Не надо, папа!

Глава 41. Подтвердить свое существование

41

Как же приятно было спать в своей кровати, а не в лесу, где за каждым кустом поджидала опасность! Все время второго этапа Сакура мечтала о том, чтобы вернуться домой и наконец расслабиться: не думать о том, что во сне к ней в ухо заползет ядовитый жук; что дым костра могли заметить команды противников; что Саске-кун умирает; что до рассвета они, скорее всего, не доживут…

Множество раз Сакура была почти уверена, что больше никогда не увидит родителей и не шагнет в свою комнату, но каким-то чудом они прорвались. Выжили. Благодаря Ли-сану, команде Ино…

Сакура обняла руками колени и вытерла выступившие слезы. Там, в лесу, казалось, что стоит очутиться дома в своей кровати, и больше ничего в этом мире не будет иметь значения. Все будет хорошо. Но нет, легче не стало.

Голову забивали навязчивые мысли.

Зачем она стала шиноби? Зачем она отправилась в этот проклятый лес? За что она сражается?

Сакура поступила в академию просто потому, что так решили родители. А потом… Потом Саске-кун. Быть девушкой, достойной его. Идти с ним наравне, а не смотреть ему в спину. Может, тогда он обратит на нее внимание? И эта Ино, нельзя ей уступать. Сакура давно поклялась, что ни в чем никогда не уступит бывшей подруге…

Нет, не бывшей.

Подруге.

К горлу подступил ком. Наивная, она думала, что все поняла о женской дружбе еще в детстве, но, на самом деле, истина пришла к ней только сейчас. Женская дружба была особой. Сакура думала, что ненавидит Ино. Каждую встречу они плевались друг в друга ядом, обзывались и спорили, но перед лицом смертельной опасности Ино вышла, чтобы защитить ее, хотя знала, что шансов одолеть Тройку Звука практически нет. Если бы не команда Ли-сана… И если бы не проснулся Саске-кун…

Почему я так слаба?

Но Сакура чувствовала, что вышла из Леса Смерти совершенно другим человеком. Когда любимым людям угрожает смертельная опасность, оказывается, все отступает на второй план: и боль, и страх.

Ли-сан… Саске-кун… Как вы? Надо бы сходить в госпиталь.

— Сакура-а! Хватит спать!

Сакура недовольно нахмурилась.

Опять она.

— Я не сплю!

— Тогда хватит сидеть там! Спускайся, помоги мне!

— Отстань! Я занята!

— Ах ты, хамка! Чем ты там занята, а?

Сакура стиснула зубы от злости.

Черт. Ты даже представить не можешь, что творится у меня в душе. Сама погладь это чертово белье, шаннаро! Р-р-р.

Родители выводили из себя. Ее личность претерпевала метаморфозы. Сакура пыталась разобраться в себе, разложить по полочкам новые открытия и решить наконец, что ей делать? В то время, как маму заботили вещи куда более приземленные и банальные: белье, уборка, покупки.

Сакура подошла к зеркалу и посмотрела на свое опухшее лицо. Внешне она преобразилась так же, как внутренне. Короткие волосы, бережно подправленные Ино еще в лесу. Огромная гематома на пол-лица, разбитая губа. Вся кожа была в ссадинах и синяках.

«Сакура, кто это сделал с тобой?»

Она все еще обсасывала эту фразу, рассматривала со всех сторон.

Я правда небезразлична ему? Он жалел, что не смог защитить меня, или просто искал повод, чтобы применить ту страшную силу, которую чувствовал в себе?

Вспышками мелькали перед глазами образы. Битва Саске с Орочимару, синяк у него на шее. И как он корчился, до боли стискивал ее руку и прижимался к груди. Понимал ли он, что это она? Доверял именно ей? Или ему было все равно, кто сейчас рядом?

Я ведь правда думала, что он умрет. Как же это страшно: обнимать любимого человека, который страдает, и быть не в состоянии облегчить его муки, хоть как-нибудь помочь.

Сакура привела в порядок лицо, как могла, тихонько выскользнула из комнаты, надеясь незаметно прокрасться к выходу, но все равно нарвалась на мать и разругалась с ней окончательно.

