За тебя, Родина!

Глава 45

г. Ватандам, Франция.

25 мая 1940 года.

Юджин Питерс, лейтенант армии Его Величества.

Солнце медленно вставало над истерзанной войной землёй Франции и лейтенант хмуро на него покосился. Ещё один день для того чтобы сыграть со смертью в кошки-мышки. Со стороны немцев, вчера вечером занявших важную высоту, доносился отдалённый рокот двигателей и Юджин тоскливо подумал что на этот раз с танками схватиться придётся уже ему и его солдатам, а не тем измученным парням которые вчера пытались не дать бошам переправиться. Увы, несмотря на хорошую стойкость Нортумберлендским фузилёрам так это и не удалось.

Ночью, когда темнота скрыла местность под своим душным спасительным пологом, остатки фузилёров отошли через Ватандам на север. Юджин не знал по приказу они это сделали или же последний бой окончательно надломил их но выглядели они хреново… В свете карманных фонариков немногих сержантов, светящих себе под ноги, мимо взвода Питерса проходили угрюмые солдаты. Многие без касок, без снаряжения, идущие без всякого строя… Они мало походили на воинское подразделение, скорее на толпу одетую в грязную и порванную военную форму. У некоторых даже оружия с собой не было! Настоящее стадо! Нет, лейтенант слышал зловещие слухи о том что некоторые британские части потеряли командиров и имеют низкий боевой дух но наблюдать такое самому… Чёрт, лучше бы вообще этого не видеть! Зрелище угнетало. Подсознательно он ждал что вот-вот в темноте раздастся властный голос какого-нибудь офицера-нортумберлендца, люди очнутся от своей отупелости, подтянут строй и хоть немного начнут походить на солдат. Но никто ничего не говорил… И это навевало на Юджина плохие предчувствия. Похоже, некоторые его соотечественники уже мысленно смирились с поражением, им ничего не нужно, и единственным их желанием которое давало силы идти, было как можно быстрее добраться до Канала и свалить домой. И пошло оно всё к чёрту! Видеть эту горькую картину было неприятно, поэтому он сплюнул от злости и подал сигнал Барнсу увести людей…

Взводу самого Питерса было приказано оборонять южную часть города, вместе с ещё несколькими взводами, наспех сколоченными из остатков разрозненных частей. Позиции на самой окраине занимала ослабленная рота 12-й пехотной дивизии под командованием некоего лейтенанта Фелтона, долговязого рыжего офицера по виду чуть старше его самого. Сам Юджин так и не успел с ним пообщаться и установить нормальное взаимодействие, все силы пришлось бросить на спешное оборудование хоть каких-то укреплений, выбить боеприпасы у полковника Болсома и разместить своих людей. Как не хотелось Юджину держать свой взвод собранным но пришлось разделиться чтобы держать улицу с обеих сторон.

В результате восточную сторону, в количестве двух домов, обороняла группа сержанта Барнса с двумя пулемётами «Bren» и одним противотанковым ружьём «Boys». У него в подчинении оказалось четырнадцать бойцов, включая его самого, умника Клэптона и хмурого Хартли. Сам же лейтенант взял на себя командование западной стороной, примыкавшей к речке. Всего двенадцать солдат, зато с ним оказался капрал Торнтон, надёжный и неунывающий парень из Бристоля. Ну и ещё один пулемёт с противотанковым ружьём, для морального успокоения. Времени было мало и они успели только слегка укрепиться внутри дома а также вырыть небольшой окоп во внутреннем дворе. Мечты Юджина о минах так и остались мечтами, так же как о ужине и сне… Ещё до рассвета, всего за час до утреннего немецкого штурма, лейтенант Питерс оказался в импровизированном командном пункте полковника Болсома куда были вызваны множество командиров боевых групп и остатков частей. Юджин до сих пор помнил ту гнетущую атмосферу напряжённости и внимания которая витала в маленьком непримечательном доме на северной окраине города…

— Джентльмены! У меня нет времени чтобы плести словесные кружева, поэтому скажу прямо! — худощавый полковник с землистым уставшим лицом и мятой форме, с перевязанной правой рукой и решительным взглядом, по личному мнению Питерса выглядел довольно колоритно и внушал уважение, хоть он и познакомился с ним вчера вечером. Такой не покажет спину и не побежит, в этом Юджин почему-то был абсолютно уверен. — Мы все в полной заднице! Приказ об эвакуации, недавно полученный от командования, сильно подорвал боевой дух наших солдат. Они больше смотрят назад чем на врага и это чертовски меня огорчает! Не стану скрывать, многие офицеры, вместо того чтобы внушить подчинённым твёрдость, также повели себя неподобающим образом… Проклятье, они просто бросили свои части и сбежали на побережье!

Болсом стиснул челюсти от негодования и шумно выдохнул. Питерс подумал что если бы в этот момент дезертиры оказались в его власти то он бы им точно не позавидовал. Учитывая крутой нрав полковника тот вполне мог решиться и на расстрел. Хотя… туда и дорога этим трусам!

