За тебя, Родина!

Глава 44

г. Ватандам, Франция.

25 мая 1940 года. Утро.

Гюнтер Шольке.

Гюнтер тяжело вздохнул и в который раз нетерпеливо посмотрел на наручные часы. Оглянулся назад но Ханке, стороживший вход в мельницу где расположился штаб полка, сожалеюще покачал головой. Проклятье! Что они там так долго возятся⁈

…Со вчерашнего дня, когда часть «Лейбштандарта» прибыла на западный берег канала и наскоро привела себя в порядок после долгого марша, Шольке каждый час ждал приказа на форсирование водной преграды и наступление. Но Зепп, руководствуясь какими-то своими планами, на этот раз решил не бросать своих разведчиков первыми. Во второй половине дня, после трёхчасового отдыха, начал переправляться 1-й батальон, поддерживаемый огнём артиллерии.

Гюнтер и все его офицеры, укрывшись в зарослях у воды, наблюдали как тяжёлые снаряды буквально разламывали деревья и кустарники на склонах холма Ватан. Стоявшая на самом верху круглая мельница также не осталась без внимания артиллеристов и после удачного попадания лишилась своей крыши, а также пары крыльев. Грохот, несмотря на расстояние, стоял такой что Шольке приходилось кричать стоявшему рядом Бруно. После получасовой артподготовки, когда оберштурмфюрер решил что сейчас придёт приказ на форсирование, над головой прошла девятка «воздушных пехотинцев» под прикрытием двух пар «мессершмиттов». Пользуясь тем что английской авиации в данный момент в небе не было, штурмовики начали вертеть «карусель» над позициями противника. Первый, второй, третий… Они включали сирену, почти отвесно падали вниз, сбрасывали бомбы и, словно освободившись от тяжёлой ноши, снова взмывали вверх. Напоследок стрелки из задней кабины тоже вносили свою лепту в этот наземный хаос. Над горой и берегом канала завис серо-чёрный дым, сквозь который иногда пробивались языки пламени. Хорошенько порезвившись штурмовики организованно построились за ведущим и улетели обратно. За ними последовали и истребители, также на бреющем дав несколько очередей в эту муть на радость наблюдающим за их действиями солдатам СС…

И только после такой вот огневой обработки вперёд пошла пехота. Эсэсовцы первого батальона в количестве больше пятисот человек, там где командовал одним из взводов его друг Пауль, выбежали на берег реки, таща на себе разборные части понтонов и надувные лодки. Бросив их на воду они споро запрыгнули внутрь и начали переправу, неистово работая маленькими вёслами и сапёрными лопатками.

Гюнтер затаил дыхание, следя за ними. Его заранее проинструктированные снайперы и пулемётчики залегли у самой воды, готовые немедленно накрыть огнём тех англичан которые могли выжить и попытаться помешать переправе. Конечно, была надежда что те из них кто сумел выжить среди снарядов и бомб, просто постараются отступить, но разум трезво напоминал — британские солдаты не из тех кто просто так сдают свои позиции без боя. А значит надо быть настороже.

Так и случилось…

Первые резиновые лодки прошли уже больше половины пути когда среди размочаленной зелени и разбитых древесных стволов появились огоньки выстрелов, а на воде заплескались десятки фонтанчиков от пуль. Шольке скрипнул зубами, видя как в одной из лодок двое солдат выпустили вёсла и свалились в воду, убитые или раненые. Остальные пригнулись но упорно продолжали грести, понимая что их спасение на суше. На других лодках творилось то же самое. Убитые безжизненно качались на поверхности или же погружались на дно, увлекаемые весом вооружения и снаряжения, раненые кричали, махали руками и старались зацепиться хоть за что-то.

Гюнтер раздражённо обернулся назад чтобы дать команду прикрыть товарищей огнём но этого не потребовалось. Пулемётчики из своих «MG-34» короткими и длинными очередями полосовали те места откуда стрелял противник. Им помогали меткими одиночными выстрелами снайперы, расположившиеся в прибрежных зарослях. Наконец, первые лодки достигли вражеского берега и выжившие солдаты СС кинулись в бой, мгновенно пропав среди изломанных деревьев и кустов. Каждую минуту к ним присоединялись подкрепления из других лодок и вскоре звуки боя отдалились к востоку.

Тем временем стараниями сапёров, усиленных одной из рот второго батальона, была возведена надёжная переправа и первыми через них пустили танки. Видимо, Дитрих посчитал что сейчас для этого самое время хотя сам Гюнтер предпочёл бы бросить в бой разведчиков, то есть их самих. Но его мнения, естественно, не спросили и пришлось ждать своей очереди. А она настала нескоро, когда уже стемнело.

К этому часу рядом с первой соорудили ещё одну переправу по которой также начали переправляться танки. Выстрелы слышались уже на склонах горы Ватан, отчего Шольке сделал вывод о том что англичане продолжают отступать, не имея сил сдержать немецкий натиск. Наконец все танки которые скопились возле переправы оказались на восточном берегу и Гюнтеру пришёл приказ сделать то же самое.

