Седьмой отряд

22

Дес Дум и Швепси подошли со своим варевом и обступили Хиллибилли. У обоих были вокруг лиц были отметины от противогазов, а светло-каштановые волосы Швепси были влажными от пота и торчали дыбом, как будто его ударило током.

Швепси всегда скорее вышагивал, чем ходил, как RSM, высматривающий, на кого из новобранцев наехать и поорать. Его спина была прямой, как шомпол, а плечи развернуты так, будто он забыл вытащить вешалку из куртки. С его арийскими волосами, зачесанными назад, он словно сошел с плаката о наборе в Панцеркорпус.

Он стянул свои летные перчатки, и я снова отметил, что на нем нет часов. Даже без них он все равно каждые несколько секунд проверял запястье, чтобы убедиться, что будет с пятиминутным запасом на каком-нибудь построении — или что-то в этом роде, реально. Будь он автомобилем, это был бы солидный, надежный, экономичный «Вольво». Только этот «Вольво» мог выволочь тебя на взлетку в казарме и выдрать, если у тебя, мелкого пакостного ублюдка, были слишком длинные волосы или берет надет не совсем прямо.

Дес Дум сунул лицо вплотную к Хиллибилли, словно собирался допрашивать его. У Деса было только две ипостаси: агрессивная и еще более агрессивная. Вся его жизнь была одной сплошной штыковой атакой. Он был единственным парнем из всех, кого я знал, кто мог попросить кетчуп у официанта в Макдональдсе так, будто требовал выйти на улицу разобраться. Если бедолага не приносил его достаточно быстро, он не был идиотом, он просто страдал от синдрома НДОП (недостаточной опиздюленности). Несмотря на все это, кто-то все же любил Деса Дума. Он был женат на миссис Дум, и уже давно, и у них были дети. В поле Деса не беспокоило ничего и никогда; не важно, какой была задача, он просто справлялся с ней — разумеется, агрессивно. Если бы Дес был автомобилем… не, он бы им не был. Он был бы одним из «панцеров» Швепси.

«Ты идешь с нами выпить».

Хиллибилли колебался. «Слишком много дел дома. Надо кое-что разобрать».

Ребята хлынули из Дома убийств, который на сегодня закрывался.

Гарри направлялся в нашу сторону. Он был в Горном отряде, и как Ниш был чемпионом во фрифолле, Гарри стал великим альпинистом. Он постоянно мотался в Норвегию в свои недели отпуска, занимался скалолазанием, горными и обычными лыжами, всем, что связано со снегом. Он не был женат, но жил с женщиной в центре города; в отличие от своего лучшего друга Деса, он был очень тихим и уравновешенным — парнем, который просто справлялся с работой и желал, чтобы его прекрасные светлые волосы редели не так быстро. Дес и Швепси решили, что, поскольку я был в Седьмом Отряде, будет нормально поприкалываться над Гарри, потому что он был морпехом. У Гарри было другое мнение. «Ну, попробуй…»

Гарри был бы «Ягуаром Е-тайп»: сдержанным, но имеющим достаточно мощи под лысеющим капотом. Хиллибилли? Машину, соответствующую ему, еще не сделали.

Дес вперил свой взгляд в меня. «Чем ты сейчас занят?»

«Ничем. Просто убиваю время».

«Валяй с нами».

Мы сняли черное снаряжение и убрали его обратно в сумки готовности, когда Хиллибилли незаметно ускользнул.

Дес посмотрел на часы и взглянул на Швепси. «Дадим ему фору. Начало в четыре, да? Мы успеем на последние пятнадцать минут».

Мы побросали сумки в ангаре и вчетвером набились в мой вонючий белый «Рено 5». Я давно потерял ключ зажигания, поэтому заводил эту штуку с помощью проводов, которые болтались под рулевой колонкой. Правое крыло держалось на двух резинках. Но колеса крутились.

Как оказалось, мы отправлялись не за пивом, а чтобы застать Хиллибилли на занятиях по аэробике в местном спортзале. Мы были как кучка школьников, радующихся возможности опозорить приятеля.

Занятия аэробикой были одним из многочисленных и разнообразных планов Хиллибилли потрахаться. Он предполагал, что если присоединится к занятиям, то сможет завести разговор с молодыми подтянутыми девушками, а затем пригласить их выпить. Чего он не планировал, так это что некоторые из женщин встречаются или будут замужем за парнями из Полка. Секрет раскрылся через миссис Дум.

Фитнес-клуб состоял из двух частей: зала с тренажерами и, через двор, студии аэробики.

Музыка гремела, когда мы крались под окнами.

Хиллибилли был в гуще событий: единственный мужчина в группе из тридцати человек, танцующих, в то время как инструктор задавала темп.

«Один, два, три, четыре — да! Так хорошо, продолжаем! Почувствуйте пульс!»

На Хиллибилли даже была правильная одежда, хотя его жилет был слишком тесным, а шорты из спандекса были на пару размеров меньше — возможно, не совсем непреднамеренно.

Швепси наслаждался каждым моментом. «Чувствовать пульс? Он там, чтобы чувствовать их задницы».

Хиллибилли знал все движения. Он улыбался группе, пока они прыгали по полу в море гетр и, в его случае, синих носков, подходящих к его жилету и напульсникам.

Дес был недоволен. «Он делает это вполсилы». Он положил свои татуированные предплечья на подоконник. «Где его повязка на голову?»

Гарри покачивался в такт. «К черту, мы все равно скажем, что она у него была. Милый маленький ебарь, так ведь?»

Мы нырнули обратно под окно, когда занятие закончилось. Тридцать женщин и Хиллибилли похлопали друг другу, прежде чем выйти и отправиться через двор в раздевалки.

Хиллибилли флиртовал во всю; он все еще не засек нас. «Да, я действительно чувствую, что потренировался. Она ставит такую хорошую музыку, не…» В этот момент он заметил четыре ухмыляющиеся рожи, кивающие при каждом его слове. «Блин… Парни, позвольте мне объяснить…»

Одна из женщин, на которую он нацеливался, крикнула: «Ты будешь на «Имбирных печеньках» в эти выходные?»

«Э-э-эээ, не знаю. Но я попробую».

Дес сунулся лицом вплотную к Хиллибилли. «Чувствуешь пульс, а?»

Хиллибилли был красный как свекла, и это было не из-за тренировки. «Я взят с поличным, не так ли?»

Гарри не собирался так легко его отпускать. «Имбирные печеньки?» Это еще что? Ты же не собираешься дать нам повод придумать еще худшее прозвище, чем то, что у тебя уже есть…»

Хиллибилли чуть не рухнул от смущения. «Имбирные печеньки» были группой родителей-одиночек, которые собирались вместе, чтобы обсуждать эмоциональные проблемы, оказывать друг другу практическую помощь, организовывать однодневные поездки, и тому подобное. Он планировал быть у них единственным отцом-одиночкой, когда его дочь будет с ним на выходных. «Знаешь, дай девочкам жилетку, в которую они могут поплакать». Он просиял. «Пусть они увидят мою уязвимую, заботливую сторону. Пока это срабатывало».