— Ладно, о них пусть побеспокоится военная полиция а у нас тут свои проблемы… — сверкнул он глазами. — Я рассчитывал что нортумберлендцы майора Кларка смогут удержать берег и гору, чтобы дать нам время усилить оборону города, но не вышло… К несчастью, он погиб ещё в самом начале боя а выжившие офицеры не смогли взять солдат за шиворот и заставить сражаться как следует. В результате теперь немцы сумели захватить отличный плацдарм на этом берегу и вот-вот начнут его расширять. Оборонительные позиции в городе так же не готовы а мой штаб не успел распределить те силы что есть. Полный бардак, мать его! — тяжело вздохнул Болсом.

— Резервов на контрудар, чтобы сбросить нацистов обратно в реку, у нас нет поэтому придётся сражаться тем что есть. А это чертовски мало! Приказ лорда Горта и его начальника штаба Айронсайда предельно ясен — держаться сколько можно! Мы, как и некоторые другие части в окрестностях Дюнкерка, назначены прикрывать своих товарищей. Тех кто начнёт грузиться на корабли и плыть домой. Когда придёт наша очередь то мы сделаем то же самое. Но не раньше, понятно⁈ — полковник мрачно оглядел всех присутствующих, которых тут собралось больше десятка. Начиная от лейтенантов, таких как сам Юджин, до капитанов и майоров у которых в подчинении были по сотне или две солдат. Комната была буквально забита ими и офицеры стояли вплотную к столу и самому Болсому, отчего в помещении стало душно.

— Я знаю что вы думаете… — буркнул он, чуть опустив голову. — Что нас сделали смертниками и пожертвовали чтобы спасти других парней, верно? Но это не так, чёрт вас возьми! Мы военные и должны выполнять приказ, нравится он нам или нет! За это нам и платят кучу фунтов, господа.

— И зачем мне эти фунты если я сдохну в этой французской дыре? — тихо пробормотал стоявший рядом с Питерсом незнакомый плотный капитан с мрачным взглядом.

— Вы что-то сказали, капитан Стоун? — тут же вскинул голову Болсом, впившись в него взглядом.

— Так точно, сэр! — отозвался тот, слегка выпрямился и спросил: — Разрешите узнать, у нас будет поддержка со стороны танков, артиллерии или авиации? При всём моём уважении, но без них мы вряд ли сможем надолго задержать немцев…

В этот момент к полковнику с трудом протолкался какой-то сержант с красными от недосыпа глазами и вручил ему маленький листок бумаги. Тот прочитал содержимое записки и… смял её в кулаке. У Юджина засосало под ложечкой от неприятного предчувствия. Ситуация и так непростая а тут, похоже, ещё что-то случилось…

Болсом, справившись с собой, посмотрел на них и Питерсу показалось что он вдруг постарел на несколько лет. Боже, да что там стряслось⁈

— Джентльмены… У меня ещё одна неприятная новость. Немецкие танки и мотопехота предприняли неожиданную ночную атаку и ворвались на западные окраины Дюнкерка… — от этой вести Юджин невольно оцепенел. Как, впрочем, и большинство присутствующих. Офицеры начали переглядываться и шептаться. — Я не закончил! — громыхнул сталью голос полковника. — Сейчас в городе идёт бой. Все наличные силы и резервы командования брошены туда, потому что если город падёт то… это станет самым крупным поражением нашей армии за всю её историю! Естественно, такое развитие событий командование допустить никак не может! Для нас это значит что мы не получим ни единого солдата или танка в качестве подкрепления. Более того, у нас забирают все «Матильды II» и половину «Матильд I». Горючего у них как раз хватит чтобы доползти до Дюнкерка если слить топливо из неисправных машин. Что касается артиллерии… Противотанковых двухфунтовок у нас в наличии есть всего девять единиц… Из них забирают шесть. Авиации сказали не ждать, она вся задействована над городом чтобы не дать нацистам сорвать эвакуацию и накрывать пути снабжения немецких частей штурмующих Дюнкерк. Но есть и хорошие новости! Вчера днём к нам присоединились остатки зенитного дивизиона 12-й пехотной дивизии в количестве пяти орудий «Bofors». Им под силу наделать пару лишних дырок в немецких танках так что будем использовать их и в этом качестве. А в роли вишенки на торте — шесть двадцатипятифунтовых гаубиц. Пусть у артиллеристов остался неполный боекомплект но парни обещали стрелять до последнего снаряда. Они тоже могут бить по вражеским танкам прямой наводкой и сделать из них бифштекс с кровью по-германски. Тевтоны дорого заплатят за каждый метр этого городка… В общем, пусть у нас и задница, но прикрыта хоть чем-то! — с вымученной улыбкой закончил Болсом. — Есть вопросы, джентльмены?

— Сэр, разрешите? Лейтенант Карлтон. У моих бойцов мало боеприпасов, когда они станут заканчиваться то мы можем отойти? — спросил один из присутствующих. Юджин его не видел за спинами других офицеров но по голосу тот был очень молодой.

Полковник устало вздохнул и, не глядя на спросившего, глухо ответил:

— Можете, лейтенант. В таком случае можете. Но помните одно… Каждый час сопротивления тут даёт возможность нашим товарищам спокойно грузиться на корабли. Хорошенько это запомните!

— Сэр, а вы… вы останетесь с нами? — осторожно спросил ещё кто-то.

— Да, именно так! — металлическим голосом сказал Болсом. Сейчас он напоминал Юджину медведя которого грубо ткнули палкой. — А что, кто-то сомневается⁈

— Никак нет, сэр…

— Никто так не думал… — послышались возгласы от собравшихся офицеров.

