Паук

Глава 21.

Йона следует за Сагой по лесной дороге, которая уходит от заброшенной станции метро, в лучах утреннего солнца, освещающего её мотоцикл.

Ветки трутся о бока его машины.

Он думает о послании, приклеенном к зрачку девушки, о новой угрозе и о заключительных словах о наказании за неспособность разгадать тайну.

Послание подписано новой анаграммой.

Он перевернул открытку и изучил чёрно‑белое изображение на лицевой стороне. Судя по голым ветвям и бледному небу, снимок был сделан весной. На нём видны открытые металлические ворота и гравийная дорожка, которая ведёт мимо рунического камня и побеленного здания, мимо могил и крестов к небольшой церкви с покатой крышей.

В правом нижнем углу витиеватым старомодным почерком выведено: «Приход Фунбо, 1879».

Ещё одно кладбище, думает Йона, когда по радио поступает сигнал тревоги.

Охранник купальни под открытым небом в Сальтшёбадене, придя на работу, вызвал экстренные службы. Он обнаружил, что дверь в мужское здание разбита, а пол залит кровью.

Йона видит, как Сага шатается на мотоцикле, когда они узнают, что Вернер Занден забронировал мужскую баню для личного пользования тем утром.

Вся следственная группа немедленно подключается к радиосвязи.

— Мы пока не знаем, принадлежит ли эта кровь Вернеру, — отмечает Петтер. — Это всего лишь догадки, мы...

— Но, к сожалению... — начинает Йона.

— Мы ничего не знаем, — перебивает его Петтер.

— Но, к сожалению, это идеально совпадает с...

— Почему вы всегда такой, чёрт подери, негативный?!

— Успокойтесь, Петтер, — говорит Манвир.

— Что нам известно о месте преступления? — спрашивает Йона.

— Первый отряд сообщит нам обстановку, как только прибудет. Они должны быть там с минуты на минуту, — отвечает Манвир.

— Но Вернер... — говорит Петтер. — Я не понимаю. Почему Вернер?

— Бессмысленно, — соглашается Грета.

— Йона? — вмешивается Манвир. — Оглядываясь назад, разве не очевидно, что фигурка изображает Вернера? Она худая, выше остальных, а маленькие фигурки на её спине — это дубовые листья, а не облака.

— Конечно, — отвечает Сага.

— Чёрт, — шепчет Петтер.

В шведской полиции чем больше дубовых листьев на нашивках полицейского, тем выше его звание. А центральный мотив герба «Службы безопасности» — горящий факел и четыре дубовых листа.

— Но это значит, что наша теория насчёт упаковки была ошибочной, — говорит Манвир. — Убийца не мог ожидать, что мы обыщем половину архипелага.

— Единственным конкретным местом, о котором упоминалось, была станция метро, — говорит Сага.

— Он хотел, чтобы мы сначала отправились туда, — говорит Йона.

— Найти новую открытку для Саги, — соглашается Грета.

— Мы точно знаем, что всё ещё отстаём, — продолжает Йона. — Потому что Вернера не атаковали на станции.

— В бане, — говорит Манвир. — На другой стороне статьи говорилось о цветении водорослей на архипелаге и...

— Но этого мало, это несправедливо! — перебивает Петтер. — Мы говорим об огромной территории, о тысячах островов, пляжей и скал.

— Мы должны что‑то упускать, — говорит Йона.

— Сальтшёбаден — пятый в списке мест, поражённых водорослями, — говорит Грета.

— Чёрт, — вздыхает Петтер.

Сага сбавляет скорость, приближаясь к ограждению, затем поворачивает направо. Йона следует за ней, гравий хрустит под шинами.

— Кажется, у нас на связи один из сотрудников бани, — говорит Манвир. — Это Манвир Рай из «Управления по борьбе с преступностью», приём.

— Йорген Карлссон, приём.

— Расскажите, что у вас есть.

— Мы с Анникой были у свалки, когда поступил звонок, только что приехали. Мы зашли внутрь и... Господи, я не знаю...

Он замолкает. Они слышат треск микрофона и несколько быстрых вдохов.

— Вы ещё там? — спрашивает Манвир.

— Не знаю, как это описать. Следов жертвы нет, но кровь на парковке, по всему полу, везде. У входа в ресторан — как на чёртовой бойне. И у нас есть следы волочения у главного входа, на ступеньках, Боже...

— Ещё какие‑нибудь наблюдения?

— Нет, я... Мы нашли несколько стеленных гильз, в том числе одну полностью белую. Никогда ничего подобного не видел. Нужно вызвать криминалистов, дверь разлетелась на куски... Кстати, тут есть одна вещь... Не понимаю, что это, но будто выпилили куски из плинтусов и дверных коробок. Весь пол в стружке.

— Нашли что‑нибудь, что поможет опознать жертву?

— Окровавленный телефон. Мы его ещё не трогали.

— Хорошо.

— Я позвоню Вернеру, — говорит Грета.

— Оцепите территорию и ждите криминалистов, — говорит Манвир офицеру. — Подождите, Анника идёт... она что‑то говорит.

На заднем плане слышится взволнованный голос.

— Телефон, который мы нашли, звонит, — говорит Йорген. — Звонит.

— Не трогайте, подождите криминалистов, — глухо говорит Грета.

Лес вокруг Саги и Йоны сменяется зоной невысоких зданий, дорог и путепроводов.

Как только офицер в Сальтшёбадене завершает разговор, группа на мгновение замолкает.

— Что это за чёртова пила? — бормочет Петтер.

— Лебёдка, — говорит Йона. — Убийца протащил трос внутрь, а затем вытащил тело обратно, за углы и через дверные проёмы.

— Кто‑нибудь из вас понимает, чего он добивается? — спрашивает Манвир. — Чего ему нужно?

