За тебя, Родина!

Глава 11

Подмосковье.

13 мая 1940 года. Ночь.

Александр Самсонов.

… — Ты опять за своё, Афанасьич⁈ Я ведь терплю-терплю а потом не выдержу и сообщу куда следует, понял? — грозно сказал председатель, покраснев от гнева. — За такие контрреволюционные разговорчики знаешь что бывает?

За столом повисла многозначительная тишина. Хозяин дома, вернувшийся раньше чем Саша, похоже, успел только глотнуть немного самогона и был, относительно, трезв. А вот Трошин, пользуясь их отсутствием и тем что жена не видит, накатил крепко. Это выдавало его лицо и густой запах в комнате. Когда Александр вошёл то увидел как Силантий Дмитрич навис над Аристархом Афанасьевичем, потрясая в руке солёным огурцом из открытой деревянной кадушки. Рядом стояла уже ополовиненная посудина из-под самогона. Кроме этого на столе лежала нехитрая закуска из каравая ржаного хлеба, пучка лука, соли а также ароматно исходивший паром чугунок.

Испуганная Наталья стояла в углу, прижав к груди свой фартук и переводила взгляд с одного на другого, боясь вмешаться. Что ж, придётся это сделать ему, иначе эти разборки станут ещё хуже…

— Что за шум а драки нет? — осведомился Александр, нарушив звенящую тишину и как ни в чём не бывало проходя к столу. Все обернулись к нему. Отложив полотенце и усевшись за стол, он вопросительно посмотрел на женщину и та, словно очнувшись, тут же поставила перед ним тарелку, куда налила содержимое чугунка. Это были не щи, которым угостила его Варвара Михайловна, но тоже сильно манившая его своим запахом пища. — Силантий Дмитрич, если вам не нужен огурец то может положете его обратно?

Трошин удивлённо посмотрел на огурец только сейчас заметив что сжимает в руке солёный овощ. Сплюнув с досады он бросил его на стол и уселся сам, демонстративно не обращая внимания на хозяина. Тот хмыкнул и посмотрел на гостя:

— А что думает по этому вопросу наша советская молодёжь? — спросил он, искоса кинув взгляд на собеседника.

Трошин безнадёжно покачал головой и угрюмо бросил:

— Не угомонишься никак?

— О каком вопросе идёт речь, Аристарх Афанасьевич? — поинтересовался Саша, вопросительно подняв брови.

— Да вот спор у нас давний с Дмитричем… — усмехнулся хозяин. — По вопросу коллективизации. Началось давно а вот не забывается никак! И есть у нас с ним некоторые разногласия, Сергей… Хоть и друзья мы с детства но винит меня Силантий в недостаточной зрелости и непонимании прошлой и текущей обстановки! — с иронией поведал мужик.

— Да, именно так! — хлопнул ладонью по столу Трошин и хмуро оглядел обоих. — Хоть и в годах уже, Афанасьич, но вот ни черта ты так и не понял что не было тогда другого выхода! Вот не было и всё!

— Да неужели? — протянул Аристарх Афанасьевич, наливая себе самогона. — То есть, получается, что всё было правильно? А ты что думаешь, Сергей?

Саша с ответом не спешил. Вопрос был скользкий и довольно болезненный, в той же плоскости что и гражданская война. Одни были уверены что ради индустриализации страны можно было пойти на такие жертвы как отбирание у крестьян всего хлеба чтобы накормить города. Другие, естественно из селян, придерживались прямо противоположной точки зрения. И проблема Александра была в том что он понимал и чувствовал правоту обеих сторон. К тому же была опасность что кто-то донесёт о таком разговоре. Но он решил рискнуть так как не чувствовал что Трошин или Слепцов способны на такое… Доказательств этому, конечно, не было но вот интуиция молчала.

Да, горожан и рабочих, несомненно, надо было кормить, иначе рухнула бы вся промышленность и страна откатилась в этом плане ещё больше от передовых капиталистических государств. Вот только правильно ли власть выбрала способ? А вот в этом у него были серьёзные сомнения. Естественно, в его время, в будущем, он знал что украинцы упирали на то что голод был, в основном, у них… Но, судя по тому Саша читал про коллективизацию и слушал рассказы выживших очевидцев, это было не совсем верно.

— Знаете, товарищи, я хоть и был тогда ещё подростком но кое-что помню… — начал он, тщательно подбирая слова. — Да и потом многое мне рассказали. Могу высказать своё мнение но не претендую на полную достоверность. Поэтому начну сначала, хорошо?

Аристарх Афанасьевич с готовностью кивнул а Трошин что-то невнятно проворчал, снова опрокидывая в себя кружку самогона.

— Так вот, всё началось ещё с царских времён. Тогда крестьян было подавляющее большинство но вот земли у них в собственности было мало. А уж производительность полей и урожая и того хуже. Достаточно вспомнить сколько неурожаев и голода было в самом начале века…

— Верно говоришь, парень… — согласился хозяин. — Я мальцом совсем был а помню как мать нас выхаживала, последнее от себя отрывала. Да и Дмитрич не даст соврать.

Тот шумно вздохнул но промолчал, не глядя на них.

— К сожалению, столыпинская аграрная реформа не смогла решить этот наболевший вопрос, из-за чего, во многом, и случилась революция! — заговорил дальше Александр. — Низы так больше жить не могли а верхи ничего менять не хотели. Но даже когда скинули Николая Второго то проблема осталась. Поначалу, когда после революции снова наступил голод из-за беззакония и нарушения логистических цепочек то…

— Каких-каких цепочек? — с удивлением спросил хозяин.

— Э-э… В смысле, хлеб перестали возить в магазины и стали прятать… — пояснил Саша, мысленно выругав себя за использование терминов из будущего. — Так вот, чтобы решить эту проблему советской властью был объявлен НЭП. Это позволило немного ослабить тиски на сельском хозяйстве и разрешить кооперацию. Вот только урожайность и рентабе… то есть, обработка полей всё равно была очень низкой и невыгодной. Остро не хватало инструментов и рабочего скота. К 1929 году доля бедных хозяйств составляла около трети, «середняцких» примерно 60%, а «кулаков» всего пять! Но при этом, что вполне логично, именно кулацкие хозяйства располагали значительной частью средств производства, в том числе третью всех сельскохозяйственных машин.

