За тебя, Родина!

Глава 4

г. Зволле, Голландия.

11 мая 1940 года.

Гюнтер Шольке.

Они лежали на кровати и отдыхали. Предварительно, конечно, вытащив из неё мокрую простыню. Гюнтер на спине а Лаура рядом с ним на боку, по извечной женской привычке закинув на него своё великолепное голое бедро и положив голову ему на плечо. От форменного платья девушка тоже избавилась, тем более, в комнате было довольно жарко, даже открытое окно не помогало. Шольке и сам разоблачился до трусов.

Он лежал с широкой улыбкой, глядя в потолок но не видя его. Пальцы медленно и нежно поглаживали женскую голову, ласково играя её волосами. Тело и душа были в полной гармонии друг с другом и окружающим миром. Можно сказать, Гюнтер был счастлив!

— Ты доволен, любимый? — спросила Лаура, подняв голову и посмотрев на него.

Он хмыкнул. Доволен? Это очень слабо сказано… Да он до безумия рад что девушка лежит с ним рядом, что он видит, слышит её… Чувствует тепло женского тела, неповторимый запах своего Цветочка. Вот ради чего стоит жить, трудиться и бороться!

— Очень! — искренне ответил Шольке. — Кажется, лежал бы так и лежал. Война, политика… Всё это неважно если рядом с тобой лежит любимая девушка и, в свою очередь, согревает тебя своей любовью.

Лаура звонко рассмеялась и снова устроилась на его груди, задумчиво перебирая пальчиками волосы на его теле.

— Кстати, а как ты оказалась здесь? — словно очнулся он, внезапно вспомнив то что хотел спросить ещё в первую минуту её неожиданного появления. — Я сначала решил что сплю наяву! Никак не мог поверить в то что видели глаза! Расскажи, а то я снова решу что мне всё это приснилось!

— Всё очень просто… — хихикнула девушка, поудобнее устроившись возле него. — Когда ты уехал из меня будто выдернули сердце… Моё тело жило, что-то делало, говорило, а сознание бродило в каком-то тумане. Я смутно помню что Ева и Лотта пытались меня чем-то отвлечь но у них ничего не получалось. Меня ничего не интересовало и не волновало. Даже на работе я делала такие вещи что моя начальница была вынуждена отхлестать меня по щекам, представляешь? — рассмеявшись рассказывала Лаура. — Мне это немного помогло но окончательно я смогла прийти в себя когда Фрида, поняв что со мной, посоветовала ехать к тебе на фронт. Я же медсестра, причём опытная, и для меня точно нашлась бы работа. Ну вот я и решила приехать…

Гюнтер только головой покачал, не находя слов. Поразительно, на что готова влюблённая девушка чтобы оказаться рядом со своим любимым человеком! Он в который раз убедился что сделал правильный выбор, не отпустив её от себя. Отдать такое сокровище кому-нибудь другому? Да ни в жизнь!

— Я подошла к доктору Венцелю, объяснила что не могу быть вдали от тебя и попросила помочь мне перевестись в медицинскую часть вашего полка… — продолжала девушка, продолжая водить своей рукой по его груди и животу. — Я знала что у него есть высокий покровитель из СС, поэтому и была уверена в успехе. Он согласился но сказал что я должна найти себе замену. Там как раз пришли в Шарите несколько новых девочек, я выбрала одну из них, научила всему что знала сама и та блестяще сдала экзамен. У меня была такая гордость за себя и за неё!

— А потом? — спросил Гюнтер, с интересом слушавший перипетии её дороги к нему.

— Потом… потом я вечером немного посидела с Евой и Лоттой… Кстати, они меня просили передать тебе привет! — вскинулась Лаура, но быстро легла обратно, уютно устроившись на своём месте. — Так вот, на утро я села на поезд, доехала до Мюнстера а потом на грузовике до Нойенкирхена. Здесь встретилась со своим начальником, доктором Лейтманном… О, он такой огромный, наверное, не меньше тебя ростом! Совсем не похож на доктора Венцеля. Но, кажется, добрый и справедливый хоть и любит ворчать на всех… И теперь я живу… точнее, жила в одной комнатке вместе с соседкой Мартой. Правда, теперь мы обитаем в палатке в предместье этого Зволле… У-у, ты бы знал какая эта Марта болтушка! — покачала головой девушка отчего её волосы так пощекотали его нос что он чуть не чихнул.

— Раньше я думала что хуже Фриды в этом плане быть не может но оказалось что сильно ошибалась… Мне даже говорить ничего не надо, она сама спрашивает и тут же за меня отвечает, представляешь? Иногда даже голова от неё болит… — пожаловалась Лаура, скорчив смешную рожицу.

— А что, не каждая девушка болтушка? — подначил её Гюнтер, широко улыбаясь.

— Конечно, нет! — с шутливым негодованием возразила она, легонько ударив его ладонью по животу. — Вот я не болтушка, правда?

Её требовательный взгляд упёрся в него. В ответ он сделал задумчивый и колеблющийся вид.

— Даже не знаю… — протянул Шольке, поглаживая подбородок.

— Что⁈ Ах ты… — вскрикнула Лаура, сильно ущипнув его и начав щекотать подмышкой. — Вот тебе, получай!

— Всё-всё, сдаюсь! — рассмеялся Гюнтер. — Каюсь, ты не болтушка, ты самая моя лучшая красавица на свете! — и страстно поцеловал припухшие губки девушки.

— То-то же! — победно сказала любимая и снова хотела улечься ему на грудь, но вдруг ахнула с огорчённым видом.

— Что такое? — поинтересовался он, удивлённый и слегка обеспокоенный.

— Ой… я совсем забыла, милый… Тебя же искали твои сослуживцы! — ошарашила его Лаура, виновато глядя на него. — Ведь хотела же позвонить им и сообщить твой адрес когда пришло письмо… Эх, вот я глупая…

— Подожди, какие ещё сослуживцы? — изумился Гюнтер, понемногу приходя в себя от последствий умопомрачительного секса.

