Седьмой отряд

67

По той или иной причине с суахили обломилось, и мы начали сбор сил эскадрона, чтобы перенять обязанности команды, что частично означало нахождение в готовности в качестве резерва для отряда за проливом.

Ситуация там изменилась. С 1976 по 1983 год Полк застрелил всего девять игроков PIRA, но теперь мы перенесли войну на их территорию, а они ушли в оборону. Им было чем сражаться. Когда-то им не хватало оружия и боеприпасов, но теперь у них было полно «Армалайтов», «Семтекса» и даже более тяжелых вещей, таких как РПГ, пулеметы и огнеметы. Другие террористические группировки, такие как ООП, и государства-изгои наподобие Ливии, а также тысячи наивных американцев регулярно получали благодарственные письма.

Янки попались на крючок пиар-машины PIRA, изображавшей остров как нечто похожее на фильм Джона Уэйна 50-х годов «Тихий человек», где чернокожие и рыжие постоянно насилуют и грабят бедных, беззащитных местных жителей. PIRA каким-то образом удалось связать свой бренд с трилистниками, лепреконами, скрипками и пивом «Гиннесс», и поток долларов полился в корзину НОРЭЙД[97], как из прорванной плотины.

Тем не менее, в то время как 12000 солдат зеленой армии завалили всего двух игроков PIRA, на счету отряда из двадцати человек было восемнадцать. Хореография информационной войны Кена, без сомнения, приносила плоды.

Один из парней из Эскадрона «A» собирался жениться в Херефорде, и многие хотели прилететь на мальчишник и свадьбу. Я был одним из шести ребят, вызвавшихся заменить их. Мы вылетели на двух «Пумах», и когда приземлились у задней стены ангара, было чувство, что мы вернулись домой.

Найти Ниша не составило труда. Я пошел на звук неровных электронных аккордов «Дуэли Банджо» к тому же старому блоку и обнаружил, что стою у комнаты Эла.

Я постучал в дверь и позвал Ниша.

Несколько мегаватт усилителя замолчали, и их сменило крайне агрессивное: «Отвали!»

Он взял еще один аккорд.

Я снова постучал в дверь: «Ниш, впусти меня».

«Кто это, черт возьми?»

«Это я, Энди. Впусти, чтоб тебя».

Ключ повернулся в замке, но дверь не открылась.

Я вошел и обнаружил комнату Ниша в ее обычном ужасном состоянии, но больше всего меня обеспокоило дерьмовое состояние самого Ниша. Его глаза были остекленевшими. Он был в ярости. Он выглядел почти одержимым. На гипсокартонной стене были вмятины, а правая рука кровоточила. Гитара была вымазана кровью.

Он сел на бывшую койку Эла.

«Что за херню ты творишь, приятель? Ты в порядке?»

Он вытащил сигарету из пачки и с трудом зажал ее между безымянным пальцем и мизинцем. Пальцы, которыми он обычно держал сигарету, напоминали пару только что поджаренных сосисок. Должно быть, он сломал их о стену.

«Полагаю, что да. Просто меня бесит этот звизденыш».

«Кто? Хиллибилли?»

Запах серы ударил мне в ноздри, когда ему удалось зажечь спичку. «Да нет, гребаный сержантишко». Его руки дрожали от гнева.

«Где Хиллибилли?»

«Ему было нужно в TCG. Вот почему я запер дверь. Если Хиллибилли не будет стоять на пути, я прибью этого ублюдка».

Кровь стекала по его руке, пока он курил, сначала на запястье, а потом на темно-синее одеяло. Дела шли наперекосяк. Ходили слухи, что один из сержантов получает ускоренное повышение, а это означало, что если он не облажается в ближайшие несколько лет, то, возможно, даже будет произведен в офицеры. Это означало, что он действует строго по правилам, а это не радовало Ниша. Ниш не играл по правилам.

«Почему бы тебе не умерить свой пыл, приятель? Тебе осталось всего пять недель командировки».

У них снова случилась стычка, как раз перед моим приездом. Ниш, будучи в своем стиле, довел его до белого каления в комнате инструктажа. Они начали спорить, и Ниш чуть не ввалил ему. Это объясняло вмятины на стенах. Ниш последовал рецепту Деса Дума для снятия стресса.

«Почему бы тебе не сделать гитару на пару децибел потише? Он сейчас спустится и снова докопается до тебя, и начнется. Ты окажешься в дерьме. Только тронешь его, приятель, и жопа настанет тебе, не кому-то другому».

Он закрыл лицо руками. Дым сочился между его окровавленными пальцами. «Знаю, знаю. Облажался, так ведь?»

Он опустил руки и улыбнулся.

Это обеспокоило меня еще сильнее.

«Тебе нужно успокоиться. Осталось всего несколько недель, и ты вернешься. Знаешь что, я принесу тебе немного варева, а ты прекрати играть эту хрень. У тебя все равно выходит дерьмово».

Он кивнул, но его глаза снова остекленели, когда он растянулся на старой койке Эла.