— Вот, Дмитрич, учись! — громко сказал Аристарх Афанасьевич, выразительно подняв указательный палец. — Видишь какой толковый парень? Наверняка много читал, разговаривал с умными людьми! Даже я, крестьянин, не знаю таких вещей про все эти проценты. Моё дело было маленькое, пахать да хлебушко выращивать, а уж думать что там да как по всей стране… Это не моего ума дело, пусть другие беспокоятся!

— Но ещё до этого началась, так называемая, «хлебная стачка». Из-за резко повысившихся цен на хлеб и фураж возник продовольственный кризис и в городах были введены карточки… — продолжал Александр, старательно вспоминая то что он читал в интернете. — Некоторые товарищи в правительстве предлагали отступить, снизить темпы индустриализации, ослабить наступление на «кулаков» и притормозить создание совхозов и колхозов, но товарищ Сталин решил иначе…

— Правильно решил! — уверенно подал голос Силантий Дмитрич, посмотрев на них мутным взглядом. — Только так и надо бороться с этой заразой! Вся эта свора — «кулаки», «середняки»… Мироеды хреновы, всё из-за них! Кровопийцы, которые при царе хорошо жили и при советской власти хотели жировать! Не выйдет!! — грохнул он по столу кулаком, отчего почти пустая посудина едва не свалилась набок. С неожиданной цепкостью Трошин удержал её и осторожно поставил обратно.

— Э, нет, Силантий, тут ты не прав! — возразил Аристарх Афанасьевич, протягивая ему свою пустую кружку. — Я же помню их, этих «кулаков»… Справное хозяйство, скотины много, жёны-детки хорошо одеты… Да и батракам они нормально платили. Если бы не они то многим беднякам не на что было бы свои семьи кормить.

— Да пойми ты, дурья твоя башка, они — пережиток царизма! Эксплуататоры хреновы! — снова начал заводиться председатель. — Нельзя нам было позволить им снова брать людей в рабство! Мы же в революцию именно за это и сражались, забыл? Чтобы все были свободными и никто никем не мог понукать!

— Это я тогда так думал, когда молодой был… — отмахнулся хозяин, смачно отпивая содержимое своей кружки и занюхав хлебом. — А потом мозгами хорошенько раскинул и понял что не всё тут так просто. Да, были и такие как ты говоришь… Но большинство-то были крепкими хозяевами! Сами смогли вылезти из нищеты, деньги брали на хозяйство, машины разные покупали, инструменты! Работали от зари до зари! Какие же они враги? Нет, Дмитрич, не согласен я с тобой в этом вопросе! Никак не согласен! А их взяли и сослали чёрт знает куда! И что, лучше стало? — укоризненно спросил он. — Нет, только хуже! Такие вот босяки вроде нашего Ваньки Пантелеева или твоего Савельича разве могут что-то путное сделать? Только самогон глушить и жаловаться что не уважают их. А помнишь как свели скотину у раскулаченных и стала она общая? И что потом с ней случилось? Молчишь, Силантий? А я скажу! Через несколько месяцев от десятка лошадей осталась одна, пегая кобыла! А остальные сдохли, потому что все на них пахали а кормили так себе… Правильно, зачем кормить общую скотину? Она же не своя? Пусть другие и кормят а я только пахать на ней буду! Вот как было у нас в Малых прудах, Сергей! Не всё так однозначно как в Москве бодро рапортуют! А ты продолжай, студент, очень мне интересно тебя послушать…

— Гм… Так вот, в 1929 году правительство начало хлебозаготовки, которые иногда проходили… не совсем правильно… — Саша подбирал слова помягче чтобы не возбудить к себе ещё больше подозрений и агрессии. В Википедии, где он почерпнул большую часть сведений, были намного более жёсткие формулировки. — Некоторые, так сказать, несознательные элементы, резали свой скот и прятали хлеб чтобы не отдавать его и прожить до следующего урожая.

— Это уж точно, на моих глазах всё и происходило… — подтвердил хозяин, взмахом руки показав Наталье чтобы та принесла ещё самогона. — Хочешь расскажу, Сергей, почему у нас в селе тогда никто не умер от голода? И во многом это заслуга именно его, нашего Дмитрича!

— Хватит, Афанасьич… — гулко сказал глава села, тяжело вздохнув. — Дело то давнее, вспоминать не хочу. До сих пор сомневаюсь иногда что всё правильно сделал…

— Нет, Силантий, я вижу что наш студент не такой чтобы бежать куда следует, верно говорю? — спросил Александра мужик, с прищуром неожиданно посмотрев на него.

— Никогда доносчиком не был и не буду! — твёрдо ответил Саша, не опуская взгляд.

— Верю! — кивнул головой Аристарх Афанасьевич. — А дело было так, весной 1930 года… Дмитрич тогда уже был нашим председателем и ему из района пришла бумага. Так мол и так, требуем выполнить план по сдаче хлеба. Ну, то есть, слова там были немного другие но суть та же… А план такой, что мы его даже на две трети бы не выполнили отдав всё что есть. И угроза… типа, если не выполните то приедет специальная комиссия и сама всё соберёт. А всяких несознательных элементов, «кулаков» и «подкулачников» по всей строгости советского закона!.. Тут-то все и пригорюнились. План планом но и самим что-то есть надо, верно? К тому времени мы уже знали по слухам что во многих районах страны крестьяне стали массово отказываться выполнять план, прятать продовольствие и даже поднимать бунты. И мы их прекрасно понимали, ведь сами такие же. А правительство, естественно, давай давить эти бунты! Ну, Силантий подумал и написал честно что мол, столько сдать невозможно… Просто нет столько. Да и себе на прокорм нужно оставить, скоро же посевная намечалась. А я ему и говорю, что делать-то будем, Силантий, когда к нам приедут уполномоченные товарищи и потребуют хлеба? Их убивать станем или сами пойдём топиться чтобы не мучиться?