— Их было двое, они приходили к нам в клинику за день или два до моего увольнения! — возбуждённо ответила девушка. — Оба раненые, эсэсовцы, сказали что встречались с тобой в Польше. А зовут их… сейчас вспомню! — закусила она губу. Такой невинный жест почему-то обдал его слабым порывом желания, словно это подействовало на подсознание.

— Точно! Один из них унтерштурмфюрер Фрайтаг а другой штурмшарфюрер Байер! — радостно воскликнула девушка, довольная тем что вспомнила. — Они сказали что ты спас им жизнь и договорились с тобой о встрече. Но ты внезапно уехал и теперь они не могут тебя найти! Вот!

Гюнтер нахмурился пытаясь отыскать в памяти эпизод где бы он мог спасти двух товарищей… Но в голову ничего не приходило. Может, Шольке просто не заметил этого во время боя или же получилось случайно? Да и фамилии незнакомые. В его роте таких точно не было.

— Нет, не помню таких… — признался он после минутного напряжённого мозгового штурма.

— Сейчас я дам тебе бумажку на которой есть их телефон! — встрепенулась голая Лаура, соскочив с кровати и роясь в кармане своего медицинского платья. — Ой, она же у меня в сумочке осталась… А сумочка в палатке! — растерянно сказала девушка, огорчённо глядя на него.

— Ничего страшного, это может и подождать… — успокоил её Гюнтер. — Иди сюда, милая! Надеюсь, ты уже отдохнула? — с заговорщицким видом спросил он.

— Ты уже опять хочешь? — слегка покраснела Цветочек медленно подходя к нему. Несмотря на смущение она довольно улыбалась.

Он хотел ответить но тут, неожиданно, с улицы послышался громкий голос Брайтшнайдера:

— Командир! Мы уже устали ждать! Когда продолжение?

Недоумевающий Гюнтер обменялся удивлёнными взглядами с Лаурой, встал с кровати и подошёл к окну, выглянув из него. От картины, которая ему открылась, у него настолько захватило дух что некоторое время он не мог вымолвить ни слова…

На площади, под самым окном, внизу собралось несколько десятков человек! Большей частью это были его подчинённые а также солдаты из первого батальона полка СС. Поодаль даже собралась группа местных женщин которые перешёптывались и тихо смеялись глядя на него. А в первых рядах стояли Пауль и Эрих Ханке, причём чертёнок нахально поднял вверх кулак с большим пальцем! Водитель санитарного грузовика насмешливо усмехался, облокотившись на крыло.

Увидев его, по пояс голого, все дружно захлопали в ладоши и засвистели, заулюлюкали.

— Браво, командир! Так держать!..

— Наш оберштурмфюрер не посрамил честь СС!..

— Вот как надо обращаться с бабами, сосунки! Поняли? Чтобы полгорода слышало и завидовало!..

— Командир, мы вас поздравляем и торжественно обещаем что обязательно воспользуемся вашим опытом и примером!..

Несмотря на своё хладнокровие Гюнтер почувствовал что краснеет. Это что же, вся толпа слышала как он трахался с Лаурой? Но как⁈ Ах да, конечно… Окно же было открыто! Проклятье, ведь хотел закрыть его когда тащил девушку в постель но забыл! Ну всё, теперь эту историю ему долго не забудут, на весь полк станет знаменитым, чтоб его… Хотелось удариться лбом об стену но нельзя! Надо держать удар! А значит, действовать как будто так и задумано!

Шольке обернулся и увидел как Лаура спешно одевает свою форму путаясь в белье, поймав его взгляд та покраснела как помидор. Да, вот ей такая известность тоже никак не нужна. А то что скоро это будет знать весь полк к гадалке не ходи… Такие сальные подробности люди обожают. Что уж тут скажешь, сам виноват.

— Так, бойцы, представление закончено, все свободны! — громко крикнул он, подняв руку. — Разойдись!! — зычно скомандовал Гюнтер и с удовлетворением заметил как солдаты начали расходиться, оживлённо обсуждая половые возможности оберштурмфюрера Шольке.

Отойдя от окна он подошёл к своей любимой и медленно поцеловал её, погладив по голове.

— Боже мой, они всё слышали, Гюнтер! — задыхаясь, прошептала она, словно люди на улице могли услышать её. — Мне так стыдно! Какой кошмар! Я боюсь выйти на улицу! Что мне делать, скажи?

— Спокойно, моя красавица, я выйду с тобой! — подбодрил девушку Шольке и быстро оделся.

Через пять минут они оба уже спускались по лестнице на первый этаж. Лаура наспех причесалась и разгладила форму. Она пыталась выглядеть невозмутимо но лицо горело огнём. Выйдя на улицу Гюнтер проигнорировал стоящего неподалёку улыбающегося Пауля и помог девушке залезть в кабину. Она там затихла и сидела как мышка в норке.

Шольке обошёл кабину и остановился рядом с водителем который вытянулся перед ним с преданным лицом. Лишь иногда губы его норовили разъехаться в улыбке. Нависнув над парнем который был ниже его почти на полголовы Гюнтер тихо но внушительно заговорил:

— Санитар-ефрейтор, надеюсь вы не болтливый сопляк который страдает недержанием речи? Потому что в ином случае я обязательно помогу вам с лечением этого недуга, понимаете? Мои методы, возможно, покажутся вам очень жестокими и негуманными но главное, они действенны! Сегодня вы привезли сюда фройляйн Блюм из-за моего бойца которому стало плохо, верно? На все вопросы и намёки ответ должен быть только такой! Мне бы не хотелось вплотную вами заняться но уверяю что обязательно сделаю это если узнаю что вы рассказывали какие-то фантастические слухи о разных подозрительных звуках из этого дома! Мы друг друга поняли, солдат?

Водитель сглотнул и его глаза забегали от замешательства.

— Так точно, господин оберштурмфюрер, так и было… — ответил он, ещё больше вытягиваясь. — Вашему подчинённому стало плохо и фройляйн Блюм помогла ему… Больше ничего не было!

