Паук

Глава 95.

Йона почти бесшумно бежит во мраке. Его мигрень, наконец, отпустила примерно десять минут назад, оставив после себя ледяную ясность.

Он продирается сквозь густой клубок паутины и бежит по коридору к мерцающему свету свечи в комнате впереди.

В мягком освещении он видит кучу одеял в луже крови.

Его собственные часы, исчезнувшие три недели назад, лежат на полу.

Йона уже снял предохранитель со своего «Кольт Комбат» и держит пистолет перед собой, стволом вниз.

Он как раз достигает входа в тоннель, когда из дверного проёма выходит Мара с красным пистолетом Макарова, направленным на одеяла, и резко откидывается в сторону со своим оружием.

Сага стоит в другом дверном проёме с «Глоком» наготове.

Когда Мара разворачивает пистолет к ней, Сага жмёт на спуск.

Йона идеально целится и стреляет из «Кольта».

Раздаётся резкий треск, отдача бьёт ему в плечо, словно поршень.

Гильза выскакивает из патронника.

Пуля попадает в цель.

Кровь брызжет на стену за спиной Саги.

Гильза летит по воздуху, мягко поблёскивая.

Йона разворачивает пистолет к Маре, но её уже поглотила тьма.

Выстрел гулко разносится по подземному пространству.

Йона бросается вперёд сквозь облако дыма.

Гильза с грохотом ударяется о пол.

Пламя свечи откидывается в сторону, на мгновение становится бледно-голубым.

Сага падает, ударяется головой о стену и оседает на пол.

Три чёрных вертолёта пролетают над серебристо-серой водой узкого залива.

Тени словно преследуют их по поверхности, а глухой рёв лопастей эхом отражается между крутыми берегами.

Шестеро оперативников тактического подразделения висят на тросе под последним из вертолётов. На всех каски и бронежилеты, у каждого автомат и фонарь.

Когда в поле зрения появляется маяк Кихолмссундет, вертолёты синхронно приподнимаются, словно связанные невидимой нитью. Они пролетают над линиями электропередачи, делают левый вираж и затем выходят на курс, следуя над поляной через тёмно-зелёный лес.

Они огибают северную окраину Сёдертелье и расходятся, приближаясь к автостраде.

Первый вертолёт разворачивается над Торекеллбергетом, уменьшает угол атаки и заходит на зависание над водонапорной башней. Сильный боковой ветер кренит машину влево, но пилоту удаётся компенсировать это движением рукоятками управления.

Его прожекторы беспокойно скользят по громоздкой бетонной конструкции.

Пилот зависает над антеннами, пока шестерых оперативников спускают на плоскую крышу башни.

Они быстро закрепляют страховочные тросы и, оттолкнувшись от края, спускаются вниз, словно вялые падающие звёзды, отстёгиваются и бегут в укрытие.

Второй вертолёт разворачивается над автострадой и зависает в воздухе. Снаружи кабины, пристёгнутый страховкой, стоит снайпер, его ноги упираются в посадочные полозья.

Третий вертолёт делает широкий вираж над районом Форнхёйден в Сёдертелье, заставляя группу оперативников на тросе развернуться под ним. Бортинженер, свесившись из кабины, одной ногой упирается в трос, стараясь свести колебания к минимуму.

Рёв двигателя усиливается, обороты падают, и пилот опускается к земле за колючей проволокой.

Деревья и кусты гнутся под мощным нисходящим потоком воздуха.

Они приближаются к заброшенному зданию. Оперативник, висящий ниже всех, спрыгивает на землю, отцепляет карабин от D-образного кольца и удерживает трос для остальных.

В этот момент хвостовой винт задевает верхушку берёзы.

Раздаётся дребезжащий треск, и трос вырывается у него из рук.

Второго оперативника швыряет в сторону, на землю сыплются измельчённые листья.

Вертолёт раскачивается, но пилот удерживает машину.

Один за другим оперативники благополучно приземляются, отстёгиваются, бегут обратно и занимают позиции.

Земля, прежде принадлежавшая шведским вооружённым силам, во времена холодной войны была приспособлена под стоянку техники, но подземная сеть так и не была введена в эксплуатацию.

Вход скрыт за большим гаражом с высокими раздвижными воротами.

Шестеро оперативников бегут вперёд парами.

Замок на входной двери просверлен, и командир отряда жестом приказывает остальным рассредоточиться.

Пламя мерцает, вспыхивает и снова разгорается жёлтым светом. Комната словно расширяется, бетонные стены больше не двигаются.

Под Сагой расползается лужа крови.

Её «Глок» валяется на полу примерно в метре от неё, а шаги Мары затихают в тёмном коридоре.

Веки Саги дрожат.

Йона вытаскивает нож и опускается перед ней на колени, его щёки блестят от пота. Сага открывает глаза, дышит прерывисто, с растерянностью глядя на него.

Он разрезает её куртку, чтобы добраться до пулевого ранения в плече. Кровь хлещет струёй.

— Йона, что за чёрт… Я ведь ни при чём, — выдыхает она.

— Я знаю.

Он разрезает футболку, сворачивает ткань в два тугих рулона, использует ремешок от налобного фонаря и делает подобие жгута.

Сага стонет от боли и смотрит на него.

— Тогда почему… зачем вы в меня стреляли, если вы…

— Я скоро вернусь, — говорит он, поднимаясь.

— Будьте осторожны. Если пойдёте за ней в комнату, она окажется у вас за спиной.

Йона бежит по тёмному тоннелю вслед за Марой к слабому свету впереди. Он двигается вдоль одной из стен, ощущая под ладонью влажный бетон.

Шлёпанье её босых ног постепенно стихает.

Йону выбрали последней целью в серии из девяти убийств Мары, но это была лишь ловушка, очередная нить её паутины.

Раз за разом на записях сеансов у психолога она расспрашивала о Саге, но ни разу не упомянула Йону.

Ни разу.

Именно это заставило его понять, что он не может быть её последней целью, как бы ни утверждали её открытки. Дело не в нём, а в Саге.