Сразу после второго этапа Сакура пыталась наведаться в больницу к Саске, но ее не пустили. Девушка на регистратуре сказала, что юный Учиха посетителей не принимает, а причины ей неизвестны. Сегодня Сакура хотела попытаться снова и навестить заодно Ли-сана, но вдруг ее осенила идея.

А что, если сходить к Сараде? Может, в компании Учихи ее пропустят к Саске-куну? Все-таки они из одного клана. Да и Сарада наверняка знает подробности, хотя бы скажет, в порядке ли он.

Сакура уверенно направилась к дому, где обитали Учиха, но с каждым метром ее уверенность куда-то испарялась. Она еще ни разу не бывала дома у Саске-куна, и ломиться в его квартиру было как-то неприлично. С Сарадой они были отнюдь не так близки, чтобы навязываться, да и этот джонин, который так полюбился Ино. Как он отреагирует? Сакуре почему-то казалось, что все Учиха должны быть такими же, как Саске: холодными, резкими, надменными… Сарада надменной не была, но все-таки в беседах с Сакурой держала дистанцию и вела себя официально и немного сухо.

Это тебе не Ино. Тут не подурачишься.

Тем не менее Сакура нашла в себе силы дойти до дома Саске, подняться на этаж и позвонить в квартиру. Несколько минут за дверью было тихо, потом послышался скрежет замка, и в щели показалось лицо Сарады. Черные глаза девочки из Учиха расширились от удивления.

— Мама… что с тобой?

Сакура смутилась. Она старалась замазать синяк на лице чем только можно и всячески убеждала себя, что выглядит очень даже неплохо, но для человека неподготовленного ее физиономия наверняка казалась просто ужасной.

— Твои волосы…

— Ах, ты об этом. Просто решила… На экзамене так удобнее.

— Конечно.

Сарада немного оправилась от шока.

— Кто тут у нас? — послышался мужской голос.

Дверь распахнулась шире, и за спиной Сарады появился высокий молодой парень. Он был в свободной домашней футболке и обычных штанах от униформы.

«Это — Шисуи Телесного Мерцания, — откликнулся в голове ленивый голос Шикамару. — Если бы он применил полную силу, вы бы вообще его не видели».

— О, ты ведь Сакура?

Юноша оттеснил Сараду и пошире распахнул дверь.

— Ты проходи, чего на пороге стоишь?

— А? — удивилась Сакура и немного испугалась. — Я?

А-а, что скажет Саске-кун, если узнает, что я приходила к нему домой!

— Наверное, мне не стоит…

— Чушь, — отрезал Учиха Шисуи. — Давай, проходи, девочка.

— Я… спасибо, Шисуи-сан.

Сакура скромно шагнула в прихожую. Опекун Саске ушел в свою комнату, а Сарада предложила ей чай и пригласила на кухню.

Дома у Учиха было идеально чисто. Как-то так Сакура и представляла себе жилище Саске-куна: современная квартира, гостиная… Только в стене по пути к кухне почему-то криво торчали несколько сюрикенов, и этот элемент дизайна придавал идеальной квартире Учиха бунтарской перчинки.

— Прости, как-то неловко, — сразу начала Сакура. — Мы ведь почти не знакомы, да и… Заглянула только спросить… Вы ведь из одного клана…

— Про Саске? — поняла Сарада.

Сакура кивнула.

— Хотела навестить его в госпитале, а на регистратуре сказали, что к нему не пускают. С ним все в порядке?

— Шисуи сказал, поправится, — Сарада ободряюще улыбнулась и приложила ладони к горячей чашке.

Сакура немного расслабилась и задумчиво уставилась в свою полупустую чашку. Ее лицо прояснилось, и она вдруг тихонько рассмеялась.

— Чего ты?

— Просто всегда пыталась представить, как живет Саске-кун, какой у него дом, близкие. А все оказалось не совсем так.

Все — это опекун. Сакура не думала, что он так тепло ее встретит.

— Я хотела спросить. Ты не собираешься навестить Саске-куна? Мы бы могли пойти вместе.

Сарада промычала, уткнувшись в чашку:

— Не думаю, что он будет рад меня видеть.