Тот продолжал молчать, тупо глядя в стол и сжимая в руке заново наполненную кружку. Хозяин посмотрел на него и продолжил:

— Вот тут Дмитрич меня и удивил… Я-то думал что он подчинится приказу и всё подчистую отдаст, всё ж таки власть, не хухры-мухры. А он такой посмотрел на меня и сказал… Малую часть отдадим а большую спрячем! Видимо, совесть у человека сохранилась! Я ему: А куда прятать-то? Они же опытные, под землёй найдут, чать мы не первые такие. Отвечает: На Гибельном болоте спрячем! Я на что уж не трус но тут даже меня пробрало… — усмехнулся мужик.

— Что за болото такое? — спросил Саша, увлечённый рассказом. Те события о которых он читал в будущем теперь вдруг оказались почти современными.

— О, студент, это такое место где никто бы не хотел оказаться, уж поверь… — покачал головой Аристарх Афанасьевич и глава села кивнул, подтверждая. — Дурная слава о нём ходит в окрестных местах. Даже мы, местные, стараемся туда не ходить. Слишком уж много людей там сгинуло. Старожилы рассказывали что ещё в Смуту там много поляков погибло. Потом, при Катьке, солдаты загнали туда разбойничью шайку когда те ограбили какого-то царского чиновника. Тех лихих людей почти два десятка было, жестокие… Ни свою ни, тем более, чужую жизнь в грош не ставили. Но солдат намного больше оказалось, прижали их к болоту. Те и ринулись туда, думая что оторвутся от преследования. Вот только назад с тех пор так никто и не вышел. Больше месяца, говорят, солдаты вокруг болота этого стояли, караулили постами. Но никого… Офицер ихний приказал было в болото людей послать но все наши наотрез отказались. Казните, мол, что хотите делайте но не пойдём! Тот и деньги большие предлагал но даже самый последний бедняк не взял. Оно и понятно, жизнь-то дороже. Зачем человеку деньги ежели он мёртвый будет? Ждал-ждал этот офицер, потом потерял терпение, снял людей и уехал обратно. А солдаты его, прежде чем уйти, шептались что в болоте чертовщина какая-то творится. Вроде кто-то ходит, шуршит а никого! Без факелов спать боялись и были рады-радёшеньки когда уходили. А ведь не какие-то первогодки были! Тогда ведь долго служили. Многие из них с турками, поляками воевали, так что знали что такое опасность да смерти не раз в лицо усмехались…

Несмотря на то что сам Саша не верил в такие сверхъестественные байки, тем более так близко от столицы, он почувствовал как по коже мурашки пробежали и зябко передёрнул плечами.

— А дальше? — поинтересовался он, с трудом заставив голос быть равнодушным.

— Дальше… Дальше была одна история, тут уже я сам был свидетелем. В начале ноября 1917 года всё случилось… — продолжил мужчина. — Тогда как раз в Москве большевики власть брали. А юнкера, офицеры всякие, пытались помешать. Уж не знаю как эта группа смогла выбраться из города после разгрома «беляков» и добраться до сюда, но как-то смогла. Я помню их… Более пятидесяти юнкеров-мальчишек и десяток офицеров, многие ранены. Пара пулемётов и винтовки. Они вошли в село днём, ещё тогда мороз был. Наши активисты, как увидели их то сразу сбежали в Вырубово. Оно и понятно, что они сделают против такой толпы? Величали друг друга господами, словом, как будто царизм вернулся… Их полковник и говорит, мол, если раненых оставлю вам то не убьёте? Наши и говорят, как можно? Но те, как узнали что их хотят оставить, то все как один отказались. Сказали что не верят этому красному быдлу, то есть нам… — усмехнулся хозяин. — Лучше пусть дадут им револьвер с одним патроном, они сами застрелятся если мешают товарищам. Полковник скрипнул зубами и отменил это решение. Только спросил есть ли безопасное место где бы им отсидеться немного и раненых подлечить? Тут один из его офицеров и говорит, я сам хоть и не из этих краёв но знаю одно место где нас никто не достанет. И сказал про болото. Только предупредил что непростое оно. Кроме опасности утонуть там ещё нечисть всякая может обитать. А тропинку на небольшой островок он знает, ему про неё слуга в детстве рассказывал и наказал никогда туда не ходить. Но раз выбора нет то придётся нарушить наказ… Этот полковник невесело так усмехнулся и ответил: Сейчас, Пётр Леонидович, меня куда больше волнуют «красные», поэтому собираемся и выдвигаемся к этому болоту. Что же касается нечисти то мы все крещёные и её бояться не должны. Бог, мол, нас защитит. Перекрестился и велел отправляться…

Александр, благодаря живому воображению, отчётливо представил эту картину.

Занесённое снегом село. Несколько подвод с ранеными, запряжённых изнурёнными лошадьми. Десятки монархистов, молодых и юных, под командованием выживших офицеров своих военных училищ…

— В этот момент прискакал ещё один из них, совсем мальчишка. И докладывает что из Москвы за ними скачет погоня, через несколько часов тут будет. Это окончательно решило дело. Поняли они что не уйдут от погони с ранеными, а на болоте легче обороняться… — вещал дальше Аристарх Афанасьевич с застывшим лицом.

Почти такое же было и у Трошина, который крепко сжал кулаки. Лишь Наталья, пользуясь тем что все про неё забыли, присела на лавку недалеко от Саши.

— Собрались они и отправились. Подъехали к болоту, где тропинка начиналась, сгрузили раненых и на руках потащили вглубь. Потом пулемёты тоже… А подводы пустые нам отдали, только лошадей с собой повели, наверное, для еды. Припасов-то у них мало было. Ну а мы, те кто провожали, домой вернулись… — говорил мужик, вспоминая прошедшие события. — А через пару-тройку часов в село ворвалась почти сотня красногвардейцев. Рабочие, матросы… Злые как собаки. Сильно, похоже, потрепали их эти подростки. Рычат, где эта белогвардейская сволочь? Ну наши и не стали скрывать… Всё же большинство за большевиков у нас было, да и боязно. Командовал ими какой-то комиссар или из ВЧК кто… Так и не узнал. Они сразу к этому болоту и рванули, взяв пару местных. Наши, конечно, сказали что место нечистое но комиссар поднял их на смех. Сказал что ни в Бога ни в чёрта не верит и никого не боится. И ускакали туда…

— И что? — спросил Александр, горя желанием узнать продолжение.