Окружающие Питерса люди отводили глаза от полковника словно устыдившись своих тайных опасений. Кое у кого он увидел на лице такое явное облегчение что невольно скривился от стыда. Господи, до чего же дошло дело если британские офицеры могут нормально сражаться только чувствуя над собой твёрдое командование? Настоящий позор для старой доброй Англии… Веллингтон, наверное, в гробу вертится как на сковородке.

— Свободны, джентльмены… — услышал он напоследок голос Болсома и тоже вышел наружу…

…Потом был первый штурм бошей и рота лейтенанта Фелтона, державшая позиции на южной окраине города, перестала существовать как воинское подразделение. Отсюда было мало что видно из-за деревьев и другой густой растительности но сильная стрельба и рёв тяжёлых двигателей убедительно показали ему что подчинённым рыжего лейтенанта пришлось туго. Минут пятнадцать назад по улице мимо них пробежали на север восемь солдат, из них только трое с оружием, и снова стало тихо. Питерс успел крикнуть и спросить где их командир но они, похоже, оказались в такой панике что даже не услышали его. Все их мысли были написаны на искажённых от страха лицах — бежать, бежать со всех ног и плевать на всё! Бедняги удирали настолько быстро что даже не остановились для помощи одному из своих который был ранен в голень и отчаянно хромал вслед товарищам. Юджин хотел было приказать затащить его к себе но один из бойцов Барнса опередил его. Подставив плечо солдат помог стонущему раненому зайти к ним в дом и улица снова опустела. Что ж, теперь впереди них никого из союзников нет, остались только немцы. Юджин осторожно выглянул из окна и задержался взглядом на обгорелом корпусе легковушки раскорячившейся поперёк улицы. Там гуннов ждал небольшой сюрприз и он молил Бога чтобы проклятые нацисты получили его по назначению…

…А вот и они, ублюдки. Сначала показался танк. Серая прямоугольная коробка с тонким стволом орудия на приплюснутой башне с номером. Тихий рокот мотора звучал словно злобная овчарка предупреждающая о том чтобы не вздумали вставать на её пути. Выхлопной дым окутывал корму, узкая лента гусеницы деловито ползла на роликах… Потом показались немецкие пехотинцы по обеим сторонам дороги, идущие друг за другом. Автоматчики, пулемётчики, стрелки. И у всех на петлицах зловещие сдвоенные молнии на фоне обычной армейской формы. Впрочем, у некоторых вражеских солдат поверх кителей были надеты маскировочные пятнистые куртки, а шлемы обтянуты такой же тканью. Они крались осторожно, стараясь смотреть вперёд и по сторонам, без всяких признаков расслабленности. А сразу за танком появился высокий восьмиколёсный броневик с узким корпусом, вооружённый малокалиберной пушкой и пулемётом. Взгляд Юджина зацепился за номер и тактический знак вражеской боевой машины… «Ключ» красовался на разрисованном пятнами теле броневика. И те же самые буквы на номере, две чёртовы близняшки — SS. Возле башни была какая-то белая надпись сделанная высокими, колючими готическими буквами. Должно быть название машины, но по-немецки лейтенант не знал так что сразу забыл об этом.

Питерс сжал зубы от пришедшей неведомо откуда злости. Эсэсовцы… Самые ублюдочные нацисты из всех кто только есть у Гитлера. Он вспомнил что ему и другим офицерам рассказывали о них перед высадкой во Франции. Абсолютно беспринципные твари, готовые убить с особой жестокостью всех кто хоть немного усомнится в их фюрере. Даже своих соотечественников они не моргнув глазом спокойно вешают и расстреливают, в том числе женщин и детей, что уж говорить о жителях других захваченных стран? Полные мрази, получающие удовольствие от пыток замученных и несогласных. Верные псы Гитлера готовые все как один сдохнуть за него… Впрочем, и в бою они, по слухам, не стеснялись переть прямо в лоб, атаковали яростно и нагло, часто даже не пытаясь залегать. Конечно, это выливалось в большие потери но этим парням, похоже, было плевать не только на чужие жизни но и на свои тоже. Долбанные фанатики, опьянённые пропагандой своей исключительности и вседозволенности! Попадать к таким в плен крайне не рекомендовалось. Если окажешься схвачен обычным немецким солдатом то шансы выжить ещё есть, но вот если перед тобой эсэсовец с молниями на петлицах… то всё, читай отходную молитву и готовься встретиться с предками. Разве что дадут перед смертью выкурить сигарету, презрительно усмехаясь. Впрочем, Юджин и не планировал сдаваться в плен, ни обычным солдатам ни, тем более, этим уродам.

Когда он осматривал броневик то невольно обратил внимание на голову человека с наушниками, который то и дело быстро осматривался вокруг и тут же снова нырял вниз. Видимо, командир машины. Конечно, лейтенант не видел его полностью но лицо этого немца ему запомнилось. Правильные черты лица, внимательные глаза, к которым эсэсовец то и дело прикладывал бинокль. Как же его взбесила эта надменная рожа! Очень хотелось выстрелить прямо ему в лоб но увы, следовало придерживаться плана… Глупо поддаться эмоциям и сорвать эффект неожиданности. Хотя… вдруг это командир штурмовой группы и его гибель сможет подорвать боевой дух гансов? Юджин заколебался. Сомнительно… Скорее всего тот сидит в танке, под укрытием надёжной брони. А это всего лишь командир броневика.

