Не надо, папа!

Глава 121. Вкусы

121

«Искать Итачи, искать Итачи», — приговаривала Карин, бродя в толпе по городу.

Она остановилась и мотнула головой. Не хотелось ей искать никакого Итачи. Сейчас, когда Сарада и Суйгецу разбрелись на поиски, можно было остаться с Саске и…

М-м…

Карин мечтательно прижала кулачки к груди и зажмурилась.

Толпа — целый хаос разных вкусов, по большей части блеклых и неаппетитных. Ни в какое сравнение с Саске. Почему она должна жрать это дерьмо, если можно…

М-м…

Она снова зажмурилась, воскрешая в памяти ощущения вибрации его потрясающей чакры.

Искатель из нее вышел такой себе. Вместо того, чтобы разыскивать какого-то там Итачи, который тысячу лет ей не нужен был, Карин зависала посреди людных улиц и содрогалась от удовольствия, лишь только припоминая чакру Саске.

Ее отвлек вкус вишневого мороженого. Даже слюнки набежали.

Карин открыла глаза и огляделась. Некрасивые потные лица людей кругом. Откуда же это наваждение?

Она сконцентрировалась.

И точно, вишневое мороженое.

Облизнулась. Язык непроизвольно запек, словно от касания льда. Горло запершило. Рецепторы во рту свело от насыщенного кислого вкуса вишневого сока.

Такое… м-м… как замороженный сок. Фруктовый лед. Вот. Только где-то я это уже… Знакомо. Чем оно мне знакомо?

Вишневое мороженое тем временем стало таять на языке, удаляясь куда-то на северо-запад. Карин и не думала догонять и искать обладателя случайного необычного вкуса. Просто мысленно перебирала свою коллекцию и все пыталась вспомнить, где она уже такое видела. Что-то похожее уже когда-то было. Вот только что?

Необычная обладательница чакры исчезла окончательно. Это была девушка, Карин определила безошибочно. После бодрящего вкуса вишневого льда от коктейля чакры толпы стало подташнивать, словно в глотку вливали болотную воду или стоки канализации. Карин поспешила выбраться из города.

Она снова очутилась в лесу и направилась куда глаза глядят.

Наугад.

Сараду вроде бы отправили куда-то на запад. Может, стоило поискать ее? Вдвоем веселее. А насчет города… Ну, скажет, что обошла весь и ничего не нашла. Велика проблема. Саске все равно не сможет проверить.

****

Саске будто насмехался над ней.

Карин отправилась на восток, в город, она — на запад, Суйгецу — на юг, а сам Саске сказал, что пойдет на север.

«Что хотела, то и получила», — сердито подумала Сарада.

Как распиналась-то, что оставит Саске и пойдет искать Итачи самостоятельно, если он не позволит ей переговорить с ним.

Вот, пожалуйста. Ищи. Иди на все четыре стороны, заглядывай под каждый куст и кричи: «Учиха Итачи!»

Сараде хотелось кого-нибудь задушить.

Как планировали искать Итачи Суйгецу и Саске, она не знала, но Карин-то явно было проще. Она чувствовала чакру и по вкусу могла даже определить степень родства. Могла бы и Итачи отыскать. Почему нет?

Но дядя не так глуп, чтобы попадаться. Черт…

Сарада к стыду для себя понимала, что втайне надеется на то, что Итачи отыщет кто-то другой из команды, а ей потом просто позволят…

Боги, о чем это я. Папа и так согласился как-то удивительно просто. Или обдурил, или просто надеется отыскать его первым, а меня оставить не при делах.

Сарада сжала кулаки.

Если бы все было так просто. Вот команда Шино-сенсея могла бы отыскать Итачи наверняка. У Хинаты был бьякуган, у Кибы — нос, Шино-сенсей собирал информацию с жуков… А она…

Вороны, которых она распустила по лесу, понемногу стали слетаться обратно. Подлетали, садились на руку, и Сарада погружала их в гендзюцу, комбинированное с фуиндзюцу. Сложный и нерациональный прием, но все же рабочий: с помощью гендзюцу заставить птицу переживать недавние события в обратном порядке, а с помощью фуиндзюцу «зеркала» отразить все это на себя.

