Паук

Глава 10.

После разговора с Йоной, Морган Мальмстрём, исполняющий обязанности главы «Управления по борьбе с преступностью», объявил эти два убийства так называемым «Чрезвычайным Событием».

Основная цель объявления чрезвычайного события — не допустить перегрузки остальных полицейских подразделений во время особенно ресурсоёмких операций. Назначенная группа временно выделяется в самостоятельную структуру — со своей иерархией, вспомогательным персоналом, бюджетом, экспертами, юридической командой и оперативными ресурсами.

Морган Мальмстрём назначил Манвира Рая стратегическим командиром и немедленно утвердил Сагу Бауэр на испытательный срок в качестве следователя.

В понедельник в 6:15 утра Сага идёт за Йоной в стеклянный вестибюль здания полицейского управления, показывает временный пропуск и проходит через вертушку.

— Добро пожаловать в Управление, — говорит Йона, выходя из лифта на восьмом этаже и направляясь по коридору.

Они проходят мимо пустой кладовой и ряда закрытых дверей. Светящиеся полосы на потолке отражаются в пластиковом полу, а плакат на стене колышется в воздухе, пока они идут мимо.

Манвир, Грета Джексон и Петтер Нэслунд увлечённо о чём‑то спорят, когда Йона открывает дверь в большую переговорную, но, заметив Сагу, быстро замолкают.

На одной из стен висят снимки мест обнаружения тел, сделанные с дрона, и фотография конюшен, где застрелили Марго Сильверман.

Между кофейными кружками и ноутбуками на столе разложены крупные планы двух металлических фигурок и копии предварительных лабораторных заключений.

— Спасибо, что позволили мне присоединиться, — говорит Сага и пожимает руки трём детективам‑суперинтендантам. — Я знаю, что многому научусь, работая с вами, и надеюсь помочь вам найти убийцу.

Манвир предлагает ей сесть за один из компьютеров, прочищает горло и объясняет, как войти в систему. Петтер предлагает свою помощь; голос у него звучит странно натянуто.

— Возможно, это не моё дело, — начинает Грета, — но, полагаю, ей надоело, что её судят по внешности. Она хочет, чтобы её уважали за работу.

— Обо мне говорили то же самое, когда я только пришел, — шутит Йона.

— Конечно, говорили, — смеётся Грета, надевая очки.

Раздаётся стук, и в комнату, не дожидаясь ответа, входит Вернер Занден, глава «Службы безопасности». Его рост под метр девяносто шесть, на нём мятые брюки и коричневый пиджак.

— Сага, я надеялся, что вы вернётесь к нам, — говорит он своим гулким баритоном.

— Могли бы и пригласить, — отвечает она.

— Я просто подумал…

— Подумали, что я откажусь?

— Извините, что прерываю, я только хотел узнать, не умеет ли кто‑нибудь из вас колдовать. Я обещал внукам, что заставлю их бабушку летать.

— Вы собираетесь заставить Майю летать? — спрашивает Грета с кривой усмешкой.

— Вернер, мы тут пытаемся работать, — говорит Сага.

— Ладно, да, простите, — отвечает он и выходит из комнаты.

Внизу, на Полхемсгатан, воет сигнализация припаркованной машины. По коридору кто‑то катит скрипучую тележку, кондиционер гудит без остановки.

— Хорошо, начнём? — спрашивает Манвир, откашливаясь. — Йона уже рассказал нам об открытке и девяти белых пулях, о пистолете «Макаров» и угрозе в адрес, э‑э, в адрес…

— Его, — вставляет Сага.

— Всё это полная чушь, — бормочет Петтер.

— Знаю. Но, по крайней мере, у нас есть схема, — отвечает она. — Охота началась, но пока всё происходит на условиях убийцы.

— И это создаёт давление, — кивает Манвир.

— О чём вы хотите сказать, Йона? — спрашивает Петтер.

— Обычно я…

— Не говорите, вы уже всё разгадали?

— Нет. Но я расскажу. И скоро.

— Прекрасно, просто прекрасно.

— Не заводитесь, Петтер, — мягко одёргивает его Грета.

— Для меня это личное. Я любил Марго, — огрызается Петтер, у него дрожит подбородок.