Внезапно танк остановился, поводя башней, а следом за ним и бронемашина. Голова эсэсовца снова нырнула вниз а маленькая башенка повернулась и нацелилась прямо на тот дом где прятались Питерс и несколько его бойцов. Ну вот, сейчас начнётся… Через разрушенную калитку, пригнувшись и держа оружие наготове, во двор забежали пятеро немцев, два автоматчика и три стрелка с винтовками. Один автоматчик-эсэсовец был настолько молод что Юджин мимолётно удивился. Похоже, Гитлер совсем спятил когда разрешил вступать в СС таким вот юным щенкам. Более того, если лица других врагов были предельно серьёзны и напряжены то вот подросток явно испытывал азарт. Что ж, парень, раз взял в руки оружие и готов убивать за своего сраного Гитлера то никаких скидок на возраст не жди…

Он обернулся к своим солдатам и подал знак что вот-вот появится противник. Сам Питерс был вооружён своим «Webley» поскольку действовать внутри дома с длинной винтовкой было очень неудобно. Эх, как бы сейчас ему пригодился американский «Томми-ган», о котором недавно писали все газеты! Если уж отечественные умники не могут придумать что-то своё или позаимствовать идею у бошей то пусть хотя бы купят у янки.

Послышался стук входной двери и неразборчивые голоса немцев. Лейтенант пригнулся за поваленным набок бельевым шкафом и нацелил револьвер на дверной проём. Хоть бы первыми ворвались автоматчики! Тогда можно будет тут же лишить вражеских штурмовиков большей части огневой мощи и воспользоваться немецкими пистолетами-пулемётами в качестве трофеев. Вместе с ним в комнате находился ещё один солдат, другие расположились в остальных комнатах так чтобы немцы с улицы не смогли их достать.

Грохот сапог и грубые голоса приближались, хлопали двери кухни и гостиной, там где Питерс и рассчитывал устроить засаду первоначально. Но потом передумал, решив заманить немцев вглубь дома и постараться перебить всех полностью. К тому же, если враги окажутся внутри, то танк с броневиком побоятся стрелять по строению чтобы не задеть своих. Вот они уже совсем рядом…

Первым внутрь опрятной в прошлом, а теперь захламленной из-за беспорядочно разбросанных по полу вещей, спальни вошёл высокий немец с пистолетом-пулемётом. Чуть пригнувшись и держа оружие у живота эсэсовец, похоже не ждал нападения и проверял лишь из-за проформы. Грохоча сапогами он сделал пару шагов, оглядывая помещение, и самоуверенно усмехнулся, повернув голову ко второму своему дружку который в этот момент тоже появился на пороге, держа в руке опущенную вниз винтовку. Что ж, если из пяти гуннов к нему в гости зашли сразу двое то надо бы их достойно поприветствовать, не так ли? Лейтенант чуть приподнялся из-за укрытия и мгновенно направил револьвер на первого автоматчика. Рукоять «Webley» удобно лежала в ладони правой руки а левая ей помогала. Ему хотелось надеяться что комитет по встрече в другой комнате так же готов к бою… Оружие нацелилось прямо на широкую грудь немца и Юджин больше не стал тянуть.

Выстрел!

Отдача от мощной пули привычно толкнулась назад но Питерс был готов к этому. И выстрелил снова, на всякий случай. Несмотря на звон в ушах от грохота выстрела в замкнутом помещении он удовлетворённо заметил как громилу-эсэсовца буквально отбросило пулей на стену. Из груди врага вырвало клок формы и брызнула кровь. Второе попадание пришлось в левую ключицу, порвало петлицу со зловещими буквами-близняшками и снова ударило немца о стену, уже забрызганную кровью. Пистолет-пулемёт выпал из разом ослабевших рук нациста и свалился на деревянный пол. Автоматчик, медленно сползая по стене, так и умер с удивлённо вытаращенными глазами словно никак не мог поверить в свою гибель. Вся эта сцена заняла не больше пары секунд и Юджин сразу перевёл оружие на другого немца…

Вскочивший почти одновременно с ним рядовой Ричардсон вскинул свой «Lee-Enfield» и тоже открыл огонь прямо по стоящему на пороге второму эсэсовцу который только-только начал поднимать винтовку. Бам! Бам! Бам!.. Насколько Питерс видел все три выстрела его солдата попали в цель. Хотя что тут удивляться? Промахнуться по человеку с четырёх-пяти метров это надо постараться. Две пули в грудь, одна в живот и вражеский стрелок с грохотом валится на спину, глухо стеная от боли. Отличное начало! Теперь сменить свой револьвер на немецкий автоматический трофей и…

Его воодушевление резко рухнуло когда в другой комнате сухо затрещал германский пистолет-пулемёт и раздался пронзительный, полный боли крик рядового Макферсона, одного из тех кто прятался в соседнем помещении. Чёрт!! Похоже, там всё пошло не по плану… Подхватив вражеский автомат и три прямоугольных магазина на поясе немца Юджин мысленно взмолился чтобы тот его не подвёл, учитывая то что он держал такое в руках в первый раз в жизни. Ещё у каждого немца была за пояс заткнуто по гранате, которые тоже были им захвачены. Ричардсон, довольно ухмыляясь, ринулся за ним. Перепрыгнув через слабо стонавшее тело второго недобитого эсэсовца лейтенант ринулся за угол чтобы поскорее добраться до своих бойцов.

