За тебя, Родина!

Глава 3

Берлин.

10 мая 1940 года. Вечер.

Хайнц Гротте.

Снова вся группа собралась вокруг стола в гостиной. В углу опять играл патефон, что-то медленное и протяжное. На автора и музыкальное произведение никто не обращал внимание, создаёт звуковой шум и ладно. Большего и не требуется.

— Ну что, камрады, давайте рассказывайте, что у нас нового? — спросил Хайнц, разливая пиво по бокалам.

— Хм… Не знаю как у остальных но у меня новость не очень… — вздохнул Петер, потянувшись за своей кружкой. — Ходил я сегодня снова в Шарите, хотел узнать у этой Лауры новости, вдруг пришло к ней письмо от Шольке… — он замолчал, чтобы отпить из бокала. Глотнул, зажмурился от удовольствия, прищёлкнул языком и обвёл всех взглядом.

— И что? — не выдержал Герберт. — Получила девчонка весточку от него или нет?

— Не знаю! — ответил тот и развёл руками. — Самой Лауры там не оказалось. Я решил что у неё выходной и спросил когда она появится… И что вы думаете? Оказалось что эта подружка нашего Гюнтера там больше не появится!

— Как это? Почему? — удивился Хайнц, не успев глотнуть свою порцию напитка.

— Потому, мой дорогой друг, что она уволилась ещё позавчера! Нашла себе замену, собрала вещички и была такова! — огорошил всех Петер. — Конечно, я попытался навести справки… Некая Фрида, её подруга, проговорилась что Лаура решила поехать к своему Гюнтеру на фронт и руководство клиники её отпустило.

— Она сказала куда именно? — напрягся Хайнц.

— Увы! — огорчённо покачал головой товарищ. — Фрида не знала потому что подруга ей не сказала. Возможно, знает этот доктор Венцель, он как раз и занимался документами, но я не решился идти к нему по этому вопросу.

— Почему? — полюбопытствовал Гротте, с сожалением понимая что цель опять ускользнула от них.

— По намёкам этой Фриды… та ещё болтушка, честно говоря… так вот, в клинике ходят упорные слухи что доктор Венцель имеет большие связи в СС. Будто бы у него в друзьях целый эсэсовский генерал! — пояснил Петер, снова отпивая из кружки. — Я решил что мои вопросы могут вызвать у него подозрения. И стоит ему мельком проговориться этому своему другу что какие-то неизвестные личности упорно пытаются узнать местоположение своего товарища как гестапо может заинтересоваться нами. Так, на всякий случай, возьмут и проверят, кто это такие?

— Думаешь, наша легенда не выдержит проверки? — нахмурился Герберт, уже допивая пиво.

— Честно говоря, до конца не уверен… — признался Петер. — С них станется проверить наших родственников или друзей в Швеции. Конечно, там подтвердят что такие есть, но… если станут глубоко копать то правда вылезет наружу. Да и слежку могут организовать. Нет, слишком большой риск! Самый лучший вариант если гестапо вообще не будет подозревать нас…

— А как тогда мы узнаем где служит Шольке? Может, снова навестить его родителей? — подал голос молчавший до этого момента Карл. — Есть вероятность что он послал письмо не только своей девушке но и им?

Хайнц задумался. В принципе, такая возможность была. С другой стороны повторный визит может насторожить их… Что же делать?

— Знаешь, Карл, давай пока отложим этот вариант… — принял он решение. — Лучше поступим по-другому. Ты, Петер, завтра отправишься на ту квартиру где жили Шольке и Лаура. Ты ведь помнишь адрес?

Тот молча кивнул.

— Так вот, твоя задача — проникнуть в квартиру и обыскать её. Возможно, там отыщется письмо, если она его успела получить. Да и вообще просмотри все бумаги которые там найдёшь, фотографии… Нам пригодится любая деталь чтобы выйти на него! — отдал распоряжение Хайнц. — Постарайся не попасться никому на глаза!

— Понял, сделаю, Хайнц! — снова кивнул Петер. — Кое-что я ещё помню в этом деле…

— Хорошо, с этим разобрались! — подвёл итог Гротте. — Теперь ты, Герберт! Что там с нашими документами? Ты договорился о том чтобы нам поставили какие-нибудь отметки о непригодности к военной службе?

— Да, завтра встречаюсь с нашими знакомыми с чёрного рынка! — начал докладывать Хазе. — Те вернут наши документы, они обещали признать нас недееспособными либо сделать бронь от призыва. Но вот сумму запросили довольно большую…

— Ничего, это не страшно! — махнул рукой Хайнц. — Деньги нам для того и дали чтобы мы могли облегчить себе работу. У тебя всё?

— Пока да. В остальном всё как обычно… — ответил Герберт, снова наливая себе пенный напиток.

— Что ж, главная цель пока недоступна но… Что у тебя, Карл? — обратил он внимание на своего заместителя который приподнял вверх указательный палец.

— Завтра, между прочим, сеанс связи с Центром… — напомнил ему тот. — Придётся выходить на нашего законспирированного радиста и ехать за город, иначе могут запеленговать.

— Точно! — сказал Хайнц, с досадой слегка хлопнув по столу. — Чуть не забыл… Да, там не обрадуются нашему докладу. Ладно, ты этим и займёшься а я поеду с Гербертом, прикрою его в случае чего.

— Хорошо, Хайнц! — ответил Карл и тоже допил своё пиво.

— Наверное, завтра вооружимся? — предположил Герберт, вставая из-за стола.

