Седьмой отряд

7

Следующий день начался так же, только без всяких новичков, пытающихся изображать готовность. Отряд снова занимался фигней, заваривая чай и жаря мясные консервы. Тини и Седлбэгс соблазняли Стэна, кем бы он ни был, сушеной бараниной, в то время как Ниш сдержал свое обещание по поводу каши.

Еда играет очень важную роль в жизни любого человека в армии — не столько из-за калорий, сколько из-за того, что является одним из трех источников развлечений в полевых условиях. Остальные два, это разговоры о том, как все задрало, и ворчание — или нытье, стоны, как бы вы это ни назвали.

В пехоте мы тратили больше времени, чем Гордон Рамзи[21], на разговоры о том, что и как мы будем готовить, и обо всех видах горчицы и специй, которые мы будем использовать. Здесь, похоже, у каждого были собственные Табаско, Вустер и другие более экзотические соусы, чтобы оживить обстановку.

Восседая у дымного пламени, Эл Слейтер выглядел как настоящий король племени. Время от времени он наклонялся, чтобы зачерпнуть еще горсть риса из своего трона для тех, кто решил пойти по пути ризотто с тушенкой. «Я желаю заботиться о своем народе».

Я сидел посреди всей этой суматохи, потягивая варево, но по-прежнему только смотрел и слушал, говоря только тогда, когда ко мне обращались. Я начал разбираться в разных дружеских отношениях.

Эл Слейтер и Фрэнк Коллинз были близки.

Эл был фанатом фрифолла, как и Фрэнк. Они оба прыгали в Парашютном центре Питерборо каждый уикенд, когда могли. Эл отлично ладил с семьей Фрэнка, как и его родители. Они все собирались вместе, когда отправлялись на юг.

Я никогда не встречался с родителями других солдат за все время службы в армии, и я никогда никого не знакомил со своими. Впрочем, я никогда не встречался и со своими биологическими родителями — хотя знал, что кем бы ни была моя мать, она, должно быть, хотела для меня самого лучшего. Она оставила меня на ступеньках больницы Гая в сумке из «Харрэдс»[22].

Меня с пяти лет воспитывала пара из Южного Лондона. Они вырастили троих мальчиков — я был средним — и им приходилось браться за любую низкооплачиваемую работу, чтобы свести концы с концами. Мой отец водил такси, мама совмещала уборку офисов с работой на фабрике. Как и большинство детей, которых я знал, я носил предоставленную социальной службой одежду и питался бесплатными школьными обедами. В течение года я спал на раскладушке в ванной, потому что больше было негде. Она не отапливалась: там не было горячей воды. Чуть позже мои родители, должно быть, решили, что со мной все в порядке, потому что перевели меня в гостиную, и усыновили.

Меня не оскорбляли, меня не били, со мной не обращались плохо, но я все равно не мог дождаться, чтобы уйти из дома. Я немного завидовал Элу. Держу пари, его родители приходили на открытые вечера и знали, как зовут его учителя.

Жене Фрэнка, как правило, не нравились парни из Полка, но Эл был исключением. Она подыскивала для него жилье и даже обещала найти ему жену, пока мы будем в отъезде. Из того немногого, что я видел, я не был уверен, что Эл был из тех, кто женится. Он был скорее Экшн-мэном, чем Кеном для Барби. Я полагал, что каждый квадратный дюйм его комнаты в Херефорде должен быть забит снаряжением для дайвинга, скалолазания и парашютного спорта. Места для хранения обручального кольца там не найдется.

Мне нравился Эл. Я даже не думал о нем, как о Мистере Ворчуне. Я считал, что он говорил мало, потому что много времени проводил в раздумьях. Всякий раз, когда он открывал рот, то, что выходило наружу, было разумно и по существу. Мне это нравилось. Еще мне нравилось его прозвище: Великий Подъебщик.

Крис был крепким приятелем Фрэнка, несмотря на раскол из-за его новообретенной религиозности. Тини приятельствовал почти со всеми, возможно, потому что ему было наплевать на все: он просто делал свое дело и доставлял неприятности всем. Что до Седлбэгса, он был почти как Тини, но довольно много разговаривал со Стэном, который, казалось, никогда не присоединялся к разговору.

Я еще немного подумал о Фрэнке и о тех шутках накануне вечером. Как это работает, быть солдатом-христианином? Когда я был шестнадцатилетним новобранцем, единственным временем отдыха у нас был воскресный день — но каждое второе воскресенье нас водили в гарнизонную церковь на час молитв и нытья священника о том и сем. Это означало, что у нас был только вечер свободного времени, когда мы не надраивали ботинки и не готовили все остальное к осмотру в понедельник утром. Так что у меня особо никогда не было времени на религию. Откровенно говоря, я ее ненавидел.

Позади меня раздался металлический лязг голока. Крис взглянул поверх моего плеча. «Что за херню ты тут творишь?»

Я повернулся и увидел, как Ниш наклонился вперед, держа голок в одной руке, а другую засунув в штаны, и почесывая яйца. Он рассматривал зарубки, которые оставил на стволе контрфорсного дерева.

«Подумал, что у Седьмого Отряда будет место, куда попадает солнце, где мы сможем надеть наши солнечные очки. Мальчикам-мороженщикам нужно поддерживать репутацию».

«Ради всего, нахер, святого». Тини встал, оторвавшись от варева, и направился к специалисту по обработке древесины. «Оно завалится на нас, если ты продолжишь заниматься этой херней».

Ниш ухмыльнулся. «Не, не, не. Если я буду рубить правильно, оно упадет в сторону реки, никаких проблем».

«Точно?»

«Верь мне».

Эл подхватил свой поясной комплект и оружие. «Не верьте ни единому слову». Он направился к реке, по пути пройдя мимо Ниша. «Пойду, немного смою грязь. Я не жду, что эта штука меня раздавит».

«Тебе лучше быть осторожнее, когда вернешься, приятель. Как бы солнце не сожгло твои веснушки».

Мы вернулись к совместному потягиванию чая возле костра, в то время как Ниш продолжил трудиться на протяжении следующих двадцати минут. Массивное контрфорсное дерево позади нас начало скрипеть.

Поскрипывание перешло в стон, и через секунду мы увидели, как Ниш бежит к нам, смеясь во весь голос. «Кажись, облажался! Спасайте Стэна!»

Мы похватали наши поясные комплекты и оружие, и побежали за ним. Ниш остановился у норы Стэна и проверил, не вылез ли он наружу позавтракать.

Раздался оглушительный треск ломающегося дерева, и ствол рухнул всего в нескольких дюймах от стоек с койками.

«Ну вот так», — ухмыльнулся Ниш. «Очень профессиональная работа».

Сквозь полог листвы пробился солнечный луч, и я чувствовал тепло на своем лице.

Ниш засиял, осматривая свою работу. «Видишь, Фрэнк? Бог. У тебя теперь прямая линия».

Крис не был впечатлен едва не случившейся катастрофой. Он велел нам собираться и выдвигаться.

Почти тут же мы услышали пару пятипатронных очередей у реки и пошли посмотреть, что случилось. Появился Эл с большой разноцветной змеей, перекинутой через руку. Шипящий Сид[23] подкрался к нему, пока он мылся, и поплатился за это.

Фрэнк хлопнул меня по плечу. «Сегодня ты со мной. Опять отработка контакта. Посмотрим, так ли ты плох, как это изображает Крис».