— Теперь это трое наших коллег, двое высокопоставленных, — говорит Грета.

— И старый священник, — бормочет Сага.

— Это просто безумие, — говорит Петтер.

Йона обгоняет Сагу, выходит вперёд и ведёт её по трассе Е4 в сторону Упсалы.

— Думаю, он выбирает жертв, которые, как он знает, будут держать нас в напряжении, — говорит Сага. — Может быть, всё так просто. Он даёт нам понять, что действительно убьёт Йону, если мы его не остановим.

— Вполне возможно, — тихо говорит Йона.

— Что было написано на открытке?

— Тот, кто не разгадает тайну, будет судим мёртвыми, — отвечает он.

— Значит, он перекладывает ответственность за то, чтобы его остановили, на нас.

— На меня, — говорит Сага.

— Я поговорю с группой охраны и прослежу, чтобы они внимательно охраняли Йону, — говорит Манвир.

— Нет.

— Это серьёзно, Йона.

— Я буду готов к нему, если он придёт.

— Какой герой, — бормочет Петтер.

— Я просто готов, вот и всё.

— Хорошо, обсудим это позже, — говорит Манвир. — Вы с Сагой едете в Сальтшёбаден?

— Нет, это...

— Я предполагал, что вы...

— Он хочет, чтобы мы туда поехали, — продолжает Йона. — Но нам там делать нечего. Мы поедем на кладбище, указанное на открытке.

— Сага, напоминаю, что вы не допущены к оперативной работе, — говорит Манвир. — Мы можем называть вас наблюдателем, пока вы с Йоной, но это всё, что я могу сказать.

— Хорошо, спасибо.

Сага следует за Йоной, когда тот обгоняет автобус и возвращается в правую полосу. Кожаная куртка жмёт ей плечи, свободный конец ремня развевается за спиной.

Почти десять утра. Тени от облаков медленно плывут по полям и лугам, словно косяки рыб под поверхностью моря.

Сага сказала Йоне, что вздрагивает каждый раз, когда проезжает мимо больницы Лёвенстрёмска, а сам Йона всегда чувствует, как внутри у него закручивается тёмный водоворот.

Слева проносится красный шумозащитный барьер, линии электропередачи сверкают на солнце. Грузовик с крупногабаритным грузом поднимает пыль у обочины.

До сих пор убийца контролировал каждый их шаг, думает Йона. Они всё ещё танцуют под его дудку. Он знает, что они поедут в баню и на кладбище, но ничто из этого не поможет им сократить отрыв.

Возможно, всё наоборот — если только в глубине души он действительно не жаждет быть пойманным. Йона считает, что дело ещё не решено.

Всё ещё не решено.

Возможно, решения, которые он и Сага примут прямо сейчас, определят исход расследования.

А может, всё это всего лишь игра.

Хочет ли убийца, чтобы они развернулись и поехали в Сальтшёбаден прямо сейчас, чтобы у него было время оставить сумку с Вернером на кладбище? А потом сказать, что его могли бы спасти, если бы не были так заняты погоней за тенями?

Йона и Сага съезжают с автострады к северу от небольшой деревушки Датмарк, у промышленной зоны, окружённой высокими заборами. Дорога ведёт их через плодородные земли вокруг Упсалы, мимо полей и лесов, лесного склада и множества красных домов.

Белая церковь XII века видна между деревьями, когда они сворачивают в сторону Фунбо.

Йона паркуется и выходит из машины, Сага подъезжает следом. Железные ворота выглядят точно так же, как на фотографии, но вместо забора — низкая каменная стена.

Они спешат по гравийной дорожке мимо рунического камня, затем расходятся, чтобы охватить остальную часть церковного двора.

Аккуратные живые изгороди из самшита разделяют ряды надгробий и крестов.

Никого не видно, парковка пуста.

Ни один из них не произнёс ни слова, но и Йона, и Сага надеются, что успеют спасти жизнь Вернера, если его оставили на кладбище.

Стая голубей взмывает в воздух, когда Сага спешит к задней части ризницы.

Йона идёт вдоль густых кустов у стены. Он замечает, что‑то синее на земле вдали и подбегает проверить, но это всего лишь мешок с компостом.

Он слышит серию глухих ударов из‑за склада, словно кто‑то ладонями разравнивает землю на могиле. Йона выпрямляется и отходит в сторону. Он видит большой белый мешок, висящий примерно в метре над землёй, посреди дубовой рощи в дальнем конце кладбища.

Он бежит туда и видит Сагу, приближающуюся с другой стороны.

Мешок обмотан белой тканью и серебристой лентой. Вокруг ветвей и стволов дубов натянуты несколько перекрещивающихся верёвок.

Внутри мешка нет ни движения, ни звука.

Сага отдаёт команду, и Йона достаёт нож, начинает пилить верёвки.

Когда он перерезает часть из них, тяжёлый мешок чуть опускается, оставшиеся верёвки скрипят под его весом.

В верхушках деревьев поют птицы.

Скоро мешок держится на одной верёвке, дважды обмотанной вокруг толстой ветви и привязанной к стволу. Пока Йона осторожно развязывает её и выпускает излишек, Сага направляет мешок вниз.

Вместе они медленно опускают свёрток на землю. Он мягко приземляется в траву.

С холма над церковью раздаётся звон колокола на красной башне.

Йона наклоняется над мешком и вырезает на ткани большой крест, отгибает слои скотча, ткани и толстой резины.

Резкий химический запах заставляет их глаза слезиться.

Тело окружено пенистой, желеобразной, полупрозрачной массой.

Черты лица и волосы мужчины исчезли, но сомнений нет: они только что нашли тело полицейского Саймона Бьёрка.