— А ничего… Наши вернулись обратно, сказали что все они спешились и двинулись в это болото… — вздохнул хозяин и залпом выпил свою порцию. Поморщился и закусил луком. — Всё бы ничего вот только… — он снова замолчал и пронзительно посмотрел прямо в глаза Саше. — Обратно никто из болота не вышел. Ни «белые» ни «красные». Вот так-то, студент…

Повисло молчание. У Александра снова мурашки пробежали по коже.

— Подождите… А может они нашли другую тропинку и… — предположил он.

— А нет другой тропинки! Только одна и есть! — нарушил тишину председатель, опередив товарища. — Все местные это знают. Не спрашивай откуда, но это так! Понимаешь, болоту всё равно, веришь ты в Бога или нет… Оно просто забирает почти всех кто туда заходит и не отдаёт.

— Почти? — зацепился за это слово Саша. — Значит, кто-то всё же выжил? Иначе бы не смог узнать про остров на болоте?

— Да… — после очередного молчания ответил Трошин. — Мой отец там был и он… вернулся. Именно он и подал мне эту идею спрятать на острове всю нашу еду. И знал куда ступать чтобы не утонуть в бочагах. Только сказал что… А, выдумки всё это! — внезапно отмахнулся он. — Не слушай что я несу, выпил слишком много…

— Вот мы нагрузили подводы почти всей едой что у нас была и двинулись… — вновь вступил в разговор Аристарх Афанасьевич. — Добрались до болота через час, начали выгружаться. Но перед этим Силантий собрал всё село, рассказал что будет с нами, если отберут продовольствие. Предложил на время спрятать его в надёжное место, а потом вернуть. Народ подумал и согласился, жить-то все хотят. Были у нас эти активисты, которые могли всё разболтать комиссии, но перед этим их же жёны или друзья напоили их до такого состояния что те только на другой день очнулись. Ну, чтобы не узнали про это…

— Как только выгрузились рядом с болотом то отец Силантия взял с собой двух крепких парней, пришлых, не с нашего села, и начали они таскать всё на этот остров. Ходок десять а то и больше сделали пока всё не перетаскали. А в последний раз, когда они остатки понесли… обратно только он и вернулся. Сказал что болото забрало его помощников. Плата такая за помощь… и больше ни слова не сказал… — глухо закончил хозяин дома.

От такого конца Александр похолодел. Неужели отец Трошина своих помощников прикончил чтобы те никому не рассказали? Что ж, вполне возможно. Это всяко реальнее чем рассказы про потусторонние силы. Что такое жизни двух чужих человек по сравнению с жизнью родных односельчан? В таких обстоятельствах, видимо, решил взять грех на душу. Но куда же тогда делись те разбойники времён Екатерины Второй? А юнкера и красногвардейцы?

— Так что потом было? Когда комиссия приехала? — спросил он, желая узнать конец истории.

— Да ничего особенного… — пожал плечами мужик. — Начали проверять все сараи, подполы, перекопали огороды, увезли с собой Силантия и ещё нескольких. Допрашивали, наверное. Грозились расстрелом, само собой… Но так ничего и не нашли. А отец Дмитрича каждую неделю в это болото ходил, еду понемногу приносил людям. Так и прожили мы… И в 1933, когда снова неурожай и голод везде был, то же самое сделали. За всё время никто у нас в Малых прудах от голода не умер. Только вот… иногда помощники его, тоже пришлые, внезапно пропадали бесследно. Оно и понятно, надо же кому-то каждый год было продукты помогать таскать… А болото, оно такое, не зря Гибельным кличут. Приезжала иногда милиция, искала, а толку?

— Ясно… А что потом с вашим отцом случилось, Силантий Дмитрич? — спросил Александр, посмотрев на него. Но тот не ответил. Молча встал из-за стола, шатаясь, буркнул что-то и вышел, хлопнув дверью. Саша недоумённо посмотрел на хозяина дома и заметил как Наталья, всхлипнув, выбежала из избы.

— Пропал он шесть лет назад… — уронил мужчина, опустив голову. — Как-то вечером попрощался со всеми и ушёл на болото. Сказал что теперь его черёд платить пришёл. Давай-ка спать, студент, поздно уже… — встал из-за стола Аристарх Афанасьевич и пошатнулся. Видно было что тоже сильно опьянел, в отличие от Александра, который после бани вообще не пил.

— Спокойной ночи вам! — не стал спорить Саша и направился к двери.

Выйдя на улицу вздохнул прохладный воздух полной грудью и пошёл к сеновалу. Зайдя внутрь и поднявшись по лестнице он со вздохом облегчения повалился на пахучее, шуршащее ложе и закрыл глаза. Некоторое время он размышлял есть ли во всей этой истории что-то сверхъестественное или же деревенские нарочно рассказали ему такую байку чтобы подшутить и напугать наивного городского парня? Но так и не пришёл к определённому мнению. Единственное что Александр решил однозначно, так это не приближаться к этому болоту без крайней нужды. Он не какой-то охотник за привидениями или разоблачитель потусторонних фэйков у которых в заднице зудит от желания пощекотать нервы и прославиться. Есть там нечисть или нет… Это не его дело! С такой мыслью и заснул.

…Проснулся он от смутного ощущения того что рядом кто-то есть. Мозг, мгновенно вспомнивший историю про болото, тут же прогнал сон и заставил Сашу встрепенуться. Совсем близко послышался шорох и чьё-то тяжёлое дыхание. С трудом подавив желание вскочить и бежать куда подальше он вгляделся и в метре от себя с трудом различил какую-то тень. Она медленно подкрадывалась к нему и Александр, успевший взять себя в руки, понял что это точно не призрак. Прошлогоднее сено шуршало под незнакомцем да и фигура показалась смутно знакомой… Поэтому он напружинился и буквально набросился на него!

Послышался испуганный вскрик и Саша ощутил под своими ладонями… манящие округлости женского тела! Ух ты, вот это поворот!

— Наталья⁈ Чёрт, что вы тут делаете? — крайне удивлённый спросил он, слезая с молодой женщины.

