Не надо, папа!

Глава 78. Весточки с полей

78

Пострадало не так много манго. Несколько сенбонов попало в клонов Наруто, и подложные фрукты просто исчезли, а из урожая Мидори-сана выбыло всего шесть идеальных манго. Стоили они наверняка немало, но остальные все-таки удалось спасти.

Заказчик с кислой миной взглянул на испорченные фрукты и приказал работнице нарезать их.

Сакура пыталась шепотом уверить его, что этого делать не следует, так как иглы могли быть отравлены, но Мидори-сан ничего не хотел слышать. Сарада не стала с ним спорить. Лишь сердито подумала: «Делайте, что хотите».

Пойманных шиноби Камня они связали и закрыли в подсобном помещении, а клоны Наруто остались их сторожить до конца аукциона, который также был и крайним сроком их миссии.

Парень, которого Сарада пытала гендзюцу, не соврал ни в чем.

Наруто удивился, как ей удалось вывести его на чистую воду, но Сарада об этом благоразумно умолчала. Она знала, что Нанадайме ни за что не одобрит ее жестокости, да и ей самой было стыдно за свой внезапный порыв садизма. Она вспоминала взгляд того парня — безумный, абсолютно невменяемый. Все время, что его связывали, он дрожал. Когда Сарада заглянула проверить пленников — все еще дрожал и ползал ошалевшим взглядом по каморке.

Он же не мог сойти с ума от одного гендзюцу? Не может же быть у шиноби настолько слабая психика…

Однако состояние пленника убеждало в обратном.

Сарада, сложив руки за спиной, наблюдала за аукционом. Невысокий мужичок с лучиками глубоких морщинок у глаз тараторил цену за ценой, цифру за цифрой и бил молоточком. Подручные за его спиной что-то писали мелом на переносных досках.

Шаркающей походкой подошел заказчик и негромко зашипел на ухо:

— Что вы устроили, черт возьми? Этот переполох. Птицы…

Сарада поправила очки.

— Техника противника.

Мидори-сан подозрительно сощурил узкие глазки.

— Вы провалили задание. Шесть фруктов испорчено.

— Зато спасли остальные.

— Те были лучшими. Семья Мурасаки добилась своего. Посмотрите на доску. Видите? Именно их фрукты проданы по наивысшей цене.

Сарада стиснула зубы.

А может, проблема не в нас? Испорченные манго могли так же уступать фруктам других фермеров, как и все остальные манго из твоего урожая.

Тем временем на продажу выставили коробку с фруктом Мидори-сана. Начались торги. Заказчик перестал ворчать и с жадностью прислушивался к ценам. А цены росли. Сарада наблюдала с не меньшим вниманием, чем он, и поглядывала на доску с ценами за фрукты.

Когда заявленная одним богатым господином цена перевалила за самый дорогой фрукт семьи Мурасаки, у Сарады замерло сердце, будто это было манго, взращенное ею лично. Торг продолжался. С каждым новым предложением цены у Сарады округлялись глаза.

Господи…

— …три! Продано! — воскликнул ведущий торгов.

Сарада осторожно покосилась на заказчика. Мидори-сан вначале побледнел, потом покраснел и явно забыл, какую очередную гадость собирался сказать. Сидящий среди гостей господин Мурасаки в цветном кимоно с журавлями повернулся и хмуро взглянул на Мидори-сана. На доске над фамилией Мурасаки, номером манго и ценой выводили имя Мидори-сана и цену за его фрукт. Он обошел конкурентов в два с половиной раза.

****

Сарада и ее команда стояли с рюкзаками, готовясь отбыть назад в Коноху. Наруто тер кулаками глаза и душераздирающе зевал.

— Устал? — сочувственно спросила Сакура.

— Угу.

Наруто снова зевнул.

— Хочу съесть тарелку горяченького рамена и завалиться спать на неделю.

Верю. Ты столько трудился на этой миссии, что заслужил свой отдых, Нанадайме.

— Постойте! — донесся незнакомый голос.

К ним спешно семенил один из богатых господ, участвовавший в аукционе, а за ним следовали слуги, нагруженные коробками с манго. Этот человек неплохо закупился, и Сарада боялась даже представить, сколько денег он спустил на это развлечение.