Мозг наводняли перекрученные задом наперед видения леса и неба.

Пустой лес. Ни намека на Итачи.

И с чего папа взял, что дядю нужно искать здесь?

Сарада вздохнула и отпустила птицу. К ней подлетел очередной ворон, сел на руку, царапая кожу коготками. Что-то красное мелькнуло в районе его головы. Понять бы что. Зрение снова упало, возможно, после обряда перерождения Орочимару, когда ей пришлось использовать Мангеке. Очки было бы неплохо сменить, они не давали полной коррекции. Но стоило глазу уловить что-то красное, как сердце тревожно екнуло.

Я отправила Дрошу как обычную птицу на поиски? Как я могла?!

Но Дроша вдруг цапнул ее за руку. Сарада дернулась от боли и прищурилась, фокусируясь на птице.

Мангеке Шаринган Шисуи. Точно он.

Но… что-то было не так.

Сарада присматривалась к ворону внимательней. Не было царапины на клюве. Дроша был прилизанный, аккуратный, а этот ворон — взъерошенный и местами облезлый. И шаринган вроде бы должен был быть не с той стороны…

И клюется. Боги…

У Сарады едва сердце не остановилось. Она стряхнула с себя птицу, словно зачумленную, отскочила, мигом выхватывая кунай.

Это не Дроша. Это Дайса — личный посланник дяди.

Вороны слетались отовсюду, и Сарада испуганно оборачивалась на каждый шорох крыльев или птичий крик. Мир в поле зрения шарингана стал стремительным и дерганным. То там движение, то в другой стороне… Наконец додзюцу уловило нужное: у ствола дерева показалась фигура в плаще «Акацуки». Человек выступил из-за дерева на свет.

С последней встречи Итачи не особо изменился. Все тот же худой юноша с тяжелым взглядом. Только черты лица заострились да тени под глазами стали темнее.

Сарада опустила руку с кунаем. Ей казалось, после всего, что с ней произошло, да и после жизни в убежище Орочимару, напугать ее будет сложно, но Итачи это удалось. Она прекрасно знала, как опасен ее безумный родственник. Вроде хорошо заточенного ножа, которым запросто можно рассечь себе до крови палец, и даже не заметить, как это вообще вышло.

Сарада отогнала сдавивший внутренности страх, выкинула из сознания мусор панических мыслей и взяла себя в руки. Один за другим стали всплывать вопросы, но она почему-то задала самый бестолковый, и скорее даже не вопрос. Просто оброненная фраза.

— Ты сам нашел меня.

— Да.

По спине пробежал холодок. Эти краткие «да» и тишина следом. Так всегда отвечал Саске. Отец и дядя всегда были такими разными, но, столкнувшись с Итачи спустя столько времени, Сарада вдруг поняла, что дядя с отцом удивительно похожи. Несмотря на ненависть и безудержное желание убить старшего брата, Саске все равно невольно копировал его.

— И зачем?

— Нам нужно поговорить.

Сарада поправила очки. Дядя вроде бы не собирался с ней драться, да и гендзюцу шаринган не замечал.

— Саске ищет тебя, — торопливо предупредила Сарада, словно отец мог ворваться на поляну и помешать их беседе.

— Я знаю.

— Ты убьешь его? — выдавила она через силу.

Итачи устало прикрыл веки и промолчал. За эти полминуты молчания Сарада успела возненавидеть дядю примерно так же, как ненавидел его Саске. Но густые ресницы вдруг задрожали, и Итачи ответил, медленно открывая глаза:

— Я скоро умру.

Облегчение и страх окатили Сараду одновременно. Облегчение — умрет он, а не папа. Страх…

Откуда вообще этот страх?

Возможно, он взялся из пустоты в глазах дяди. Итачи словно мог заглянуть за черту, видел, что творится там, за гранью жизни и смерти, и впускал смерть в себя, но не сразу, а по капле. Смаковал ее холодный пустой привкус, позволял овладевать телом, смешиваться с кровью… Хождение по краю существа еще не мертвого, но уже и не совсем живого.

