Седьмой отряд

33

Не было ни призывов, ни колокольного звона, зовущих на молитву, все просто собрались. Территория оперативного отдела состояла из восьми Портакэбин, четырех вверху, четырех внизу. Я последовал за парой парней по металлической пожарной лестнице.

Комната для инструктажей была оборудована стандартной психоделической армейской мебелью, которой обставлялось жилье для семейных — мешаниной пластиковых стульев и кресел, выглядевших так, будто они какое-то время простояли в Доме убийств. Она выглядела обшарпанно. На стенах висели общие карты Провинции, схемы улиц, газетные вырезки и фотографии парней, доставляющих неприятности. Старый шестифутовый деревянный складной стол был завален подборкой ежедневных газет. Табличка предупреждала всех ничего не выносить из комнаты. Для всякого дерьма на гвозде висел большой черный мусорный мешок.

Комната наполнилась. Чьи-то лица были мне знакомы, некоторые принадлежали ребятам из эскадрона, которых я не видел в Малайзии. Всего нас было человек пятнадцать — не считая большого толстого добермана, пыхтящего в углу — в спортивных костюмах или джинсах и шлепанцах. У каждого была кружка с варевом, кроме новичка, у которого был бумажный стаканчик.

Кен стоял у белой маркерной доски с блокнотом в руке. Он огляделся, пока мы рассаживались. «Где Эл?»

В этот момент в дверь вошел Мистер Ворчун. Он выглядел немного лучше. Ниш бросил скомканный лист А4. «Вот он. Вот EPC-шний зубрила».

Сертификат об образовании был цензом, который требовался на разных этапах карьеры. Эл, должно быть, уже сдал стандартный EPC, иначе он не стал бы капралом в Пара Рег. Независимо от того, каким хорошим солдатом вы были, вас не произведут в сержанты, даже имей вы степень, если вы не прошли EPC. Если нацелитесь в уорент-офицеры, вам будет нужно сдать продвинутый уровень EPC. Я уже прошел свой EPC и был рад, что все закончилось, но где-то на горизонте маячил EPCA (EPC Advanced). Ниш подался вперед, пока Эл искал место. «Надеюсь, ты сделал за меня домашку, а то не получишь яблочко».

Кен оглядел всех в последний раз. «Добро, слушай сюда». Его речь была короткой, резкой и агрессивной: по существу. Он рассказал о работе, которую они проделали сегодня утром. Оператор MI5 встретился с источником в PIRA. Информатор, наводчик, предатель — их много как называли. Кен с группой прикрывали встречу на случай, если это будет замануха. Такое случалось постоянно. PIRA взорвет бомбу, армейцы прибудут, организуют оцепление и развернут командные пункты. Как только район наводнит солдатня, PIRA взорвет еще пару штук.

Ярким примером был Уорренпойнт.

По меньшей мере восемнадцать солдат погибли в августе 1979 года в результате двух нападений с использованием мин-ловушек в Южном Дауне, недалеко от границы с Республикой. Это были самые большие потери, понесенные британской армией в одном инциденте с момента ее прибытия в Северную Ирландию в 1969 году, и всего через несколько часов после того, как дядя герцога Эдинбургского, лорд Луис Маунтбеттен, был убит бомбой IRA в Донегол-Бей.

Засада была тщательно спланирована. Первое устройство весом в полтонны было заложено в груженом сеном бортовом грузовике рядом с двухполосной дорогой на границе, в семидесяти километрах от Белфаста. Оно убило шестерых членов Второго парашютного в четырехтонном грузовике в хвосте колонны из трех машин.

Оставшиеся в живых бойцы в двух других машинах были немедленно задействованы, чтобы оцепить территорию, и были вызваны подкрепления. Ее Величества хайлендцы вылетели на место на вертолете через двадцать минут после первого взрыва; пока они эвакуировали раненых, сдетонировало второе устройство, убив еще двенадцать солдат — двух хайлендцев и десятерых парашютистов — которые укрывались в сторожке поблизости.

Сегодняшней работой было не допустить ситуации, когда сотрудник разведки получает по башке, а потом появляются мишени № 11, чтобы выяснить, что происходит.

Кен пробежался по остальным административным пунктам, с которыми приходилось иметь дело в расположении. Наряды, такие как уборка кухни и общественных зон, и общие вещи, вроде проверки оружия. Все оружие должно было проверяться на предмет наличия ежедневно.

В этом процессе прослеживалось нечто затаенное. Фрэнк выглядел чрезмерно спокойным. Он просто сидел, кивал и соглашался, когда это требовалось, не вступая в разговор. Как будто часть его при этом не присутствовала. Если бы он не рассказал мне о своей проблеме с Кеном, я решил бы, что бог дает ему свой собственный инструктаж, и Фрэнк слушает его.

«Ну и наконец, Энди здесь — как мы видим».

Я получил несколько дружеских жестов и улыбок.

«Вопросы?»

Их не было.

«И последнее — собаки. Перестаньте их кормить. Включая моего ублюдка». Он указал на добермана, который, дрыгая ногами, пытался встать, чтобы получить свои овации.

Тини, Ниш и Седлбэгс едва удерживались, чтобы не лопнуть от смеха.

Кен ткнул пальцем в Тини. «Никаких-больше-сосисок».

Смех стих, и Крис встал со своим блокнотом. «Сперва наряды, потом бар».

Я остался сидеть, а Ниш залип в кроссворде Дейли Телеграф.