Седьмой отряд

10

Фрэнк нахмурился, пока я копался у себя в штанах. «Все это план божий. В страдании есть свои плюсы. Только познав боль, мы можем испытать настоящую радость. Боль — необходимая часть нашего существования».

Я снова кивнул, но мои мысли были заняты моей собственной болью, а не горестями мира. В джунглях я носил под камуфляжными штанами лайкровые велосипедные шорты, чтобы не натереть яйца, и именно на них были сосредоточены мои мысли. Я сгорбился в пончо, дергая ногами вверх-вниз, и яростно чесался. «Мне нужно будет подумать об этом, приятель».

«Человек роняет молоток кому-то на ногу-то и травмирует палец. Предположим, бог вмешается, чтобы спасти палец. Этот человек никогда не будет ответственно обращаться со своими инструментами. Он продолжит ронять молотки повсюду и травмировать людям ноги. Когда я это осознал, это было откровением».

«Окей. А как насчет главного: быть христианином и солдатом?»

Он улыбнулся. «Легко. Солдаты играют важную роль в Новом Завете. Они божьи агенты, обеспечивающие подчинение власти и общее благо. Солдаты предназначены, чтобы нести злодеям кару божью. Я действительно верю в это, Энди. Я верю, что Полк существует для борьбы со злом. Именно это и говорил этот человек. Эти слова сделали солдатскую службу благородной, важной миссией».

Я расстегнул штаны. Мне придется покопаться, чтобы выяснить, что происходит. В общем, Фрэнк мог думать, что ему вздумается, но я определенно не считал вступление в Полк благородным делом. Я был здесь не для того, чтобы обрушивать божью кару на злодеев. Для меня все это было немного тяжеловато — я был тут только третий день.

«Это как с посольством, Энди».

«Ты был там?»

«Мне было двадцать три, самый молодой солдат на той работе. Террористы убивали людей, и их нужно было остановить. Иногда убийство — лучший способ спасти жизнь». Лицо Фрэнка сияло. «Я был ошеломлен. Я подошел к Ларри и потряс его, чтобы разбудить. Я сказал: «Ларри, помолись со мной». И он помолился. Он молился, я повторял за ним. Я извинился перед богом за то, как я жил до этого. Я сказал богу, что понял, что все было неправильно. Я был эгоистичным и причинял боль людям, и я отвернулся от бога. Я попросил у него прощения. Я хотел, чтобы он помог мне жить по его законам, и все, что я считал важным, больше не было таковым. Важен был бог».

Он взял горсть мусора. «Посмотри на этот лес — каждый листок, каждую веточку. Это произведение искусства, Энди. Я вижу руку господа во всем, чего раньше даже не замечал. Все выскакивает предо мной, желая быть замеченным. Все выглядит по-другому теперь, когда я христианин. Я верю, что я в каком-то смысле был избран».

Я верил, что и я тоже. Когда Фрэнк взял свою сумку с «Клеймором», я спустил штаны и почувствовал, как что-то скатилось вдоль моей правой ноги. Мне хотелось хорошенько почесаться и убедиться, что там внизу все в порядке.

«Так что теперь я ношу библию с собой везде. Прямо как Ларри». Фрэнк вытащил ее, завернутую в полиэтиленовый пакет.

Я начал различать голоса остальных. Никогда не чувствовал такого облегчения.

Ниш и Крис закончили свои занятия на другой стороне реки и переходили ее вброд. Должно быть, они заметили тент или учуяли запах варева.

Ниш увидел Фрэнка и помахал. «Эй, викарий, вскипяти святую воду».

Фрэнк посмотрел на меня и покачал головой. «Они просто своенравные дети. Несмотря на всю хорохористость, они цепляются за Полк вместо того, чтобы строить прочные отношения с богом. Они заблудшие, Энди. Я тоже был таким до семнадцатого марта. Теперь я понимаю, что моя жизнь — часть большего плана».

Слава тебе яйца, библия исчезла обратно в сумке.

«Ну, и что ты теперь делаешь, приятель? Тебе обязательно ходить в церковь?» Я спустил штаны до самых ботинок. «А в какую церковь? Католическую, или какую другую? Ты должен пойти к викарию и записаться? Что в результате?»

Когда я стягивал лайкру, то ощутил что-то теплое и влажное вокруг моих яиц. Я взглянул вниз. Весь мой пах был покрыт кровью.

«Ого! Вот же бля!»

Это было всего лишь капиллярное кровотечение, но там было так мокро от дождя и пота, что, казалось, кровь была повсюду. Я был почти в шоке. Я запаниковал по-крупному.

Ниш с Крисом подбежали. «Ты только глянь на эту уродскую хрень».

Они смотрели не туда, куда я думал. Внизу у моих ботинок была самая толстая, самая счастливая пиявка, размером с мой большой палец. Она забралась мне под одежду, прицепилась к моему члену и нахлебалась так, что отвалилась. Когда пиявки кусают, они вводят коктейль из антикоагулянта и анестетика, так что кровотечение продолжается, но ты ничего не чувствуешь. У этой, очевидно, не было большой практики.

«Бля, ты посмотри!» Я повернулся членом в сторону Фрэнка. Остальные двое ребят закатили глаза.

«Как не стыдно, викарий». Ниш ухмыльнулся от уха до уха. «Мы отвернулись на десять минут, а ты тут творишь зло с новым мальчиком из хора».

Пиявка была очень горда собой, и вполне по праву. Я откинул ее в сторону и минут десять пытался решить, что с ней делать. В конце концов, я как следует спрыснул ее моззи репом, что ее очень разозлило.

К тому времени двое других парней уже достали свои заварники, а Ниш лежал и курил. «Ну, отец Фрэнк, и что теперь будет? Эта безвременно почившая пиявка отправится на небеса, а этот больной убийца отправится в ад?»