Мужчина взял с горы коробок, которые тащил слуга, верхнюю и сунул в руки растерявшемуся Наруто.

— Это вам.

За прозрачным окошком розовой коробки виднелся красный бочок идеального фрукта.

— Н-но… — попыталась возразить Сакура.

— Ничего не хочу слышать. Я знаю, вы отвечали за безопасность этого чудесного фестиваля. Было бы несправедливо отпустить вас без награды.

— Это официальная миссия, — смутилась Сарада. — Нам заплатят за нее в деревне.

А сама подумала: «Наверное. На самом деле — вряд ли».

— Ничего не хочу знать, — упрямо повторил богач. — Примите это от меня в подарок.

Они поклонились.

— Но вы заплатили такие деньги за эти фрукты… — сконфуженно пробормотала Сакура.

— Это мой знак уважения фермерам. Я сам не съем столько манго.

Наруто немного отошел от шока, любовно прижал коробку с манго к щеке и расплылся в улыбке.

— Санкью, даттэбайо!

Мужчина вежливо улыбнулся в ответ и переспросил:

— Что-что? Что он сказал?

****

— Добавки! — воскликнул Наруто, подняв двумя руками пустую чашу из-под рамена.

— Будет сделано!

Наруто сидел посередине и раскачивался из стороны в сторону вместе с высоким стулом. Сакура задумчиво перебирала палочками лапшу, но почему-то не ела.

— Эй-эй, Сакура-чан! Ты чего? Тебе не нравится?

Она дернулась и заморгала.

— А? Прости, задумалась.

Наруто, придерживаясь руками за стойку, наклонился на своем высоком стуле к ней поближе.

— О чем?

Сакура покачала головой.

— Так, просто… — и улыбнулась. — Отличный рамен!

Сарада сидела у самой стенки и писала отчет о миссии. Заметив маневры Нанадайме, она отняла свободную руку ото лба, схватила Наруто за рукав куртки и вернула вместе со стулом в вертикальное положение.

— Не качайся. Упадешь.

Ножки стукнулись о пол.

— А-а! — Наруто не ожидал, что кто-то потянет его за рукав и едва по инерции не слетел со стула на Сараду. — Кхм. Прости, нээ-чан. А ты не будешь еще рамен?

— Нет, спасибо. Может, попробуем манго?

— Да? Да! Давай! Эй, дяденька…

Теучи оторвался от приготовления новой порции рамена.

— Будешь с нами манго?

— Манго?

— Да, даттэбайо! Это самое идеальное манго. С крутого аукциона!

— Положим, не самое, — заметила Сарада.

— Ну не самое. Но все равно.

Теучи улыбнулся.

— Если ты угощаешь, то с удовольствием.

— Ура-а!

****

В нос ударил медовый запах. Сакура откусила от дольки фрукта и прикрыла глаза. Вкус идеального манго растекался по языку, а звонкие вопли Наруто резали слух и отвлекали от мыслей. Тем лучше. Мысли сводили с ума.

— М-м, — сказал Теучи. — Попробуй, Аяме. Очень вкусно!

Это он нарезал для них манго и тоже дегустировал вместе со всеми.

Очень мило. Наруто так близко общается с этими людьми, будто они его семья. Угостил их.

Пусть миссия и не удалась, но манго Мидори-сана было все-таки продано по наивысшей цене, и в следующем году аукцион снова устраивал он. Сакура надеялась, что это немного сгладило впечатление заказчика от их халтурной работы.

Моей халтурной работы. Сарада и Наруто сделали все, что могли. Если бы я приносила больше пользы…

И все равно было так мирно и спокойно на душе.

Наруто позвал их в раменную. Все согласились. Прошлым составом Седьмой Команды они бы вряд ли так собрались: Саске бы отказался и отправился домой, она бы попыталась пойти с ним, но ее бы отшили, Наруто пошел бы есть рамен в одиночестве.

С Сарадой все было иначе. Голова не трещала от пререканий между Наруто и Саске-куном. Наруто вообще словно подменили. Если командование Саске он воспринимал в штыки, то приказы Сарады исполнял мгновенно. Словно шелковый стал.

Моя новая команда. Так теперь будет всегда, если не вернется Саске-кун…

Сердце Сакуры разрывалось. На одной его половинке поселился новый состав Седьмой, а на другой осталась любовь.