Благодаря сразу двум переправам это дело не отняло у его разведчиков много времени и к сумеркам подразделение Шольке, так и не брошенное в бой, разместилось на самой вершине взятого холма, укрывшись неподалёку от той самой полуразрушенной мельницы. Там сейчас разместился временный штаб Дитриха и, несмотря на риск попасть под вражеский огонь, Гюнтер отлично понимал почему Зепп это сделал. Обзор отсюда был просто великолепным, позволяя оценивать местность на многие километры вокруг…

…Всю ночь в районе Ватандама слышалась ленивая стрельба, скорее всего перестреливались дежурные посты, поэтому парням удалось нормально выспаться. Сам Шольке, разбуженный Роске рано утром, знал что вот-вот настанет их черёд идти вперёд и был готов к этому. У подчинённых высокий боевой дух, все боевые машины проверены, боеприпасы распределены… Словом, хоть сейчас в бой. И теперь Гюнтер ходил в нетерпении, то и дело ожидая получения приказа. В очередной раз посмотрев в сторону мельницы он увидел что сорванец Ханке во весь дух несётся к нему. Неужели…?

— Оберштурмфюрер! Вас срочно зовут в штаб! — выдохнул запыхавшийся парень когда добежал до него.

Радостное лицо Эриха выражало всю гамму эмоций которые он испытывал. Ведь сегодня подросток снова будет участвовать в настоящем бою! А значит его окончательно признали взрослым, без всяких скидок на реальный возраст. Тот факт что его могут убить мальчишку нисколько не смущал, видимо, он был абсолютно уверен что выживет и пойдёт дальше, побеждать врагов Рейха и фюрера. И Гюнтер не собирался ему мешать или как-то ограничивать. Тем кто прошёл Вадленкур и смотрел на бронированный вал вражеской бронетехники, грозящей намотать их на свои гусеницы, мало что страшно… А уж сколько лет солдату, если тот взял в руки оружие и может стрелять, его не волновало.

Кивнув подобравшемуся Бруно он решительно зашагал к мельнице.

— Разрешите? — спросил Шольке, зайдя внутрь и окинув взглядом помещение.

Здесь было довольно тесно. Узкое окно с разбитым стеклом, небольшой стол у стены, груды каких-то мешков в углу, множество пыли… И четверо человек которые обернулись к нему. Сам Дитрих, его адъютант Роске, начальник штаба полка и… оберштурмфюрер Иоахим Пайпер, дружески подмигнувший Гюнтеру. Некоторое время Шольке не видел его в полку, ходили слухи что Гиммлер временно отозвал своего протеже к себе в Берлин. Похоже, Йохан смог вернуться обратно, тяготясь адъютантскими обязанностями у рейхсфюрера СС. И это правильно, место боевого офицера на передовой, рядом со своими солдатами, а не в тылу, перебирая бумажки.

— Входи, Шольке! И проходи к столу, у нас мало времени! — нетерпеливо махнул рукой Зепп пока Роске раскладывал нужную карту, руководствуясь указаниями начальника штаба. Когда он это сделал и все присутствующие склонились над столом то Дитрих обвёл всех взглядом и начал обрисовывать обстановку:

— Ситуация такая! Вчера вечером мой первый батальон, поддерживая танки одного из полков Кирхнера, смог выбить англичан из укреплений на берегу, продолжить атаку и занять этот холм. Не скажу что это было легко, потери в людях оказались выше чем я рассчитывал… — скривился обергруппенфюрер. — Паршивые «лимонники» очень не хотели отступать, вот только плевать я хотел на их желания! — стукнул он кулаком по столу. — В общем, принято решение отвести первый батальон на западный берег, пусть немного придут в себя. Вместо него танкистов станут поддерживать разведчики Шольке и 11-я рота Пайпера. Во втором эшелоне будут две другие роты третьего батальона, 9-я и 10-я, они предназначены для развития успеха или парирования возможных контрударов противника. Конечно, этих сил маловато для полномасштабного наступления но других нет. Остальные батальоны переброшены к Сент-Омеру на юг и наносят ещё один удар, вместе с другими частями. Пока всем всё ясно?

Все дружно кивнули, внимательно глядя на карту.

— Тогда ставлю боевую задачу! Во взаимодействии с батальоном оберст-лейтенанта панцерваффе Фукса ваши солдаты должны наступать на север, в направлении Ватандама. Левый фланг упирается в канал, так что с другого берега наши войска даже смогут помочь огнём. А вот на правый особое внимание, господа! Благодаря вчерашнему удару оборона противника находится в расстройстве, французская часть, которая там находилась, в беспорядке отошла и опасность удара во фланг нашим штабом оценивается как низкая. Но точной гарантии всё равно нет! Если там найдётся грамотный офицер, который приведёт их в чувство и разберётся в обстановке, то он сможет подложить нам знатную свинью. 9-я и 10-я роты будут приглядывать за вашим правым флангом но и вы сами не хлопайте ушами! Далее, что касается англичан перед фронтом… Мы им вчера задали хорошую трёпку, уверен что они ещё зализывают раны. Передовые посты сообщают о шуме двигателей в окрестностях города, возможно, у врага ещё остались танки. Порядок действий такой — танковый полк наступает цепью, подавляет противотанковую оборону, если она у них осталась… Колошматит их танки и укреплённые дома. Вы, два бравых оберштурмфюрера, сопровождаете бронетехнику! Зачищаете дома, окопы, указываете цели танкистам, не даёте вражеским гранатомётчикам кидать свои гостинцы под гусеницы! Если видите крупное скопление противника то вызывайте огонь артиллерии, для этого к каждому из вас будет прикреплён артиллерийский корректировщик. Что ещё? Авиация будет в готовности к вылету, подлётное время двадцать минут! Но у Люфтваффе много работы над Дюнкерком так что рассчитывайте на одну эскадрилью «Штук» и две-три пары мальчиков Ге… Мильха! Начало атаки через час. Вопросы?