— Но разве вы…

Сакура запнулась. Тот разговор с Ино все еще не давал ей покоя. Спрашивать о подобном было бестактно и в высшей степени глупо, но Сакуре просто необходимо было знать.

— Что?

Она вдруг смело взглянула в глаза Сараде.

— Вы с Саске-куном поженитесь в будущем, правда?

Сарада поперхнулась чаем и закашлялась.

— Эй-эй, ты чего? — Сакура привстала. — Ты в порядке?

****

Сарада была не совсем уверена, что хочет идти в госпиталь к отцу, но ради Сакуры решила все же пойти. Она догадывалась, зачем мама пришла вначале к ней. Это было ясно как белый день.

Вопрос Сакуры сразил Сараду наповал. Поженятся ли они с Саске?

Разумеется, я выйду замуж за собственного отца, как же иначе?

Хотя опасения Сакуры были вполне обоснованы. Сарада ведь сама сказала ей, что с Саске они не родственники. Логично было предположить, что последние из Учиха, не связанные близким родством, поженятся, чтобы сохранить чистоту крови. Сарада запоздало подумала, а не пришла ли эта мысль в голову и ее отцу?

Нет, Шисуи-сан быстро мозги ему вправит. Не бывать этому.

Сарада посмотрела на нарциссы, которые Сакура купила в магазине Яманака.

— Зачем ты взяла два цветка?

— Это для Ли-сана.

Мама, вспомнив о чем-то, улыбнулась.

Ли. Это не тот, который отец Металла?

— Рок Ли?

Сакура кивнула и помрачнела.

— Что с ним? Он сильно ранен?

— Да. Этот, из Песка, серьезно ранил его на предварительных поединках. Так жаль…

— Вы близкие друзья?

Сакура смахнула слезы.

— Он спас нас. И меня, и Саске-куна, и Наруто. В том лесу, когда мальчики лежали без сознания, на нас напали шиноби из Звука, а он в одиночку заступился и даже когда не мог сражаться, все равно пытался…

Спас их… Выходит, если бы не он — меня бы не было?

Сарада подумала, что ей, наверное, тоже стоило зайти в цветочный, чтобы навестить Ли-сана. Для Саске-то она цветов не брала, еще чего не хватало. Не заслужил. Но когда мамины слова окончательно дошли до ее сознания, Сараде стало страшно. Наруто и Саске, лежащие без чувств, шиноби Звука… Все это уже было, тогда, в том странном сне.

— Что с вами случилось в лесу? — осторожно спросила Сарада.

Сакура немного смутилась, но стала рассказывать. Сарада слушала и понимала, что с каждым словом ей становится все более жутко. Она полюбопытствовала, как выглядели ниндзя из деревни Звука. Оказалось, точно так же, как она и помнила. Мама не стала вдаваться в подробности, рассказала лишь в общих чертах. Как Наруто и Саске потеряли сознание, Сараде выяснить так и не удалось, Сакура всякий раз ловко уходила от темы.

Однако маме в схватке пришлось далеко не так легко, как Сараде во сне. Сакура не владела шаринганом, погрузить всю троицу в гендзюцу без лишней суеты она не могла. И все же Сараде хватило этого, чтобы крепко задуматься о своем сне. С ней явно происходило что-то странное.

На регистратуре госпиталя их ждало разочарование.

— Саске-кун посетителей не принимает, — развела руками девушка.

— Но она ведь Учиха, — наседала Сакура, кивая на Сараду — Ей-то можно!

— Никому нельзя. Простите, девочки.

Сакура тяжело вздохнула, а Сарада нахмурилась.

Чтобы так яростно не пускали к Саске? Шисуи-сан, о чем ты мне не рассказал? Что происходит?

— А Рок Ли? К нему можно?

— Рок Ли… — девушка зашуршала бумагами. — Ох, он в очень тяжелом состоянии. Можно, но ненадолго. Запишитесь в журнале, только побыстрее, у меня уже пять минут, как обед.

— Спасибо. Извините за беспокойство.

Они записались в журнале и пошли искать палату с нужным номером. В коридорах было пусто. Все, кто мог, разбежались на обед. Вначале они забрели не туда, потому что номера комнат в госпитале как-то странно не соответствовали этажам, но потом разобрались.

