Паук

Глава 24.

Отвезя детей в школу в Энскеде, Сага и Йона направляются в Уппландс‑Вэсбю, к северу от Стокгольма. Осознание того, что они, возможно, наконец вышли на след убийцы, делает их обоих тихими и сосредоточенными.

После общения с Юреком Вальтером у Сюзанны Хьельм развилась агрессивная паранойя, и она держала семью запертой в их вилле в Сэтре. Её муж Микаэль подал на развод после её ареста, но несколько лет продолжал возить детей к ней в тюрьму Хинсеберг.

В конце концов это перестало работать, и теперь он единолично опекает двух девочек. На Сюзанну наложен запретительный судебный приказ. Ей запрещено приближаться к их дому, к месту работы Микаэля и к школе, где учатся дети.

Микаэль с дочерями живут в таунхаусе в Рунбю. Сам он работает спасателем и консультантом по здоровому образу жизни в местном центре отдыха.

Йона подъезжает к большому зданию, похожему на коробку, с огромными стеклянными стенами и зелёной крышей. Они с Сагой заходят внутрь.

Они спрашивают женщину за стойкой регистрации, может ли та позвать Микаэля Хьельма. Женщина отвечает, что он, вероятно, у бассейна, где через сорок минут начнётся занятие по аквааэробике для старшеклассников.

Большой бассейн почти пуст. Воздух жаркий и влажный, от воды исходит сильный запах хлорки.

Сквозь жалюзи на огромных окнах пробивается бледный свет.

В дальнем конце бассейна мужчина в белом загружает противоволновой канат на тележку. Его короткие волосы тронуты сединой, лоб хмур. На шее белое ожерелье из ракушек, рукава футболки плотно обтягивают бицепсы.

Он поднимает взгляд, когда к нему подходят Йона и Сага. Он явно узнаёт Йону: краска отливает от его лица, он роняет верёвку и нащупывает опору у стены.

— Не волнуйтесь, ничего не случилось, — спешит его успокоить Йона.

— То есть вы здесь не из‑за Эллен и Ани? — шепчет Микаэль.

— Нет. Нам нужно поговорить с вами о Сюзанне.

Микаэль медленно опускается на одну из стартовых тумб и берётся за ожерелье.

— Что она натворила? — почти шёпотом спрашивает он.

— Нам нужно с ней поговорить, но у неё нет зарегистрированного адреса, — отвечает Сага.

— Послушайте, я не хочу в это вмешиваться.

Микаэль пытается улыбнуться, но лицо становится ещё более печальным.

— Когда вы в последний раз о ней слышали? — спрашивает Йона.

— У меня действует запретительный судебный приказ.

— Мы знаем, — говорит Йона. — Но она не первая, кто его нарушает.

— Кажется, она живёт в каком‑то йога‑ретрите, или как это там называется.

— Знаете где?

— Рядом с Мункфорсом. Пожалуйста, не говорите ей, что разговаривали со мной.

— Вы её боитесь, — говорит Сага.

Микаэль смотрит вниз, погружённый в мысли. С верёвки капает вода, лужица растекается по плитке.

— Йона тогда был там, — продолжает Сага. — Мы знаем, что произошло. Мы знаем, какое время она провела в тюрьме. Но что было потом? Как это было?

— Каково это было? — переспрашивает он, глядя на Сагу покрасневшими глазами. — Я больше никогда не хочу иметь с ней ничего общего.

Вода плещется у сливного отверстия. Тёмно‑синие отметки на дне бассейна словно танцуют на воде.

— Мы полицейские, мы можем вам помочь, — говорит Сага.

— Я просто не хочу об этом говорить, — отвечает он.

— Она ведь вам угрожала? — говорит Йона.

— Вы тогда спасли нам жизнь, я помню, — говорит он, глядя на Йону. — И я действительно хочу вам помочь. Так что, если речь об этом, мы можем продолжить разговор. Но только не ради меня. Я не хочу, чтобы она снова начала думать обо мне или о детях.

— Мы не будем упоминать ваши имена, — говорит Йона.

— Спасибо, — говорит Микаэль и глубоко вздыхает. — Я постараюсь объяснить...

Когда она только вышла, она была другой. Говорила, что должна наладить свою жизнь, чтобы не потерять девочек. Начала медитировать, ходила на терапию, чтобы принять свою роль в случившемся.

Я сказал, что рад за неё. Но потом она перебралась в какой‑то коллектив, много занималась йогой. Стала чаще звонить домой, говорить, что мы с девочками должны приехать к ней на Мидсоммар, всего на один день...

Но мы не могли: проводили лето у моих родителей во Франции.

— Как она это восприняла?

— Она начала звонить девочкам и рассказывать им, что собирается со мной сделать.

— Что именно? — спрашивает Сага.

— Она сказала, что придёт к нам домой посреди ночи. Заставит меня просить прощения, потом кастрирует прямо у них на глазах и...

Он сглатывает.

— И заставит их решать, позволить ли мне истечь кровью на полу или нет.

Центр йоги «Биондо», расположенный к западу от Мункфорса, предлагает широкий спектр курсов для женщин.

— «Мы стремимся полностью познать себя и объединить свои силы, чтобы подарить заброшенному миру любовь, которой он заслуживает», — читает Сага вслух с экрана телефона.

