарада узнала его.

Она застыла, не понимая, что ей делать. Бежать? Или притвориться, что ничего не происходит?

Больше не было маленького ребенка, прижимающего к груди сверток с младенцем. Его место занял мальчик со спокойным внимательным взглядом.

Учиха Итачи.

Сарада продолжала смотреть ему в глаза, не в силах разорвать невидимую связь. Боковым зрением заметила, как Шинко улизнула в чайную, не обратив внимания на то, что её маленькая помощница неподвижно замерла, будто кролик перед удавом.

Мгновенья сливались в минуты. Минуты сплетались в часы.

Но Учиха Итачи вдруг качнул головой и произнес:

— Мы раньше встречались?

Спокойный любопытный голос.

«Как ты очутилась в саду?» — вторил ему детский голосок из прошлого.

Для него пролетели годы, но для Сарады прошла всего неделя. Воспоминания о первом дне их встречи все еще были свежи.

Вопрос дяди разбил наваждение и вернул ее к действительности. Сарада яростно замотала головой, так что пряди волос захлестали по щекам. Пронзительный взгляд Итачи вдруг заволокло пеленой. Словно дверь в его сознании захлопнулась, прерывая гипнотическую связь.

— Тогда прошу прощения. До свидания.

Он поднялся и покинул террасу. Сарада завороженно проводила взглядом невысокую худую фигуру, которая неспешно удалялась от чайной. На темной футболке со стоячим воротом выделялся бело-красный герб Учиха.

— Понравился, ага? — лукаво спросила Шинко.

— А, что?

Дядя был прав, она действительно идеально скрывала свое присутствие. Сарада и не обратила внимания, как семпай вновь очутилась на террасе.

Шинко расхохоталась.

— От него вся первая параллель с ума сходила в академии. Да и сейчас остались… кхм.

Сарада уже взяла себя в руки и поправила очки.

— Чушь.

— Шо, совсем-совсем не понравился? — с наигранным разочарованием подтрунивала Шинко.

— Ни капельки, — безапелляционно объявила Сарада.

Прижав к груди поднос, она величаво прошествовала обратно в чайную.

****

Окончив работу вечером пятого дня, Сарада сложила в подсобке свой фартук, простилась с Шинко и вышла на улицу как ни в чем ни бывало. Но у входа ее ожидал сюрприз. Узумаки Наруто прогуливался вдоль заведения, словно солдат на посту, и заинтересованно поглядывал на распахнутую входную дверь чайной. Завидев Сараду, он просиял.

— Сарада нээ-чан!

— Нанадайме?! — выпалила Сарада и тут же спохватилась, но было уже поздно.

Он услышал.

— А? — Наруто остановился, вопросительно глядя на нее. — Нээ-чан, почему ты называешь меня Нанадайме?

Сарада почесала затылок, глупо улыбаясь и пытаясь на ходу придумать оправдание.

— Ну, мы ведь уже решили, что ты станешь Седьмым Хокаге. Разве нет?

Растерянная мордашка Наруто залилась довольным румянцем.

«Что ты творишь, Сарада?» — мысленно отругала она себя.

Сарада всеми возможными способами избегала встреч с маленьким Нанадайме. Да, она кое-как приспособилась к жизни в Конохе прошлого, но ведь ее окружали в основном незнакомцы. А вот встречи с людьми, которых она знала в будущем, совершенно выбивали из колеи.

Сарада перемещалась по деревне, обходя Ичираку-рамен и ту скамью, на которой они ночевали с Наруто, десятой дорогой, чтобы лишний раз не пересекаться с ним, но Наруто, похоже, понял, что рамен его новая подруга разлюбила, и отправился искать ее в других местах.

«Черт, и ведь нашел», — с досадой подумала Сарада.

Все это было неправильно. Седьмой не должен был к ней привязываться. Не сейчас. Не здесь. Она ясно видела, как история выходит на новый виток, отклоняясь от своего первоначального состояния в сторону нее, Сарады.

— Нээ-чан, почему ты не ходишь есть рамен? — обиженно пробормотал Наруто, поглядывая на подругу исподлобья.

— Я работаю, — отрезала Сарада и уверенно двинулась в сторону ночлежки.

Но Нанадайме резкий ответ ничуть не смутил. Он увязался следом, резво пританцовывая вокруг.

— А где ты живешь?

Все-таки, слишком странно было наблюдать за пяти-шестилетним отцом Боруто. Но в то же время Сарада с каждой минутой все меньше сравнивала мальчика с тем мужчиной, которого знала в будущем, и все больше привыкала к мысли, что он просто надоедливый ребенок.

«И почему он такой приставучий? — сердито думала Сарада. — Нет, сама виновата. Нечего было ночевать с ним на скамейке и позволять умащиваться у себя на коленях спать. Спасибо, что не нарвались на патруль».

Но разве могла она поступить иначе? Оттолкнуть. Разочаровать. Не могла. Не Наруто, уж точно не его.

Поздно пытаться сохранить прежнее течение истории, уже ничего не будет как раньше. Остается только приложить все силы, чтобы все не стало хуже, чем было. И это было бы гораздо легче сделать, если бы я знала историю. Всю, какая она есть.

Но Сарада не знала даже многих ключевых моментов. Они были засекречены в архивах, их не изучали в академии. О них молчали родители и друзья родителей. А ведь даже этого было мало, чтобы удержать историю в прежнем русле. История ткалась из мельчайших случайностей и совпадений, мыслей и решений, которые не описывались даже в секретных архивных документах.