— Вот и хорошо, санитар-ефрейтор! Приятно иметь дело с умным человеком! Можете ехать! — разрешил Шольке и отошёл от машины, напоследок махнув рукой Лауре. Грузовик сделал круг по площади и уехал тем же путём что и приехал.

Что ж, одна проблема решена. Теперь очередь другой…

— Пауль, какого чёрта это было? — раздражённо спросил он подойдя к курившему другу, стоявшему рядом со входом. — Почему ты не разогнал всю эту толпу? Как будто в цирк пришли посмотреть и послушать…

— Спокойно, дружище! — усмехнулся тот, ловким щелчком выбросив окурок в урну возле входа. — Я не сразу здесь очутился… Караулил лестницу, между прочим, чтобы разные любопытные типы не помешали некоему оберштурмфюреру в самый неподходящий момент. А когда вышел и увидел что здесь стоит почти весь твой отряд то было поздно… Они же не мои подчинённые так что, сам понимаешь… Впрочем, ты мог бы закрыть окно если уж на то пошло.

— Да из головы вылетело когда на Лауру набросился! — со вздохом признался Гюнтер, сдвинув фуражку на затылок. — Меня как будто всего выключило, только и осталось одно желание как бы её взять…

— Да, устроил ты тут представление, ничего не скажешь… — рассмеялся друг, хлопнув его по плечу. — Вот увидишь, завтра об этом будет болтать весь Лейбштандарт!

— Спасибо, ты меня очень успокоил! — с сарказмом поклонился Шольке. — Прямо бальзам на душу! Тьфу на тебя…

— Ладно, тут уже ничего не исправишь, осталось только делать вид что так и было задумано… Слушай, хотел тебя спросить… — начал было Пауль но в этот момент из-за угла с треском мотора вылетел посыльный мотоциклист и подрулил прямо ко входу. Гюнтер узнал его, это был один из штабных связных при «папаше» Зеппе. Похоже, что-то срочное…

Водитель мотоцикла в прорезиненном плаще и очках остановился, не выключая мотор, козырнул, молча отдал ему в руки тонкий пакет и протянул журнал для росписи в получении. Расписавшись и отпустив мотоциклиста Гюнтер надорвал пакет и углубился в текст. Пауль подошёл вплотную и стал читать из-за его плеча.

— Выступление через час? — переспросил он и посмотрел Шольке в глаза. — Всё, похоже, наконец высокие чинуши в Цоссене вспомнили про нас и решили дать пинка под зад чтобы мы не растолстели от безделья… А куда?.. Ага, это не слишком далеко отсюда… Ладно, Гюнтер, я тоже побегу к своему взводу, иначе мой командир роты Кранц взгреет меня за отсутствие в расположении и будет совершенно прав. Давай, удачи тебе! — Пауль крепко пожал ему руку и быстро направился к «Кюбельвагену» на котором приехал к Шольке.

Гюнтер уже хотел войти в дом чтобы дать команду собираться когда друг его окликнул.

— Чего тебе? — оглянулся он. И выругался, остро пожалев что под рукой не оказалось ничего тяжёлого…

Потому что этот… этот… кретин несчастный вытянул вперёд руки, словно держал женщину за бёдра, прикрыл глаза, открыл рот и стал делать отлично узнаваемые движения, в довершении всего начав страстно стонать словно вот-вот кончит, изображая самого Шольке!

Стиснув зубы и поклявшись припомнить товарищу такую подлянку Гюнтер снова сплюнул и вошёл в дом, кипя от злости. С улицы его догнал весёлый смех товарища. Ничего, как метко сказал Алекс, хорошо смеётся тот кто смеётся последним…

Берлин.

11 мая 1940 года.

Хайнц Гротте.

Западная часть столицы нацистской Германии, в частности район Шпандау, представляла собой не только жилые кварталы но и несколько крупных военных заводов которые сейчас работали круглосуточно, обеспечивая немецкую армию, флот и «Люфтваффе» своей продукцией. Дымили высокие трубы, за кирпичными заборами слышался грохот, скрежет, стук и другие характерные звуки промышленных гигантов. От них во многом зависело сможет ли германский солдат выдержать нарастающую тяжесть войны…

Совсем рядом с одним из этих заводов, буквально за стеной крайнего корпуса, проходила дорога по которой раньше возили сырьё для предприятия, но сейчас она была пустынна поскольку вход заложили и перенесли в другое место, более удобное для грузовиков. С обеих сторон дороги стоял ряд обшарпанных домов с облупившимися кирпичными стенами и выбитыми окнами. Раньше, во времена Веймарского позора, здесь жили семьи рабочих которые работали на этом заводе. После прихода Гитлера к власти они получили новые, более комфортабельные квартиры и переехали, хоть новое жильё было дальше от работы.

Среди рабочих ходили осторожные слухи что квартиры эти достались им от евреев, раньше там живших, но никто особенно не углублялся в такие мысли. В конце концов, какая разница кто там жил до них? Фюрер сказал что немецкие рабочие будут жить лучше всех рабочих других стран и сдержал обещание! А уж за счёт кого… Дисциплинированный и добропорядочный немец не должен интересоваться тем что его не касается! Вот ключ, вот новая квартира, бери жену, детей и вселяйся! Что делать с вещами старых жильцов? Можешь взять себе или выкинуть! Всё, благодари фюрера и завтра, как обычно, на работу! Германии нужен твой труд и она заботится о твоей семье!..

Сюда почти не заглядывала полиция, да и зачем? Всё равно тут никто не живёт кроме всяких отбросов Рейха, попрошаек и грязных типов по которым концлагерь плачет. Ничего, скоро крипо, наконец, дотянется и сюда… Порядок прежде всего!

Но сегодня тут было не так тихо как обычно.