— Звучит обнадеживающе, — говорит Йона.

Согласно информации на сайте, их пятидневный ретрит заканчивается сегодня. «С помощью управляемого потока, дыхания, тряски, пения и танцев он призван помочь участницам обрести свою изначальную женскую силу в сердце, утробе матери и йони».

Манвир уже связался с районом Бергслаген. Там сообщили, что полиция Мункфорса ведёт расследование, связанное с «Биондо Йогой».

Несколько местных офицеров должны посетить приют, чтобы поговорить с одной из жительниц — женщиной, которая отказывается явиться в суд и дать показания против мужчины, угрожавшего ей и оскорблявшего её после развода.

Манвир договорился с ними о координации визита: они приедут одновременно с Сагой и Йоной, что позволит тем осмотреть приют, не раскрывая своих истинных целей.

Тем временем у квартиры Саги дежурит офицер, ожидая новых посылок.

Сага и Йона проезжают через небольшой посёлок, пересекают реку Клара и едут по шоссе 241 к северному берегу Раншёна, затем сворачивают на частную лесную дорогу.

Через три километра они подъезжают к закрытому шлагбауму.

— Похоже, мы первые, — говорит Сага.

К забору привязана мазонитовая стрелка с надписью «ПАРКОВКА». Она указывает на луг у дороги, где недавно подстригли высокую траву.

Гравий стучит по шасси, когда Йона сдаёт назад и паркует машину так, чтобы при необходимости можно было быстро выехать.

— Проверьте, нет ли чего‑нибудь нужного в бардачке, — говорит он Саге.

Она открывает его и достаёт кобуру с оружием: компактный «Глок‑26».

Сага нажимает кнопку защёлки магазина, и тот падает ей в ладонь. Внутри одиннадцать патронов 9 мм Люгер. По привычке она проверяет механизм и возвратную пружину, затем возвращает магазин на место.

Они выходят на тёплый воздух. В высоких люпинах жужжат насекомые.

— Спасибо, — говорит Сага, надевая кобуру.

Йона успевает только взять рацию, как на лесной тропе появляется патрульная машина. Отражения верхушек деревьев струятся по её лобовому стеклу.

Сага машет рукой и застёгивает куртку, когда машина останавливается у шлагбаума.

Двери открываются, и они с Йоной подходят представиться двум офицерам.

Магнусу около пятидесяти; у него густая борода и сросшиеся брови. У Люка широкая челюсть, ямочка на подбородке и светлые усы.

— Вам не нужно было ехать аж из Стокгольма. Если в будущем понадобится помощь, достаточно просто попросить, — говорит Магнус.

— Загуглите полицию Мункфорса, — говорит Люк с ухмылкой. — У нас пока только один отзыв.

— Одна звезда из пяти, — лучезарно улыбается Магнус.

— Поздравляю, — говорит Йона.

— Честно говоря, это здорово, — смеётся Магнус.

Сага пробирается сквозь заросли кипрея и крапивы у края ограждения, пока Люк ныряет под ржавую перекладину.

— Ох, чёрт...

— Повезло, что у Люка чуть побаливает спина, — поясняет Магнус. — Вчера сделал татуировку.

Он ослабляет компресс на внутренней стороне предплечья, и на розоватой коже виден детский рисунок двух человечков‑капель, держащихся за руки.

— Первый рисунок моей дочери, где мы вдвоём.

— Прекрасно, — говорит Сага.

Они идут по гравийной дорожке. Трава по центру высокая, птица повторяет одно и то же щебетание. Лес вокруг тёмный, земля сухая.

Магнус продолжает рассуждать, что одна звезда не так уж плоха: не стоит забывать, что у звезды пять лучей.

Заросший луг справа ограничен выгоревшим от солнца деревянным забором, у опушки леса стоит ёлка.

Люк говорит, что «Биондо Йога» стала своего рода неформальной зоной безопасности для женщин, которым по разным причинам нужна передышка, и что на территории живут две семьи.

Пройдя минут десять, они замечают впереди озеро, сверкающее между деревьями.

Вскоре показываются первые здания. Сага и Йона изучили аэрофотоснимки и знают, что здесь два больших дома, узкий ряд таунхаусов и четыре небольших коттеджа. У всех черепичные крыши, красная деревянная обшивка и белые оконные рамы.

— Делайте, что должны: идите и поговорите со Светланой. Мы с Сагой попробуем найти Сюзанну Хьельм — говорит Йона.

Лес переходит в травянистый склон, уходящий к воде.

Поблизости никого не видно.

Посреди травы стоит стол с тарелками и стаканами. Два стула опрокинуты, коврик для йоги, похоже, унесло в камыши у причала.

Полицейские направляются к самому большому зданию, обходят фронтон и водосток, но вдруг замирают: на крыльце, выходящем к озеру, лежат две женщины.

— Что за чёрт... — бормочет Магнус.

Они медленно спускаются по склону вдоль деревянной террасы, вид отчасти заслонён куском ткани в стиле тай‑дай.

Чёрный кот юркает в пятнистую тень между бетонными столбами. Вдоль края веранды кто‑то аккуратно разложил ракушки мидий.

Третья женщина лежит в высокой траве, закинув ноги на ступеньки.

Через открытые двери патио внутри видны ещё тела на полу.