Паук

Глава 23.

Аромат пропитанного маслом дубового пола смешивается с резким запахом пота во второй студии «Дансенс Хус», где двое детей, о которых заботится Сага, занимаются танцами.

Два года назад она связалась со «Шведской ассоциацией людей с синдромом Дауна», вызвалась помогать с различными мероприятиями, а позже стала ответственным помощником для Астрид и Ника.

Одну стену зала занимает большое зеркало, а вдоль другой, под рядом окон, проходит балетный станок.

Сага стоит на коленях перед Астрид, помогает ей надеть туфли и гетры. Оба ребёнка добились значительного прогресса за последний год, но, несмотря на то что им по одиннадцать лет (а большинству остальных в их группе от четырёх до восьми), они пока не готовы перейти на следующий уровень.

Ник — единственный мальчик в классе, но он обожает балет и часто говорит, что, когда вырастет, будет танцором на подтанцовке «Мелодифестивалена».

Обычно Саге удаётся полностью забыть о работе, когда она с детьми, но сегодня ей трудно думать о чём‑то, кроме смерти Вернера. Его гибель потрясла её гораздо сильнее, чем она ожидала.

Вернер был тем, кого она видела почти каждый день, пока работала в «Службе безопасности», и во многом он был её наставником.

Если убийца хотел сделать всё личным, то ему это, безусловно, удалось.

Ник несколько раз дёргает за промежность своих чёрных колготок, потом заглядывает за пояс.

— Задом наперёд, — говорит он, и его губы расплываются в такой широкой улыбке, что видны маленькие зубки.

— Помочь? — спрашивает Сага, поднимаясь на ноги.

— Всё в порядке.

— Тогда я пойду и подожду снаружи, — говорит она.

— Не хотите потанцевать с нами? — поддразнивает Астрид.

— О, я не осмелюсь, — отвечает Сага, как всегда.

— Не‑е‑ет, — смеётся Астрид.

— Это слишком сложно, — продолжает Сага.

— Мы можем вам показать... Просто сделайте вот так, гран‑плие.

Астрид показывает.

— Вот так? — Сага пытается повторить.

— Нет, ноги надо согнуть! — говорит Ник. — Деми‑плие... И пируэт.

Сага разворачивается, и Астрид хлопает в ладоши.

— Вы очень хороши! — кричит девочка.

— Вы так думаете?

— Очень хорошо, — говорит Ник, прижимая руки ко рту и смеясь.

— Ещё раз, деми‑плие...

В комнату входит учительница танцев. Она пересекает зал, выпятив грудь и высоко подняв голову. Тёмные волосы собраны в тугой пучок на затылке.

Она останавливается в круге света у окна, затем оборачивается и с мимолётной улыбкой рассматривает детей, прежде чем её лицо вновь становится серьёзным.

— Вперёд, вперёд! — кричит она.

Дети замолкают и спешат к ней, чтобы она отметила их в списке.

Сага выходит из студии и направляется в зал ожидания, где покупает в автомате бутылку воды.

В зале ожидания всего пара человек: жилистый старик в огромной куртке, уткнувшийся в телефон, и молодая женщина, читающая толстую библиотечную книгу.

Сага садится напротив женщины, открывает бутылку и выпивает воду залпом.

— Вы балерина? — спрашивает молодая женщина. Её голос звучит гораздо старше, чем она выглядит.

— Нет... А вы?

— Хотела бы иметь танцевальный талант, но я просто жду свою младшую сестру.

На ней серебристая ветровка, чёрные джинсы и серебристые кроссовки. На полу между её ног лежит грязный рюкзак в форме панды.

Сага смотрит последние письма на телефоне, мысли возвращаются к Вернеру. В него стреляли несколько раз, он бежал в баню и, возможно, умер ещё до того, как его успели вытащить на парковку.

Старик что‑то бормочет себе под нос, прижимает салфетку к носу и запрокидывает голову. У него бритая голова, резко очерченные скулы и глубокий шрам на шее, словно он недавно перенёс операцию.

Сага знает, что ей нужно забрать вещи из детективного агентства, но она не хочет рисковать и сталкиваться с Генри. Встреча с ним только разозлит её — в основном потому, что он помешал расследованию, перехватив её личную почту.

Из студии доносится смех.

Шмель с глухим стуком врезается в окно и продолжает путь над крышами.

У молодой женщины, сидящей напротив Саги, прямые светлые волосы, широкий лоб и светло‑голубые глаза. Губы плотно сжаты, пока она читает. Через несколько минут она закрывает книгу, оставив палец между страницами вместо закладки. Она смотрит на старика, который всё ещё сидит, запрокинув голову.