Там был зал, самая большая комната в доме. Коридор, соединяющий все помещения в здании, не был абсолютно голым. На полу лежал длинный узкий палас, вдоль стен стояли несколько шкафов и тумбочек. Стены покрыты светлыми обоями с невыразительными цветами. Кто бы тут раньше не жил но они явно не страдали от нужды.

Грохоча ботинками по полу Юджин запоздало подумал что следовало бы не нестись как бык а тихо подкрасться чтобы попытаться воспользоваться внезапностью. Но было уже поздно, что сделано то сделано, тем более что Ричардсон шумел не меньше его, топоча за спиной словно бегемот бегущий на водопой. Буквально за поворотом снова раздалась короткая очередь и ударил хлёсткий выстрел немецкой винтовки. А вот стрельбы из английского оружия не было. Плохо дело… Что-то довольно сказал лающий молодой немецкий голос и потом громко крикнул с вопросительной интонацией:

— Hey Leute, wir haben hier ein paar britische Schweine erschossen! Und wie geht es dir?

Питерс не знал вражеский язык но «бритиш швайне» понял даже он. А учитывая удовлетворение в голосе немца и отсутствие знакомого грохота родной магазинной винтовки тут вариантов для гадания было мало. Скорее всего, Дьюи, Бартон и Макферсон уже мертвы. Знакомое щемящее чувство потери кольнуло лейтенанта, одновременно рождая в груди желание мести. Если так то эти ублюдки сейчас отправятся прямо за ними! Глубоко вздохнул, настраиваясь на бой, и осторожно выглянул за угол… чтобы впиться взглядом прямо в лицо того молодого эсэсовца-автоматчика!

На долю секунды оба замерли, не ожидая такой встречи. И одновременно начали действовать. Мгновенно вспотевший Юджин, поняв что с неожиданностью можно смело распрощаться, быстро высунул из-за угла трофейный пистолет-пулемёт и нажал на спуск. Ничего не произошло! Что за дерьмо⁈ Чёрт, предохранитель!!

Тем временем юный нацист не стал ждать пока он освоится с незнакомым оружием и вскинул своё, опять что-то крикнув напарнику в комнате. Питерс сам не понял как успел снова спрятаться за угол прежде чем короткая очередь выбила щепки из стены напротив него. Кляня себя последними словами он снял вражеский пистолет-пулемёт с предохранителя и теперь был готов к бою.

Ричардсон, стоя рядом наготове, возбуждённо спросил:

— Может им «яйцо» кинуть, господин лейтенант?

Оскалившись, Юджин весело посмотрел ему в глаза и кивнул:

— Давай, только осторожнее!

На улице, пока они тут играли в кошки-мышки, разгоралась стрельба. Гулко замолотил второй пулемёт «Bren» во дворе, замаскированный в дальнем конце участка. В доме на другой стороне дороги, где закрепилась группа Барнса, тоже стреляли. Различались быстрые выстрелы английских винтовок и рычание немецких пулемётов, словно неведомых разозлённых зверей. Даже танк, так и стоявший на месте, решил поучаствовать в бою и выстрелил куда-то. Куда именно лейтенант не видел но хорошо хоть не по их дому. Значит правильно он рассудил, пока эсэсовцы внутри то вражеские танкисты не станут разносить строение, боясь похоронить своих.

Ричардсон, вытащив гранату, подобрался к углу, чуть выглянул, подождал пару секунд и резко кинул «гостинец». Расстояние от угла до проёма двери зала было метра три, поэтому даже острый угол не помешал его солдату попасть куда нужно.

— Granate!! — тут же раздался дикий крик из комнаты где укрылись немцы.

Через секунду раздался взрыв! Сам Питерс, хоть и находился за стеной, почувствовал как по ней с той стороны что-то сильно ударило. Наверное, осколок. Подождав пару секунд лейтенант прислушался и улыбнулся. Потому что из зала доносился тяжёлый болезненный стон. В яблочко! Хорошо, видимо, один убит другой ранен. Осталось зайти внутрь и добить проклятого нациста. Заодно и ещё один автомат бы не помешал.

На улице снова выстрелил танк, хлопнули два взрыва гранат. Во дворе послышался рёв мотора и быстрое стаккато незнакомого пулемёта… или пушки? Некогда было размышлять что там творилось, у них самих тут война в полном разгаре. Сделав знак Ричардсону быть настороже и двигаться за ним, Юджин взял пистолет-пулемёт наизготовку и медленно вышел из-за угла, держа выход из комнаты на прицеле.

Оттуда сочились остатки едкого дыма от взрыва, что-то тлело. Косяк и стена напротив выхода были в щепках от осколков «яйца» Миллса. Раненый эсэсовец по-прежнему громко стонал, что-то говоря сквозь зубы.