Обычному человеку не дано все это знать. Разве что божеству.

«Божество!» — вспомнила Сарада.

И их давний разговор в пыльной комнате снова ожил.

Все в твоих руках, Сарада. Но силы, творящие историю, обычно сильнее наших желаний. Миры не хотят меняться.

«Значит ли это, что мы все равно выиграем Четвертую Мировую, а Узумаки Наруто станет Седьмым Хокаге? Пожалуйста, Донна, я так хочу, чтобы ты оказалась права!»

Сарада подумала и снова вспомнила маму. Миры не хотят меняться. Если мама должна умереть, значит она все равно умрет? Нет. Было бы идеально, если бы прежним остался глобальный ход истории, а маму все-таки удалось спасти.

В любом случае, если миры не любят меняться, то…

— Хочешь рамен?

Крушить так крушить. Ей давно хотелось сделать это.

— А?

Наруто замер, недоверчиво глядя на нее. Сарада тоже остановилась.

— Я угощаю. Так что, идем?

Сколько было радости в этих огромных голубых глазах.

— Да, да, даттэбайо!

Он побежал в сторону раменной Ичираку.

Сарада улыбнулась и подумала: «Как, однако, просто осчастливить Хокаге».

****

— Доклад готов, Данзо-сама, — прошелестел шиноби в белой тигриной маске, присев на одно колено и почтительно склонив голову.

Кабинет лидера Корня был таким же темным, как и его душа: только свеча на столе освещала рабочее пространство. В углах комнаты царил мрак, люди и мебель отбрасывали на пол длинные тени.

Данзо развернул папку и бегло просмотрел документ.

— Поднимись, Сугару.

Подчиненный встал и вытянулся по стойке смирно.

— Ты точно проверил? Она не из клана?

— Никак нет, Данзо-сама, — голос Сугару был сухим и надтреснутым из-за давней травмы голосовых связок. — Среди Учиха никогда не было такого ребенка. Ни по каким документам. Ни по каким переписям.

— А записи? Ты просматривал старые записи?

— Так точно. На записях с камер наблюдения за последний год ее нет.

— А раньше? — раздраженно спросил Данзо.

— Я… Прошу прощения, Данзо-сама. Я не успел просмотреть все. Я следил за девочкой.

— Ладно, уточни это.

Данзо поднялся и задвинул свое кресло под письменный стол.

— Внеклановый Учиха, — пробормотал он. — Интересно. Знают ли о ней сами Учиха?

— Первый вечер она не скрывала герб. Собственно, так мы ее и заметили.

— Тогда, должно быть, знают. Какой дурак станет носить одежду с гербом клана, к которому не принадлежит? Как такое могло произойти? Неучтенный Учиха с гербом Учиха, но не относящийся к клану. Но вернуть они ее не пытаются?

— Никто из Учиха не вступал с ней в контакт, кроме Итачи.

— Он знает?

— Не похоже. Они встречались лишь раз, в чайной. Как посетитель и официантка. Не более.

— Ладно, а кто с ней тесно контактировал?

— Инари Шинко, работница чайной. Бывший генин.

— Бывший?

— Она бросила карьеру шиноби три года назад.

— Так. Кто еще?

Тигриная маска колебалась.

— Сугару? В чем дело?

— Еще джинчурики.

Взгляд Данзо вспыхнул.

— Учиха вне клана встречалась с джинчурики?

— Так точно.

— Ты понимаешь, что это значит? — пробормотал мужчина себе под нос.

— Так точно, — отозвался Сугару.

Тьма в сердце Данзо беспокойно шевельнулась.

Клан Учиха. Злокачественная опухоль, которая разрасталась с момента основания Конохи. Учиха всегда были проблемой, угрозой. Еще Нидайме Хокаге Тобирама почувствовал это и отстранил их от управления деревней, основав Военную Полицию Листа. Этой политики и следовало придерживаться. Но Хирузен и Минато дали слабину.

Данзо был более чем уверен, что именно шаринган стал причиной нападения Кьюби на Коноху, а данные, собранные Корнем, просто кричали о том, что Учиха что-то замышляют.

Был только один Учиха, который вызывал у Данзо глубокую симпатию — Учиха Итачи.

Данзо жалел, что гениальный ребенок принадлежит именно к проклятому клану, но даже это его не портило. Учиха Итачи должен был стать ключевой фигурой для осуществления его мечты: любой ценой избавить Лист от угрозы Учиха. Данзо все никак не мог придумать, как ему незаметно прибрать к рукам это юное дарование. И тут вдруг девочка. Разумеется, герб Учиха на спине платья ничего не значил. Беспризорный ребенок мог найти это платье или украсть его. Носить и при этом не иметь к Учиха никакого отношения. Но интуиция подсказывала Данзо, что девчонка была кровным носителем шарингана, а не просто случайной бродягой.

— Ну-ну. Хирузен о ней знает?

— Я такой информацией не владею, Данзо-сама.

Данзо прищурился.

— Глаз с нее не спускай. Старые записи дай пересмотреть кому-то другому, а сам следи за ней. Если выяснится, что она не связана с Учиха ничем, кроме рисунка на своем платье, тогда оставим ее в покое. Но если она Учиха… — он коснулся бинтов, скрывающих правую половину лица. — Что ж, лишний шаринган не помешает.