Паук

Глава 75.

Синяя неоновая вывеска освещает дождь над старым киоском быстрого питания. Свет мигает, словно размазанный мазок краски, когда Йона набирает скорость на крутом спуске.

На сиденье рядом с ним лежит «Кольт Комбат» со снятым предохранителем. Машина взмывает на гребень холма.

Йона пересекает кольцевую развязку и останавливается у Дома науки. Хватает пистолет, распахивает дверь и выпрыгивает из машины.

Сетка улиц сверкает под фонарями, но старые корпуса больницы тонут во тьме. Вокруг тихо.

С деревьев вокруг модели Венеры капает вода.

Йона замечает тлеющую сигарету у стены под нависающей крышей лабораторного здания. В глазу вспыхивает острая боль.

Вдалеке ревёт двигатель.

Йона бежит по главной дороге к зданию «АльбаНова».

Машина приближается, и он слышит визг передач.

Йона останавливается и поднимает пистолет, когда в поле зрения врывается пикап Мары, мчащийся по одной из параллельных улиц.

Он успевает увидеть его лишь между зданиями — и тот исчезает.

Йона разворачивается и бежит обратно к своей машине. Запрыгивает в салон и срывается с места. Резко поворачивает налево и несётся за Марой.

У школы перед ним задним ходом выезжает большой фургон для переездов и перегораживает дорогу.

Йона сворачивает в сторону и по диагонали пролетает через газон, между двумя дубами и цветущим шиповником, выскакивая на параллельную дорогу.

Дворники смахивают влажные листья с лобового стекла.

Он мчится по крутому склону по Рослагстулсбакен к небольшому мостику через железнодорожные пути.

Мара должна была повернуть направо.

Слева — только временная гравийная дорога к кранам и бульдозерам на стройплощадке.

Впереди крутой поворот. Ветер колышет сломанный зонт, валяющийся на тротуаре.

Гравий со стройки рассыпан по асфальту, и машину Йоны заносит, когда он поворачивает направо.

Заднее колесо цепляет бордюр, пистолет ударяется о его ногу.

Йона снова давит на газ и замечает пикап Мары между станцией переработки отходов и красным промышленным зданием вдали.

Колёса грохочут по неровному асфальту.

Он приближается к слепому повороту. Слева мелькают перила, отделяющие дорогу от железнодорожных путей.

В отдалении воют сирены.

Когда он влетает в поворот, впереди оказывается пожилая женщина с ходунками, прямо посреди дороги. Йона резко сворачивает и пролетает мимо по встречной полосе. Машина тормозит и скользит поперёк улицы, но ему удаётся выровнять её и снова набрать скорость.

Он разгоняется на коротком участке трассы, прорубленной в скале, а затем поворачивает на Кёрсбэрсвеген, подпрыгивает на бордюре и царапает паркомат, прежде чем вновь выровнять автомобиль.

Осколки пластика от одного из его стоп‑сигналов остаются позади.

Худой мужчина в обтягивающей одежде катит велосипед через переезд, и пикап Мары цепляет заднее колесо. Велосипед врезается в стену.

Мужчина отшатывается, потрясённый, когда мимо пролетает машина Йоны.

Сирены приближаются.

Мигрень раскрывается в его голове, как тёмная орхидея.

Йона отстаёт от Мары не более чем на сотню метров, когда они выезжают на Валхаллавеген. Но пикап исчезает за группой деревьев.

Синие огни полицейских машин отражаются на фасадах.

Йона резко выруливает на островок безопасности и задевает знак «Уступите дорогу» как раз в тот момент, когда первые три патрульные машины перекрывают дорогу впереди.

Он пытается проскочить с внутренней стороны, но одна из машин сдаёт назад и вынуждает его резко тормозить и выкручивать руль.

Шины визжат.

Он видит, как коллеги выхватывают оружие и прячутся за капотами.

Его машина разворачивается и врезается в один из патрульных автомобилей. Останавливается.

Осколки стекла сыплются на асфальт.

Ещё несколько патрульных машин подлетают на большой скорости.

Дождь в мерцании их фар кажется синим.

Офицеры бросаются вперёд с оружием наперевес, как раз когда мигрень достигает пика.

Йоне удаётся вытащить удостоверение из внутреннего кармана, открыть дверь и поднять его.

Он вываливается из машины и цепляется за дверцу.

— Он полицейский! — кричит кто‑то.

— Вы её пропустили. Пикап «Форд», — хрипит Йона, пытаясь разглядеть хоть что‑то в слепящем сиянии, заполнившем поле зрения.

— Куда? — спрашивает полицейский.

Йона щурится.

Сквозь яркое кольцо света пробиваются синие вспышки мигалок и отражения уличных фонарей на мокром асфальте.

— Направо, кажется. Наверное, попыталась уйти от меня в туннелях, — говорит он и оседает на землю.

— Он ранен? — кричит один из полицейских.

— Дорожные заграждения… вертолёты… — шепчет Йона, закрывая глаза.

Он сидит неподвижно и слушает их лихорадочные переговоры по рации.

Машины мчатся за Марой с воем сирен, но он знает, что уже слишком поздно.

Боль достигает невыносимого пика.

Йона затаивает дыхание, и время будто останавливается.

Он медленно наполняет лёгкие воздухом.

Боль начинает отступать.

Йона всё ещё держит глаза закрытыми, но слышит голоса и шум вертолёта.

Мокрая рубашка липнет к телу.

Он ловит себя на мысли о системе железнодорожных веток Мастера Фаустера.

И поступки Мары, внезапно, становятся кристально ясными.

Она черпала вдохновение и у Фаустера, и у Юрека.

Как паук, она тянет нити.

Она оставляет тела жертв на разных кладбищах так, чтобы, когда всё будет готово, они образовали гигантскую букву «М».

«М» — для Макаровой… или «W» — для Вальтера, думает Йона.