Рок Ли лежал в отдельной палате. Сакура тихонько постучала, отодвинула створку двери, шагнула в комнату и замерла. Над кроватью Ли-сана стоял посетитель. Он был невысок и странно одет. Короткие красные волосы немного завивались, а за спиной парня висела огромная тыква. Сарада зашла следом и прикрыла дверь.

«Что? Что не так?» — хотела она спросить.

Не понимала, чего мама вдруг застыла, и присмотрелась внимательнее к незнакомцу, стоящему у койки. Ли-сан спал или лежал без сознания, а в его постели было полно песка.

— Что… — начала Сарада.

Но Сакура вдруг крепко схватила ее за руку, будто приказывала замолчать. Ее ладонь была прохладной и влажной.

Незнакомец медленно обернулся. По спине пробежали мурашки. Сарада узнала черты его лица и иероглиф на лбу.

Любовь. Это же… Казекаге Гаара!

Вот только что-то было не так с молодым Казекаге. От его взгляда Сараде стало не по себе. Ощутимая физически жажда убийства, и этот песок… в постели…

— Что вы здесь делаете? — все-таки решилась спросить Сарада с легкой угрозой.

Будущий Казекаге отвлекся от Ли и полностью развернулся к ним. Песок в постели раненного пришел в движение, неспешно вернулся к хозяину и пересыпался в воздухе вокруг Гаары.

— Пришел убить его.

Сарада с трудом выдерживала его взгляд. В нем читалась ледяная уверенность. Он не шутил.

В палату сквозь распахнутое окно врывался свежий воздух и надувал легкий тюль, словно парус.

— Зачем, — напряженно произнесла Сакура и сжала кулаки. — Ты уже победил. Зачем тебе это?

Гаара мрачно ответил:

— Чтобы подтвердить свое существование.

Его взгляд прожигал насквозь.

— А теперь я убью и вас.

«Это не Казекаге. Он же ненормальный», — подумала Сарада.

Она отчаянно пыталась понять, почему ее так терзает чувство дежавю. С ней уже случалось нечто подобное.

В тот самый вечер, когда она вернулась в квартал, заваленный трупами, и застала рыдающего дядю над мертвыми телами бабушки и дедушки. Аура смерти. Сильный убийца, которого невозможно победить. И этот убийца — безумен. Все повторялось.

Если бы она не согласилась пойти с Сакурой, мама бы вообще не попала в госпиталь, а так Сарада невольно поставила ее жизнь под угрозу. Но отец Металла не должен был умереть здесь, сейчас. Он был жив даже в будущем после Четвертой Мировой Войны. Однако никто не вошел бы сюда, если бы не они, а значит, еще несколько минут, и Рок Ли был бы мертв. Все уже не так, как было раньше? Мир уже изменился катастрофически сильно?

— Это будет небольно.

Казекаге медленно протянул руку. Песок потек к ним по воздуху.

Звать на помощь некого, не успеют сделать и шага. И медиков бесполезно. Нужен джонин.

Черт.

Чакра прилила к глазам.

Шаринган!

Гаара был уверен в себе и даже не думал отводить взгляд. А зря. Песок не успел одолеть и полпути по направлению к ним, когда Сарада захватила будущего Казекаге в гендзюцу.

В иллюзии песком управляла уже она. Песок сыпался с потолка, со стен больничной палаты. Все вокруг превращалось в песок, даже они с Сакурой. Гаара злобно озирался, он не понимал, что происходит. Сарада все крепче и крепче овладевала его сознанием, подменяла ощущения органов чувств.

Но вдруг…

Все исчезло.

Иллюзия, которую она плела с такой тщательностью, куда-то испарилась. Вокруг был мрак, сплошная чернота. Сарада стояла по щиколотку в черной воде, которая расходилась кругами вокруг ее ног.

Ответное гендзюцу?

Нет, невозможно. Одолеть ее гендзюцу мог только другой шаринган, а этот парень не был Учиха уж точно.

Что-то неуловимо шевелилось во мраке, Сарада все никак не могла различить что именно. Ехидный скрипучий хохот вдруг ударил по ушам и эхом раскатился по черноте. Взгляд наконец сфокусировался.