С Саске она всегда была на взводе. Вечно напряжена, вечно боялась оступиться и ударить в грязь лицом, но все-таки это была жизнь, самая настоящая жизнь: взлеты и падения, негаснущая надежда на взаимность. Трепет в душе от каждого взгляда Саске, от каждого его движения.

За ним было приятно наблюдать. При взгляде на него Сакуре хотелось стать сильнее, идти с ним рядом по жизни…

Сарада отлично заменила в команде своего сводного брата. Седьмая не потеряла в боеспособности. Наруто, конечно, был вне себя от счастья, но Сакура, напротив, очутилась на самом дне. Сарада не вызывала у нее того же азарта развиваться, что Саске. Успехи Саске вдохновляли. Успехи Сарады напротив указывали Сакуре ее место. Место на дне.

Она чувствовала себя неживой. Сердце распирало от пустоты и презрения к самой себе.

Никогда не превзойду ее. Никогда не стану сильнее и лучше, сколько бы ни работала. Черт… не хочу так жить.

— …вернулся к жизни, — донеслись обрывки слов, но Сакура пропустила их мимо ушей, переворачивая палочками наруто с одной стороны на другую и проваливаясь взглядом в гипнотическую розовую спираль.

Мужчина рядом громко расхохотался. Его смех все-таки вернул Сакуру мыслями в раменную. Слева от нее расположились двое шиноби в зеленых форменных жилетах. Они ждали заказ и беседовали.

— Да это дурацкие сплетни. Кого ты слушаешь? Бред просто. Сандайме-сама и Шуншин навеки его упокоили.

— Да нет же, точно тебе говорю. Орочимару вернулся.

Сакура вздрогнула и посмотрела на них. Один из мужчин, тот, что сидел к ней ближе, пожал плечами.

— Я в это не верю.

— Думай что хочешь, — буркнул его товарищ. — А я слышал, что это совершенно точно. Его воскресили какой-то там техникой.

— Ваш заказ!

Теучи выставил перед ними тарелки с раменом.

— Спасибо, папаша!

Разговор ушел в иное русло.

Сакура отложила палочки и схватилась за горло, сама не зная зачем. В большой палец отдавало ритмичное биение пульса. Пожалуй, слишком уж быстрое. Она осторожно взглянула на свою команду. Наруто и Сарада тоже, судя по всему, слышали разговор об Орочимару, потому что Наруто не смотрел на дымящийся перед носом рамен, а Сарада отвлеклась от отчета.

Сакура отвернулась и вновь посмотрела в свою тарелку. Есть не хотелось.

— Спасибо.

Она сгребла в жменю деньги, оставила на стойке рядом с тарелкой, сползла со стула и ушла, не попрощавшись.

Вечерняя улица приняла ее в себя. Ветерок холодил голые плечи. Сакура растирала их и брела, не разбирая дороги. Перед глазами плясали образы. Лес Смерти, второй этап экзамена. Женское лицо с облезающей плавленной кожей. Саске, схватившийся за плечо с меткой.

«Ты придешь ко мне, Саске-кун. Искать силы».

На глаза навернулись слезы.

Саске-кун ушел. Раз Орочимару жив… Не к нему ли?

Сердце едва не остановилось, когда кто-то хлопнул ее по плечу. Перед глазами совсем близко появилось знакомое лицо с полосами на щеках. Сакура огляделась, ожидая увидеть поблизости и Сараду, но на темной улице с ней был только Наруто да случайные прохожие.

Оставил Сараду ради меня?

Пусть она и хотела побыть в одиночестве, но такое внимание ее тронуло. Отчаяние и дикий страх за любимого человека наполняли легкие вместо воздуха, и Сакуре казалось, если она срочно не выплеснет это все, то разучится дышать.

Но Наруто… Стоит ли ему…

— Сакура-чан? — произнес он осторожно.

Нет, Саске-кун попросил меня молчать. Я не могу предать его.

****

Наруто ушел за Сакурой, виновато пробормотав что-то в свое оправдание, однако Сарада не была против. Она сама хотела догнать маму и спросить, в чем дело, но Нанадайме ее опередил.