— Ой, Сергей, вы меня извините… Я, наверное, вас напугала? — сквозь шуршание сена Александр понял что хозяйка села и начала приводить себя в порядок.

— Нет, конечно… Скорее наоборот, это я вас напугал… — возразил он, не желая признаваться что сначала порядком струхнул.

— Да, у меня сердце чуть не остановилось когда вы на меня напрыгнули… — тихо прыснула от смеха Наталья, усаживаясь совсем близко от него и в волнении поправляя распущенные волосы без платка.

Такое соседство почему-то обдало его жаром а память услужливо подкинула примеры из книг, где некоторые крестьянки любили проявить слабость перед своими парнями и получить удовольствие именно на сеновале. Хм, неужели это тот самый случай? Хотя… он же чужой здесь, с какого перепугу хозяйка захочет поднять перед ним своё платье? Или опять дар богини повлиял на неё?

— Так что вы здесь делаете? — повторил он, вглядываясь в смутный силуэт молодой женщины.

— Я просто… — замялась Наталья, её голос чуть дрожал… — нет, вы не подумайте ничего такого! Я сейчас уйду…

Так, понятно, надо брать инициативу в свои руки. Ведь не зря же она сюда пришла? В крайнем случае пощёчину получить можно. А вот если он прав… О, риск — благородное дело!

— Куда же ты уйдёшь, Наташенька? — ласково проговорил он, взяв её за вздрогнувшую ручку и медленно притягивая к себе. — Нельзя уходить раз уж пришла…

— Серёжа… — начала та, но тут же замолчала когда его указательный палец коснулся женских губ.

— Тсс… — ответил Саша и наклонился к ней.

Душистый запах её волос и тела ворвался в его нос, ещё сильнее возбуждая Александра. Нежно погладив женщину по волосам он другой рукой уверенно обхватил её талию. Всё, сомнений и сопротивления нет! Неважно по какой причине но эта Наталья пришла сюда к нему явно не затем чтобы смотреть на звёзды и рассуждать о творчестве Анны Ахматовой. Цель и желание куда более прозаические и приносящие намного больше удовольствия. И это радует!

Губы заменили палец и Наталья, в начале напряжённая как струна, обмякла в его объятиях, позволяя Саше всласть насладиться мягкостью её уст. Руки обхватили его за шею и Александр приятно удивился, ощутив как страстно молодая женщина начала отвечать ему.

В течении нескольких минут их языки сражались друг с другом, сплетаясь и исследуя оппонента. Хозяйка дома буквально вжималась в него, заодно гладя руками его голову, шею, грудь и спину. Её тело обжигало Сашу, отчего член стремился вырваться наружу чтобы тут же оказаться в другом плену, мокром и горячем. Александр не стал медлить и, не отрываясь от мягких женских губ, начал раздевать женщину. Та, охваченная не меньшей страстью, активно помогала и уже меньше чем через минуту оказалась полностью обнажённой. К сожалению, в темноте женское тело было почти не видно но вполне хватало и тактильных ощущений чтобы понять насколько та голодна в плане секса.

С трудом оторвавшись от его настойчивых губ Наталья сдавленно застонала и опрокинулась на спину, не разжимая объятий.

— Давай, Серёжа, я хочу… Пожалуйста! Ты ведь тоже хочешь, я чувствую… — задыхаясь, счастливо прошептала она.

Не ответив, Александр обхватил своими ладонями довольно немаленькие груди молодой женщины а сам, преодолевая настойчивую пульсацию своего члена, начал опускать голову вниз, целуя сначала живот, пупок, а потом всё ниже, уткнувшись в покрытую волосами промежность. К его радости там пахло чем-то приятным, видимо, хозяйка подмылась заранее. Очень хорошо, чистоплотная оказалась…

— Что ты хочешь делать? — встревоженно зашептала Наталья, пытаясь помешать ему. — Зачем ты… ааххх!! — протяжный стон вырвался у неё из груди когда язык Саши коснулся набухшего от возбуждения клитора. Вздрогнув, она лишь сжала его голову ладонями, уже не пытаясь сопротивляться. Ноги женщины также обхватили его, закрыв уши, но даже так Александр слышал приглушенные стоны удовольствия содрогающейся хозяйки. Её рука слепо нащупала своё платье и сунула в рот, чтобы заглушить те сладострастные звуки которые она издавала.

Мысленно довольно хмыкнув Саша усилил напор, властно врываясь языком внутрь горячей дырочки и страстно обсасывая горошину клитора, иногда обхватывая его губами. Ладони сжимали соски женщины, её судороги всё усиливались. Почувствовав как у Натальи между ног становится всё больше влаги а через комок платья вырывается какой-то неистовый рык Александр понял что осталось недолго… Так и случилось.

Через пару минут женщина, изнемогая под неистовым натиском Саши, вдруг замерла на мгновение, напружинилась и буквально заскулила, резко дёргая своим телом. Зажатый её ногами Александр с трудом вырвался из сладкого плена, приподнялся и пристроил вместо губ свой член, который давно с нетерпением ждал своей очереди, бурно возмущаясь тем что приоритет отдали не ему.

Толчок! И Наталья, не успев отойти от одного оргазма, тут же затряслась от нового… Её зубы, казалось, готовы были разорвать собственное платье, служащее импровизированным кляпом. Внутри влагалища, по ощущениям, было настоящее пекло, в котором каждую секунду таранил матку его член. Улыбаясь, Саша склонился вниз, не прекращая движений тазом, и охватил губами сосок груди, слегка сжав его зубами. Ответом ему стал ещё один гортанный стон обезумевшей от удовольствия молодой женщины. Но было бы несправедливо забывать о её сестре-близняшке, поэтому через минуту он страстно присосался к другому соску, снова вызвав громкую реакцию Натальи.

