Паук

Глава 28.

Прошло два дня с момента операции в йога‑ретрите, но Йона и Сага всё ещё находятся в полицейском участке в Эребру. Они помогают прокурору, состоят при следственной группе и прежде, чем допрашивать Сюзанну Хьельм, пытаются лучше понять место и условия, где она жила.

Люк Ларссон скончался практически сразу от удара топора в затылок.

Магнус Валльман был доставлен вертолётом в больницу Карлстада. Он в тяжёлом, но стабильном состоянии.

Йона и Сага провели в общей сложности четырнадцать часов, допрашивая женщин из ретрита. На данный момент прокурор уведомила трёх из них о подозрении в пособничестве и подстрекательстве к убийству и предъявила обвинения четырём женщинам из ашрама.

Обрисовавшаяся после обысков и допросов картина ретрита неоднозначна, но в целом ясна. «Биондо йога» задумывалась как община, как безопасное пространство для женщин, ведущих альтернативный образ жизни и занимающихся йогой, и одновременно как бизнес, зарабатывающий на семинарах и курсах, чтобы финансировать собственную деятельность.

Небольшая группа женщин в центре этого предприятия изначально сплотилась на почве разочарования сложившимся гендерным балансом в обществе. Но их глубокие травмы, в основном связанные с насилием и угнетением со стороны мужчин, постепенно переросли в паранойю и экстремизм.

Их духовная лидер, Камилла Боман, известная также как гуру Биондо, создала своего рода программу «сексуального исцеления», чтобы помочь своим последовательницам преодолеть то, что она называла «гетеронормативными изнасилованиями».

Вероятно, Светланы уже не было бы в живых, если бы не убежище, которое предложила ей «Биондо йога». На допросах она осталась упрямо преданной своим спасительницам, отказываясь признавать, что подвергалась насилию или сексуальной эксплуатации со стороны других женщин в ашраме.

— До того, как я попала сюда, я была просто кучей дыр, — объяснила она. — Мужчины одержимы сексом, они готовы убить ради него. Мужчина переплыл бы море дерьма, если бы думал, что на другом берегу его ждёт готовая отдаться женщина.

Из компостных куч на данный момент извлечены два тела. Одно опознано как муж Камиллы, предположительно он пролежал там около пяти лет. Он до сих пор числится зарегистрированным в ашраме и продолжает ежемесячно «получать» пенсию.

Второе тело принадлежит мужу Иды Андерссон, Маркусу. Его убили и похоронили гораздо позже, примерно на прошлое Рождество. Предполагаемая причина смерти — тяжёлые травмы лица и черепа. После его смерти все пособия Маркуса и алименты переводились в ашрам.

Иде Андерссон предъявлено обвинение в покушении на убийство. Она отказалась от адвоката и сразу на допросе призналась в попытке убить Магнуса Валльмана.

Сага провела все допросы женщин из ашрама, а Йона наблюдал за ними по телевизору из соседней комнаты. Рыжие волосы Иды были распущены, она тяжело дышала, словно ей было не под силу просто сидеть на стуле. Как только на неё обратили внимание, она густо покраснела.

— Кто убил вашего мужа? — спросила Сага.

— Он упал.

— Где?

— Споткнулся о камень в лесу. Поскользнулся на ветке.

— Эксперт считает, что его забили до смерти каким‑то тяжёлым предметом. Вероятно, гвоздодёром или маленькой кувалдой, — сказала Сага.

— Я ничего об этом не знаю.

Ида выпятила нижнюю губу, как упрямый ребёнок.

— Значит, вы его не убивали?

— Нет.

— Тогда кто же?

Ида выдернула несколько своих бледных ресниц, бросила их на стол и аккуратно выстроила в ряд указательным пальцем.

— Скажу только, что я ученица гуру Биондо. Она много знает… что делать… как обеспечить выживание всего мира.

Когда допрос завершился, Сага пришла к выводу, что Ида на самом деле не понимала, что именно происходило в убежище. Похоже, она не знала, кто виноват в убийстве её мужа, но призналась, что везла его тело к компосту в тачке.

И хотя её дочь была травмирована убийством и каждый день приходила к могиле отца, Ида, казалось, была полностью ошеломлена вопросами о девочке.

