Седьмой отряд

58

Большинство стран не приветствуют вторжение военных самолетов в их воздушное пространство. Они поднимутся на перехват, и если пилотам не понравится то, что они увидят, они выпустят по вам шквал ракет «воздух-воздух». С другой стороны, коммерческие «дружественные» самолеты мелькают на экранах радаров каждый день недели. Поэтому многие из наших заданий начинаются с прыжка с военных самолетов, летящих по коммерческим воздушным трассам, или из грузовых отсеков коммерческих авиалайнеров, принадлежащих имеющим тайную договоренность авиакомпаниям. Они почти всегда подразумевают соединение группой и почти никогда не выполняются без снаряжения.

В конце концов, мы начали прыгать с оружием и полным комплектом снаряжения, включая Берген, прицепленный под задницей. Доковылять до рампы теперь было совершенно новой игрой; дополнительный вес также ограничивал движения ног в воздухе и заставлял тело садиться, когда вы падали. Даже в этом случае все еще можно было работать в группе — до тех пор, пока вы правильно укладывали Берген. Достаточно оставить один из боковых карманов открытым, и симметрия будет нарушена. Воздух наполнит его, и вас закрутит, как штопор.

Хватило одного прыжка с полной выкладкой, чтобы Ниш начал кипеть. По его мнению, так прыгать с экипировкой не стоит. «Спереди безопаснее. Это помогает падать, обеспечивает более низкий центр тяжести».

Но в наставлении крабов говорилось, что размещать его нужно именно так — сзади.

Он непрерывно спорил с инструкторами Королевских ВВС. «Во всем мире запретили это много лет назад — это небезопасно».

Они были непоколебимы. Наставление было их священным писанием.

По мере того, как неделя подходила к концу, Королевские ВВС все больше и больше злили наши выступления. Они решили, что снаряжение можно сбросить в большом, громоздком коробе MFO, том ящике, который Фрэнк паковал в тот день в Херефорде. Они оснастили его парашютом, предназначенным для выброски тяжелых грузов, и настаивали, что это сработает.

«Все, что вам нужно сделать, это выпрыгнуть и лететь рядом с ним».

Ниш затянулся сигаретой. «Это значит, что у нас не получится сгруппироваться. Погоня за этой штукой будет похожа на «Безумные Гонки»[88].

С тактической точки зрения следовать за ним было бы настоящей головной болью, потому что никто не сможет контролировать ящик. Да и сам по себе ящик не мог быть устойчивым; именно поэтому самолеты не имеют форму ящика.

«Доверьтесь нам».

«Да долбаный, блин, Иисус», — пробормотал Ниш. — «Те два слова, которые вам никогда не захочется услышать от ВВС».

Нас подвели к грузовику, на котором с гордостью выставили его. Парашютная система была оснащена автоматом раскрытия (AOD — automatic opening device), точно таким же, как у нас. Когда достигался определенный уровень барометрического давления (на любой заданной вами высоте), AOD выдергивал шпильку и вводил купол в действие.

Мы использовали их, если прыгали со снаряжением ночью. Можно запросто столкнуться в воздухе, когда падаешь в темноте. Если столкнуться головами, вас могло вырубить. Тогда AOD вышибет ваш купол, но даже это не гарантировало спасение. Если вас крутило и кувыркало, купол могло захлестнуть, или стропы могли так перекрутиться, что он не сможет полностью наполниться.

Мы попробовали совершить дневной прыжок с новой игрушкой Королевских ВВС, но ничего не вышло. Ящик падал со скоростью, казалось, превышавшей все пределы, и улетел куда-то в небеса. За ним было почти невозможно уследить.

Оказавшись на земле, мы отвесили ящику хорошего пинка. Тини попытался открыть его, чтобы посмотреть, есть ли в нем что-нибудь стоящее. Он был заполнен кирпичами и прочим хламом в качестве балласта. Он не был впечатлен.

ВВС настояли, чтобы мы попробовали еще раз. «Практика — путь к совершенству, ребята».

Ящик MFO был установлен на конвейер с направляющими из нержавеющей стали, готовый быть вытолкнутым наружу. На этот раз высоту раскрытия для AOD установили на 3600 футов (1100 м). Как только мы достигли 12000 футов, борттехник наклонился и выдернул «вишню» — красную пластиковую предохранительную чеку — из AOD. Мы проделали то же самое со своими.

Ниш сидел, погруженный в размышления. Казалось, он пребывал в своем собственном маленьком мирке.

Когда мы приблизились к точке выброски, мы с Седлбэгсом поднялись и встали возле тюка. Никакого ковыляния: на этот раз мы прыгали «чисто в форме».

В то время как все остальные прыгали в спортивных очках — гораздо меньших и с вентиляционными отверстиями с обеих сторон — на мне все еще были стандартные монстры без вентиляции, так что я задрал их, как обычно, чтобы удалить конденсат. В следующую поездку я должен быть уверен, что у меня есть пара Гуччи, которые будут сочетаться с моей собственной парашютной системой.

Последовали «ПРИГОТОВИТЬСЯ» и «ВНИМАНИЕ». После «ПОШЕЛ», мы с Седлбэгсом вытолкнули укладку с обреза рампы и последовали за ней, быстро и круто вниз, но это было безнадежное дело. Эта чертова хреновина кувыркалась и мчалась по небу, как чемодан, слетевший с багажника на крыше на скоростной автодороге М25.

Ниш пронесся мимо нас, как молния, с руками, отведенными назад. Сначала казалось, что он врежется прямо в ящик, но он сумел проскочить мимо и показал нам большой палец, прежде чем отвалить и вышвырнуть свой купол вместе с остальными на 3600.

Мы с Седлбэгсом оглянулись в поисках укладки. Над нами ее не было. Мы посмотрели вниз.

Купол не раскрылся.

Она рухнула на землю в пустыне.

К тому времени, как я раскрылся и присоединился к этажерке CRW, кирпичи и мусор были разбросаны огромным кругом вокруг точки удара. Такой был замечательный ящик. Какая жалость.

Мы приземлились в двадцати метрах друг от друга, и Ниш хохотал во всю глотку. Мы уже засунули свои купола в сумки и стали ждать транспорт, а он все никак не останавливался.

«Хватит уже этих гребаных прыжков с тюком, а?»

В отдалении заходил на посадку С-130.

«Как ты это сделал, Ниш?»

Он ухмыльнулся. «Запасная «вишня». Я подлетел и засунул ее в AOD. Всунул чеку обратно. Пойду-ка я и заберу ее, пока не появились крабы».