Шольке с Пайпером переглянулись.

— Каковы силы противника перед нами, обергруппенфюрер? — немного смутившись спросил Гюнтер.

По идее, это он должен знать такую информацию и докладывать её в штаб, но так как его парни вчера смогли переправиться только под вечер и у них не было возможности это сделать то теперь оставалось только спрашивать.

Дитрих усмехнулся, глядя на него. Наверняка подумал о том же самом.

— Захваченные пленные говорят что против нас действует сборная солянка из разных английских частей. Основу составляет ослабленный полк 12-й пехотной дивизии. В него влились остатки каких-то фузилёров, йоменов и тому подобная пехотная мелочь. Те же пленные утверждают что видели пару десятков танков, «Матильды» пулемётные и пушечные. Номер не знают, скорее всего выжившие из состава 4-го или 7-го Королевских танковых полков, тех самых кому недавно наш Роммель дал по зубам под Аррасом. Командование всем этим сбродом взял на себя некий полковник Болсом но, если судить по результатам вчерашнего боя, вникнуть в ситуацию и слепить из всей этой английской каши хоть что-то съедобное типа любимой британской овсянки он не сумел. Воздушная разведка докладывает что по дорогам на север отступают колонны союзников, много брошенной техники и снаряжения. Кое-где видны земляные работы, видимо пытаются подготовить оборонительные рубежи на случай нашего прорыва. Так что ждать нам некогда, если дадим им пару дней то британцы укрепятся и потом придётся класть много парней чтобы окончательно раздавить англичан. Все кто перед нами — выполняют роль сил прикрытия и Гортом им отведена роль смертников. Пока мы тут станем терять время он успеет укрепить окрестности Дюнкерка и потом спокойно свалит на свой остров, наслаждаться туманами и вечерним чаем у камина. Естественно, такого допускать нельзя и в Берлине, слава Богу, это тоже поняли. Дай волю этому Рундштедту он бы тут застрял, чистя пёрышки, но наш Гудериан убедил фюрера не останавливаться и продолжать наступать… Ещё вопросы? — спросил Дитрих, нахмурившись.

Гюнтер отрицательно покачал головой, Пайпер сделал то же самое.

— Тогда все свободны, господа! — кивнул Зепп.

Выйдя из мельницы они оба направились к своим машинам. «Здоровяк» Шольке уже был заведён и собирался доставить командира к своим разведчикам, готовясь к наступлению. Пайпера же дожидался обычный мотоцикл с коляской.

— Ну что, Гюнтер, будем воевать вместе? — открыто улыбнулся командир 11-й роты, закуривая на ходу.

Сейчас он нисколько не напоминал того безжалостного офицера который хладнокровно отдал приказ пристрелить двух евреев и открыто спровоцировал мальчишку-подростка на убийство. Обычный парень, смелый и решительный командир, любимец своих солдат.

— Повоюем! — усмехнулся в ответ Гюнтер, жестом показав что курить не будет. — Как предлагаешь атаковать?

— Не будем умничать, всё стандартно… — пожал тот плечами, выдохнув дым. — Сначала пойдут танки Фукса, за ними мои парни цепью. А твои броневики и бронетранспортёры станут поддерживать их своими пулемётами и пушками. Как доберёмся до позиций англичан то одним рывком вперёд, чтобы те не успели опомниться. Танки вперёд на окопы не лезут, поддерживают с места огнём. Мы врываемся к ним в гости, зачищаем траншеи и идём дальше. Как-то так… Что скажешь?

Шольке мысленно прокрутил в голове рисунок боя. В принципе, логично. Если сюрпризов не ожидается то план неплох.

— Сойдёт. А если вдруг у британцев найдётся артиллерия или миномёты и они нас накроют до подхода к своим окопам? — спросил он, с интересом посмотрев на Пайпера.

Сам-то Гюнтер знал что сделает в таком случае, но хотел понять мысли Йохана.

— А что тут можно ещё сделать? — хмыкнул тот, искоса посмотрев на Шольке. — Оставаться на месте это верная смерть и ненужные потери. Вызывать артиллерию для контрбатарейной борьбы или авиацию… слишком долго. Выход один — полная скорость и сближение с англичанами чтобы их артиллеристы побоялись задеть своих. Ну а там уже битва лицом к лицу… — весело рассмеялся Пайпер. — Или боишься? — хитро прищурился он.

— Вот на поле боя и посмотрим кто из нас боится! — насмешливо усмехнулся Гюнтер. — Ладно, я к своим. Встретимся через… полчаса на рубеже атаки! — глянул он на свои часы.

Пайпер запрыгнул в люльку мотоцикла и умчался в клубах пыли к своей роте, а Шольке вместе с Эрихом залез в «Здоровяк». Тот взревел двигателем и покатил по склону вниз, туда где готовились к наступлению его парни и танкисты Фукса…

…Осталось всего несколько минут до начала атаки. Гюнтер, заняв своё место в башне броневика, в последний раз огляделся на своих разведчиков и глубоко вздохнул, пытаясь унять волнение.