— Конечно! — кивнул Гротте. — С этими субчиками-уголовниками надо держать ухо востро, иначе ничего не приобретём а только потеряем. И дай Бог если только деньги…

Через пятнадцать минут вся группа уже лежала в постели. Завтра каждому из них предстояло хорошенько потрудиться а значит, надо нормально выспаться…

Москва.

11 мая 1940 года. Утро.

Александр Самсонов.

Его разбудил луч солнца который светил через окно прямо ему в лицо. Сморщившись, он отвернул голову и только тогда смог открыть глаза. Несколько секунд Саша пытался понять где находится, осматривая маленькое помещение. Наконец, мозг смог выстроить внятную картину произошедшего и выдал результат.

Всё началось с того что Александр решил, наконец, взять свою судьбу в собственные руки и перестать зависеть от главарей СССР. Хватит с него! Сначала похитили, потом решили навечно закрыть… Разве для этого он сюда рвался? Теперь всё будет по другому…

Его размышления прервал собственный желудок который не только громко выразил возмущение своим глупым хозяином, который заставляет его мучиться, но и буквально скрутил тело спазмами. Невольно Саша вспомнил что в последний раз он ел вчера утром, ещё в подвале у похитителя, перед побегом. В милиции ему дали только попить, на квартире у Берии тоже самое… И теперь желудок явно намеревался не дать ему больше забывать про себя. Все планы, разговоры и дела только после того как он набьёт живот! Никаких компромиссов!

Попытавшись встать Александр с удовлетворением обнаружил что его состояние значительно улучшилось. Слабость всё ещё чувствовалась но значительно меньше. Пощупал лоб… Определённо, температура снизилась! Неизвестно что ему вчера дала красавица-армяночка но это помогло. Посмотрел вокруг и увидел что на небольшом стульчике лежит его выстиранная и аккуратно наглаженная форма командира НКВД. Рядом стояли начищенные сапоги. Неужели это она всё сделала? Когда он вчера отрубился? Получается так, больше некому… Не сама же форма постиралась.

Волна благодарности затопила его. Какая же она замечательная! Приняла его, обогрела, лечит… Теперь бы ещё поесть… например, слона… и станет совсем хорошо. Подумав, Саша надел только галифе и сапоги, незачем светить перед посторонними своей гимнастёркой со знаками различия. Здесь наверняка пациенты в пижамах ходят, и так выделяться опасно.

…Одевшись, он толкнул узкую дверь и вновь очутился в знакомом кабинете Наринэ. На этот раз помещение было пустым. Александр даже решил что она ещё не пришла но тут заметил её сумочку, висевшую на спинке стула. Ага, значит уже на работе… Хорошо.

Пройдясь по кабинету Саша очутился возле двери и только хотел её приоткрыть чтобы выглянуть наружу, как та резко распахнулась и ударила его по лбу. Всё произошло настолько неожиданно что он вскрикнул от боли и чуть не упал. Из-за двери тут же раздался ответный испуганный крик.

Подавив матерный возглас и держась за ушибленный лоб Александр недовольно посмотрел на врача которая зашла в кабинет с подносом в руках и виновато взглянула на него.

— Извините, Саша, я не знала что вы за дверью… — начала оправдываться женщина, но он мгновенно забыл про всё на свете когда увидел то что было у неё на подносе…

Еда! Целая тарелка пшённой каши, исходящая паром, с куском масла сверху… Сбоку притулилась аппетитно выглядевшая котлета. Несколько кусков хлеба и железная кружка с чаем дополнили импровизированную маленькую скатерть-самобранку.

Во рту тут же появилась слюна а желудок заурчал так громко что Наринэ, не договорив свои оправдания, удивлённо уставилась на его живот. Насмешливо улыбнулась и поставила еду на свой стол, жестом пригласив его занять своё место.

— Я вижу что вы уже давно не кушали, верно? — спросила она, присев рядом и подав ему ложку. — Значит, я правильно сделала что позаботилась об этом. Ешьте, Александр, ешьте, а разговор подождёт…

Даже не подумав возразить он тут же оказался на стуле, схватил ложку и лишь невероятным усилием смог сдержаться чтобы не начать жадно жрать как какой-то варвар…

— Спасибо вам, Наринэ! — искренне поблагодарил Саша.

— Приятного вам аппетита! — мягко улыбнулась врач и стала смотреть как он ест, подперев подбородок ладошкой.

…Следующие десять минут он испытал настоящий гастрономический оргазм. Несмотря на то что каша ещё была довольно горячей Александр закидывал её в свой ненасытный желудок, который радостно урча, начал свою давно ожидаемую работу. Не забывал он и про котлету, запивая этот пир горячим чаем, причём тот был чуть сладким. Конечно, раньше, до переноса, Саша всегда клал по три ложки сахара в чай но сейчас об этом даже не заикался. Не время и не место чтобы проявлять какие-то мелкие просьбы без которых вполне можно обойтись.

Отставив пустую тарелку и кружку Александр удовлетворённо откинулся на спинку стула, чувствуя как его отпускает постоянно режущая боль в желудке. Наконец-то! Самочувствие организма значительно повысилось. Если раньше шкала касалась деления «Дайте слона и пожирнее!» то теперь сильно повысилась до «Не помешало бы ещё немного добавить!» Одновременно накатило благодушие и доброта… Правильно говорят что «Голодный мужик — злой мужик!» Умные женщины это знают и с удовольствием пользуются. А если ещё хорошего секса добавить то мужику будет очень трудно заставить себя пойти наперекор двум самым главным своим органам, когда женщина нашла к ним свой подход.

— Даа… — весело засмеялась врач. — Похоже, вы не ели как минимум дня два. Я видела как вы сдерживались, Александр. Может, хотите добавки?

