Времени нет

5:15

Его «форд» превратился в синего привидения, проскальзывающего среди ленивых машин, словно не замечая их присутствия. Артур не знал, почему для меня так важно приехать раньше. Ему было достаточно знать, что я спешу. Он вцепился в руль и направился вперед, очерчивая свой маршрут среди препятствий как опытный бильярдист. Оставалось радоваться, что сегодня суббота и дороги без пробок, потому что тогда Артур поехал бы и по тротуару.

Мы оба молчали. Артур прищурил глаза, желваки ходуном ходили на его скулах. Я понял, что не чувствую к нему злобы. Мне показалось, что если эта жалкая замазура победно домчит нас до стадиона и я выйду, хлопнув дверцей, мы оба сможем забыть о том, в чем виноваты друг перед другом, и может, нам действительно удастся начать все с нуля.

Но уже друг без друга.

Когда я попаду на стадион, я еще не знал. Однако был уверен, что обязательно попаду. И до сцены доберусь. И что палка моя до сих пор там, зажатая между металлическими конструкциями, и она дождется меня. Сегодня я выиграл главный суд своей жизни, поэтому этот день не может закончиться иначе.

Ехавшую за нами полицейскую машину я заметил только на повороте на бульвар Леси Украинки. Она включила сирену. Из того, как Артур дернулся, я понял, что он давно заметил ее проблесковые маячки, но не счел нужным сбавить скорость. В «Олимпийский» было уже палкой бросить, и я понял, что Артур не намерен останавливаться — он решил довезти меня до стадиона и уже там выяснить отношения с правоохранителями.

— Тормозь, — велел я Артуру. — Если объявят план перехвата и задержат нас, мы потеряем гораздо больше пяти минут. В крайнем случае, если у полицейского будут к тебе претензии, я дойду до стадиона сам — что уж тут осталось. Ну а потом пойду за тобой в отделение — ты доверишься мне как адвокату?

Артур скосил на меня глаза и съехал к обочине. Полицейская машина остановилась позади нас. Сирена смолкла.

Артур заглушил двигатель, вынул права и опустил стекло. В зеркало заднего вида я увидел фигуру полицейского. На отверстие в окне легла перчатка.

— Ваши права и техпаспорт, — сказал полицейский Артуру.

Он послушно отдал документы.

Из своего кресла я видел только подбородок стража закона, который задвигался, когда тот начал о себе повторять прочитанное.

— Куда едете? — спросил он.

— Везу друга в Олимпийский, — честно ответил Артур.

Что-то здесь было не так. Полицейский действовал не по сценарию патрульных. И когда он попросил нас обоих выйти из машины, я наклонился, чтобы полностью увидеть его лицо.

Я узнал этого человека.

Это он меня сегодня допрашивал. Но я встречал его и раньше, просто из-за насланной джином временной амнезии забыл об этом. В первый раз увидев это лицо, я предположил, что ни за что не запомню такого лица, но я ошибся — его тусклые глаза и блестящая кожа на гладко выбритых, чуть розовых щеках навсегда запечатлелись в моей памяти.

Перед нами стоял Безликий.

Итак, это была не случайная остановка — это была ловушка.

Артур уже приоткрыл дверцу, выполняя приказ. Я резко дернул дверь на себя, повернул ключ зажигания и крикнул ему прямо в ухо: «Давай! Двигай!»

Если бы он не выключил двигателя раньше, у нас еще был бы шанс. Но Безликий был профессионалом. Он отдернул руку от дверцы и уже через мгновение держал в ней пистолет.

— Из машины! — рявкнул он. Я не сомневался в серьезности его намерений. — Заглушить двигатель!

Артур тоже понял, что шутить не стоит. Он повернул ключ зажигания и, демонстрируя Безликому ладони, вышел из машины.

Движения его были четкими и спокойными. Видимо, он был таким и в операционной, когда давление у пациента падал и перейдет ли он тонкую границу между жизнью и смертью, зависело только от самообладания хирурга.

На запястьях Артура щелкнули наручники.

— Теперь ты, — приказал мне Безликий.

Я вышел, оценивая шансы на бегство. Но их вообще не было. О том, чтобы выбить пистолет из рук Безликого, даже речи не было. Одно лишнее движение — и оно однозначно пристрелит нас обоих.

— Не бойтесь, с вами просто хотят поговорить, — сказал он.

Наручники щелкнули и на моих руках — и предостережение джина напомнило о себе и отозвалось страхом. Умер тот, кто этого не заслуживал, сказал Саатчи. Он точно говорил в единственном числе. Значит, речь шла о ком-то из нас двоих.

Ключи от «форда» Безликий оставил в замке зажигание, забрал наши мобильники и затолкал нас в патрульную машину.