— Позаботься о моем вороне.

Сарада огляделась и поняла, что остальные птицы разлетелись, но Дайса все еще бродит по поляне, пощипывая травку.

Позаботиться о вороне... Не просто новый хозяин для любимого питомца. Дядя отдавал ей глаз Шисуи — тот, который принадлежал все это время ему.

Они с Итачи стояли друг напротив друга не больше нескольких минут, но за эти минуты вселенная Сарады успела множество раз сменить расцветку, как цветная головоломка в виде кубика, которую перекручивали чьи-то шаловливые ручки.

В первые секунды Сарада была шокирована появлением дяди, ощущала исходящую от него опасность и боялась, что он нападет. Во время паузы после вопроса об убийстве Саске она возненавидела его так, как ненавидела еще никого в своей жизни. После слов «я скоро умру» испугалась за него. А сейчас… Она почувствовала себя так, словно встретилась с давним знакомым. И будто бы не было всего того кошмара, который когда-то разрушил ее мир, а потом собрал заново в совсем другой форме.

— Не уходи, — быстро сказала Сарада и протянула к нему руку. — Подожди, у меня к тебе куча вопросов!

— У нас нет на это времени, — спокойно ответил дядя. — Здесь скоро будут посторонние. Спрашивай, но я отвечу только на один вопрос. Что ты хочешь знать, Сарада?

— Дядя, что происходит?! — голос сорвался на истерические нотки.

Итачи склонил голову. Пряди волос, обрамляющие его худое лицо, покачнулись.

— Более конкретный вопрос.

Сарада в спешке перебирала множество вопросов. Десятки вопросов.

«Почему ты предал меня? Я же тебе доверилась… все рассказала… Почему?» «Зачем ты убил всех?» «И почему ты помог нам с папой?» «Ты правда выращивал нас на убой?» «Но тогда почему ты умрешь?» «Почему ты отдаешь ворона мне?» «Почему Шисуи сказал… все это; все то, что он сказал: что ты не причинишь вреда ни мне, ни Саске?» «Ты…»

— Ты любишь нас? — выдавила Сарада, с трудом сдерживая подступающие слезы. — Меня, папу…

Итачи помедлил, внимательнее разглядывая ее. Будто искал ответ на этот вопрос сейчас, а до этого никогда о подобном не задумывался.

— Да.

Это привычное до боли знакомое папино «да» и философская пауза после никогда еще не зажигали в ее сердце столько тепла и недоумения.

— Я буду ждать Саске в убежище клана Учиха неподалеку. Уладим наши дела там. Дайса остается с тобой. И все остальное… все остальное тоже оставляю на тебя, Сарада.

Все остальное…

Она бросила короткий взгляд на кусачего ворона. Птица оторвалась от своего дурацкого занятия, перестала щипать травинки и тоже посмотрела на нее. Понимала, что ее передают новому хозяину. Сарада вновь посмотрела на дядю, но того уже и след простыл. Поляна опустела.

Так быстро.

Сарада стиснула зубы, заталкивая подступающую истерику со слезами и криками куда-то глубоко-глубоко. Там ей место. Нечего вырываться наружу.

Двухлетняя папина пропаганда ненависти к Итачи рассыпалась в пыль от одного короткого «да». Может, дядя и врал, однако Сараде почему-то казалось, что нет.

Даже если не врал. Он ведь сумасшедший. Ненормальный. Маньяк. Мало ли, что для него значит «любить»? Может, он так любит. Убивая…

Все, что происходило с ней до этого, показалось нереальным.

Дядя правда нам помогал? Но тогда почему он убил всех? Почему?.. Проклятье, почему ты ушел так быстро? У меня столько вопросов к тебе!

«Сарада!»

Она потерялась. Этот зов… Шипящий, какой-то далекий, будто изнутри ее сущности. Сквозь звон в ушах, сквозь немыслимое давление крови, разрывающее голову.

— Сарада!

Кто-то схватил ее за плечи, вырывая из мерного звона и шума крови.

****

Сарада нашлась. Карин двинулась от города на запад и очень скоро почувствовала ее вкусную чакру. Облизнулась украдкой и вдруг остановилась.