Организм тут же поддержал это предложение но мозг заколебался. Голод преодолён, пора бы заняться делами… Тут Наринэ пошла с козыря и добила его колебания, заявив:

— Как врач я настаиваю на том что вы должны хорошо питаться! Поэтому сейчас принесу ещё! — и вышла, едва сдерживая улыбку.

Против такого аргумента мозг не устоял и капитулировал. К тому же, надо набираться сил, кто знает когда и где ему придётся нормально кушать.

…История повторилась, разве что на этот раз поглощение еды происходило медленнее. Но всё равно тарелка и кружка снова оказались пустыми а Саша абсолютно довольным. Вот теперь жить можно! И поговорить тоже… Снова подчинившись красавице-медичке он вернулся в её каморку и улёгся на кровать, чувствуя как на него постепенно накатывает сонливость.

— Ну что, теперь вы готовы рассказать мне куда пропали на несколько дней, почему не вернулись сразу и вообще оказались в таком виде? — спросила армянка, пристроившись на кровати в его ногах. При этом полы медицинского халата разошлись и взгляд Александра тут же приковали две стройные женские ножки, прячущиеся под юбкой выше колен. Уловив его взгляд женщина с показным сожалением покачала головой, закатила глаза и поправила свою одежду.

Постаравшись на время забыть этот провокационный жест он тяжело вздохнул, мысленно представляя что именно ей рассказать чтобы та поверила ему и помогла.

— Знаете, Наринэ… Я могу вам рассказать всю правду но вы вряд ли поверите в неё… — предупредил он, глядя ей в глаза. — Дело в том что она очень опасна и если я это сделаю то вы можете оказаться под прицелом весьма могущественных людей в моей организации.

Врач задумалась.

— Вы говорите о НКВД, правильно я вас поняла? — спросила она.

— Да, Наринэ, именно о ней… — подтвердил Саша. — В сущности, все мои неприятности связаны с ней.

— Рассказывайте! — решительно ответила женщина, глубоко вздохнув. — Честно говоря, я сгораю от любопытства. Конечно, мы знакомы совсем недолго но уверена что вы хороший человек и правда на вашей стороне.

— Хорошо, я рад что вы верите в меня… — улыбнувшись, сказал он и взял её ладонь своей рукой. Она посмотрела на него… и не стала её убирать. — Помните тот день когда я уехал от вас с девушкой, сержантом НКВД?

— Ещё бы! — рассмеялась женщина. — Вы мне тогда ещё привели дурацкие примеры про всяких императриц и аристократок! Ох и рассердилась же я тогда на вас! Кстати, она ваша девушка?

— Конечно, нет! — убеждённо ответил Саша, поглаживая тыльную сторону её кисти большим пальцем. — Это просто моя напарница, у неё есть парень и поэтому никаких отношений между нами нет и быть не может.

— Вот как… — задумчиво протянула врач. — Что ж, с этим мы разобрались, рассказывайте дальше.

— Дальше? В общем, сами понимаете, моя служба связана с секретностью поэтому я расскажу вам только суть, без больших подробностей! — предупредил Александр, смотря на неё со всей серьёзностью.

Наринэ молча кивнула, не обращая внимания что он всё интенсивнее начал поглаживать её кисть. Видимо, любопытство всецело захватило армянку или же ей было просто приятно. Хотелось бы думать что второе…

— В тот день я с сержантом должен был выполнить одно задание… — начал он, тщательно подбирая слова. — Естественно, пришлось залегендировать это как прогулку. Так вот, задание мы выполнили но так получилось что я случайно стал свидетелем того как один наш начальник очень высокого ранга беседует в парке с дипломатом одной из западных стран. Конечно, он был не в форме а в гражданской одежде но лицо его я отлично знаю. К сожалению, они увидели меня… — тяжело вздохнул Александр.

— Не буду углубляться в подробности, Наринэ… — продолжил Саша, с мрачным видом. — Но этот гад, чтобы скрыть своё преступление, сфабриковал против меня обвинение будто это я предатель, а не он! Сволочь! Конечно, я попытался доложить наверх но моё письмо было перехвачено и на меня была открыта охота… Меня искали и пытались арестовать мои же коллеги, понимаете⁈ — эмоционально сказал Александр, стиснув зубы от злости. — Я с трудом смог оторваться от них. Мне даже пришлось убить одного из наших сотрудников… А перед смертью он поведал что им дали неофициальный приказ ликвидировать меня при попытке сопротивления или бегства. Я не могу доложить товарищу Берии всю правду потому что этот предатель наверняка уже убедил его в том что некий младший лейтенант ГБ Александр Самсонов продал Родину! Если я напишу ещё письмо то его перехватят, а если приду лично то меня просто убьют. Этот умный ублюдок всё предусмотрел… Поэтому теперь мне приходиться скрываться чтобы выжить а уже потом найти способ разоблачить продажную тварь! — со сдержанной яростью закончил он свою выдуманную версию.

После этого в кабинете воцарилось молчание. Конечно, Саша понимал что такая наспех сляпанная версия не выдержит мало-мальски серьёзную проверку но вряд ли армянка могла бы разобраться в хитросплетениях работы НКВД. С ней, скорее всего, прокатит…

— Простите, Саша, но я с трудом могу в это поверить… — растерянно произнесла женщина. — Чтобы такой высокопоставленный сотрудник НКВД пошёл на предательство? Это невозможно! Я уверена, это какая-то ошибка, в вашей организации, тем более среди начальников, не могут быть предатели!