Прямо перед Сарадой в окружении верхушек острых кольев, выпирающих из черной воды, сидело исполинское песчаное чудовище. Его шкуру покрывали синие рисунки, похожие на выступившие вены. Существо наклонило морду и оскалилось, обнажая огромные зубы, с которых сыпался песок. Песчаная морда над его носом угрожающе сморщилась, как у рычащей собаки. В черном белке глаза горела желтым цветом радужка и дрожал зрачок, напоминающий четырехконечную звезду.

— Что за малявка? — проскрипел срывающийся высокий голос.

Чудовище вновь рассмеялось. Сарада себя забыла от страха. Что это за техника?

— Учиха… — наконец понял зверь и вдруг рявкнул: — А ну брысь отсюда!

Воздушная волна от его рева ударила в лицо. Удержаться под таким напором становилось все труднее, ноги оторвались от дна, и Сараду вымело прочь.

Она поняла, что все еще находится рядом с Сакурой, в своем теле, только кожа стала влажной от выступившего пота, и ее холодил сквозняк, врывающийся в палату сквозь открытое окно. Гаара, скрестив руки на груди, стоял на том же месте и смотрел на нее в упор.

— Гендзюцу на меня не подействует.

— Что это было… — дрожащим голосом пробормотала Сарада.

Песок, рассеянный по всей комнате, налипал на потную кожу, набивался в рот, скрипел на зубах.

Скорее бы смыть с себя это.

— Что это внутри тебя?

— Сущность песка, — ответил Гаара.

Он медленно протянул руку, и песок потек по воздуху к Сараде.

— Я решил. Ты будешь первой, Учиха.

Гендзюцу сейчас было ее сильнейшим оружием, и оно не сработало. Сарада поняла, что они крепко влипли. Против будущего Казекаге ей было нечего показать. Будь они на арене, можно было бы уклоняться, пытаться убежать от песка, использовать катон. Но они в больничной палате! Некуда деваться. Все пространство заполнено песком. Гаара контролирует все. Они не успеют даже добраться до двери.

Сарада швырнула в парня наэлектризованные сюрикены. Они врезались в песок, моментально возникший на пути, увязли и со звоном свалились на пол.

Бесполезно.

Как там было… Шаровая молния.

Сарада хотела сложить печати, но поняла, что правая рука не шевелится, ей что-то мешает. Она резко повернула голову и увидела, что руку обернул песок.

— Нет! — в ужасе воскликнула Сакура.

Уже видела эту технику?

«Еще миг и он раздробит мне руку, как Ли-сану», — поняла Сарада.

Гаара сжал пальцы в кулак.

— Сабаку Кью…

Руку стало сдавливать песком. Боль… слишком сильная боль… Пальцы свело, они онемели. Сараде казалось, что пальцев у нее уже и нет, а если и есть, то от них осталось лишь кровавое месиво. Времени раздумывать не было. Она послала больше чакры в глаза. Красный мир стал еще более четким, чем был. Боль в руке заглушило резкой вспышкой боли в глазах, будто в них медленно погружали острие ножа.

Сарада стиснула зубы, чтобы не закричать.

Активировался Мангеке Шаринган.

Взгляд коснулся шершавого сухого песка, проник внутрь, и Сарада послала сквозь зрачки мощнейший залп чакры, распределяя ее взглядом по всей длине своей руки. Ее ощущения просочились в песок вместе с чакрой, попутно различая в нем и чакру Гаары.

По щекам потекли теплые слезы.

Канрен!

Сетчатку обожгло раскаленной болью, и Пустынный Гроб лопнул. Гаара, сжавший пальцы в кулак, замер, так и не завершив технику. Сарада осела на пол от слабости и прикоснулась пальцами к своей правой руке: она сильно болела, но кости были целы. Успела.

— Беги за помощью, живо! — заорала Сарада.

Сакура оцепенела и не двигалась.

— Что с твоими глазами…

Увидела Мангеке. Точно, рисунок шарингана ведь меняется.

— Живо!

Сакура сорвалась с места.