«Опель-капитан» 1939 года выпуска, на котором приехали сюда Хайнц и его товарищ Герберт, обошёлся им в три с половиной тысячи рейхсмарок но это была необходимая покупка. Передвигаться по городу на такси или общественном транспорте не слишком удобно, нужна была машина, поэтому Карл позаботился об этом. Надёжный и даже комфортный автомобиль который не привлекает к себе особого внимания. То что нужно для тех кто не любит чтобы ими интересовались…

Герберт остановил машину возле одного из заброшенных домов и повернулся к Хайнцу, сидевшему рядом.

— Что-то у меня плохое предчувствие, командир… — сказал он, оглядывая пустынные окрестности. — Никогда такого не испытывал. Даже мурашки бегают…

— Суеверия, Герберт, всего лишь суеверия… — спокойно ответил Хайнц, достав из кармана «Люгер». — Не забывай, вся наша работа связана с риском. Всё что не поддаётся логике и фактам — не существует. Оружие приготовил? — сменил он тему чтобы сбить подчинённого с мрачных мыслей.

— Конечно! — подтвердил тот, вынимая из кармана плаща ещё один «Люгер». — Заряжен полностью, плюс одна обойма в запасе.

— Деньги оставим пока здесь, только спрячь под сиденье. От машины постараемся не отходить… Конечно, по уму следовало бы приехать сюда пораньше, подготовиться. Но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля… — вслух размышлял Хайнц, продолжая оглядывать улицу и коробки домов. — Надеюсь, всё пройдёт как надо. Ты ведь уже дважды встречался с ними, почему в третий раз может сорваться?

— Мало ли… — неопределённо пожал плечами Герберт. — Это же бандиты. Кто знает когда им моча в голову ударит?

— Время уже без двух минут. Значит, сейчас прибудут! — сказал Хайнц. Поколебался, но продолжил: — На всякий случай, если ситуация выйдет из-под контроля, я скажу фразу — Жаль! Очень жаль!.. Тогда сразу открывай огонь на поражение и отступай к машине. Я сделаю то же самое. Понял?

— Да, командир. Очень надеюсь, что сегодня всё обойдётся… — серьёзно ответил Герберт. — У меня столько планов в Москве. Кстати, когда сделаем дело с этим Шольке то приглашу тебя с ребятами кое-куда… — улыбнулся он, отчего его лицо сразу стало как-то добрее. — Но пока молчок!

— Замётано! — усмехнулся Хайнц, открыл дверцу и вышел из машины. Герберт последовал за ним.

Выйдя наружу они начали оглядываться, пытаясь понять где находятся члены преступной банды. Но вокруг было всё спокойно только за высоким забором завода продолжался производственный процесс, сопровождающийся грохотом, стуком и гудением.

Наконец, когда двое ликвидаторов уже начали терять терпение и подумывали уехать, в одном из обшарпанных домов заскрипела рассохшаяся деревянная дверь и наружу вышел человек.

На вид парню было лет 25, среднего роста и комплекции, одет в поношенные брюки и рабочую куртку серого цвета. Надвинутая на брови мятая кепка дополняла образ типичного уголовника местного разлива. Несколько секунд тот рассматривал двоих мужчин, лениво попыхивая сигаретой, а потом мотнул головой, показывая чтобы они зашли внутрь.

Хайнц решительно покачал головой и махнул рукой к себе, настаивая что переговоры пройдут на улице. Заходить внутрь, в незнакомый дом, где могут скрываться неизвестно сколько членов банды, он не хотел. Как рассказал ему Герберт, прошлые встречи проходили в задних комнатах затрапезных баров и посторонние люди служили какой-то гарантией что бандиты не станут устраивать стрельбу или поножовщину, рискуя привлечь внимание полиции. Но сейчас совсем другое дело… Заброшенный квартал, полицейских здесь днём с огнём не сыщешь, очень легко устроить засаду и напасть на них в тесноте квартиры. Нет, такой риск на хрен не сдался… В этой ситуации всегда должен быть путь к отступлению, а лучше всего сразу несколько!

На некоторое время парень растерялся, смотря на них, потом сплюнул окурок и вошёл обратно внутрь. Хайнц с Гербертом переглянулись. Согласятся ли бандиты на смену обстановки?

Через пару минут дверь снова заскрипела и наружу вышел давешний парень. На этот раз ленцы в нём как не бывало, двигался он деловито и целеустремлённо. За ним вышли ещё два типа, судя по комплекции, смахивали на вышибал которые, как знал Хайнц, обеспечивают порядок в западных питейных заведениях. Широкие в плечах, нахмуренные лица… Расстёгнутые рубашки под горлом и распахнутые пиджаки выглядели на них внушительно. И последним появился их знакомец, некто Йорген, небольшого роста брюнет с засаленными волосами и вечной пренебрежительной ухмылкой на роже. Главарь всей этой банды висельников… Хм, интересно, а где остальные? По словам Герберта, их должно быть около двух десятков.

Хайнц, по описанию товарища, сразу узнал его. Но вся эта компания вызывала у него стойкое желание вынуть пистолет и перебить их к чёртовой матери. Причём, сделал бы он это с удовольствием, без всякого приказа. Вот уж действительно, без них мир бы явно вздохнул свободнее. Но увы, они им нужны…

Вальяжно подойдя к ним Йорген с недовольством посмотрел на Герберта которого он уже видел.

— Что такое, Гейнц? — обратился он к подчинённому Хайнца. Именно это имя выбрал Герберт, опасаясь называть бандиту своё настоящее. — Я приглашаю тебя войти в дом и решить все наши дела там. Или ты мне не доверяешь?

— Успокойся, Йорген, если бы не доверял то не приехал бы вообще. Познакомься, это Адольф, мой друг! — представил он Хайнца. — А в дом я заходить не хочу, не люблю такие халупы с их крысами, тараканами и прочим дерьмом. Лучше на улице, здесь воздух чище. Кстати, почему ты назначил встречу здесь а не в баре, как раньше? — улыбнулся Герберт, пытаясь разрядить обстановку.