— Наринэ, да я отлично тебя понимаю! — Александр решил перейти на «ты». — Я сам так думал совсем недавно! Был уверен что мы все, сотрудники НКВД, одна большая семья! А оказалось что прогнившие и продажные твари есть даже у нас…

— Но как⁈ — с болью спросила врач, встав с его кровати и остановившись у окна. Её волнение выдавали руки которые то сцеплялись в замок то расцеплялись. — Как они могли? Ведь они же должны служить народу а не предавать его! Ведь мы и товарищ Сталин им полностью верим…

— К сожалению, Наринэ, никто из людей не идеален… — тихо сказал Саша, с трудом поднявшись с кровати и встав сзади неё. — У каждого человека есть свои слабые места. Один хочет любой ценой получить повышение. Другой побольше денег. У третьего ещё что-то… Враги это тоже знают и поэтому всегда стараются обнаружить эти слабости и использовать их в своих интересах. Бывает что действуют через близких, шантажируют или угрожают. Пойми, в этой грязной игре, которая называется политикой, нет никаких правил! Если цель оправдана то допустим любой способ, даже самый отвратительный! Я не знаю почему стал предателем этот наш высокопоставленный сотрудник но я обязан его остановить! — убедительно говорил он, как бы случайно положив руки на женские плечи.

Наринэ не отреагировала, продолжая смотреть в окно стоя к нему спиной. Всё её тело вздрагивало. Александр с удивлением осознал что женщина плачет.

— Что с тобой? — участливо спросил он, осторожно повернув врача к себе. — Почему ты плачешь?

— Саша! — с надрывом воскликнула женщина глядя на него мокрыми глазами. — Но кому же тогда верить⁈ Кому⁈ Я думала что хотя бы у вас работают кристально честные люди, которые всегда смогут защитить нас и нашу многострадальную страну от врагов! А теперь получается… получается они сами могут стать врагами⁈ Как такое возможно⁈ — уже кричала в сильном волнении красавица-армянка.

— Тише-тише… — успокаивающе говорил он, левой рукой прижав её к себе а правой поглаживая по чёрным, густым волосам. — Успокойся… А доверять можешь мне, Наринэ… Полностью! Я тебя никогда не предам! Клянусь жизнью! Обещаю что всегда буду защищать тебя и не дам в обиду… Ты такая красивая… Если не поцелую тебя то сойду с ума… — страсть буквально рвалась наружу заставляя его терять голову.

С этими словами, устав бороться с собой, Александр наклонился и быстро прижался своими губами к её пухлым губкам. Ох, как же давно он этого хотел! Каждый раз, видя эту очаровательную докторшу, его охватывало желание сорвать поцелуй с её уст… Они манили его всё сильнее и сильнее. И сейчас, наконец, Саша сделает то о чём мечтал!.. Ммм… Какие же они сладкие…

Несколько секунд Наринэ стояла неподвижно словно была в шоке. Хотя, скорее всего, так и было… Потом он почувствовал как узкие женские ладошки упёрлись ему в грудь и постарались оттолкнуть. Бесполезно! Сейчас его мог остановить только выстрел в упор…

— Саша, что… мф… вы с ума… — пыталась прервать его поцелуй армянка.

Она откидывала голову назад, отворачивала её в сторону но охваченный страстью Александр уже не мог и не хотел остановиться. Её стройное тело, которое он чувствовал своими руками, запах, срывавший ему крышу, долгое воздержание… Всё это навалилось одновременно, не оставив холодному рассудку ни единой возможности взять ситуацию под свой контроль. Основной инстинкт победил.

Слабые попытки женщины отстранить его от себя быстро прекратились после того как он с трудом оторвался от губ Наринэ и начал жадно покрывать поцелуями нежную шею докторши. Видимо, это была её точка G или сыграл свою роль дар богини, но теперь руки армянки беспомощно лежали на его плечах и не пытались оттолкнуть Александра. Женщина, как будто полностью потеряв волю и силы к сопротивлению, закрыла глаза и учащённо дышала, позволяя ему делать с собой всё что угодно. И Саша сполна этим воспользовался… Слегка приподняв неожиданно лёгкое, желанное тело он уложил его на постель и осторожно взгромоздился сверху, наслаждаясь бившими через край эмоциями. Одна рука гладила её чёрные волосы, другая нетерпеливо задирала белый халат стремясь добраться до самого главного женского богатства.

Когда его пальцы прошлись по промежности женщины та попыталась в последний раз остановить его.

— Саша, пожалуйста… так нельзя… это неправильно… Я не должна и ты тоже…

Он посмотрел на её лицо и увидел что глаза докторши умоляюще глядят на него. В уголках застыли маленькие капли слёз. Острая жалость к ней буквально пронзила его. Словно маленький котёнок, дрожа от страха, смотрит на него и ждёт защиты. Как ни странно, это только придало ему силы и уверенности в себе.

— Моя милая Наринэ… — ответил Александр и поцеловал её в мягкие губы. — Ты свела меня с ума уже тогда когда я очнулся после аварии… — ещё один поцелуй, уже в нос. — Ты такая красавица, я ещё не встречал никого кто бы мне нравился так сильно!.. — снова поцелуй в левый глаз. — Именно надежда встретиться с тобой, обнять и поцеловать тебя дала мне силы и волю чтобы выжить!.. — Теперь настала очередь правого глаза. — Мне плевать на разницу в возрасте, положение в обществе… Да на всё плевать! Моя любимая Наринэ! Знай! Теперь ты моя и я никому не позволю причинить тебе вред! У тебя есть защитник, тот кто всегда поможет и закроет тебя от опасности! Я больше не хочу скрывать то что очень сильно люблю и не смогу отказаться от тебя! Это сильнее меня! Можешь бить, проклинать, кусаться но я готов стерпеть это… — в этот момент Саша сам был абсолютно уверен в своих чувствах, даже поклялся бы, если понадобится.