Внезапно прямо из зала вылетел какой-то предмет, ударился о стену и свалился прямо у него под ногами. Знакомая деревянная ручка и маленький цилиндр… О Боже, граната!! И пока мозг пребывал в шоке, осознавая что через секунду-две лейтенанта Юджина Питерса не станет, тело действовало само. Пинок ногой и вражеский подарок, кувыркаясь, летит под массивный шкаф стоящий дальше по коридору. Прыжок на остолбеневшего от неожиданности Ричардсона и они оба падают на пол лицом вниз… Взрыв!

Тугой удар по спине, сильная слабость и звон в ушах, от которого хочется куда-нибудь спрятаться. Но тело не слушается и он может только бессильно лежать на подчинённом, пытаясь прийти в себя. Вот же дерьмо… Неужели гранату кинул тот щенок-автоматчик? Или раненый немец? Впрочем, сейчас было не время гадать, нужно скорее приходить в себя…

Под ним зашевелился Ричардсон и, кашляя, осторожно вылез из-под него. Его мутные глаза сосредоточились на Юджине и он попытался встать.

— Господин лейтенант, вы как? — с трудом шевеля языком спросил он.

Похоже, их обоих порядком контузило, только Питерсу досталось больше. Чудо что осколки их миновали, видимо прошли поверху а основная сила взрыва пришлась на тот самый шкаф. Могло быть и хуже, им сильно повезло что тело лейтенанта, в отличии от мозга, на автомате сделало то о чём им вдалбливал на учебном полигоне сержант Харпер. Тот ещё сукин сын, но сейчас Юджин мысленно сказал ему спасибо за то что тот потом и болью делал из несмышлёных гражданских парней хоть что-то похожее на солдат…

Питерс не мог даже ответить, только медленно моргнул. Ричардсон улыбнулся, хотел что-то добавить но не успел… Раздалась короткая автоматная очередь, рядовой вздрогнул, удивлённо посмотрел на него… и медленно повалился прямо на Юджина. Немец! Тот проклятый молодой эсэсовец! Не только выжил но и мог двигаться! Ричардсон, лёжа на его груди, чуть вздрогнул и его тело расслабилось… Лейтенант не видел его лица но почему-то твёрдо понял что его подчинённого больше нет в списках живых. От осознания того что через пару секунд он сам последует за ним навернулись слёзы обиды и злости. Как же так⁈ Умереть здесь и сейчас, в каком-то коридоре дома в Ватандаме? А его люди? Что будет с ними? Нет, нельзя лежать!! Он чёртов мешок с костями а не командир, если сдастся и опустит руки! Надо встать! Встать, лейтенант!!!

Застонав от натуги он смог кое-как взять под контроль своё тело и медленно свалить с себя труп Ричардсона. Форма у него на спине была вся разлохмачена попаданиями немецких пуль. Четыре или пять, не меньше… на таком расстоянии не удивительно. В голове ещё звенело но постепенно слух возвратился полностью, как и часть сил. Их хватило чтобы подтянуть к себе немецкий пистолет-пулемёт и с трудом наставить его на вход в комнату. Неизвестно почему эсэсовец не добил Юджина, скорее всего, увидел что тот лежит неподвижно и решил что он погиб от взрыва гранаты. А вот Ричардсон успел встать и получил по полной, бедняга… В зале послышались два немецких голоса, раненый стонал и что-то говорил, ему отвечал другой, молодой.

На секунду закрыв глаза и сглотнув ком в горле, Питерс собрал все силы и всё-таки сумел утвердиться на ногах, не потревожив врагов. Дым от взрыва в коридоре рассеялся и лейтенант увидел его последствия. Шкаф, под который улетела граната, разнесло в щепки, некоторые из них тлели. Осколки испятнали стены и потолок, разбили зеркало и превратили аккуратный коридор в заваленный деревом тупик в конце.

Глубоко вздохнув Юджин обхватил рукой удобную пистолетную рукоятку оружия, другой взялся за магазин и приготовился мстить. Сейчас он пройдёт те два метра до входа и высадит все патроны внутрь, так чтобы обоих ублюдков достало наверняка. А потом… Что потом будет видно. Пора! Окончательно придя в себя лейтенант быстро преодолел нужное расстояние и быстро заглянул внутрь, едва не задев щекой о выщербленный осколками косяк.

Помещение было разгромлено взрывом «яйца». Видимо, граната разорвалась примерно в центре комнаты и основательно разрушила весь тот порядок который был до неё. Изящный диван и кресла, обитые тканью, оказались изорваны осколками и из них торчала обивка словно их грызла целая стая диких динго. Большой круглый стол, стоявший посередине, лишился трёх ног из четырёх и был отброшен к одной из стен. Большой шкаф со стеклянными дверцами, где внутри стояли тарелки и сервиз, также сильно пострадал. Всё стекло осыпалось, на полу лежало множество осколков от него и посуды. Стены и потолок, как и в коридоре, тоже несли на себе следы взрыва.

