Седьмой отряд

44

Туман еще не рассеялся, когда мы ранним утром выехали обратно. Прибыли RUC, QRF и собаки-ищейки. Район был оцеплен и обыскан на предмет СВУ, а взрывотехники приступили к обезвреживанию тысячи фунтов ANFO.

Обратный путь по обледенелым дорогам был медленным. Говорили мало, особенно в нашей машине, которая когда-то должна была вернуться к своему владельцу. Босс С. вел обычный радиообмен, когда мы проезжали контрольно-пропускные пункты, передавая подтверждения Минки, чтобы тот мог отмечать продвижение отряда. Я продрог и промок от тумана. В глазах щипало от недостатка сна и разочарования.

Фрэнк не произнес ни слова всю дорогу обратно. Даже внутри ангара с его ярким, круглосуточным освещением, все казалось холодным и промозглым. Люди занимались разряжанием и чисткой оружия, но у меня была другая задача. Кен велел мне забрать оружие Эла с задачи — его нужно было разрядить и упаковать для RUC. Затем мне нужно было собрать все боеприпасы, которые были у него в комнате. У всех нас в шкафчиках были сотни патронов для разного оружия.

Седлбэгс и Сирил были с RUC в комнате для инструктажей. Они должны были пройти через процедуру расследования. Это был лишь один из недостатков классификации PIRA как обычных преступников вместо предоставления им политического статуса, которого они жаждали. И было также важно, чтобы мы действовали в соответствии с правилами применения вооруженной силы. После контакта все участники должны были дать показания, а оружие, из которого стреляли, изымалось для судебной экспертизы. Это был хреновый способ ведения войны, но иного у нас не было.