По сведениям передового охранения вражеские позиции начинались где-то впереди, на южных окраинах Ватандама. В бинокль было плохо видно подробности но Шольке подозревал что лёгкой прогулки, несмотря на обнадёживающие слова Зеппа, не получится.

Много зелени в частном секторе, что само по себе даёт англичанам хорошую возможность для засад, в том числе и противотанковых. Полуразрушенные дома, которые тоже нельзя оставлять без внимания. Эти проклятые мелкие каналы, настолько часто изрезавшие местность что особо не развернёшься. Словом, хуже некуда. Даже позиции линии Граббе, где Шольке думал что потеряет кучу парней, была более… открытой. А здесь сам чёрт может ногу свернуть.

Все командиры машин и боевых групп пехоты получили подробные указания о том что делать в случае потери связи с Гюнтером, а также прикреплены к конкретному танку, его они должны хранить и оберегать словно свою родную мамочку. Ведь каждый из них обладает не только хорошей бронёй, за которой можно укрыться в трудную минуту, но и мощным орудием, прокладывавшим путь вперёд. Ну, тут были некоторые нюансы, но Шольке тактично не стал на этом делать упор.

Дело в том что сами боевые машины оберст-лейтенанта Фукса, командира танкового батальона, были неоднородны. Тут были как «Pz. II» ранних модификаций с тонкой бронёй, так и «Pz. III» версий «D», «Е» и «F». В общем, «тройки» не сильно отличались друг от друга, по крайней мере если сильно не приглядываться, но вот эсэсовцы, распределённые к ним, выглядели гораздо более довольными чем их товарищи предназначенные для прикрытия «двоек». Оно и понятно, разница в вооружении да и в размерах корпуса, за которым можно спрятаться от вражеского пулемёта, играла свою роль. Но приказ есть приказ, кому повезло больше а кому меньше… Каждодневная фронтовая лотерея где любой мизерный шанс выжить ценится очень высоко.

Конкретно «Здоровяк» Гюнтера с отделением пехотной разведки должен был сопровождать и защищать танк командира роты гауптмана фон Айхенвальда, маленького но крепкого телом спокойного офицера, своим внешним видом никак не напоминавшего арийца. Скорее, он выглядел владельцем пивного бара, по какому-то недоразумению надевшего форму панцерваффе. Но приставка «фон» указывала что предки гауптмана явно были не из простых немцев а телосложение позволяло ему комфортно разместиться в своей «тройке».

…За спиной, на вершине холма, с шипением взлетели три зелёных ракеты и Гюнтер буркнул в гарнитуру только одно слово:

— Атака!

Танк гауптмана взревел двигателем, обогнул развалины большого сарая, за которым до этого укрывался, и бодро покатил вперёд, окутав корму выхлопами. Кивнув Гюнтеру фон Айхенвальд скрылся в боевом отделении и захлопнул люк. Почти синхронно сделали то же самое и другие танки роты. Ни один командир машины не остался торчать в башне, даже ценой улучшенного обзора. Поймать пулю или осколок слишком большая опасность, а ограниченность смотровых приборов компенсируют глаза пехотинцев. Они всё увидят и укажут на опасность, незачем командирам танков зря рисковать жизнями и подвергать свой экипаж опасности лишиться управления.

Начинать атаку решили без предварительной артподготовки, поскольку конкретные цели вражеской обороны не были выявлены. А раз так то поддержка артиллерии будет адресной, по заявкам танкистов и пехоты СС. Да и Зепп был уверен что сопротивление англичан быстро рухнет, незачем тратить зря снаряды на тех кто уже готов поднять руки или драпать к морю.

Танки, сопровождаемые солдатами растянутыми в цепь, двигались со скоростью неторопливо бегущего человека, явно не торопясь отрываться от них и изображать лихой кавалерийский наскок. Гюнтер знал что во вчерашней атаке танковый батальон потерял аж одиннадцать машин и теперь Фукс осторожничал. Конечно, за ночь ремонтники сумели восстановить пять из них, получивших не критичные повреждения ходовой части или вооружения, но всё равно потери были серьёзные. В том числе и в людях. А опытными танкистами, уже повоевавшими в Польше, командованию 1-й танковой дивизии Вермахта разбрасываться явно не хотелось.

«Здоровяк» так же держался чуть позади цепи, Шольке приник к прицелу, пытаясь рассмотреть что им приготовили на закуску островитяне. Но увы, даже великолепная цейсовская оптика не могла ему помочь. Всё было настолько тихо и спокойно что Гюнтеру на мгновение пришла расхолаживающая мысль о том что противник давно отступил и там никого нет.

Но оберштурмфюрер сразу её отбросил. Хуже нет когда считаешь врага априори слабым или отсутствующим. Как правило, отрезвление бывает жестоким и кровавым. Интересно, сколько фамилий ему снова придётся записывать в свой «особый» блокнот после боя?.. Проклятье, надо собраться и думать только о противнике!

Один из артиллерийских корректировщиков, который сидел внутри его броневика, тоже был наготове чтобы дать нужные координаты по приказу Гюнтера.

