Паук

Глава 92.

На лбу Йоны блестят капли пота. Боль быстро достигает пика, расползаясь по всему лицу.

— У меня… нет на это времени… — заикается он, и зрение снова пропадает.

Череп будто трещит. Он поднимает руку, часто моргая. Еле различает бледное небо над верхушками деревьев.

Врангель что‑то говорит, и по траве пробегает тень — словно солнце на миг скрывается за облаком.

Тот бросается вперёд, и Йона чувствует удар ногой в рёбра, отступает, но удерживается на ногах.

Мигрень вырубает его на долю секунды, и он приходит в себя уже на коленях, когда оба колена ударяются о землю. В ушах хлопают ладони.

— Чёрт…

Йона наклоняется вперёд, упираясь руками в траву, и медленно поднимается.

Ноги дрожат, он сжимает и разжимает кулаки, чувствует покалывание в пальцах.

— Не надо… это… — выдыхает он.

Он стонет, когда чёрное пятно в мозгу, словно сгусток чернил, начинает сжиматься.

— Тоби‑гери тайхэн, — спокойно произносит Врангель.

Тот бежит вперёд, взмывая левым коленом, отталкивается другой ногой и бьёт правой.

Несколько вырванных травинок подлетают в воздух.

Йона остаётся на месте, выпрямляясь и пытаясь отвести удар, когда Врангель распрямляется.

Подошва ботинка вскользь царапает ему щёку, и он, ослеплённый паникой, отвечает правым хуком.

Костяшки впечатываются в грудь Врангеля, тот захлёбывается, будто из него выдавили воздух.

Удар оказывается слишком сильным, Врангель падает на спину, головой о землю. Он резко откатывается, широко раскрывает глаза и, пошатываясь, поднимается.

Мигрень сжалась до чёрной жемчужины за одним глазом; Йона пытается моргать, прогоняя остатки слепоты. Поднимает из травы очки и снова надевает их.

Ученики встают, переступая с ноги на ногу.

— Может, хватит играть? — спрашивает Йона.

— Омотэ‑сюто, — бросает Врангель.

Он рвётся вперёд с вытянутой ладонью, двигаясь всей рукой на Йону. Делает вид, что бьёт снизу ногой, и внезапно выбрасывает руку.

На этот раз Йона полностью сосредоточен. Годы тренировок крав‑мага срабатывают без всякого размышления.

Он мягко смещается вперёд, гася силу удара Врангеля, разворачивается и бьёт его локтем в щёку.

Голова Врангеля мотается в сторону, за ней — мелкие капли пота.

Йона чувствует запах кофе в собственном дыхании.

Врангель валится, цепляется за его куртку, пытаясь удержаться. Усмехается, зубы в крови, и наносит слабый хук в горло Йоне.

Он видит, как у Врангеля сужаются зрачки, сужается поле зрения, колени превращаются в желе. Йона сдерживается, не отвечая вторым ударом, просто отталкивает его руки и даёт ему упасть.

Тот приземляется на бедро, шарит по щеке ладонью. Переворачивается на бок и пытается подняться, когда Йона срывает с него чёрный пояс, обматывает вокруг его ноги и оттаскивает прочь.

Ученики расступаются, пока он тащит Врангеля по траве в тень дерева. Руки того бессильно скребут землю, куртка задирается, и он падает на живот.

— Ради Бога… — хрипит он, в замешательстве.

Йона на мгновение замирает и отпускает ремень. Отголоски мигрени вновь вспыхивают за глазом, перед глазами пляшут искры.

Врангель, всё ещё оглушённый, переворачивается и опускает голову. На подбородке и белёсом животе зелёные пятна от травы.

— Мне нужны ответы, — говорит Йона.

Тот приподнимается на локтях, сплёвывает кровь в траву и подтягивает куртку. Поднимает взгляд.

— Кем ты себя возомнил, чёрт побери?

Порыв ветра сдувает пару одуванчиков, и белые пушистые семена взлетают в воздух.

— Ты знаешь, о чём я. Ты солгал, когда я спрашивал в прошлый раз, — говорит Йона.

— Так бывает, когда что‑то засекречено.

— Тогда я тебя прошу, — отвечает он. — Это чудовищно важно, на кону человеческие жизни, но…

— Мне всё равно.

— Может, тебе станет не всё равно, когда у тебя будут сломаны обе ноги.

— Это угроза?

— Разумеется.

Несколько учеников Врангеля медленно подходят ближе. Тот бросает взгляд на них, садится и проводит языком по губам.

— Занятие продолжится через четыре минуты, — говорит Йона студентам, стоящим поодаль.

— О чём вы, чёрт вас подери, думаете?

Йона подходит ближе, хватает Врангеля за ногу и снова начинает тащить к лужайке.

— Стой, ради всего святого.

— Последний шанс, — говорит Йона, отпуская ногу.

— Ладно, ладно, чёрт возьми, не стоит оно того, — бормочет Врангель, поднимаясь.

— Говорите.

— Сооружение, о котором вы спрашиваете, — часть Южного фронта, — говорит он и снова сплёвывает комок кровавой слюны. — Как вам известно, фронт представлял собой линию укреплений, построенных для защиты Стокгольма от нападения с юга.

— Это я знаю, — говорит Йона.

— Хорошо. Тогда вы, наверное, знаете полковника Юхана Братта? — спрашивает Врангель, тихо отрыгивая.

— У меня мало времени.

— Он начинал офицерскую карьеру в Карлсборге, но это было больше века назад. Как бы то ни было, Братт возглавлял «Общество постоянных оборонительных сооружений Стокгольма». Он строил траншеи, батареи, форты, и к началу Первой мировой, Южный фронт тянулся от Туллинге до Эрставикена, настолько протяжённый, что для полного укомплектования требовались сорок тысяч солдат.

— Но Мораберг южнее Южного фронта.

— Вот тут и начинается секретная часть, Линна… Братт был выдающимся стратегом и добился строительства подземного укрепления южнее фронта. Так он мог бы ударить по противнику в тыл, ведя позиционную войну.

— Где именно?

— И Южный, и Северный фронты утратили военное значение, но было решено сохранить это конкретное укрепление в тайне. Поэтому его нет ни на одной карте — кроме наших, конечно.

— Как мне туда попасть?