Но это был лишь фон. Гораздо больше его внимания привлекли люди. Сначала он заметил трупы своих солдат, Дьюи и других двоих. Том Дьюи или «Шулер», как его называли некоторые наивные болваны из тех кто просаживал ему свои фунты из немудрёного солдатского жалования, лежал на боку, лицом ко входу возле того самого шкафа с посудой. Его хитрая физиономия так и осталась страдальчески искривлённой, как в тот раз когда Юджин, вскоре после высадки во Франции, уличил его в обмане и посадил на сутки на «губу». Не самый лучший его солдат, что и говорить, но уж точно не трус. Грудь парня была вся в крови, явно поймал пулю и не одну. Неизвестно как так случилось что три его солдата, находясь в засаде, умудрились погибнуть так и не успев даже ранить врага, но это уже неважно…

Кевин Макферсон, шотландец с Оркнейских островов, полулежал возле дальней стены, так и сжимая винтовку в руках. У него не хватало части головы и левого глаза, форма на плече потемнела от впитавшейся крови. Ноги Джейка Бартона, ливерпульского докера, виднелись из-за дивана.

Оба эсэсовца обнаружились в дальнем углу, возле одного из широких мягких кресел. Тот самый прыткий молодой щенок, держа своё оружие в левой руке, как раз укладывал своего раненого товарища на него, а тот держался за окровавленную грудь и морщился от боли. Вдобавок ко всему у него была рана на левом бедре и немец охнул когда задел ногой о кресло. А дальше всё снова произошло очень быстро…

Питерс шагнул в комнату, поднял пистолет-пулемёт и начал стрелять, не тратя времени на всякие глупые требования типа сдаться в плен. Нет, не сейчас и точно не с ними! Таких эсэсовских мразей надо просто убивать. В любом месте, в любое время, любым способом. Никакой пощады и точка. Но всё опять, как это часто бывает на войне, пошло не по плану…

Высокий и крепкий эсэсовец, тот самый раненый, увидел его как раз в тот момент когда Юджин появился на пороге. Его глаза расширились и он, отчаянно что-то заорав, могучим усилием оттолкнул парня в сторону той самой рукой под которую тот его поддерживал. Щенок, отброшенный своим приятелем, отлетел за диван а все пули в щедрой очереди Питерса достались раненому. Юджин видел как две или три из них попали в широкую грудь нациста а одна даже раздробила подбородок, постарался повернуть ствол к дивану но чёртова железка задралась и все остальные пули прошли выше. Не успел он справиться с незнакомым оружием как увидел что над спинкой укрытия немца появился точно такой же пистолет-пулемёт как у него и смог отшатнуться обратно за стену. Дерьмо! Теперь тот сучонок будет настороже и не даст ему высунуться. Как же его достать?

Мозг, словно пытаясь реабилитироваться за свой ступор, услужливо подсказал решение. Ну конечно! У него же есть гранаты, своя и немецкие! Ричардсон свою использовал, но у Юджина есть собственная. Самое время пустить её в ход и прикончить, наконец, этого маленького везучего сукина сына. Наверное, его охраняет сам дьявол. Что ж, пусть попробует и на этот раз спасти своего верного последователя… Посмотрим как у него это получится.

Лейтенант вытащил своё «яйцо» и хотел уже выдернуть чеку когда от входа в дом послышались несколько немецких голосов, встревоженно переговаривающихся. Неужели подкрепление к нацистам подошло? Чёрт, как же не вовремя! И что теперь делать? Использовать гранату на того кто в комнате или же на тех кто отрезал ему выход наружу? Сначала на новых гостях.

Стиснув зубы от злости Питерс отошёл от входа в зал, мысленно посылая укрывшемуся там самые грязные ругательства какие только знал. Действительно, этот молодой выкормыш из СС явно находится под крылом Сатаны и тот очень не хочет чтобы Юджин его убил… Ладно, у него будет ещё возможность обыграть дьявола чуть позже, а пока надо сваливать. Воевать одному против нескольких врагов это почти неминуемая гибель, даже учитывая то что у него ещё остались две немецкие гранаты и три трофейных магазина к пистолету-пулемёту. Стоит получить рану и всё, он навсегда ляжет тут, а умирать Юджин пока не планировал. Надо добраться к своим и сражаться вместе с ними, иначе его взвод постигнет судьба множества других подразделений оставшихся без твёрдой руки командира. Слабые духом дезертируют а те кто покрепче просто сдохнут, не имея сил справиться с таким перевесом немцев. Поэтому выход тут только один…

Питерс прислушался и решил бросить гранату наугад, не высовываясь, чтобы его снова не увидели заранее. Дождавшись когда, по его прикидкам, нацистам осталось идти до него метров пять-шесть он быстро выдернул чеку и бросил «яйцо» за угол.

— Granate! Hinlegen!! — закричал кто-то истошным голосом который через секунду заглушил взрыв.

Грохот и клубы дыма из коридора не давали ему что-то разглядеть но Юджин особо не огорчился. Ему надо было время чтобы уйти и он его получил. Судя по стонам и голосам раненые среди немцев точно были, значит прямо сейчас они не станут рыскать по дому. Но не мешало бы добавить им паники… Лейтенант высунул пистолет-пулемёт из-за угла и застрочил длинной очередью до тех пор пока оружие не замолчало из-за пустого магазина.

Снова раздались крики из коридора и теперь уже оттуда ответили огнём. Минимум один автоматчик и двое стрелков… Ладно, пошумели и хватит. Из-за непрерывной стрельбы вдоль того коридора по которому они пришли сюда вместе с Ричардсоном путь назад был отрезан. Да и незачем ему туда идти, так как окна из той комнаты где они раньше сидели выходили на улицу. А там танк, броневик и неизвестно сколько пеших эсэсовцев. Значит единственный вариант снова вернуться в тот зал, добить щенка и уйти через окно которое выходит во внутренний двор. Там должна быть основная часть группы… по крайней мере, те кто смог выжить. Что ж, план есть, пора выполнять.