Губы женщины дрогнули в слабой улыбке, её рука медленно поднялась… и, вместо пощёчины, ласково провела по его щеке.

— Глупый мальчик… Боже мой, какой ты ещё глупый!.. — тихо сказала она в ответ на его страстную речь. — Ты сам не знаешь что говоришь, Сашенька… Но так приятно это слышать, кто бы знал…

Докторша подняла голову, приблизилась к его губам и поцеловала. Мягко и робко её язычок шаловливо скользнул по его зубам и Александра буквально затопило счастье. Широко улыбнувшись, он страстно ответил и через секунду их языки стали яростно сражаться друг с другом. Его руки хаотично метались по женскому телу не зная что больше хочется, обнажить груди Наринэ или же добраться, наконец, до вожделённого тайника между ног. Не сумев определиться Александр решил погнаться сразу за обоими зайцами…

— Подожди, милый, я сама… сейчас порвёшь!.. — задыхаясь, сказала женщина, с трудом оторвавшись от его губ. Она быстро расстегнула свой халат, голубую блузку под ним и, подняв свою длинную юбку, попыталась стянуть трусы. Саша ей активно помогал, из-за чего деталь нижнего белья едва не порвалась.

— Не торопись, мальчик мой… — прыснула армянка, успев спасти трусы. — Ох, какой же ты нетерпеливый… ну подожди немного… аххх… — застонала Наринэ, когда Александр вытащил из лифчика её крупные груди и буквально присосался к одному из сосков. — Нежнее… да, вот так… мм…

Тем временем его член уже давно был готов к атаке на беззащитный бастион, теперь лишённый последней преграды из трусиков. Поведя бёдрами, не отрываясь от пышной груди, Саша раздвинул покорные женские ноги и наощупь провалился в горячую и очень влажную пещеру, которая радостно его встретила, окутав ласковым теплом. От неописуемого удовольствия всё тело пробила дрожь. Застонав, он выпустил изо рта стоячий сосок и, встретившись с Наринэ глазами, впился в её губы, жадно и по-хозяйски. Это его женщина и нечего стесняться!

Утробно застонав, докторша обхватила его руками за шею и прижала к себе, одновременно подаваясь своими бёдрами ему навстречу. Маленькая комната наполнилась стонами, тяжёлым дыханием, мокрым чавканьем и скрипом койки, но ни его ни врача это уже нисколько не смущало. Они были охвачены тем порывом чувственной любви которая соединяла людей настолько тесно что ближе некуда.

Саша, глядя на свою прекрасную армянку, был абсолютно счастлив! Все хитросплетения властных интриг, стресс от похищения Алексеем и побега от НКВД, облом от Кати… Всё забылось и бесследно исчезло. Осталась только ОНА — Наринэ, его спасительница в прямом и переносном смысле. С её губ бессвязно срывались какие-то незнакомые слова, видимо, забывшись от возбуждения, та перешла на родной язык. Волосы разметались по подушке, пышные ресницы подрагивали, груди соблазнительно колыхались в такт его движениям… Даже в том будущем из которого они пришли вместе с Гюнтером у него не было настолько роскошной женщины. И дело не только в разнице в возрасте, но и в том что она оказалась горянкой… Уже только это, не говоря о её красоте и помощи ему, подстёгивало его желание.

Наконец, напряжение между ног, быстро увеличивающееся во время страстного секса, подскочило к критической отметке, и когда появилось ощущение что Александра просто разорвёт на части то единственное на что его хватило так это прохрипеть:

— Я сейчас… кончу!

Наринэ распахнула свои глаза, посмотрела на него словно не сразу узнав, а потом с трудом выдохнула:

— Не в меня, Саш…шенькаа… Ой, мамочки…

Последним усилием воли он смог выдернуть своего бойца полового фронта из уютной, словно для него предназначенной, дырочки и начал бурно изливаться, закинув голову и закрыв глаза от ошеломляющего удовольствия. Было такое чувство что в члене оказалось несколько литров спермы которая накопилась за всё время вынужденного воздержания. Стоны вырывались из его горла так как Саша не в силах был сдержаться, ощущая невыносимое облегчение внизу.

В это мгновение женское тело под ним сильно вздрогнуло, стройные ноги неожиданно сильно стиснули его бока а комнату, в дополнение к его стону, наполнил истошный крик. Открыв глаза Александр смутно разглядел выгнувшуюся фигуру докторши с широко открытым ртом и до боли сжатыми кулаками, сжимавшими края койки. Женщину сотрясала крупная дрожь, но не это больше всего привлекло его внимание.

Весь живот, груди и даже часть лица армянки были покрыты щедрой россыпью капель его извержения! Благодаря тому что халат и блузка были распахнуты и свисали в стороны то они избежали компрометирующих пятен, а вот юбке, собранной в комок на талии, не повезло. Часть животворящей жидкости брызнула и на неё, начиная впитываться в ткань.

Должно быть прошло несколько минут прежде чем Саша обнаружил что лежит вместе с тяжело дышащей женщиной на самом края койки, рискуя свалиться с неё. Всё её лицо было в поту и он подозревал что с ним то же самое. Сердце постепенно успокаивалось, возбуждение ушло оставив вместо себя лишь чувство глубокого удовлетворения и усталость. Во время секса это не ощущалось но теперь последствия слабости от болезни дали о себе знать. Хотело просто закрыть глаза и лежать. Но Саша знал что, в отличии от мужчин, женщины любят после акта любви поговорить. И поэтому спросил:

— Как ты, моя красавица? Я смотрю, побывала в раю? — усмехнулся он, дотронувшись до её тёмного соска.