Главарь бандитов оценивающе осмотрел Хайнца, ещё сильнее усмехнулся и перевёл внимание на его товарища.

— Не хочу больше светиться там, полицейские ищейки что-то пронюхали и шерстят наши точки… Здесь безопаснее. Ты привёз деньги? — перешёл он к делу.

— А ты наши документы? — спросил Герберт, не ответив на вопрос.

Хайнц обратил внимание что парень в рабочей куртке и двое амбалов, вроде бы невзначай, пытаются незаметно зайти им за спину. Это ещё больше усилило его подозрение и заставило слегка обернуться к ним чтобы держать в поле зрения.

— Конечно, дружище! — весело рассмеялся Йорген и махнул рукой куда-то назад. Из того же дома откуда появились бандиты вышел ещё один их сообщник, высокий и худой мужчина, молча подошёл к главарю и передал ему несколько бумаг а также их новые документы.

Герберт улыбнулся ещё шире и протянул руку чтобы забрать их но Йорген покачал головой, держа их в руке.

— Не так быстро, Гейнц… Сначала деньги, потом бумаги!

Хайнц внимательно посмотрел на главаря и потом медленно кивнул подчинённому. Тот открыл дверцу машины и через несколько секунд достал из салона коричневый кожаный портфель с застёжками. Подошёл к ним и передал его бандиту.

Тот нетерпеливо схватил его, открыл замки и наскоро пересчитал сумму. На его ухмыляющемся лице явственно выделились торжество и жадность.

— Что ж, дружище, ты не обманул, вся сумма здесь…

Герберт молча протянул ладонь, показав что ждёт ответного подарка.

Но Йорген не торопился отдавать ему то зачем они сюда приехали. Закрыв портфель он передал его высокому мужику, который принёс документы, и тот направился обратно.

— Видишь ли, Гейнц… Дело в том что условия сделки немного изменились! — начал он. Хайнц обратил внимание что амбалы и «рабочий» напряглись словно к чему-то приготовившись. — Оказалось, что мороки с вашими документами больше чем я ожидал. Пришлось понести незапланированные затраты и убытки… Сам понимаешь, взятки и всё такое…

— Не нравится мне это, Йорген… — прищурился Герберт разом похолодевшим тоном. Теперь он уже не улыбался. — У нас сделка! Мы всё обговорили и обсудили. Твои проблемы только твои проблемы, мы тебе деньги ты нам бумаги. Мне сказали что ты честный партнёр и не кинешь нас. Получается, обманули?

— Спокойно, дружище, спокойно! — поднял руки главарь бандитов, отступив на шаг. — Это просто форс-мажор, в нашем деле всякое бывает, верно? Но и я не могу работать себе в убыток, понимаешь?

— Хорошо, что ты хочешь? — напряжённо спросил Герберт, плотно сжав губы от злости.

— Я повышаю цену на свои услуги, Гейнц. Если ты со своим другом хочешь получить бумажки, которые помогут тебе свалить от призывных пунктов усатого тёзки твоего сообщника… — Йорген с усмешкой кивнул на Хайнца. — Тогда должен будешь завтра привезти мне… ещё столько же!

— Что⁈ — в бешенстве зарычал Герберт, неосознанно шагнув вперёд. — Ты охренел, придурок⁈ Может тебе ещё принести запас Рейхсбанка? Я тебя сейчас…

— Стоять! — внезапно выкрикнул главарь, буквально отпрыгнув назад. В то же мгновение «рабочий» и двое амбалов достали откуда-то ножи и придвинулись к ним, угрожающе поигрывая оружием. — Очень не советую рыпаться, Гейнц! Ты, конечно, можешь отказаться но тогда… Эти бумажки могут случайно потеряться, а ведь на них ваши фото! Полиция может заинтересоваться, кто же эти четверо подозрительных типов которым нужны фальшивые документы? Думаю, вам это не надо, так? Я уверен что у вас ещё есть деньги, так что не обеднеете…

Герберт повернул голову и вопросительно посмотрел на Хайнца. А тот напряжённо думал, отслеживая положение бандитов стоящих рядом.

Ситуация явно проигрышная. Если они согласятся то невольно попадут на крючок к этом уроду. Где гарантия что этот шантажист отдаст документы если они завтра привезут ещё денег? Нет такой гарантии! По его виду ясно что этот Йорген очень жадная сволочь а значит будет тянуть с них марки пока не вытащит всё. А затем, скорее всего, сдаст той же полиции. Абсолютно неприемлемо!

С другой стороны, если они сейчас попытаются напасть… В принципе, шансы есть. Бандиты вооружены ножами а вот у Хайнца с Гербертом пистолеты. Мгновенно вытащить оружие и в упор перебить этих тварей… К тому же и деньги можно сохранить. Кстати, и свидетелей этой сделки тоже убрать. Одним выстрелом двух зайцев! Даже трёх… Можно ручаться что эти бандиты много чего натворили, так что нормальные люди только спасибо скажут узнав что несколько гадов навеки утихомирились. Что ж, сомнения прочь, пора приступать к делу!

— Господин Йорген! — окликнул он главаря, в первый раз за встречу открыв рот. Дождавшись когда все бандиты посмотрят на него, Хайнц сказал с огорчённым видом: — Жаль! Очень жаль!

И начал действовать!

Напружинив ноги он отпрыгнул назад, одновременно отточенным движением выхватывая из расширенного кармана плаща свой «Люгер». Краем глаза заметив что Герберт резко пригнулся и тоже вытаскивает оружие, Хайнц от бедра открыл огонь по обоим амбалам. Достоинства этого пистолета, высокая скорострельность и хорошая кучность, сыграли свою роль в этот критический момент. Ошарашенные вышибалы даже дёрнуться не успели как получили каждый 3–4 пули в грудь и живот.

Один, заревев от боли, попытался шагнуть назад но его ноги подогнулись и он тяжело опрокинулся на спину, выронив устрашающих размеров нож. Второй, видимо, получив свинцовый гостинец в сердце, выпучил глаза и повалился наземь. Его правая нога мелко задрожала в агонии, скребя каблуком по земле.