К этому времени, получившая два оргазма почти одновременно, хозяйка дома буквально обмякла, похоже потеряв всякое представление о том где и с кем находится, переживая, скорее всего, одно из самых сильных приятных ощущений в своей жизни. Да и сам Саша, благодаря такой бурной страсти женщины, тоже был на пределе. Очень хотелось кончить внутрь, таким образом как бы пометить собой Наталью, но остатком здравомыслия Александр понимал что после его ухода, через несколько недель, у женщины могут быть проблемы. Залетит она и станет всё село её клеймить… Нет, нельзя быть таким эгоистом! И поэтому, чувствуя что ещё немного и он просто взорвётся от бурлившей в нём спермы, Саша вытащил в последний момент свой член и зарычал, щедро выплёскивая на голое тело Натальи всё что накопил за целый день… А потом, разом ощутив упадок сил, рухнул рядом с ней, дыша как будто разгрузил машину с сахаром или мукой…

…Неизвестно сколько прошло времени прежде чем мозг пришёл в себя от мощной порции эндорфинов и начал адекватно воспринимать случившееся. Наталья, тоже оклемавшись, лежала сбоку от него и пальчиком выводила на груди Александра какие-то таинственные узоры. Одеваться она не стала, так же как и Саша, только наспех протёрлась своим платьем от спермы попавшей ей не только на тело но и на лицо.

— Тебе хорошо было? — нарушила она молчание и Александр понял что женщина смотрит на него.

— А то ты не поняла… — довольно усмехнулся он, повернув к ней голову. — Не задавай глупых вопросов, сама же видишь.

— Да, я поняла… — хихикнула она и стала щекотать его нос соломинкой. — Просто хотела услышать.

Саша фыркнул когда соломинка залезла ему в нос, выхватил и отбросил в сторону.

— Если честно… Я бы занимался с тобой этим каждую ночь! — ответил он абсолютную правду. Подумал и добавил: — И день тоже!

Наталья тихо рассмеялась, плотнее прижавшись к нему:

— Я бы тоже с удовольствием… У меня ни разу в жизни такого не было. А уж когда ты стал ТАМ языком… Мне сначала было неловко но потом, когда ты коснулся… Я просто про всё забыла и куда-то улетела, представляешь? Даже с мужем такого не было… — вздохнула она.

— Кстати, а где твой муж? — заинтересовался он. — Ведь сын есть? И кто тебе Аристарх Афанасьевич?

— Он мой свёкор. А муж, Толя, погиб в декабре прошлого года, в Финляндии… — поведала ему молодая женщина. — В каком-то месте под названием Суомс… Сумаос… не могу выговорить!

— Суомуссалми? — подсказал Саша, вспомнив печально известный финский посёлок по пути к которому потерпела бесславное поражение 44-я стрелковая дивизия полковника Виноградова.

Он читал что после такого разгрома когда, обладая преимуществом во всех параметрах, штаб дивизии допустил унизительное поражение и сбежал, бросив подчинённых, сам полковник, его начштаба и начальник политотдела были расстреляны. Вполне справедливое наказание для тех кто не сумел правильно распорядиться своими превосходящими силами и умудрился просрать победу более слабому но умному противнику.

— Да, именно там… Как похоронка пришла так я и стала вдовой.

Хм, времени прошло не так уж и много а Наталья уже утешилась? Хотя, может…

— А ты любила его? — спросил Саша.

— Нет! — покачала головой женщина без малейших колебаний. — Так-то он был неплохим парнем… Только выпить любил и за моей подружкой ухлёстывал. А вот родители, мои и его, решили что я должна выйти за него. Меня и так уже дразнили что я до сих пор не замужем, вроде порченая и никто не берёт… Вот я и не стала противиться, стерпится-слюбится, думала. Но не слюбилось… Да и в постели он подергается несколько минут и всё, готов. Я только начну что-то чувствовать а он уже отвернулся и храпит как… — недоговорила она и замолчала.

— Бедняжка ты моя… — ответил Александр и погладил её по голове. — Знаешь, ты мне очень нравишься но утром надо будет уходить… — признался он с некоторым стыдом. Хотя, вроде бы, ничем ей не обязан, просто доставили друг другу удовольствие, но совесть бухтела что как-то некрасиво поступает…

— Да знаю я, Серёжа, миленький… — улыбнулась она. — Поверь, я и не прошу на мне жениться, там в Москве намного красивее меня есть бабы, не дурочка малолетняя, понимаю. Но хотя бы за эту ночь спасибо! Я её долго помнить буду… — печально вздохнула Наталья.

— Да не в этом дело! — с досадой сказал Саша, зная что не имеет права не то что остаться с ней но даже рассказать правду. — Женщины тут не при чём! Просто… Вынужден я уйти!

Наталья промолчала, лишь потянулась и ласково поцеловала в губы. А потом стала быстро одеваться.

— Постой, останься до утра! — сел на покрывале Александр, глядя на неё.

— Не могу, миленький! Свёкор утром с первыми петухами встаёт и если заметит что я с сеновала бегу то что-нибудь заподозрит и вожжами отхлестает… — замотала головой молодая женщина, спешно натягивая платье. — А мне ещё надо будет забежать к тёте Варваре чтобы… — тут она замолчала и слегка покраснела.

— Да, и от меня ей спасибо скажи что она случайно именно к вам на постой определила! — подтвердил Саша, с некоторым сожалением глядя как под ситцевой тканью скрываются её бёдра и груди.

— А вот мне кажется что она это сделала не случайно! — улыбнулась Наталья и стала быстро спускаться вниз по лестнице. — Ой, чуть не забыла! Утром, перед тем как уходить, зайди, я позавтракать приготовлю! — и тут же выбежала на улицу.

Смысл её слов дошёл до него лишь тогда когда он снова лежал на покрывале и уже погружался в сон… В каком смысле, не случайно? Саша вспомнил некоторые мелкие моменты которым не придал значения вечером… Сначала председательша отвергла вариант мужа и настояла чтобы тот отвёл его именно к Слепцовым… Потом эта её загадочная улыбка перед его уходом… Затем, уже здесь, покрасневшая от смущения Наталья когда он сказал что именно жена Трошина отправила его к ним в дом… Мда, похоже, женщина уже всё сама за него решила а он, как послушный кабанчик, отправился к месту назначения. Ну что ж, женщины мастера на такие интриги, но если результат лично для него выливается в такие вот горячие ночи то зачем жаловаться? Наслаждайся и получай удовольствие, парень! А теперь спать, и так до утра мало времени осталось…

Подмосковье.

14 мая 1940. Утро.

Александр Самсонов.