Откуда это чувство? Дежавю…

Чакра Сарады чертовски напоминала Саске, но с примесью своего, женского. Всякий раз, чувствуя запах ее чакры, Карин представляла цветущие сакуры, покрывшиеся льдом от утренних заморозков, и грязное небо на горизонте.

Когда они встретились впервые, чакра Сарады была другой. Огненный шторм, сметавший на своем пути горы, сады... Разрушительная пламенная стихия. Но за последние несколько лет пламя куда-то ушло. Температура падала, обугленный сад оживал, цветоносные почки набухали и распускались. Слабый аромат расцветающих деревьев и мертвая тишина, спокойствие природы, затаившейся в преддверии катаклизма. Небо периодически вспыхивало на долю секунды, а грудь изнутри щекотал далекий рокот грома и ощущение электричества в мертвом морозном воздухе. Почти как у Саске.

Грозовой шторм, как правило, бьется током. Молнии порой зажигают пожары. Тучи настолько напитались влагой, что едва держались в небесах и готовы были в любой момент дрогнуть и расплескаться ливнем. Карин подозревала, что огненный шторм еще вернется, стоит только растрясти тучи, нагнать их на цветущий сад. А сейчас гроза кралась где-то вдалеке, и ароматный лед на лепестках сакур от прикосновения таял прозрачной водой с запахом…

Вишневое мороженое! Фруктовый лед!

Карин открыла глаза, мигом потеряв связь с далеким очагом Сарады. Она вспотела от напряжения и попытки решить нерешаемую задачку. Запах цветущих сакур и вкус вишневого мороженого в реальности не имели ничего общего, но в ассоциативном восприятии Карин логика реального мира не работала. У нее была своя система родственной комбинации вкусов. То вишневое мороженое… тоже сестра Сарады? Сарада — сестра Саске и одновременно какой-то чужой девушки? С Саске общий отец, с вишневым мороженым общая мать. Увязывалось логично, но интуиция Карин почему-то отказывалась принимать это логичное решение.

С ума меня сводят.

Она понемногу отпустила сознание и продолжила двигаться в направлении Сарады, все еще поглощенная попытками разобраться в родословной Учиха.

Рядом с чакрой Сарады проявилась четче еще одна. Карин снова остановилась, сглатывая слюну.

Вкус был теплый и пряный, с ноткой чего-то слабо жгучего и приятно тающего на языке, похожего на имбирь. Огненная чакра не обжигала, она дарила тепло и уют, чувство защищенности, хоть и приправленное слабым пощипыванием, таким характерным для всего семейства Учиха.

Это он. Его брат. Невозможно не связать… Потрясающий вкус…

Внутренний эксперт Карин поставил чакре Итачи высший балл. Она самодовольно усмехнулась, решив про себя, что даже так, с высшим баллом, Учиха Итачи все равно не может сравниться с Саске, у которого балл — плюс один от максимальной позиции в шкале. Но энергетический аромат вдруг протянул невидимую цепь от очага чакры Итачи до ее сердца. С каждым вдохом щиплющая пузырящаяся пряность проникала все глубже, пропитывала клетки тела, вливалась в кровоток… Карин задрожала. Второй раз за последние минут пятнадцать ее бросило в пот.

В крови закипали остатки впитанной пряности. Перед глазами вспыхнули фейерверки. В груди что-то сжалось и расслабилось, распространяя по телу легкость и пустоту после пережитого экстаза. И Карин вдруг поняла, что пойдет за этой чакрой куда угодно.

Насладиться ей не дали. Цепь аромата, связывающая ее и очаг чакры Итачи, вдруг натянулась. Якорь на конце цепи дал сердцу чувство заполненности, но сейчас тянулся обратно, пытался вырваться и причинял почти физическую боль.

Итачи удалялся.

Карин со всех ног бросилась следом за ним. Ему нельзя было уходить. Если без Саске она задыхалась и долгое время не могла научиться заново дышать обычным воздухом, то, казалось, если уйдет Итачи, она погибнет — якорь просто разорвет сердце.