Сага одна в комнате для допросов. Она сидит на тёмно‑синем стуле у стола. Резкий свет потолочных ламп отражается в её голубых глазах. Раньше Сага всегда заплетала волосы в косы и завязывала их разноцветными резинками, но последние несколько лет она ходит с распущенными волосами, и они свободно спадают ей на плечи и спину. На столе возле микрофонов стоят несколько пластиковых бутылок с минеральной водой, картонные стаканчики из неотбелённой бумаги и коробка салфеток для тех, кому они понадобятся.

Сага наклоняется и достаёт телефон из сумки. На пол падает чек. Она поднимает его, переворачивает и разглядывает рисунок молодой женщины — схему семи мостов Кёнигсберга — на обороте.

В ожидании она пытается найти маршрут, который пересекает каждый мост только один раз.

Это оказывается куда сложнее, чем она думала, и к тому моменту, когда в коридоре звучат шаги, у неё за плечами уже не меньше пятидесяти неудачных попыток.

Раздаётся стук в дверь, и Сага бросает чек в мусорную корзину. Камиллу Боман, гуру Биондо, приводят в комнату двое охранников.

У Камиллы нет защитника: она выгнала адвоката прямо на заседании по мере пресечения, заявив, что он — биологическая случайность, мерзость.

Сага изучила прошлое Камиллы и знает, что та взяла свою фамилию у Дороти Мэри Биондо, матери Валери Соланас, известной в первую очередь своим манифестом «ОПУМ» и покушением на Энди Уорхола в 1968 году.

Сага кивает Камилле и кратко объясняет, что будет происходить во время допроса, каковы её права и что их разговор записывается.

Камера номер один закреплена на стене за спиной Саги и снимает лицо Камиллы. Камера номер два берёт их обоих сбоку. Камера номер три расположена на потолке и даёт вид на комнату сверху. Из соседнего кабинета Йона видит Камиллу лучше, чем Сага.

— Садитесь, — говорит Сага.

На плече у Камиллы повязка, от груди до шеи расползается глубокий синяк. Её рост около 160 сантиметров, плечи широкие, кисти крупные, на ногтях облупился сиреневый лак. Стул скрипит, когда она садится, откидывается назад и раздвигает колени.

Сочетание выдающегося нижнего прикуса, морщинистого носа и вьющихся светлых волос делает её похожей на сердитую куклу.

— Ваша ученица Ида Андерссон говорит, что вы знаете, как спасти мир, — начинает Сага ровным тоном, открывая чистую страницу блокнота.

— Правда?

— Это как‑то связано с загрязнением окружающей среды? — спрашивает Сага, нарочно притворяясь наивной.

— Мыслите масштабнее.

— Ладно, масштабнее.

— У вас нет детей, — говорит Камилла, наклоняясь вперёд.

— Нет, — Сага слегка улыбается, изображая удивление.

— Сперматозоид даёт половину хромосом будущему плоду, яйцеклетка — другую половину, — объясняет Камилла. — Так было всегда. Но теперь нескольким учёным удалось получить гаметы из женских клеток, способные оплодотворять яйцеклетки другой женщины. Это значит, что две женщины могут иметь биологических детей, но только дочерей, потому что у них нет генетической информации, необходимой для рождения мальчика.

— Понимаю.

— Понимаете? — Камилла поднимает брови. — Это значит, что нам больше не нужны мужчины для выживания человечества. Нам не нужны мужчины для оплодотворения. И у нас больше не будет сыновей.

— Мир без мужчин и мальчиков.

— Я не наивна. Но если достаточно большой процент женщин создаст семьи с другими женщинами и будет рожать только дочерей, баланс сил изменится. Каждый мужчина, по сути, рискует быть исключённым из генофонда.

— Всегда можно просто убивать мужчин.

— Хорошая мысль.

— Вы заманили мужа Иды в убежище и убили его.

— Он забрал её дочь, — отвечает Камилла, с полным безразличием к его судьбе.

— А как насчёт вашего мужа?

Камилла откидывается назад и мечтательно улыбается Саге. Затем стучит по столу и поднимается.