Разбудило его протяжное мычание коровы. Спросонок Саша не сразу понял где находится, с недоумением глядя в затянутый паутиной потолок сеновала. Но память тут же всё расставила по своим местам и встал Александр, полностью довольный проведённым временем. Теперь бы ещё покушать плотно и можно отправляться…

Рядом с ним лежала его полностью высохшая одежда и сапоги. Добрым словом помянув заботливую Наташу Александр быстро оделся, обулся и спустился вниз. Корову уже выгнали за ворота вместе со всем стадом, по двору гуляла всякая мелкая живность, выпущенная из сараев. К чужаку она отнеслась явно настороженно и даже агрессивно.

Петух, грозно задрав хохолок, попёр было на него но тут же отскочил, едва увернувшись от ноги Саши.

«Нечего тут на меня прыгать, не собираюсь я твоих кур топтать! — мысленно отругал его Александр, намереваясь продолжить путь в избу. — А ты куда, наглая птица⁈»

На этот раз храбрость чужака решил попробовать гусак, вытянув шею, но и ему не повезло. Изловчившись, Саша смог достать его носком сапога и тот, оглушительно крича и тряся головой, ретировался, продолжая громко шипеть издалека. Рассмеявшись от результатов двух сражений с домашним скотом Александр вошёл в избу.

— Ну ты и горазд спать, студент! — усмехнулся Аристарх Афанасьевич, доедая свою порцию. — Сразу видно, городской… Доброе утро!

— И вам доброе! — поздоровался Саша, быстро умывшись у рукомойника и садясь за стол. — Чем тут кормит наша хозяйка?

Подошедшая к нему Наталья из всех сил пыталась выглядеть как обычно но, на его взгляд, у неё это не слишком получалось. Забывшись, молодая женщина начинала мечтательно улыбаться, смотря на него. Да и двигалась она по избе как будто порхала. Спохватившись, принимала спокойный и равнодушный вид но хватало этого ненадолго. Спасало лишь то что свёкор не обращал на эти нюансы внимания. Будь тут любая женщина то она сразу бы догадалась о причине такого поведения. Всё-таки, хорошо протраханная и получившая удовольствие особа отличается от той кто этого не получил. Бабы, они такие… Моментом чуют всё что хоть немного касается любви и секса.

— Так, Наташка, пойду-ка я загляну ненадолго к Дмитричу, потом вернусь! — сказал мужик, вставая из-за стола и надевая кепку. — Полчаса тебе хватит, студент? Хватит? Ну и хорошо, как вернусь то сразу и двинемся в путь… Провожу тебя до соседнего села, там помогу подводу нанять а потом уж сам. Тебе ведь на Минское шоссе надо?

— Да, собираюсь на грузовике ехать… — ответил Саша, вдыхая дурманящий запах варева. — А ещё лучше на поезде.

— Ну, с поездом я тебе не помощник… А вот с транспортом постараюсь помочь! — уверенно сказал Аристарх Афанасьевич. — Хороший ты парень, Сергей! Побольше бы нам таких студентов-комсомольцев! Мы вам такую страну создали, живи и радуйся, эх! Ладно, заговорился я с тобой, дела надо делать! — и вышел из избы.

Они остались одни. Наталья тут же ушла за занавеску и стала там чем-то греметь, а Саша приступил к еде. Сначала он ел неторопливо но потом, после того как кое-что почувствовал, улыбнулся и стал поглощать еду как можно быстрее. В результате уложился минут за десять. Что ж, пора действовать! Неизвестно почему, не смотря на то что ночью он уже сполна получил от женщины всё что та ему подарила, теперь на него снова накатило, да как сильно! Чёрт знает что творится с его членом но тот опять стоит как кол! Желания бороться с собой у него не было, значит, надо отдаться искушению! Пусть весь мир подождёт!..

— Наташа, забери посуду, пожалуйста! Я поел! — громко сказал он, позвав молодую вдову. Та вышла из-за занавески возле печи и направилась к столу, который был напротив окна, тоже занавешенного кружевной тканью. Сквозь неё была как раз видна калитка и того кто в неё войдёт. А вот гость, напротив, вряд ли бы разглядел что в окне. Прямо идеально для того что Саша собирался сделать…

Подошедшая к столу Наталья протянула руку чтобы взять его пустую тарелку но испуганно ахнула когда Александр, схватив её за талию, буквально усадил к себе на колени!

— Ай, Серёжка! Прекрати! Что ты делаешь, сумасшедший? — отбивалась молодая женщина, безуспешно пытаясь встать. — Сейчас свёкор придёт, нас увидит! Отпусти!

— У нас есть ещё минут пятнадцать минимум… — твердил Саша, одновременно задирая Наталье платье и засовывая руку ей между ног. — К тому же отсюда видна калитка, если придёт то сразу его заметим! Я не могу уйти пока снова не услышу как ты сладко стонешь от удовольствия! Не сопротивляйся, моя горячая девочка, я знаю какая ты на самом деле! Иди ко мне… ммм… ты просто чудо…

— Всё равно слишком опасно! — громко шептала та, пытаясь вытащить его руку из-под своего платья, то и дело поглядывая в окно. — Да что ж такое? В своём доме, средь бела дня… Ой! Осторожнее! Убери руку, охальник! Ах!.. — вскрикнула она, ощутив как Саша одной рукой начал ласкать её быстро набухающий клитор а другой пробрался в вырез платья на груди, завладев одной из мягких женских округлостей. Язык тоже не остался без дела, облизывая мочку ушка вдовы.

Через минуту такой тройной атаки сопротивление женщины настолько ослабло что она уже больше не пыталась помешать его наглым рукам, хозяйничающим на её теле. Натальи хватало лишь на то чтобы слабо возмущаться его напором и иногда поглядывать на улицу полуприкрытыми от возбуждения глазами. Ноги её непроизвольно раздвигались чтобы ему было удобнее а юркая ручка шарила по его штанам, поглаживая бугор, выпирающий из них.

— Неужели все… городские… такие… нахальные? — еле слышно прошептала она, бросив последние попытки остановить его. Обнажённая грудь часто вздымалась, показывая Саше твёрдые соски женщины. Внизу у неё всё больше влажнело…

— Да! — подтвердил он, вставая и наклоняя Наталью грудью на стол. — Но я самый нахальный из них!