— Для нас всех это личное, — отвечает она.

Петтер шумно выдыхает, подходит к окну, достаёт коробочку снюса и засовывает пакетик за губу.

— У меня есть к вам несколько вопросов, Сага, прежде чем мы перейдём к делу… Ничего, если я начну? — спрашивает Грета.

— Конечно.

— Хотите кофе или что‑нибудь ещё?

— Нет, спасибо, я в порядке, — отвечает Сага и наклоняется вперёд.

— Хорошо. Первый вопрос — говорит Грета, раскрывая чистый лист блокнота. — Есть ли у вас какие‑нибудь предположения, почему убийца вышел на связь именно с вами?

— Нет. Но я хочу это выяснить.

— Тогда переформулирую. Как вы думаете, зачем он прислал вам открытку?

— Потому что я единственный человек, который может спасти Йону. Во всяком случае, именно поэтому он так поступает.

— Он хочет, чтобы Йону спасли?

— Думаю, он хочет, чтобы бремя ответственности легло на меня.

Петтер возвращается к своему креслу и тяжело в него плюхается.

— Но почему именно вы? — Грета не отрывает от Саги взгляда.

— Не знаю. Но, думаю, это как‑то связано с Юреком Вальтером.

— Анаграмма на открытке, — добавляет Манвир.

— И в чём, по‑вашему, может заключаться эта связь? — спрашивает Грета.

— Вероятно, это кто‑то, кто отождествляет себя с Юреком. Кто восхищается тем, что он так долго оставался активным и не был пойман.

— Но зачем ему убивать Йону?

— Потому что Йона убил Юрека.

— И почему он хочет, чтобы именно вы его остановили? — Грета подаётся вперёд.

— Возможно, потому, что я не смогла остановить Юрека.

— То есть он хочет возложить на вас ответственность за предотвращение убийств, а затем смотреть, как вы проваливаетесь?

— Да.

— Интересно, — кивает Манвир.

Йоне приходится прилагать усилие, чтобы не выдать гордости за неё. Сага отвечает чётко и лаконично, не пытаясь скрыть собственные слабости.

— Я была на симпозиуме ФБР по серийным убийцам в Техасе, — рассказывает Грета. — Большинство участников довольно быстро сошлись во мнении, что представление о серийном убийце, который якобы хочет, чтобы его поймали и остановили, — миф.

— Вероятно, это не их главная движущая сила, это верно, — соглашается Йона.

— Да. Я говорю о том, что это заблуждение основано на том, что серийные убийцы со временем становятся самоуверенными. Дело не в том, что они хотят быть пойманными, а в том, что они не верят, что их поймают.

— Хотя многие серийные убийцы всё же выходят на связь — с полицией, со средствами массовой информации, без всяких практических причин, — замечает Йона. — И самоуверенность не до конца объясняет это.

— Нет, совсем нет, я с вами согласна. Я как раз это и говорила на семинаре, — кивает Грета.

— У меня опыт не такой, как у вас, — говорит Сага. — Но разве это не связано с тем, что многие серийные убийцы в детстве были пироманами? Что те же желания возвращаются, когда они взрослеют, только в иной форме — в виде игры, или как вы это называете, когда они теряют контроль и, значит, снимают с себя ответственность? Будто говорят: «Я сейчас подпалю, и огонь будет распространяться и причинять вред, если его никто не потушит».

— Да, — говорит Грета, в упор глядя на Сагу. — Потому что именно это, как мне кажется, и говорит наш убийца. «Сага, я предупреждал вас, и вы знаете, что произойдёт, если вы не потушите огонь. У меня девять белых пуль, с этого момента вы несёте полную ответственность за смерть каждого».

— И он может так говорить, потому что я могла спасти обеих жертв, если бы вовремя поняла, что он сообщает, — произносит Сага.

— Фигурки были отправлены Саге до того, как произошли убийства, — уточняет Йона. — Они показывали, кто станет жертвой, пока ещё было время спасти этих людей.

— У нас двое из службы наружного наблюдения дежурят у детективного агентства, чтобы мы больше ничего не упустили, — вмешивается Петтер.

— Спасибо, — кивает Йона.

Манвир встаёт, берёт одно из детальных изображений фигурки Марго и, нахмурившись, рассматривает его.