Местность, разделяющая подножие холма занятого частью «Лейбштандарта» и противника, была неровной. Много воронок от снарядов и мин, вывороченные с корнем деревья, редкие трупы англичан… Чернел узкий сгоревший корпус одной из ранних «Матильд». Танки объезжали воронки чтобы не провалиться в них, но командиры машин не считали нужным делать то же самое из-за тел. Гюнтер видел как соседняя «тройка» спокойно наехала узкой гусеницей на один из трупов и невозмутимо двинулась дальше. Раздавленное и уже немного распухшее тело лопнуло а по блестящей ленте поползли обрывки кишок неизвестного англичанина. Идущие рядом эсэсовцы по-разному отнеслись к поступку механика-водителя танка. Одни развеселились и что-то со смехом говорили товарищам, другие брезгливо кривились и отошли чуть подальше, явно не одобряя.

Возмездие, намеренное или случайное, последовало мгновенно. Со стороны противника раздался какой-то хлопок, по «тройке» гулко звякнуло и танк резко остановился. А через секунду проснулась и вся вражеская оборона, наглядно показав что британцы здесь и готовы показать немцам что путь на Дюнкерк закрыт.

Все танки, двигающиеся цепью, словно подстёгнутые приказом, взревели двигателями и увеличили скорость. То же самое сделал «Здоровяк», другие броневики и бронетранспортёры Шольке. Пехотинцы СС пригнулись и побежали вперёд, стараясь держаться за корпусами бронированных машин. Они изредка стреляли для острастки так как почти не видели где именно замаскировались англичане. Среди них уже были потери, некоторые лежали неподвижно на земле, другие беззвучно звали санитаров.

Гюнтер как раз снова посмотрел налево чтобы увидеть каково состояние соседней «тройки». Неизвестно что там случилось но едва танк снова дёрнулся вперёд как неизвестное вражеское орудие опять выстрелило по нему. Снаряд попал в башню, рядом с тонким стволом орудия, выворотив спаренный пулемёт, и боевая машина застыла словно оглушенный носорог ударившийся в стену. Тут же распахнулся верхний люк но оттуда никто не спешил вылезать. Лишь начал лениво подниматься дым, устремляясь к небу…

Дальше ему уже было не до подбитого танка. Бой набирал силу и Шольке полностью сконцентрировался на управлении своим подразделением и конкретно «Здоровяком». На первый взгляд по ним било два или три пулемёта и, как минимум, одно противотанковое орудие… Нет, уже два, поправился Гюнтер, увидев как в метрах двухстах от него медленно разгорается «двойка». Языки огня лениво лизали металл а экипаж торопливо спрыгивал наземь, пытаясь спастись в траве. И по-прежнему в прицеле не было видно куда стрелять! Сплошная мешанина из перекопанной взрывами земли, разломанных деревьев и остатков домов… Чёртовы «лимонники» за ночь успели неплохо замаскироваться и теперь приходится подходить как можно ближе чтобы видеть цели. Прямо как в Вадленкуре, чтоб его! Только уже он и его разведчики в роли французских танкистов, идущих в смертельную неизвестность. Очень неприятное ощущение, видеть как твои люди несут потери и не знать куда бить в ответ.

Внезапно под размочаленным стволом дерева с упавшей на землю кроной блеснула слабая вспышка! Орудие, вот оно! Ствол был направлен не на них, видимо английские артиллеристы выбрали себе другую цель, но всё могло измениться в любой момент. Надо уничтожить мелкую тварь! Скорее всего это была противотанковая двухфунтовка, очень компактное и лёгкое орудие со складывающимися колёсами и круговым сектором обстрела, основное средство британской армии против танков.

— Водитель, пушка на 11 часов! — во весь голос проорал он, забыв как звали новобранца в своём экипаже. — Зигель, передай танкистам координаты! — это уже приказ командиру машины чтобы тот сообщил гауптману панцерваффе, у которого обзор явно хуже чем у него.

Адреналин снова охватил Шольке, страх бесследно исчез а вместо него появился напряжённый азарт, побуждая мгновенно реагировать на боевые ситуации. Не дослушав подтверждение приказа Гюнтер чуть довернул башню влево и «Здоровяк» загрохотал, выпустив пушечную очередь. От коры дерева полетели щепки, на замаскированном щите орудия сверкнула искра рикошета и Шольке выругался, увидев что ствол тут же нацелился на него, словно решив наказать за дерзость. Похоже, он только привлёк к себе внимание… Проклятье, сейчас подобьют!

— Водитель, вправо!!! — из горла вырвался настоящий рык а тело оцепенело, предчувствуя страшный удар и боль.

Он снова нажал на гашетку, уже зная что не пробьёт щит, но может хотя бы собьёт прицел вражескому наводчику? «Здоровяк» резко вывернул вправо, прячась за квадратный корпус танка фон Айхенвальда, отчего Гюнтер ударился виском о броню. Наушники слегка смягчили удар но несколько секунд в голове шумело будто его ударили тяжёлым мешком… Главное же было то что англичане промахнулись, потому что удара по машине не было! Новичок-водитель не подкачал и сумел закрыться танком, мгновенно выполнив приказ.

Малость придя в себя Шольке снова глянул в прицел но впереди маячила только туша танка. На его глазах боевая машина остановилась, башня повернулась левее и «тройка» чуть вздрогнула от выстрела. Через секунду из патрубков вырвался клуб дыма, танк резво тронулся с места и продолжил атаку. Неужели уничтожил орудие? Надо покидать безопасное место и проверить, нельзя же весь бой прятаться за танком.