Оставался ещё парнишка в рабочей куртке и Хайнц нацелился на него, отчаянно надеясь что не ошибся в количестве выстрелов и в обойме ещё есть один патрон. Но тут же с облегчением убедился что тот уже не опасен, Герберт позаботился о нём. «Рабочий» лежал на земле, скрючившись в комок, и надрывно стонал, зажав руки на животе. Рядом с ним лежал самодельный нож с искусно отделанной рукояткой. Теперь осталось прикончить главаря и дело в шляпе…

Между тем Йорген во всю прыть нёсся к тому дому из которого он и вышел всего пять минут назад вместе со своими подельниками. Прижав руку к правому боку и пригнувшись, он пытался добраться до спасительного укрытия, отчаянно что-то крича. Похоже, Герберт сумел его ранить… Надо добить!

Утвердительно кивнув товарищу, вопросительно смотревшему на него, Хайнц быстро вынул обойму и тут же заменил на новую. Бегло бросив взгляд на вынутую он убедился что не ошибся, там сиротливо виднелся последний патрон.

Герберт, не торопясь, поднял оружие чтобы получше прицелиться в спину жадному бандиту, как ситуация резко изменилась. И явно не в лучшую для них сторону… Потому что, навстречу кричащему от боли и страха Йоргену, начали выбегать из дома остальные члены его банды, числом не меньше десяти! И что хуже всего, часть из них тоже была вооружена пистолетами!

«Вот сучонок! Всё-таки, подстраховался! — со злостью подумал Хайнц, тут же ныряя в узкий переулок между домами. — Как бы теперь выбраться отсюда без потерь?»

Герберт, стоя с другой стороны машины, сделал то же самое, запрыгнув в такой же переулок только на противоположной стороне улицы. Теперь они оказались разделены расстоянием метров в двадцать, а между ними стоял автомобиль. На улице раздалась отборная ругань и захлопали выстрелы. Одна из пуль ударила в стену недалеко от него и навстречу ему брызнула кирпичная крошка и пыль. Отвернув лицо и поморщившись Хайнц быстро осмотрел своё укрытие.

Узкий проход, буквально пара метров шириной, упирался в тупик уже через несколько шагов. В дальнем конце стоял переполненный мусорный контейнер откуда несло отвратительной вонью. Но хуже всего был полуразложившийся труп кота или кошки, лежащий прямо у его ног… Да уж, отличное укрытие, мать его! Лучше и не придумаешь… Впрочем, на безрыбье и рак рыба.

Бросив взгляд на своего подчинённого Хайнц вопросительно кивнул. Тот показал большой палец, сигнализируя о том что у него тоже всё в порядке. Что ж, наверное у него нет под ногами трупа котейки и воняющего контейнера под носом. Так, а что там поделывают эти отбросы немецкого общества?

Отбросы, тем временем, собрались в метрах пятидесяти от них и громко орали, окружив своего подраненного главаря. Да, эти идиоты явно не учили тактику стрелкового боя иначе бы уже использовали своё преимущество в численности. Ну, это только их проблемы! Наконец, через пару минут криков, споров и угроз, Йорген сумел навести там какой-никакой порядок и кинул их в атаку. Причём, на удивление, не просто толпой в лоб, а по обеим сторонам улицы. Разделившись по пять человек, прижимаясь к стенам домов, бандиты начали медленно подбираться к укрытиям ликвидаторов, время от времени стреляя в их сторону для острастки и поддержания собственной смелости.

Такая тактика была бы неплоха если бы не одно «но»… Спрячься Хайнц с Гербертом в один переулок бандиты могли бы подобраться очень близко, пользуясь в качестве прикрытия разным хламом, лежащим у стен домов. И агентам пришлось бы высовываться побольше чтобы попасть в цель… Вот только теперь получилось так что Хайнц мог спокойно стрелять по тем кто подбирался к укрытию Герберта а тот, соответственно, наоборот. Крест на крест, так сказать…

И они так и сделали. Выглядывая одним глазом и вытянув немного руку Хайнц с Гербертом снова начали стрелять, экономно но точно. Загремели сухие выстрелы и тут же снова раздались крики боли и проклятья. Выстрелив шесть раз Хайнц опустил «Люгер» и удовлетворённо усмехнулся.

Двое из тех кто подбирался к Герберту лежали неподвижно у стены дома на другой стороны улицы. Ещё один, тяжело раненный, полз по земле назад, крича от боли. Остальные двое, видимо, напуганные до усрачки, сломя голову бросились назад. Неплохой результат но могло бы быть и лучше… Выходит, осталось всего три патрона, считая тот что из первой обоймы. Вытащив его он дозарядил пистолет и посмотрел на Герберта.

Тот снова показал большой палец и потом три пальца. Ага, значит, подчинённый завалил троих? Очень хорошо! Знать бы сколько у него патронов осталось. Подняв вверх пустую обойму он вопросительно посмотрел на товарища. Герберт был сообразительным парнем и сразу показал восемь пальцев. Значит, один или два тот потратил на «рабочего» а остальные на тех кто подбирался к Хайнцу? И у него теперь целая обойма? Что ж, живём! Конечно, они сделали глупость что взяли с собой всего по одной запасной обойме, но кто же знал⁈ В прошлые разы всё было нормально! Да и сегодня оружие они взяли так, на всякий случай… Вот и аукнулась им такая вот предусмотрительность.