— Что вы читаете? — спрашивает Сага.

— Математику. Теорию графов, — отвечает она, встречаясь с ней взглядом.

Мужчина опускает подбородок, шепчет себе под нос и, прищурившись, смотрит на ярко‑красную кровь на салфетке, прежде чем сложить её вдвое.

— Вы знакомы с задачей, известной как «Семь мостов Кёнигсберга»? — спрашивает молодая женщина своим старомодным тоном.

— Нет, не думаю.

— Это не самая простая задача. Хотите попробовать?

— Конечно.

— Кёнигсберг изначально принадлежал Германии, но после Второй мировой войны оказался в составе России, — начинает молодая женщина.

— Калининград, — говорит Сага, замечая, что старик теперь прислушивается.

— В любом случае, — продолжает молодая женщина, — в восемнадцатом веке берега и два острова на реке были соединены семью мостами. И вопрос в том, можно ли найти путь, который пересечёт каждый мост только один раз.

— Понятно.

— Давайте я нарисую, — говорит она, вытаскивая из сумки старый чек. — У вас есть ручка?

— Нет, извините...

Старик встаёт и, шаркая, подходит к молодой женщине. Молча протягивает ей ручку.

— Спасибо.

Она начинает рисовать.

Сага изучает её лицо: поджатые губы, складка между бледными бровями. Манжеты ветровки слегка запачканы, ногти обкусаны до мяса.

Ручка красная, на боку золотом напечатаны слова «Военный Контроль».

— Тогда у всех мостов были названия, — говорит молодая женщина, глядя на Сагу. — Медовый мост, Мост Лавочника, Зелёный мост и так далее.

— Но к решению это не имеет отношения, — говорит Сага.

— Для математика — нет. Но попробуйте спросить квантового физика, — отвечает молодая женщина с ухмылкой. — Кто‑нибудь наверняка перенёс бы задачу на алгебраические графы и использовал алгоритмы, чтобы...

Она замолкает, когда старик резко поднимается на ноги.

Он кладёт телефон во внутренний карман и идёт вдоль ряда окон, на мгновение выглядывает наружу, затем направляется к выходу.

Как раз в тот момент, когда он исчезает из виду, из‑за угла появляется Йона и машет рукой, увидев Сагу.

— Извините, мне нужно поговорить с коллегой, — говорит Сага молодой женщине. — Но я постараюсь решить вашу задачу.

— Расскажите, что получилось, на следующей неделе, — отвечает та, протягивая ей рисунок.

— Хорошо.

Сага и Йона проходят дальше по коридору, чтобы спокойно поговорить. Они останавливаются у пустой игровой площадки, откуда хорошо видно дверь студии номер два.

— Вы меня звали, — говорит Йона. — О чём вы хотели поговорить?

— У меня есть одна зацепка, которая затерялась в хаосе вокруг Вернера, — тихо говорит Сага. — Я не хотела говорить об этом остальным, потому что я... немного перегнула палку.

— В чём?

— Вы помните Сюзанну Хьельм?

— Да.

— Вы знаете, что её осудили за убийство одного из наших коллег.

— Я дважды давал показания: один раз в окружном суде, другой — в апелляционном, — говорит он.

— Так вот, её отпустили. Похоже, она уже какое‑то время на свободе. И, кажется, во всём винит вас.

— Откуда вы это знаете? — спрашивает он.

Сага понимает, что не может сказать ему, что ходила к Карлу Спеллеру, что вела себя так, будто дежурит в оперативной группе.

— У меня есть источник, — отвечает она вместо этого.

— Кто?

— Не могу сказать. Но Сюзанна подходит под наш профиль, и её освободили как раз перед тем, как пришла первая открытка.

— У неё определённо сильная связь с Юреком.

— Это он её сломал, мы это знаем. Но она, похоже, не может — или не хочет — признать эту связь. Проще всего обвинить вас, полицию, систему правосудия.

— Вы знаете, где она живёт? — спрашивает Йона.

— Нет. У неё нет зарегистрированного адреса, нет банковских карт, нет телефонных контрактов, ничего.

Йона, я тоже хотела вас кое о чём спросить... Вы установили за мной слежку?

— Нет.

— Я просто хочу знать, установили ли вы её.

— Конечно.

— В коридоре был мужчина, и...

Из‑за двери доносятся возбуждённые голоса и хлопки, дети выбегают в коридор.

— Что это было? — спрашивает Йона.

— Ничего. Забудьте, что я что‑то говорила.

Астрид и Ник подбегают к Саге и Йоне. Оба розовощёкие и счастливые. Ник подпрыгивает, Астрид хватает Йону за руку и разглядывает его розовые ногти.