— Водитель, выезжай левее! — приказал он и снова приник к прицелу, готовясь открыть огонь.

«Здоровяк» увеличил скорость и опять оказался на виду у англичан, плавно переваливаясь на неровностях почвы. Гюнтер быстро посмотрел в другие триплексы и оценил обстановку. Естественно, сначала всё его внимание приковала к себе огневая позиция двухфунтовки. Что ж, неплохо гауптман попал, претензий нет… От дерева остался лишь обгорелый огрызок с расщепленными краями, сквозь дым виднелся скособоченный угол смятого взрывом орудийного щита. Чуть искривлённый ствол смотрел в землю. Отлично, теперь эта маленькая сучка уже не выстрелит! Шольке почувствовал как его губы растянулись в злорадном оскале и перевёл взгляд на другие детали.

Первые пехотинцы уже добежали до передовых позиций противника на южной окраине Ватандама и теперь активно зачищали их. Насколько Гюнтер мог видеть, над разбитыми брустверами мелькали шлемы эсэсовцев и плоские каски островитян. И если защитники оборонялись всеми силами кто выжил то к бойцам СС непрерывно подходили подкрепления. Всё новые и новые солдаты, несмотря на ослабевший вражеский огонь, добегали до окопов и спрыгивали вниз, присоединяясь к товарищам. Шольке усмехнулся когда заметил могучую фигуру «Сосиски», прижимавшего к себе раструб огнемёта. Да, сейчас этот силач себя покажет… Не позавидуешь англичанам когда тот начнёт выжигать их словно тараканов.

Танки, как и было оговорено планом, остановились метрах в пятидесяти от изрытых взрывами вражеских позиций и начали стрелять с места из орудий или пулемётов. Командирская машина гауптмана с высокой антенной тоже застыла, изредка поворачивая башню и выпуская снаряд в подозрительные места. Отдав приказ водителю и всем другим броневикам сделать то же самое Гюнтер приказал Зигелю провести перекличку, чтобы узнать о возможных потерях.

И пока пехота отчаянно сражалась в окопах с недобитыми британцами Шольке начал получать доклады подчинённых. Судя по ним выходило что всё не так уж и плохо. «Ландскнехт» получил два попадания из противотанковых ружей «Boys», из-за чего стала плохо поворачиваться башня. Видимо, повреждён погон. Несмотря на просьбу командира машины остаться Шольке без всяких колебаний отправил броневик назад к ремонтникам. Пусть чинится, иначе в бою это может стать причиной гибели всего экипажа.

«Забияка» Виттмана умудрился потерять правое переднее колесо от огня крупнокалиберного «Виккерса» но убеждал что повреждение не критичное и он может продолжать бой. Подумав, Гюнтер разрешил. В самом деле, потеря одного колеса из восьми это не страшно а вот лишиться поддержки одного 2-cm орудия и пулемёта уже жалко. Все остальные машины оказались в порядке, не считая разных мелких повреждений и вмятин не влияющих на боеспособность. Доклада от Бруно, взявшего на себя командование разведчиками-мотострелками, пока не было, да это и понятно, его люди вместе с парнями Пайпера сейчас чистят траншеи. Что ж, атака началась неплохо, хоть бы и дальше так! Интересно, где сейчас сам Йохан?

Окраина города, можно сказать, взята. Теперь придётся продвигаться по улицам и дворам, выкуривая тех англичан кто решит закрепиться в домах и сараях. Это была ещё одна проблема для техники, ведь ей придётся двигаться по узким улицам а там кто знает какие ещё сюрпризы приготовили им островитяне? Помимо обычных гранат, которые всякие безумцы могут попытаться кинуть из окон, была вероятность что британцы могли замаскировать ещё двухфунтовки. Этим пушечкам много места не надо а вот если они выстрелят в упор то не только «Здоровяк» но и любой танк будет уничтожен с гарантией. Придётся пускать вперёд пехоту, чтобы те вскрывали собой такие вот противотанковые засады и гранатомётчиков в домах… Но в таком случае они могли попасть под огонь пулемёта прежде чем смогут укрыться за бронёй. И так и так плохо…

Гюнтер тяжело вздохнул, понимая что в любом случае придётся чем-то жертвовать. Либо своими пехотинцами либо техникой. Ватандам они, конечно, возьмут но какой ценой? Адреналин схлынул и накатила некоторая усталость, которую Шольке старался подавить. Не время расслабляться, всё только начинается!

Наконец стрельба и крики на бывших позициях англичан стихли и к его броневику, вынырнув словно из-под земли, подбежал бевербер Ханке. Вся форма и лицо измазаны пылью, шлем сполз на лоб, глаза расширены от возбуждения. Самый настоящий германский Гаврош…

— Разрешите доложить, оберштурмфюрер? — выпалил он, задрав голову и сжимая в левой руке «MP-38».

— Докладывай! — кивнул Шольке, покачав головой от его внешнего вида. Он что там, в пыли купался?

— Гауптшарфюрер Брайтшнайдер приказал мне передать что наши потери составляют: семеро убиты, двенадцать ранены, из них трое тяжело! — кричал паренёк, видимо, слегка оглохнув от стрельбы. — Все раненые укрыты в одном из блиндажей, ждут санитарный бронетранспортёр! Расход боеприпасов меньше трети от нормы! Готовы продолжать атаку!