Что ж, дело пока идёт неплохо. Атаку отбили, только вот патронов маловато осталось… Но всё время в этом вонючем переулке не просидишь, надо перехватывать инициативу и окончательно закрыть вопрос с этими преступными гнидами. Осторожно выглянув из-за угла Хайнц заметил как выжившие и легко раненые столпились возле Йоргена, сидевшего за высоким крыльцом. Тяжелораненый на другой стороне улицы, испустив последний громкий хрип, затих, так и не добравшись до своих. Значит, в этой атаке преступники потеряли шестерых погибшими? И ещё трое возле машины… Итого минус девять? Отлично! А выжило сколько? Четыре, не считая самого Йоргена…

Снова были неразборчивые крики и мат. Малость послушав, он понял что бандиты высказывают своему главарю претензии насчёт того что тот не предупредил их о пистолетах и больше не хотят испытывать судьбу перестреливаясь с ними. Да, всё-таки не сравнится немецкая ругань с великим и могучим разнообразием русского мата!.. Чёрт, да эти недоумки, похоже, даже не следят за обстановкой! Если сейчас попытаться незаметно подобраться то можно просто расстрелять их в спину! Рискнуть или нет? А, была не была!

Хайнц снова привлёк внимание Герберта и несколькими жестами объяснил ситуацию. Тот ухмыльнулся и тут же кивнул. Видимо, сидение в грязной подворотне ему тоже не улыбалось…

Адреналин бушевал в крови и призывал действовать. Ощущение опасности пьянило и заставляло чувствовать каждую секунду жизни…

Пригнувшись и стараясь ни за что не запнуться они с Гербертом выскользнули из своих укрытий и начали сближаться с противником, держась вдоль стен. Хайнц добрался до трёх трупов которых подстрелил его напарник и уже хотел переступить через один из них когда невольно вздрогнул от того что «труп» внезапно застонал и вяло протянул руку к его ноге. Ах ты, сукин сын, никак подыхать не хочешь⁈ Нагнувшись и перехватив пистолет левой рукой он плотно обхватил шею бандита правой. И через полминуты недобитый преступник стал самым настоящим полноценным трупом, который лежит себе и никому не мешает. Можно двигаться дальше…

До группы бандитов, которым посчастливилось уцелеть в нападении, осталось метров двадцать или чуть больше. В принципе, уже можно было стрелять только они не стояли на месте, кружась вокруг Йоргена, да и высокое крыльцо с лестницей закрывали их почти по грудь. Лучше уж подойти ещё ближе, благо эти болваны даже не смотрят в их сторону, видимо, считая что Хайнц с Гербертом так и сидят в своём укрытии…

Блядь, накаркал! Один из бандитов, неприятный тип со шрамом на левой щеке, случайно обернулся и ошеломлённо застыл, увидев их так близко от себя. Он открыл рот и, подняв руку, уставил на них дрожащий указательный палец, явно пытаясь поднять тревогу. А вот это Хайнцу не нужно, мужик… Всё, время скрытности прошло!

Выпрямившись во весь рост и вытянув руку, он снова открыл огонь, первым же выстрелом вышибив мозги типу со шрамом. Мгновением позже его поддержал Герберт. Осталось трое! Ещё один, пару раз вздрогнув после выстрелов Герберта, сложился вдвое и повалился на землю, крича от боли. Двое оставшихся умудрились пригнуться за крыльцом и тоже начали стрелять. Причём у обоих оказались «маузеры С 96» без кобур-прикладов. Сам Йорген, махнув ещё одним «маузером», тоже пытался отстреливаться.

Хайнц, пригнувшись и покатившись по земле, тут же перевёл ствол на новые цели и всадил сразу две пули в голову и шею предпоследнему бандиту. Того буквально откинуло назад, забрызгав лицо напарника своей кровью. В этот момент болезненно застонал Герберт а главарь торжествующе вскрикнул. Кинув пустой пистолет в сторону противника сам Хайнц гигантским нырком добрался до упавшего товарища и подобрал его оружие. Он надеялся что у того ещё остались патроны… Лёжа на земле рядом с Гербертом Хайнц быстро прицелился и ещё одним выстрелом попал в горло высунувшемуся из-за крыльца преступнику.

Им оказался тот самый высокий мужик который принёс главарю их бумаги. Выронив «маузер» и выпучив глаза тот обеими руками схватился за горло, что-то попытавшись сказать. Но изо рта у него вырвалась только кровь, как и между пальцами. Задрожав и глядя на них безумным взглядом мужик подогнул ноги и повалился набок, содрогаясь в предсмертной конвульсии. Ещё минус четыре… Остался главарь!

Нервы у того не выдержали и он, бросив своё оружие, кинулся бежать в дом. Но сразу две пули догнали его, попав в спину и бросив его вперёд. Лёжа на пороге Йорген захрипел и перевалился на спину, посмотрев на них… Он умирал.

Хайнц, не опуская оружия, подошёл к нему.

— Ты… чёртов… ублюдок… — еле слышно срывались слова с окровавленных губ главаря.

— Знаешь, в России есть такая поговорка… — сказал Хайнц, наконец опустив оружие. — Жадность фраера сгубила! Вот и тебя она тоже сгубила, тварь… Был бы честным — сейчас, живой и здоровый, ехал бы к себе. А так… собаке собачья смерть! Подыхай, сука! — выплюнул он со злостью и, подняв «Люгер» Герберта, с ожесточением нажал на спусковой крючок.

Но пистолет выпустил только один заряд а потом раздался щелчок, напоминая что патронов внутри больше нет. Как оказалось, этого хватило… Йоргена, главы одной из множества берлинских банд, больше не было в списках живых. Как и его людей.

— Командир… — вывел его из оцепенения голос подчинённого.

Мгновенно придя в себя Хайнц тут же обернулся и подбежал к нему. И похолодел… Вся грудь у Герберта была окровавлена. Йорген попал в него всего один раз но даже одна пуля «маузера» с её чудовищной силой наделала делов…

— Герберт! Дружище, успокойся, сейчас я тебя перевяжу… — торопливо заговорил он, нащупывая в кармане упаковку бинтов, тоже захваченную из гостиницы на всякий случай.

Вся рубашка и передняя часть плаща были пропитаны кровью. Похоже, у него большая кровопотеря… Чёрт, его надо немедленно в больницу! Но там будут вопросы… Что же делать-то⁈

— Стой, командир! — закашлялся напарник, от чего кровь ещё больше начала вытекать из него. — Не надо… Я знаю что умираю… Я чувствовал сегодня, помнишь?

