Седьмой отряд

29

БЕЛФАСТ

Ноябрь 1984 г.

В шаттле «Бритиш Эйрвейз» из Хитроу передо мной возвышался белый перманент Глории Ханнифорд[49], но это не было моим самым большим кайфом. С трехдневной щетиной на подбородке, длинными волосами и в дешевых кроссовках, купленных на деньги, выданные на одежду, это был первый раз, когда я летел в Северную Ирландию гражданским рейсом. Обычно меня запихивали в грузовой отсек C-130 с парой стрелковых рот, отправляющихся в командировку или, в первые годы, на борт парома Королевского транспортного корпуса из доков Ливерпуля. Это было хуже всего. Они были плоскодонными для высадки на берег, что превращало Ирландское море в американские горки, а плавание обычно длилось около четырнадцати часов. Это были в буквальном смысле пароходы.

А теперь я сижу с пластиковым стаканчиком очень черного, крепко заваренного кофе, сомнительного вида сэндвичем с сыром в пластиковой упаковке и батончиком «Твикс», и слушаю, как Глория болтает со своим приятелем. У обоих был какой-то странный парфюм, но это было гораздо лучше, чем пары дизеля на пароме или потная вонь солдат, набитых как сардины в C-130.

Я развернул свой «Твикс» и использовал половинку, чтобы размешать крошечную порцию молока в кофе. Я заглянул в свою газету. Они просили читателей написать и оценить самые важные события года. Выбирать было из чего. Был выявлен вирус СПИДа. Была убита премьер-министр Индии Индира Ганди. Десять миллионов человек голодали в Эфиопии. Советский блок бойкотировал Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Майкл Джексон продал миллиарды копий «Триллера» и, казалось, весь мир шел на работу лунной походкой.

Ближе к дому, и, конечно, ближе к тому, во что я собирался ввязаться, Джон Сталкер, заместитель главного констебля полиции Большого Манчестера, прибыл в Белфаст в мае, чтобы начать расследование предполагаемой политики стрельбы на поражение со стороны сил безопасности в регионе. В сентябре силы безопасности Ирландской Республики перехватили траулер «Марита Энн» у побережья графства Керри и обнаружили семь тонн оружия и взрывчатых веществ, предположительно предназначавшихся PIRA. А всего пару дней назад PIRA осуществила взрыв бомбы в Гранд-отель Брайтон в Англии, использовавшийся в качестве базы для ежегодной конференции Консервативной партии. В результате погибли четыре человека, и еще один скончался позже от полученных ранений. PIRA опубликовала заявление, адресованное Маргарет Тэтчер: «Сегодня нам не повезло; но помните, нам должно повезти только один раз — вам будет нужно, чтобы везло всегда».

Фрэнку повезло всего две недели назад. Безумец направился прямо к возможной огневой точке PIRA, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь на позиции. Он повел патруль к отдельно стоящему дому, принадлежащему внештатному сотруднику сил безопасности. Группа постановки задач и координации (Tasking and Coordination Group — TCG) выяснила, что он стал целью и, вероятно, будет застрелен, когда выйдет из дома.

Планировалось устроить засаду снаружи дома и дождаться появления PIRA. Проблема была в том, что там было только одно укрытие, где ее можно было устроить. Что, если PIRA добрались туда первыми и уже сидят в кустах, ожидая, когда цель покинет дом с первыми лучами солнца?

Решением Фрэнка было пройти 300 метров по открытому пространству между домом и укрытием, и посмотреть, бросится ли кто-нибудь бежать, или начнет стрелять в него.

Они должны были придти в замешательство, когда Фрэнк направится к ним. Какого хрена он делает? Сколько их там еще? Это ловушка? Если они убьют его, они подпишут себе смертный приговор?

Фрэнк продолжал идти, ожидая в любой момент получить очередь в лицо. Наконец он добрался до кустов и раздвинул их. Там никого не было.

Теперь все перевернулось с ног не голову. Патруль занял позицию в укрытии. Они ждали четверо суток, но PIRA так и не пришла. Возможно, они услышали, что на районе появился парень, чей следующий трюк — обратить их всех в соляные столбы.

Загорелось табло «пристегните ремни», и Глория оставила автограф на бортовом журнале последнего из пассажиров. Я посмотрел в иллюминатор, вниз на пятимильный снайперский полигон, который большинство людей называло Белфастом. С моим свежеобретенным навыком вывода я ощущал себя полноценным членом Седьмого Отряда, и теперь я отправлялся на дело.

Перед отбытием я не получил никаких особых инструкций. Я забрал свой билет у эскадронного писаря, и он сказал, что кто-то подберет меня на том конце. И на этом все, потому что это было все, что он знал.

Эл ждал меня, одетый в джинсы и куртку-бомбер. По крайней мере, он снял свитер. «Привет, приятель, как дела?» Он говорил так, словно у него была простуда, из которой он не мог выкарабкаться, и на его лице не было ни капли краски.

Мы проделали теплый и сердечный ритуал приветствия, затеянный для любопытных взглядов тех, кто высматривал военных, которых можно было пристрелить, когда они покидают аэропорт, и направились к парковке. Мы сели в седан «Мазда». Эл вручил мне Браунинг и запасной магазин. «Заряжен и дослан — предохранитель включен».

Я засунул его под правое бедро. Он вытащил свой из кобуры, засунул его себе под ногу, и мы отправились прочь.

Эл сразу приступил к инструктажу. «Мы направляемся в расположение. Ты будешь жить в комнате на двоих».

Я замахал руками. Он увидел это и улыбнулся. «Не, все окей — ничего, связанного с библиями или пердежом. Ты с Полом».

«Как дела с работой?»

Он криво усмехнулся. «Только что проделали одну в Южной Арме — ощущается небольшое напряжение».

«Это как?»

«Сейчас узнаешь».

Мы ехали по узким проселкам. Восьмифутовые живые изгороди зажимали нас с каждой стороны. Я решил, что Эл вовсе не Мистер Ворчун. Он просто не любил болтать с людьми, и, казалось, вполне довольствовался собственными мыслями.

Я нет. Было странно просто сидеть и молчать. «Как новый дом? Жена Фрэнка закончила обставлять его?»

Я посчитал, что он не такой большой, как дом у моря, в котором он вырос. Он провел свое детство, ловя рыбу и крабов, и предаваясь приключениям в приливных бассейнах. Теперь он перешел к фрифоллу, дайвингу и езде с 9-мм под бедром.

«Выглядит неплохо. Она затеялась покраской, коврами, ну, знаешь, всем этим вот. Думаю, они с Фрэнком хотят, чтобы я посидел с детьми в качестве оплаты». Он улыбнулся. «Я не против».

«Что она будет делать, когда найдет тебе жену? Построит детскую?»

Улыбка превратилась в удивительный, искренний смех.

«Может быть, когда я вернусь. Может быть… Я бы хотел, но. Ну, ты знаешь…»

Эл был солдатом. Он не проявлял много эмоций, за исключением своей семьи. Но я знал, что он пытался сказать: когда придет время, он посвятит себя кому-то вне пределов Полка. Но не сейчас.

Мы въехали на территорию хорошо защищенного армейского лагеря, а затем в лагерь внутри лагеря.

«Добро пожаловать в наш мир».