Наринэ медленно повернула к нему голову и Александр увидел на её опухших губах шаловливую улыбку.

— Подумать только… Прожить столько лет и только сейчас испытать такое удовольствие с молодым парнем… — медленно произнесла она, продолжая смотреть на него. — Как ты это сделал? У тебя, наверное, уже было много подружек, да? — неожиданно спросила женщина.

— Да нет, не особо… — удивился Саша. — Просто, видимо, я очень хотел чтобы тебе было хорошо, вот и получилось. Ты же мне теперь не чужая.

— Сашенька, мальчик… — нежно ответила докторша, повернувшись к нему и погладив по щеке. — Мне было очень-очень хорошо! Ни разу в жизни у меня не было такого удовольствия как сейчас! Но… — она заколебалась и всё равно продолжила. — То что ты сказал о любви… это просто юношеская влюблённость, понимаешь? В твоём возрасте это бывает. Или даже простая благодарность… Ведь между нами ничего серьёзного быть не может, милый мой! Я старше тебя, я видела жизнь и не хочу ломать твою… Ты ещё встретишь свою будущую любовь и…

— Хватит! — выдохнул он и резко прижался к её губам, вынуждая женщину замолчать. Вот что за манера у этих женщин заранее отрезать себе те варианты которые им самим нравятся? Несут какую-то ерунду. Нет бы лежать, наслаждаться моментом. Возраст, положение, воспитание… Всё это фигня! Главное только одно — хочешь ли ты быть с этим человеком рядом? Хорошо ли тебе с ним, с ней? И если ответ на оба эти вопроса положительный то надо принять это и не рыпаться. Зачем всё усложнять?

Через минуту он оторвался от её губ и откинулся на подушку. Сонливость всё больше охватывала его и Саша, как не пытался сдержаться, глубоко зевнул. Армянка тихо рассмеялась и гибко выскользнула из кровати, тут же начиная застёгиваться и приводить одежду в порядок. Схватив полотенце она аккуратно вытерла все следы его спермы со своего тела и юбки а потом подошла к нему.

— Так, больной, вам нужно поспать! — нарочито строгим тоном сказала докторша хотя губы улыбались. — Перенапряжение организма физическими нагрузками не рекомендовано. Спите! И выздоравливайте!

Саша глубоко вздохнул и закрыл глаза абсолютно довольный и счастливый. Он в безопасности, сухой, сытый и после отличного секса с красивой медичкой. Что тут можно ещё пожелать? Только здоровый сон.

— Спасибо, моя милая Наринэ… — невнятно пробормотал он, поскольку его язык заплетался. — До вечера…

— Спокойной ночи, Александр. Вернее, спокойного дня! — ответила женщина.

Последнее, что он ощутил перед тем как провалиться в сон, как армянка поправила ему одеяло и легко поцеловала в щёку. А потом он заснул.

г. Зволле, Голландия.

11 мая 1940 года.

Гюнтер Шольке.

— А всё-таки здесь красиво, правда? — мечтательно произнёс Пауль, задорно подмигнув Гюнтеру.

— Да, с этим не спорю… Но как же скучно! — ответил тот, снова откидываясь на спинку кровати. — И вообще, какого чёрта мы тут прохлаждаемся? Почему нет приказа на дальнейшее наступление? Второй и третий батальоны рвутся к Амстердаму, а мы? Папаша, похоже, забыл про нас… Даже танкисты Красса на своих коробках уползли! — мрачно проворчал Гюнтер.

— Спокойно, дружище, дело и до нас дойдёт… — попытался успокоить его товарищ. — Видимо, штабные умники решают в какую задницу нас засунуть. Да и чем ты недоволен? Тихо, спокойно, не стреляют… Пиво неплохое! — перечислил Пауль несомненные плюсы их положения.

Шольке только вздохнул, тоскливо посмотрев окно.

После того как вчера его разведывательный отряд ворвался на тихие улицы Зволле прошли уже сутки. За это время все боевые машины были осмотрены, заправлены и вновь оказались готовы для движения. Блокпосты на въездах докладывали что всё спокойно, никто из вооружённых голландцев не пытается проникнуть в город. Жители также не выказывают никаких признаков агрессии. Конечно, особой радости на лицах тоже не видно но их хмурые физиономии явно никого из немцев не смущают. В конце концов, они тут временно… А порядком и благонадёжностью мирных жителей пусть занимается гестапо и местные нацисты, которые как раз в это время проводят в городе чистку нежелательных элементов в виде евреев, коммунистов и цыган. Это их работа вот пусть и отрабатывают свои марки. А они, эсэсовцы «Лейбштандарта», солдаты и для них найдётся занятие получше…

Уже вечером к разведчикам Шольке присоединился только что подъехавший на грузовиках первый батальон где служил его друг, командир взвода Пауль. Отрядив одну из рот на патрульную службу командир батальона разрешил ему повидаться с другом, чем тот с радостью и воспользовался…

— Гюнтер, а помнишь наш плац в Лихтерфельде? — вдруг спросил он, повернувшись набок на своей кровати.

Шольке скривился от воспоминаний которые явно не были весёлыми.

— Нашёл чего вспомнить… Я бы с радостью забыл его так же как и Каменного Фрица но увы, такое не забудешь! — ответил Гюнтер вспомнив высокую статую солдата в шлеме, шинели и с винтовкой у ноги, бессменного часового у входа на территорию.

— Ох и погоняли же там нас… — покачал головой Пауль. — Я даже начал подумывать о том что явно сглупил, поступив добровольцем в ряды Длинных Бедных Собак…

Гюнтер усмехнулся.