— Что мы знаем об убийце? — спрашивает он, бросая снимок обратно на стол.

— Лишь то, что он сам хочет нам показать, — отвечает Йона.

— Мы в этом уверены? — возражает Грета.

Манвир застёгивает пиджак, подходит к доске и берёт с полки маркер. Скрипя по поверхности, он пишет:

— «Коммуникативный преступник: возможно, пытается уйти от ответственности».

— «Отсылки: Юрек Вальтер, Сага и Йона».

— «Металлические фигурки: отправлены Саге, обозначают следующую жертву».

— «Боеприпасы: патроны «Макарова» 9×18 мм; гильзы из высококачественного серебра; российские ртутные капсюли».

— «Места убийства и обнаружения не совпадают».

— «Тела растворены в каустической соде; использованы резиновые мешки для трупов».

— «Жертвы: женщина средних лет, глава Управления полиции; пожилой мужчина, священник церкви Марии Магдалины».

Манвир поворачивается к остальным. Похоже, он собирается что‑то сказать, но сдерживается и опускает руку.

— Мы имеем дело с серийным убийцей, — говорит Йона. — У него девять патронов в пистолете. Возможно, он уже убивал раньше, мы этого не знаем, но я уверен, что он убьёт снова, если мы его быстро не найдём.

— Девять жертв, — шепчет Сага себе под нос.

— Почему девять? — спрашивает Петтер.

— Это может оказаться ключом, — отвечает Йона.

— Добавить это на доску? — уточняет Манвир.

— Да.

— «Серийный убийца с девятью предполагаемыми жертвами».

Манвир снова поворачивается к ним, закрывает маркер и, подняв его, привлекает внимание.

— У нас нет ни отпечатков пальцев, ни ДНК, ни волокон, не связанных с упаковкой… Но следы пороха в крови Марго вряд ли могли оказаться там намеренно, — говорит он.

— Возможно, и нет, — откликается Йона. — Но это лишь подтверждает то, что убийца уже нам демонстрирует.

— Я по‑прежнему считаю, что нам надо внимательнее проработать версию с ртутью, — говорит Грета.

— Хорошая мысль, — кивает Йона.

— Согласно данным лаборатории, фигурки сделаны из обычного олова, как мы и предполагали. Их невозможно отследить, — продолжает Манвир, возвращаясь к доске.

— И для работы с оловом не нужно никакого специального оборудования; температура плавления настолько низкая, что достаточно обычной кухни, — спокойно добавляет Сага, пока Манвир пишет:

— «Отсутствие улик: предполагает осторожность и знание криминалистической методики».

— «Знание материалов: литьё олова, производство чистого серебра, использование каустической соды».

Они передают друг другу увеличенные изображения фигурок: грубо вырезанное лицо, борода и брови Северина; выразительный нос Марго, складка на лбу, коса, перекинутая через плечо.

— В молодости я лепил глиняные модели для анимации, — говорит Петтер. — И должен сказать, я был куда аккуратнее. Наш убийца даже не попытался подчистить работу: не сгладил неровности, не убрал наплывы.

— Знаю, я сам делал оловянных солдатиков, — кивает Манвир и добавляет на доску:

— «Не перфекционист».

Грета поднимается и прикалывает к стене две крупные фотографии фигурок. Возвращается к столу, наливает воды, делает глоток и промокает рот салфеткой.

— Посылки были отправлены из двух разных мест Стокгольма, — говорит Манвир. — Одну оставили в газетном киоске на Оденгатан, другую — на почте в супермаркете «Кооп» в Мидсоммаркрансене… Сейчас две группы просматривают записи видеонаблюдения в этих районах. Мы решили не устанавливать камеры на самих точках отправки — он вряд ли вернётся туда ещё раз, когда у него есть несколько тысяч вариантов.

— Ни на коробках, ни на скотче, ни на чём‑либо ещё в посылках нет отпечатков, — говорит Петтер. — Мы анализируем вырванную страницу, пузырчатую плёнку, детский рисунок и старую ткань, которая…

Он замолкает, потому что у всех в комнате срабатывает тревога полицейской сети.

Прибыла ещё одна посылка для Саги Бауэр.