— Я больше не могу, Серёженька… — прошептала дрожащая вдова, сама поднимая подол платья. — Делай со мной что хочешь, только… только быстрее!

— Обязательно! — согласился Александр и, не теряя времени, ворвался внутрь пышущего знакомым жаром влагалища. Времени было мало, удовольствие должны получить оба, поэтому пришлось применить форсированный метод. Мощно врываясь внутрь покорной Натальи он одной рукой стал быстро ласкать её клитор, от чего женщина начала стонать уже совсем скоро. Она приподнялась на руках и стала насаживаться сама, отталкиваясь от стола и запрокинув голову в экстазе. Опасность быть застигнутыми, видимо, усилила возбуждение обоих, потому что Саша почувствовал что готов кончить уже через несколько минут. То же самое, скорее всего, ощущала и женщина потому что зажала себе рот рукой и утробно мычала, ещё быстрее насаживаясь на его член.

— Скоро кончу… — прохрипел Александр, пытаясь сдержаться до того момента пока это не сделает Наталья.

— Ес-ли хо-чешь то в ме-ня… — с трудом проговорила женщина в такт его толчкам внутри своего тела.

От таких слов он едва не взорвался но сумел сдержаться в самый последний момент.

— А если… залетишь? — он сам не узнал свой голос, тот напоминал хрип умирающего.

— Я трав-ку зна-ю… Баб-ка Ка-те-ри-на даст… — услышал Саша и это послужило спусковым крючком для него. Уже не имея сил сдержаться он с размаху буквально воткнулся ей в матку и задрожал от неземного удовольствия, заливая женское влагалище своей спермой. О, Боже!!! Слово «кайф» очень слабо выражало то что Александр чувствовал в этот момент. Осталось лишь в который раз поблагодарить Бога за то что он дал людям познать такое блаженство, пусть даже оно и служило, главным образом, для воспроизводства человеческого рода.

В этот же момент, глухо застонав, задрожала и Наталья. Её пальцы судорожно смяли скатерть, кулачки побелели. Стоявшая на столе кружка воды опрокинулась но женщине сейчас было на это плевать. Она в этот момент находилась совсем в другом мире…

Малость придя в себя Саша рухнул на стул, переводя дыхание. Надо было вытереть член, но чем? К счастью, разлитой на столе воде нашлось применение и, худо-бедно, выполнивший свой долг член вернулся на своё законное место.

Застонав, кое-как выпрямилась Наталья, посмотрев на него мутным взглядом. Молча села к нему на колени даже не одёрнув платье, обняла за шею и начала часто целовать его в губы, нос, лоб, щёки… Наконец, взгляд её стал осмысленным и Александр увидел что в глазах женщины стоит… благодарность? Счастье?.. Что бы это ни было но Саша чувствовал что заслужил это.

Опухшие женские губы раздвинулись и он услышал:

— Вряд ли мы ещё встретимся, Серёженька, но я всю жизнь буду помнить тебя… Даже если у меня будет другой мужчина! Храни тебя Бог, милый мой! — и затихла на его груди.

…Аристарх Афанасьевич задержался и пришёл почти через час. За это время оба любовника сумели полностью убрать все следы своего любовного безумства и наспех подмыться в бане. Естественно, по очереди. Потом он просто отдыхал а сияющая Наталья ушла во двор, ухаживать за скотиной.

— Ну что, студент, готов? Двинулись, что ли? — спросил мужик, зайдя в избу. В этот же момент зашла и молодая женщина, с трудом пытаясь убрать улыбку.

— Да, я полностью готов! Огромное вам спасибо за гостеприимство, мне очень понравилось! — искренне ответил Саша.

— Так если снова окажешься в наших краях то заходи, не стесняйся! Мы всегда рады будем! Верно, Наташка? — весело хлопнул тот его по плечу.

Александр поневоле закашлялся чтобы скрыть свой смех а вдова густо покраснела и отвернулась, тихо ответив:

— Конечно, Сергей, Аристарх Афанасьевич прав… Мы с радостью дадим вам ночлег.

— А что это вы так задержались у председателя? — спросил Саша. — Сами же сказали что через полчаса придёте?

— Так я и хотел… — махнул рукой мужик. — Да Варвара эта, жена Дмитрича, никак не отпускала! То одно то другое спрашивала… Насилу ушёл!

С еле заметной улыбкой Александр бросил взгляд на женщину и увидел как та снова смутилась, лишний раз подтвердив что жена председателя с самого начала всё предугадала. Ну и пусть, он не в обиде…

— До свидания, Наталья! — сказал он. — Навсегда прощаться не буду и, когда смогу, постараюсь обязательно воспользоваться вашим уютом!

— Тогда и тебе до свидания, Сергей… — произнесла та, одарив печальным взглядом.

— Ладно, пошли, студент, время дорого ныне… — сказал Аристарх Афанасьевич и вышел вслед ним в сени а потом и на улице. Саша уже пошёл к калитке но вдруг вспомнил…

— А, чёрт, мой вещмешок! — воскликнул он и торопливо сказал: — Минутку подождите, я сейчас!

— Давай, только быстро! — ответил тот и вышел за калитку.

Александр мгновенно взлетел по ступеням и ворвался в сени. Наталья сидела там, бессильно откинувшись на стену. Из глаза выкатилась слеза… Увидев его она распахнула глаза и медленно встала:

— Серёжа? Что…

Его горячий поцелуй закрыл женщине рот, не дав продолжить. Сминая пухлые губы Саша буквально ел её! Руки сами собой тут же ринулись под платье, не встречая ни малейшего отпора. Женские объятия ответно сомкнулись на его шее и Александр титаническим усилием смог совладать с собой и мягко отстранить женщину.

— Я ещё встречусь с тобой обязательно, поняла⁈ — торопливо шептал он, словно безумный. — Не знаю когда это будет, месяц, год, десять лет, но я вернусь! И мне неважно будешь ты в то время замужем или нет! Запомни, Наташа, я вернусь! — и, схватив свой вещмешок на пороге, ринулся во двор не оглядываясь…