«Длинные Бедные Собаки», так иногда шутливо называли себя солдаты и офицеры «Лейбштандарта». Название пошло от букв LAH = Leibstandarte Adolf Hitler = Lange Arme Hunde.

— Эта шагистика у меня уже в печёнках сидела! — сплюнул он на пол. — Вся форма мокрая от пота, почесаться нельзя, а уж если придерётся шарфюрер Ламмерс то всё… считай, тебе очень не повезло. Его любимое выражение «Вы, тупые эмбрионы, я научу вас правильно поднимать и опускать свои кривые ходули!» я не забуду до конца жизни…

— А меня больше всего бесили эти частые переодевания, помнишь? — откликнулся товарищ, грустно рассмеявшись. — Сначала построиться в полном походном снаряжении за 4 минуты. Потом переодеться в парадную форму за 3 минуты. Затем в тренировочные костюмы… и, наконец, в караульную форму.

— Естественно, помню… — рассмеялся Гюнтер, вспомнив эти случаи из памяти прежнего владельца тела. — Ты стоял в шинели а под ней были голые ноги в сапогах. Это было очень забавно!

— Да-да, верно… А ты забыл как на тренировочный костюм надел галстук и футляр от противогаза? — хитро сощурился Пауль, смотря на него.

— Разве? Не помню такого! — решительно помотал головой Шольке, пытаясь сохранить серьёзный вид. — Ты выдумываешь, дружище, и напрасно клевещешь на меня.

— Вот как? — протянул тот, покачав головой. — Какая-то у тебя избирательная память, Гюнтер… Здесь помню, здесь не помню. Зато я никогда не забуду тот торжественный вечер на Одеонплац, перед монументом Фельдхернхалле… Свет множества факелов и слова нашей присяги… «Клянусь тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и рейхсканцлеру, быть верным и мужественным. Я торжественно обещаю быть преданным тебе и назначенным тобой начальникам до самой смерти, и да поможет мне Бог!»

На время оба замолчали. Гюнтер, не выдержав, встал с постели и подошёл к открытому окну.

На площади Зволле продолжалась обычная мирная жизнь. Ходили люди по своим делам, изредка проезжали автомобили. Иногда её пересекали неторопливо бредущие патрули из первого батальона. Внимание Гюнтера привлекло зрелище вызвавшее у него усмешку.

Водитель «Здоровяка», молодой Курт Хассе, мокрой тряпкой ожесточённо оттирал переднюю и правую часть броневика. Видимо, унтершарфюреру Зигелю не понравилось как подчинённый вчера помыл машину от последствий наезда на голландского полицейского и теперь заставил повторить. Водитель, закончив с корпусом, приступил к чистке колёс с правой стороны, тихо ругаясь сквозь зубы. Вылив бурую воду из ведра прямо на асфальт он подошёл к фонтану и набрал новую порцию. Оглядываясь, Хассе заметил смотревшего на него из окна Гюнтера и заработал тряпкой ещё энергичнее. В следующий раз этот глупец будет сначала думать а уж потом делать…

Гюнтер уже хотел отойти от окна когда на площадь с одной из улиц выехал медицинский «Опель-Блиц» и резко, со скрипом тормозов, остановился прямо перед входом в трёхэтажный отель, в котором разместился Шольке вместе с частью своих подчинённых.

Дверца кабины распахнулась и оттуда буквально выпорхнула какая-то медсестра, тут же исчезнувшая внутри здания. Сверху разглядеть её помешал головной убор поэтому Гюнтер лишь с вялым любопытством начал гадать у кого из его людей и что именно случилось, раз потребовалось вызвать медика. Ранения исключались, в доме было относительно тихо… Может, кто-то свалился с лестницы и сломал ногу? Или подавился едой?..

Вздохнув, Гюнтер снова улёгся на свою постель и подумал что не мешало бы вздремнуть пока есть возможность. Приказ на выступление может поступить в любой момент, он солдат и поэтому надо поддержать организм, особенно после плотного обеда. Пауль уже тихо сопел, закинув руки за голову и накрыв лицо пилоткой.

В коридоре, который вёл в их комнату, раздался отчётливый звук бегущего человека. Хм… что-то случилось? Бегут к нему на доклад? Через несколько секунд грохот замер перед дверью Гюнтера и та распахнулась, с размаху ударившись о стену.

Как хорошо что он лежал а не стоял! Иначе, возможно, Гюнтер невольно бы присел… Потому что на пороге стояла запыхавшаяся и раскрасневшаяся Лаура!!! Проклятье, неужели ему это не снится⁈ Но это просто не может быть! Вот никак не может!..

— Милая?.. — севшим от потрясения голосом спросил он, машинально вставая с кровати. Да, это точно она, твердили ему глаза, пока мозг пытался понять как его любимая женщина здесь оказалась. — Как ты здесь…?

— Гюнтер!!! — громко завопила девушка и мгновенно оказалась в его объятиях. — Наконец-то, любимый! Мамочки, наконец мы вместе!.. Я так по тебе скучала!

— Гмм… Что здесь происходит? Гюнтер, кто это? — раздался сонный голос Пауля, который сел на кровати и протирал глаза. Он с удивлением уставился на медсестру, которую Шольке так и не сподобился познакомить с ним в Берлине.

— Ой! — вскрикнула девушка, попытавшись отодвинуться от Гюнтера но безуспешно. Его руки превратились в стальные захваты, которые бы не смог разорвать никто в целом мире. Его Лаура здесь, совсем рядом! Её тело, запах, глаза… Член тоже быстро разобрался в обстановке и доложил о полной готовности к действию.