На душе сразу стало как-то тяжело. Пока не ушли мама и Наруто, Сараду не покидало ощущение праздника. Миссия закончилась, они ели рамен и манго, Нанадайме болтал без умолку, качаясь на этом проклятом стуле. Но вот они ушли, и Сарада осталась одна. Посмотрела на дописанный отчет, сложила ровно листы.

Неприятное чувство душило ее. Воспоминания о проваленной миссии…

Годайме говорила о том, что я могла бы сдать на чунина, как дядя. Но я не готова.

И в то же время по спине сквозил холодок. Сакура и Наруто не видели того истекающего кровью шиноби, которого кунаями пригвоздило к трубе. Не знали, что происходило с ним в гендзюцу. Видели только безумный взгляд и не понимали, отчего один из временно пленных шиноби Камня ведет себя как умалишенный.

Сарада знала. И ее пугало то, что этот кошмар был порожден ее же фантазией.

А с другой стороны, он все рассказал, и мы смогли спасти оставшиеся манго.

Последняя мысль почему-то не особо успокаивала. И еще эта новость про Орочимару.

Сарада расплатилась за рамен, попрощалась с хозяином и отправилась домой.

Если прежде она не имела понятия, куда ушел отец, то теперь у нее появилось смутное подозрение.

Она мало что знала о папе. Мама не рассказывала. Никто не рассказывал. Вся его жизнь: и прошлое, и настоящее — всегда была окутана тайной. Но даже так Сарада сумела прийти к кое-каким выводам самостоятельно.

Маму, папу и Наруто называли новой Троицей Листа. Наруто учился у Джирайи, мама у Цунаде. Логика подсказывала Сараде, что в таком случае отец ее учился у Орочимару. И та фотография с Карин, Суйгецу и Джуго. Да и папа, как и Орочимару, использовал призыв змей…

Официальных подтверждений тому, что отец учился у змеиного саннина, никогда не было. Сарада допускала, что новой Троицей команду родителей называют просто из-за их невероятной силы. Орочимару же преступник, он даже нападал на Скрытый Лист. Папа учился у преступника? Она не хотела в это верить, а потому не сильно задумывалась о том, как повлияет гибель Орочимару на силы ее отца. В отличие от Сакуры, Саске производил впечатление человека, который придет к силе вопреки любым обстоятельствам.

Но если Орочимару жив… Не к нему ли ты ушел, папа?

Это была лишь смутная догадка. Но раньше у Сарады не было ни одной идеи, куда мог деться ее родитель. А теперь одна идея появилась.

Вернувшись домой, Сарада первым делом покормила жуков. Кормила их нехотя. Насекомые ей уже успели порядком поднадоесть, а садиться за чтение книг о ядах сейчас не хотелось. Сараду больше интересовало, нет ли в свитках Шисуи чего-нибудь о том, как получать информацию от призывных птиц. Она открыла ящик в гостиной, вывалила на пол свитки и стала пересматривать.

Сарада поняла не сразу: что-то не так. Пустых свитков оказалось всего четыре. А изначально ведь было семь!

Во рту пересохло. Сарада развернула свитки, активировала шаринган и распечатала защиту. Вместо внятного текста перед глазами плыли какие-то нечитабельные символы. Все расшифрованные свитки пропали.

Сарада медленно поднялась на ноги, в каком-то странном отупении глядя на распахнутый ящик.

Кто-то забрал свитки.

Вначале она перепугалась, что за время миссии в дом вломились воры, но тогда почему забрали не все, а только свитки, расшифрованные при помощи скрижали? Это мог сделать только один человек.

Руки и колени задрожали. Беспокойство за отца и обида за то, что он оставил ее одну, обернулись негодованием. В глазах потемнело. В ушах шумела и отдавалась громким пульсирующим ритмом кровь.

Папа. Забрал. Мои. Свитки.

Ярость искала выход, и Сарада до боли сжала кулаки, чтобы сдержаться и не разгромить гостиную. Теперь она понимала, что чувствовала мама, когда одним ударом разрушила особняк Учиха.

С каждой секундой бешенство закипало в крови все сильнее, и Сарада, сама не ожидая от себя такой вульгарности, четко и громко до дерущей боли в горле выпалила самое нехорошее слово, которое знала.