Карин неслась что есть духу, и в воспаленном сознании лихорадочно билась мысль:

«Так не бывает. Сарада сказала, они с Саске не родные, но… Они не просто родные. Итачи похож на Саске меньше, чем Сарада. А так… так не бывает! Сестра не может быть больше похожа на брата, чем другой брат. Даже родная, не то что полу-сводная. Просто потому, что у девушек оттенок чакры совсем другой. Но Сарада… Такая похожая чакра может значить только одно: они с Саске о-очень близкие родственники. Такие близкие, что… И то вишневое мороженое. Дьявольщина… Что происходит?»

****

Карин выглядела какой-то полубезумной. Потное лицо, растрепанные волосы, бешеный взгляд.

— Где он? — воскликнула она с неконтролируемой жадностью, похожей на неуемный интерес Орочимару к телу Саске. — Где он?!

— Ушел.

Неужели она так мечется, просто потому, что хочет выслужиться перед Саске?

— Куда?! — едва не плача воскликнула Карин.

— Да успокойся ты. Успокойся!

Невменяемое состояние Карин привело Сараду в чувство. Она схватила подругу за плечи и встряхнула.

— Что с тобой?

Карин ползала взглядом по ее лицу и мелко дрожала, но вдруг обмякла и осела в траву.

— Не чувствую его. Ушел…

Она схватилась за грудь в районе сердца и вся сжалась.

— Карин!

Сарада перепугалась. Она тормошила Карин, пыталась заставить ее расслабиться, лечь, позволить осмотреть себя, но та застыла в этой жалкой скорченной позе и только тихо скулила. Прошло порядком времени, прежде чем Карин стала приходить в себя и понемногу расслабляться, вытягивая ноги.

— Не чувствую… Ушел… — повторяла она, словно мантру. — Ушел…

Сарада села на землю и накрыла ладонью свой лоб. Все это походило на какое-то безумие. Вначале дядя со своими откровениями. Теперь тронувшаяся рассудком Карин.

— Он назначил встречу, — сказала Сарада. — Поиски окончены. Надо найти Саске.

Карин покорно кивнула и приложила указательный и средний пальцы правой руки к губам, сосредотачиваясь.

Как-то без энтузиазма. Удивительно. Обычно она неслась к Саске сама по себе, без какого-либо приказа или намека.

****

Наруто с Сакурой вышли к назначенному месту и оглядывались. Место Саске назначил неопределенное. «В пяти километрах от города Некогава на северо-запад». Они и пришли в указанное место! Но за каким деревом прятался чертов Саске? Или все это был розыгрыш? Или… ловушка?

Наруто нервно оглядывался.

— Сакура-чан, может, я создам клонов и…

Но Сакура коротко качнула головой.

— Не стоит. Это привлечет лишнее внимание. Я думаю, Саске-кун сам нас найдет.

Наруто вдруг заволновался.

— А если мы пришли не туда? Может, мы шли не на северо-запад?

— Наруто-о.

Он замолчал. Все тело пребывало в напряжении и возбуждении.

Они увидятся с Саске. А может, и с Сарадой. А если нет, то можно будет спросить его о Сараде и…

— Эй, усуратонкачи.

Саске стоял на ветви дерева и глядел на них сверху вниз. Почти такой же, каким Наруто его помнил, только заматеревший и отшлифованный.

— С-саске…

Учиха легко спрыгнул в траву.

— Саске, что случилось? — приняв во внимание суеверный ступор Сакуры, Наруто взял на себя роль переговорщика. — Ты нас позвал… Что-то с Сарадой?

— Сарада в порядке.

Наруто выдохнул.

— Тогда что стряслось? Вы… вы возвращаетесь домой?

Окрыляющая его надежда болталась на тонкой ниточке.

Саске безжалостно оборвал ее:

— Нет.

— Тогда… к чему это все? — натянуто выдохнул Наруто, теряясь в догадках, что задумал его друг и как из него вытянуть сведения о том, где искать Сараду.

— Мне нужна сила.

— А мы здесь при чем?

— При том. Чтобы получить эту силу, я убью тебя, Наруто.