— Хорошо, бевербер! Передай ему что вы, вместе с солдатами 11-й роты, пойдёте по трём параллельным улицам перед техникой! — начал отдавать указания Гюнтер. — Двигаться не торопясь, предельное внимание! Проверять каждый дом и сарай! Заметите пулемёт или орудие, которое не можете уничтожить сами, сразу мне доклад! В любое подозрительное место сначала кидайте гранату или давайте очередь, не скупитесь! Особое внимание на новобранцев, они ещё мало что умеют, так что показывайте им как надо штурмовать без потерь! Начало атаки через десять минут! Кстати, пленные есть? — без особой надежды спросил он.

— Никак нет, никто не сдался! — ответил Эрих, не моргнув и глазом.

Чёрт их знает, может и на самом деле все англичане сражались до конца? Но, зная своих подчинённых, Шольке подозревал что если бы кто и захотел им сдаться из числа простых солдат противника, то это было бы весьма проблематично в разгар боя. Воспитанные в убеждении что всегда надо биться до смерти или победы они презирали тех кто попытался бы спасти свою жизнь любой ценой. Но чем выше звание у пленного тем больше у него шанса выжить. Естественно, если тот готов рассказать что-то полезное… Да и сам Шольке не страдал излишним гуманизмом.

— Если захватите какого-нибудь офицера от лейтенанта и выше то сразу ведите ко мне. Остальные неинтересны. Всё ясно? — напоследок приказал Гюнтер.

— Так точно, оберштурмфюрер, передам слово в слово! Разрешите идти? — снова заорал Ханке, попытавшись принять строевую стойку.

— Да, выполняй! — махнул рукой Шольке, отпуская парнишку.

Тот мгновенно развернулся и, перехватив своё оружие, тут же снова нырнул в один из окопов. Стрельба окончательно прекратилась, лишь рокот двигателей боевых машин и возгласы солдат нарушали недолговечную тишину перед новым боем. Откуда-то тянуло горелым, вперемешку с запахом свежего дерева и взрывчатки.

Гюнтер расстегнул кобуру на всякий случай и спрыгнул на землю, направившись к машине командира танковой роты. Словно дожидаясь этого люк на башне распахнулся и показалась голова фон Айхенвальда, тоже с наушниками на чёрной пилотке. Опустив голову он, перекрикивая грохот мотора, что-то сказал экипажу, ухватился руками за края люка, подтянулся и привычным движением уселся на башне, свесив ноги вниз.

— Как у вас дела, господин гауптман? — поинтересовался Шольке, задрав голову вверх. — Надеюсь, потерь мало?

Тот хмуро взглянул на него и совершенно не по-аристократически сплюнул на землю. Опустил наушники на шею, стянул мокрую от пота пилотку и крикнул в ответ:

— Могло быть и лучше… Один сгорел, хорошо что парни успели вылезти, другой повреждён, наводчику глаз выбило и командир контужен. Чёртова пушка, хорошо что вы предупредили о ней, оберштурмфюрер, иначе и меня бы подожгла.

Танкист вынул из нагрудного кармана формы мятую пачку «Uno», вытащил сигарету и закурил, глубоко вдохнув дым. Вопросительно глянул на Гюнтера но тот покачал головой. Курить ему не хотелось. Шольке заметил что прокуренные пальцы фон Айхенвальда слегка дрожали, наверняка мысленно переживает тот момент когда был на волосок от смерти. Из приоткрытого люка механика-водителя тоже вырвался клуб дыма, похоже тот решил последовать примеру своего командира и немного расслабить нервы.

— Здравствуйте, господа! Чем порадуете? — раздался совсем рядом знакомый голос.

Гюнтер обернулся и увидел незаметно подошедшего к ним Пайпера. На запыленном шлеме командира 11-й роты ему бросилась в глаза короткая глубокая царапина и он спросил, хохотнув:

— Что, Йохан, англичане оставили тебе след на память?

Тот, заметив его взгляд, не смутился и усмехнулся в ответ, блеснув задорными глазами:

— Ерунда, Гюнтер! Я даже не сразу понял что случилось, показалось будто тяжёлым камнем попало… Позвенело минуту в голове и прошло… Что ж, не зря мне твердили чтобы в бою шлем носил, пусть он неудобен и в нём жарко. Теперь буду умнее… Так как у вас ситуация?

Сначала Гюнтер, потом гауптман-танкист рассказали ему о своих потерях. Пайпер скорчил недовольную гримасу и раздражённо цыкнул языком:

— У меня хуже… Одно из отделений попало под пулемёт и сразу потеряло четверых убитыми, не считая раненых. Придурок-роттенфюрер решил что прятаться за танком от каких-то британцев это трусость и приказал идти во весь рост, идиот! Ладно сам погиб так ещё и трое парней срубило, не считая раненых… а вообще в моей роте восемнадцать убитых, из них два командира отделений и один взводный унтершарфюрер. Проклятые англичане заставили нас хорошо заплатить за этот никчёмный кусок земли… Но ничего, мы всё равно готовы идти дальше и надрать их надменную задницу! — с оптимизмом закончил он. — Когда продолжим, господа?