— Пауль, позволь представить тебе мою любимую девушку Лауру! — с трудом совладал с собой Гюнтер. Ему нестерпимо хотелось наброситься на неё и погрести под валом поцелуев. — Я тебе о ней много рассказывал. Помнишь?

— Ещё бы… — друг уже полностью проснулся и с улыбкой разглядывал медсестру. — А ты молодец, прихватил себе такую красотку! Поздравляю!

— Спасибо, Пауль! — ответил Гюнтер, глазами показывая тому на выход.

Член уже стоял, упираясь в бёдра прижавшейся к нему Лауры, которая густо покраснела и что-то невнятно пролепетала в ответ на слова его товарища. Она спрятала своё лицо у Шольке на груди и крепко обхватила его словно боясь что тот исчезнет.

— Э… Ну, пожалуй, я вас покину, мне надо проверить кое-что в своём взводе… — друг на ходу придумал причину и вышел за дверь.

Как только звук его шагов по коридору затих вдали Гюнтер как с цепи сорвался. Сорвав с девушки медицинскую шапочку он подхватил её на руки и буквально рухнул на свою кровать, жадно целуя такие родные мягкие губы. Дрожащими от возбуждения руками расстёгивая маленькие пуговицы на форме Лауры Шольке мельком подумал что надо бы спросить каким образом его Цветочек тут оказалась… Но это всё потом, сейчас явно не то время чтобы заниматься расспросами.

Девушка нисколько не мешала ему раздевать себя. Она смотрела на него сияющими от счастья глазами и суетливо гладила маленькими ладошками по лицу. Когда её пальчики касались его губ он целовал их и Лаура хихикала от удовольствия.

— Мой хороший… Как я тебя люблю! Я каждый день думала о тебе… Мне было так плохо без тебя… — тихо шептала его любимая в промежутке между поцелуями.

— Я тоже, моя девочка… Я тоже люблю! — бессвязно отвечал Гюнтер чувствуя как его желание переполняет рассудок, заставляя забыть обо всём на свете.

Наконец, форменное платье было расстёгнуто на груди и обе соблазнительные и отлично ему знакомые окружности оказались на свободе, вырвавшись из плена лифчика. Не сдержавшись, он тут же завладел ими. Забрав в рот одну из них Гюнтер втянул её в себя словно пылесос. Громко ахнув Лаура прекратила лепетать и прижала его голову к себе. Вторая грудь тоже не осталась обделённой так как на неё легла рука Шольке, тут же нежно сжавшая мягкую плоть с торчащим соском. Другая рука уверенно задрала подол Лауры и проникла под женские трусики. Как Гюнтер и ожидал там уже было всё готово к приёму его органа.

С трудом оторвавшись от восхитительно пахнущих грудей девушки он перевернул её на живот и невольно застыл глядя на совершенную форму молодой женской попки между ягодицами которой завлекающе смотрели на него две дырочки. Попадание в любую из них, Гюнтер был уверен, принесло бы ему самое сильное наслаждение которое только может испытать мужчина. К сожалению, анальное отверстие пока не разработано но Шольке твёрдо намеревался заняться этим как только позволит обстановка и время.

Скинув свой наброшенный китель и содрав с покорной Лауры широкие белые трусы он прикоснулся головкой члена к истекающему соками нижнему отверстию и буквально провалился в него издав полустон-полурык. Крепко обхватив громко вскрикнувшую девушку за бёдра Гюнтер начал извечный мужской штурм женского влагалища с удовольствием подчиняющегося его грубому напору. Проникая до упора Шольке вытаскивал орган почти полностью а потом снова всаживал внутрь, ощущая как стенки жаркой пещеры любовно обжимают его член отчего импульсы удовольствия проникали в мозг, заставляя теряться во времени и пространстве.

Лаура, поймав ритм, сама начала отталкиваться назад помогая ему насаживать её тело до самой матки. Изо рта девушки неслись бессвязные стоны, крики… Руки комкали простыню на кровати а длинные волосы спутались, закрывая лицо. Гюнтер с удовольствием бы трахал свою любимую часами, не желая выходить из неё но его член действовал по собственной программе и уже минут через десять Шольке с некоторым сожалением понял что скоро получится финиш. Видимо, сверх возбуждение сыграло свою роль… Что ж, кто сказал что не будет продолжения после минимального отдыха? И он усилил напор…

Знакомое давление быстро поднималось изнутри организма сосредотачиваясь в железном копье которым он безжалостно таранил свою покорную добычу. Лаура, тем временем, смогла встать на колени и, повернув голову, исступленно целовать его с закрытыми глазами пока Гюнтер мощно брал её выйдя на последний отрезок бешеной гонки. Женские руки, закинутые за спину, обхватили его тело, груди задорно прыгали в такт толчкам Шольке который тут же схватился за них, волосы слиплись от пота, тяжёлое дыхание девушки обдавало лицо… Всё это было настолько возбуждающим что оказалось последней каплей…

Ещё несколько сильных рывков и тело Лауры на мгновение сильно напряглось. Девушка сжала его бока своими руками, в последний раз с размаху насадилась на член Гюнтера и затряслась, кончая…

— Ааааааа!!! — издала она вопль, едва не оглушив его.

Впрочем, в следующую секунду комнату потряс настоящий рык удовлетворённого мужчины, в который раз оплодотворяющего свою законную и завоёванную самку. Влагалище снова плотно сжало его член и тот щедро стал выплёскивать внутрь гостеприимной женской пещеры всё что накопил за два дня. Ещё почти минуту соединённая вместе композиция из двух тел содрогалась от удовольствия, не в силах разъединиться, а потом медленно повалилась на кровать, залитую соками от непомнящей себя от оргазма девушкой…