— Молчи, Герберт! Просто молчи! — сказал Хайнц, прикидывая как бы его поднять и уложить в машину. — Сейчас я тебя отвезу в больницу, тебя вылечат и ты снова будешь с нами… — успокаивал он, отгоняя от себя мысль что уже поздно. Он его товарищ, и сегодня спас его своими действиями!

— Нет, нельзя мне в больницу, командир… ты сам это знаешь… — ответил Герберт уже потише. Его глаза смотрели в лицо Хайнцу со странным спокойствием а губы пытались улыбнуться. — Не называй меня этим именем, ладно? Хочу умереть Андреем Вальковичем… Так батя с мамкой назвали… Как холодно стало вокруг… — мелко задрожал он и застучал зубами.

Да, при таких признаках это значит что его товарищ точно истекает кровью! Хайнц поднатужился и попытался приподнять Андрея но тот сразу закричал от боли:

— Не надо, Юра!! — по-русски простонал он. Кровь продолжала вытекать из раны несмотря на то что Хайнц худо-бедно смог перебинтовать друга прямо поверх рубашки. — Всё бесполезно, мне уже немного осталось… Ты не думай, я не в обиде… Каждый из нас знал на что шёл и что может погибнуть… Главное, чтобы не зря всё было… Не просто так…

Голос его всё больше слабел и Хайнц в отчаянии огляделся не зная что делать. Точнее, знать-то он знал но просто рука не поднималась. Инструкция гласила что в таких случаях нужно добить напарника и убрать все следы по которым могли бы определить кем был при жизни погибший. Особенно это касалось документов и личных вещей.

Заброшенная улица по-прежнему была пустынна. Только лежащие тут и там трупы бандитов показывали что недавно тут произошла ожесточённая перестрелка.

— Юра, проверь… У того мужика… наши документы в порядке? — затихающим голосом попросил Андрей.

Стиснув зубы Хайнц поднялся и подошёл к трупу. Во внутреннем кармане одежды у того оказались их новые бумаги. Бегло просмотрев их он убедился что всё в порядке.

— Да, Андрюха, теперь мы с документами…

— Вот и хорошо, командир… — прошептал его напарник, снова задрожав. Его лицо побелело и осунулось, на подбородок вытекло ещё немного крови. — Значит, не зря я умираю… Слушай, а я ведь хотел пригласить вас на свадьбу когда вернёмся… Два года за своей Танюшкой ухаживал… — слабо улыбнулся он. — Студентка, комсомолка, красавица… Комсорг своей группы… Такая красивая… Уже согласилась… Жалко-то как… — совсем тихо прошептал Андрей.

Хайнцу пришлось наклониться чтобы услышать его слова. Хотелось сказать что они ещё погуляют на его свадьбе но не стал обманывать себя и его. Тот не заслужил такой лжи во спасении, он уже взрослый и имеет право смотреть правде в глаза.

— Ты это… передай парням чтоб простили если что не так… Я старался как мог но… не повезло… — с трудом услышал Хайнц. — И, если сможешь… к родителям зайди, сочини что-нибудь… ну, там сам придумай… они же не знают ничего про мою работу… И Таньке скажи… что я любил её… Обещаешь?

Глаза почему-то защипало и Хайнц сморгнул чтобы лучше видеть. В горле образовался комок, мешающий говорить. Поэтому он только кивнул, не в силах что-либо сказать.

— Теперь я спокоен… Теперь можно и уйти… Знаешь, я никогда не верил в эти поповские байки о рае на небесах или аде… Это всё опиум для народа… А теперь, похоже, смогу убедиться в этом… Только вот рассказать никому не получится… Как холодно… Как в Москве, в декабре… Мы тогда с Танюшкой на катке впервые поце… — внезапно его шёпот прервался, Андрей сильно вздрогнул, напрягся и через секунду расслабился на земле. Его глаза мечтательно смотрели в берлинское небо, словно он снова оказался на московском катке вместе со своей будущей невестой…

Через минуту Хайнц смог, наконец, выйти из ступора. Он закрыл рукой глаза своего напарника, встал, механически собрал свой и его «Люгеры». Потом в последний раз посмотрел на Андрея, погибшего далеко от родного края, и медленно направился к машине. Хотелось куда-нибудь увезти тело друга но это было слишком опасно. Любой патруль, который остановит их, очень заинтересуется трупом. Нет, скоро наверняка кто-нибудь из случайных людей наткнётся на кучу тел и вызовет полицию. И всех похоронят. В карманах у Герберта-Андрея ничего нет, одежда и бельё германского производства, татуировок на теле не имеется. Значит, похоронят как неизвестного, погибшего при бандитской разборке… Такова судьба тех нелегалов которые умирают за границей. Жестоко, но ничего не попишешь.

Заведя машину и отстранённо отметив что на ней нет следов от шальных пуль, старательно объезжая тела, Хайнц развернулся в конце улицы и поехал обратно, автоматически контролируя окружающую местность. Тело всё делало само, пока мозг пытался смириться с потерей. Да, знал он Андрея не слишком долго но уже успел к нему привязаться… Конечно, потом всё это пройдёт но пока было тяжело.

Хайнц выбрался на более оживлённую улицу и медленно ехал вперёд, соблюдая все правила и останавливаясь на светофорах. На душе было холодно и пусто… Через полчаса он уже входил в гостиницу с пакетом в руке.

Открыл ему Карл. Молча отдав ему пакет Хайнц разулся и прошёл в гостиную. Карл недоумённо вытащил из него бутылку водки, пару огурцов, хлеб и вопросительно посмотрел на командира группы.

Из спальни появился Петер и тоже уставился на него.

— А где Герберт?

Хайнц медленно повернул к нему голову и глухо ответил:

— Его больше нет… И никогда не будет… Карл, наливай, помянем его как положено…

И мешком опустился в кресло, чувствуя как ощущение потери всё больше охватывает его…