Гаара дернулся. Песок устремился за ней. Сарада попробовала остановить его своей техникой Мангеке, но крупинок было слишком много. С рассеянным песком она ничего не могла сделать. Песок прямо в воздухе формировал уплотненное щупальце, которое потянулось за Сакурой, и его Сарада уже ощущала предельно четко.

Сейчас!

Она ударила чакрой в песок, и он рассыпался, не достигнув мамы. Та отодвинула дверную створку и с визгом выскользнула из палаты.

Слабость распространялась по всему телу. Красная комната плыла. По щеке продолжали течь теплые капли, будто это глаза, сжигаемые страшной болью, вытекали из глазниц.

Сколько же оно требует чакры?

Сарада, стиснув скрипнувшие от песка зубы, поднялась на ноги. Песок потянулся к ней. Гаара сходил с ума, его охватило ненормальное возбуждение. Он улыбался и таращился на нее безумными глазами, не мигая. Сарада посмотрела на него своим Мангеке. Взгляд прощупал слои одежды: полотно ткани, перекинутой через плечо, тонкая футболка, под ней — сетчатая майка. Нежная кожа, укрытая плотным слоем песка. А дальше… мягкие мышцы, омываемые кровью. Кости ребер, и ритмично сокращающееся сердце.

Как тогда, с Анбу. Она все чувствовала, свободно проникала внутрь чужого организма.

Я могу убить его за долю секунды. Просто ударить чакрой в сердце. Но нельзя. Он должен стать Казекаге, он — будущий герой войны, и без него мы можем проиграть. Но как? Он же безумен!

Назад. Сердце, твердые ребра, кровеносные сосуды, соединительная ткань, подкожные мышцы, кожа… Все то же самое, только в обратном порядке. Сарада попыталась закрепиться взглядом на поверхности тела Гаары, не погружаясь глубже, и протянула перед собой левую руку, словно это могло помочь ей лучше контролировать технику Мангеке.

«Аматэрасу передает чакру в точку, на которой сфокусирован взгляд Итачи, и превращает эту чакру в некую форму энергии. Твоя же техника, судя по всему, делает то же самое. Только трансформация чакры на выходе иная», — вспомнились слова Шисуи.

Момент превращения чакры в энергию. Чтобы полностью подчинить Канрен, нужно было поймать этот самый момент.

Сарада задержала взгляд на коже груди Гаары, под песком. Чакра мгновенно передалась сквозь зрачки туда, куда она нацелилась. Глаза резанула боль, а колени подогнулись от нахлынувшей слабости.

Стой! Рано!

Сарада изо всех сил старалась сохранить контроль над чакрой. Не проникать глубже в тело безумца, а ровным пластом распространиться по коже. Вот так. И только тогда…

Трансформация!

Гаара отлетел к стене, но ударился не спиной, а тыквой, которая во мгновение ока размягчилась и обернулась песчаной подушкой. С его тела осыпался песок — это лопнула песчаная броня на груди. Сарада швырнула в него сюрикены, надеясь, что Гаара, не ожидавший толчка, не успеет среагировать, но песок закрыл его сам собой, словно у него была своя воля, отдельная от воли будущего Казекаге.

— Ты…

Удар о стену ничуть не ослабил его. Напротив, если раньше жажда убийства во взгляде была стальной и холодной, то сейчас в глазах Гаары разгорался пожар.

— Чистая кровь…

Что его так возбудило? Внезапный отпор или кровь, стекающая по щекам? Что он несет? Почему чистая? Я ведь… полукровка. Я не чистокровная Учиха. И к чему это…

Гаара поднимался с пола, выпучив глаза — от напряжения в его белках полопались сосуды. Песок с шуршанием устремился к Сараде. Она рухнула на колени. Мангеке слишком ослабил ее.

Песок скользнул по спине и шершаво обвился вокруг шеи.

Я не могу посмотреть на свою шею – не могу и прервать технику. Ловко…

Горло сжимал песок, дышать стало труднее. Ослабевший организм не мог вынести еще и задержки дыхания.

Не хочу умирать снова. Все только наладилось. Может… все-таки стоило… убить его…

Гаара протянул руку.

— Сабаку Кью…

Сознание провалилось во тьму.