Седьмой отряд

47

Ниш и Эл должны были посещать курс EPC каждый понедельник. Они появлялись нечасто, и стало расхожей шуткой, что всякий раз, когда преподаватель спрашивал, где они были, они говорили: «Извините, сэр, я не могу ответить на этот вопрос».

В понедельник после перестрелки Ниш отдал им калькулятор Эла и папку EPCA. Он также вручил им экземпляр газеты «Сан».Заголовок гласил: «СОЛДАТ SAS УБИТ В СЕВЕРНОЙ ИРЛАНДИИ».

Результаты экспертизы подтвердили то, что я уже знал по частично пустому магазину: из оружия Эла Слейтера стреляли. Ему удалось выпустить шесть пуль.

В отчете о вскрытии тела Антуана Макджоллы Брайда указывалось, что в него попало девять, возможно, десять пуль.

Эпизод был более или менее исчерпан. На похоронах Макджоллы Брайда во вторник, 4 декабря 1984 года, были стычки, когда RUC попытались снять триколор с гроба на окраине местечка в Магерафельте, где жили Макбрайды, но на этом, мы полагали, все и закончилось.

Несколько дней спустя Ниш, Фрэнк и еще несколько человек из отряда сели в «Пуму», которая только что высадила группу из Херефорда, чтобы прикрыть их отсутствие. Они полетели на похороны в церковь Святого Мартина, при которой у Полка есть участок, и где хоронят большинство парней.

Кен не вернулся с остальными. Ему пришлось остаться на пару дней, чтобы доложить командованию о гибели Эла. Пока это происходило, он, очевидно, узнал, что у Фрэнка есть что-то против него. По возвращении Кен ворвался в ангар и приказал всем собраться в комнате для совещаний. Он сделал это так, как мог сделать только Кен. «Сейчас не до херни. Если есть что сказать, давайте сейчас — валяйте или завалите хлебало».

К моему удивлению, Фрэнк выступил. Не то чтобы он обвинял Кена в смерти Эла, но был очень близок к этому. Никто из нас толком не понимал, зачем. Возможно потому, что, невзирая на все разговоры о вечной жизни, он не мог смириться с тем фактом, что Эл мертв.

Я знал, что в Полку поощрялось, что каждый имеет право голоса, но тут было какое-то выворачивание жопы наизнанку. Я уже говорил Фрэнку: как мы можем судить? Мы не видели того, что видели они; мы не слышали того, что слышали они.

«Окей, хватит». Кену это надоело. «До тебя не доходит, что я уже не раз и не два прокручивал у себя в башке то, что там произошло? Там человек погиб, чтоб меня».

Фрэнк снова подал голос, чтобы вставить свои два пенса, но вмешался Тини. «Хорош уже, Фрэнк. Остынь».

Ниш встал. «Слушай, тут я полностью согласен с Кеном. Я все думаю, если бы я поступил иначе… Если бы у всех у нас были рации, чтобы мы знали, что, черт возьми, происходит… Если бы я взял Макджоллу Брайда, когда он прыгнул через ворота… Если бы, если бы… Может так, может эдак. Винить некого. Так вышло».

Я знал, что ему хотелось в это верить, но было достаточно увидеть отчаяние в его глазах, чтобы понять, что это определенно не было у него на уме.

Следующим был Сирил. Мне казалось, что он был серьезнее всех нас на этой задаче. «Ниш прав. Он мертв. Нам ни хера с этим не поделать. Он был солдатом. Если тебе не нравится то, чем мы занимаемся, увольняйся и вали работать в дом престарелых. Доклад закончил».

Вот так. Все кончилось. Фрэнк держался особняком на протяжении следующих нескольких дней. Наступило Рождество. Фрэнк уехал на отдых, а когда вернулся, то выдал бомбу. Он уходит из Полка.

Из-за того, что замочили Эла? Точно нет. Должно быть, из-за религии. Фрэнк не говорил. Все, что мы знали, что он отправляется на Схему (работать в частной охранной компании). Он устроился в Шри-Ланке, в одной из фирм, обучая тамошнюю армию сражаться с Тиграми Тамил-Илама, первыми в мире террористами-смертниками.

Ниш проехался по всему этому как-то вечером в баре. «Эй, Фрэнк, а как насчет твоих религиозных дел и нахождения на Схеме? Это все равно, что быть здесь, так что бы тебе не остаться?»

Фрэнк промолчал.

Ниш уставился на него, и тут до него дошло. «Ох чтоб меня, ты собираешься стать викарием, да?»

«Викарием…» — вмешался Тини. «Или, Энди, как там ты его назвал? Он собирается стать аятоллой!»