Получив разъяснения по дальнейшим действиям Йохан задумчиво кивнул, что-то прикидывая.

— Ладно, возражений не имею. Кстати, наш Папаша торопит, говорит что с такими силами мы могли бы сделать и больше… Я ему, конечно, рассказал подробности но он всё равно ворчит как старый бюргер у себя во дворе. Так что пойду к своим, вдолблю в головы этим кретинам что их тупые капустные кочаны ещё нужны Германии в живом виде…

Сказав эту фразу Пайпер небрежно козырнул и быстро ушёл к своей роте на правом фланге Шольке. Фон Айхенвальд докурил сигарету и полез обратно в танк. Наскоро распрощавшись с ним Гюнтер тоже вернулся к своему «Здоровяку»…

…Через пять минут атака продолжилась.

На долю подразделения Гюнтера выпали три улицы и дворы между ними, которые разведчики должны были зачистить. Крайняя левая улица шла по самому берегу и тем кто должен был её брать повезло больше всего, поскольку их могли поддержать огнём с того берега их товарищи. Остальным же приходилось держать ухо востро. На каждую улицу выделялись по два отделения, шедшие гуськом друг за другом по обеим сторонам и прижавшись к полуразрушенным заборам приусадебных участков. Самые первые — автоматчики, потом пулемётный расчёт, несколько стрелков, и в самом конце огнемётчик. Шольке специально распорядился так, заставив их идти последними. Не хватало ещё чтобы особо «удачливый» английский снайпер пробил пулей баллон со смесью на спине «Сосиски» или его коллеги. Взрыв и ужасная смерть товарищей от ожогов это точно не то что ему нужно.

Те кто шёл слева держали на прицеле правую сторону и перед, их соседи левую и тоже поглядывали вперёд. Кроме того каждое отделение должно было прочёсывать дворы на своей стороне, что вынуждало наступать очень медленно. Посреди улицы полз танк, готовый выстрелить туда где понадобится его помощь, за ним укрылся броневик Гюнтера, поворачивая башню влево-вправо. Что ж, пусть такая тактика и не была образцом штурма населённого пункта но большего Шольке вспомнить не сумел, как не пытался. Как говорится, медленно но верно. Лучше уж пожертвовать временем чем оставить в тылу потенциальных защитников Ватандама готовых ударить в спину в самый неподходящий момент.

Улица, по которой двигался сам Гюнтер, вытянулась дворов на двадцать с каждой стороны и вдалеке упиралась в какое-то каменное двухэтажное здание с полукруглым балконом, напоминающим террасу. Шольке тщательно осмотрел всю улицу и здание в бинокль но так и не заметил ничего подозрительного. Проклятые британцы пропали бесследно, словно призраки. Сбежали на север или затаились и ждут? Он подозревал что второе.

Было тихо, тишину нарушал лишь треск пламени догорающего дома в самом начале улицы, шорох сапог солдат, звяканье снаряжения и тихий рокот моторов бронетехники на малом ходу. Шольке, приникнув к прицелу, внимательно осматривал местность, особенно впереди. Там, метрах в пятидесяти, прямо на середине проезжей части, стояла поперёк раскуроченная легковушка. Без передних дверей, со смятым корпусом и сгоревшими колёсами она, почему-то, напрягала оберштурмфюрера. Приглядевшись, Гюнтер заметил рядом с ней воронку. Значит, сюда попал чей-то снаряд поэтому она здесь стоит? Вроде бы это всё объясняло, но… что-то всё равно было неправильно.

Тем временем штурмовые отделения проверили первый ряд домов, потом второй. Не стучали выстрелы, не взрывались гранаты. Всё было спокойно. Просто солдаты вбегали во дворы, осматривали дом и выходили обратно. Шольке заметил как в левом отделении одним из автоматчиков является бевербер Ханке. Он, вместе с другим солдатом вооружённым «MP-38», поддерживаемый тремя стрелками с винтовками, осторожно крался вдоль забора, непрерывно верча головой. Что ж, хоть этому парни его научили. А в самом хвосте, пригнувшись, двигался «Сосиска», то и дело поправляя левой рукой шлем. Даже в прицеле Шольке видел как взмокла у могучего эсэсовца форма на спине а из-под шлема стекают капли пота. Неудивительно, на улице жарко, да и вес огнемётного снаряжения чувствуется, несмотря на большую физическую силу парня. И это ещё он без положенного ему прорезиненного плаща и маски! Так бы вообще растаял, бедняга…

Четвёртый ряд домов. Уже по отработанной схеме Ханке и второй автоматчик нырнули во двор через выломанную калитку. Пулемётчик, кстати, тот самый брат «Сосиски» которого Гюнтер выменял на бутылку вина у его прежнего командира, вместе со вторым номером разлёгся прямо в пыли, установил «MG-34» на сошки и замер, вглядываясь вдаль. Три стрелка пробежали мимо них и последовали за автоматчиками. Правое отделение сделало то же самое. Танк и «Здоровяк» остановились, дожидаясь окончания осмотра. Это занимало всего несколько минут и Шольке начал надеяться что всё и в этот раз пройдёт гладко, несмотря на профессиональную настороженность разведчика. И поэтому он невольно вздрогнул когда слева раздался истошный крик:

— Огонь! Стре…

А потом вся улица утонула в грохоте боя…