Опять оказавшись возле знакомого косяка Юджин хотел уже заглянуть в комнату, чтобы узнать тут ли ещё немецкий малолетний сучонок, но внезапно его озарила здравая мысль. Подхватив с пола упавшую с головы Ричардсона каску он надел её на ствол оружия и начал медленно высовывать её наружу. Ответная реакция не заставила себя ждать, раздалась короткая очередь и стальная защита для солдатской головы слетела на пол, выбитая пулей.

Питерс ухмыльнулся, здесь этот пацан, никуда не ушёл. Ну, тогда надо вернуть ему гранату его друзей, вдруг обрадуется? Правда, возникла небольшая проблема… Раньше он не пользовался трофейными гранатами и потратил больше минуты прежде чем смог понять как привести её в боевое состояние. Да, там было что-то написано по-немецки, но какой толк если Юджин его не знает?

Отвинтил колпачок, дёрнул за верёвку и тут же закинул в комнату, напрягшись в ожидании взрыва. Граната в комнате упала на пол и куда-то покатилась. Секунда, две… Что за дерьмо опять? Почему она не взорвалась? Неисправна? В зале послышался грохот сапог, шорох… И лейтенант застыл от ужаса когда увидел как та самая проклятая граната, чем-то похожая на обычную картофелемялку, вылетает к нему обратно в коридор! МАТЬ ТВОЮ!!! Чёртов запал у «немки» горит дольше чем у «яйца», вот в чём дело! Как же он не догадался⁈

За долю секунды в голове пронеслась мысль что откинуть её туда же куда и первую не вариант. Шкафа больше не было и силы взрыва вполне может хватить чтобы нашпиговать его осколками. И он сделал то что подсказало подсознание — резкий прыжок и Питерс оказался в зале.

Покатился по комнате и едва замер на полу то сразу полоснул очередью по давешнему укрытию нациста за диваном. Одна из горячих гильз обожгла ему щеку но в горячке боя Юджин едва это почувствовал. От дивана полетели клочья обивки и тут же откуда-то из дальнего угла, где лежали остатки массивного стола, раздалась ответная очередь. Вражеский автоматчик, видимо по привычке, взял прицел по пояс и все пули прошли поверху, не зацепив лейтенанта. Тут же в коридоре за стеной взорвалась граната. Тонкая перегородка, разделяющая зал и коридор, не выдержала ещё один взрыв рядом с собой и разлетелась дождём деревянных обломков и щепок. Пара из них даже попала в Юджина, оцарапав острыми краями через ткань формы на спине. Вдобавок разрушенная часть стены вспыхнула весёлыми языками огня, грозя перерасти в настоящий пожар.

Где именно сидел проклятый малец ему видно не было а оставаться в комнате, зная что сюда вот-вот ворвутся его дружки, было глупо. Питерса просто зажмут из коридора и расстреляют. Нет, надо сматываться отсюда пока эти долбанные эсэсовцы не поджарили его задницу. Придётся прыгать в распахнутое окно, благо что дом одноэтажный.

Ползком он добрался до окна, пользуясь тем что разрушенную комнату почти заволокло удушливым дымом от горевших деревянных частей перегородки и кусков обоев. Немец не видел его но явно не хотел отпускать живым, пытаясь оказать ему все прелести немецкого гостеприимства. Нет уж, спасибо, он сыт им по горло… Снова очередь но Юджина опять не задело. Скорее всего тот стрелял туда где в последний раз его видел.

В глубине дома раздались приближающиеся голоса дружков малолетнего ублюдка. Значит они уже справились с последствиями взрыва гранаты и упрямо идут вперёд, пытаются помочь своим камрадам? Что ж, зная насколько фанатично эти твари готовы убивать и умирать за своего траханого Гитлера это неудивительно.

Здесь, у окна, дыма была поменьше и дышалось легче. В принципе, осталось лишь вскочить и выпрыгнуть наружу. Но ведь у него оставалась последняя немецкая граната! Неужели он так и уйдёт по-английски, не попрощавшись? Так-то логично, он же сам британец. Но нет, правила приличия не позволят джентльмену так поступить. Да, он не аристократ, но всё равно… И, мрачно ухмыльнувшись, Юджин стал откручивать колпачок немецкой «картофелемялки». Нет, на этот раз щенок от него никуда не денется! Здесь, в этом доме, навечно остались четверо его парней, так что этому везучему мелкому эсэсовцу прямая дорога в ад! Пусть передаёт привет своему дьяволу…

Дёрнув за шнур Питерс стал ждать, игнорируя инстинкт самосохранения который буквально кричал, призывая немедленно избавиться от убийственного предмета в руках. Если Юджин ошибся в своей догадке… Что ж, тогда он очень скоро присоединится к Макферсону, Дьюи, Бартону и Ричардсону. Одна, две, три, четыре… Пора! Сейчас лейтенант сделает всё правильно и не даст эсэсовцу шанса выжить. Только не в этот раз!

Ориентируясь на треск выстрелов вражеского пистолета-пулемёта он быстро бросил туда гранату и тут же мгновенно перемахнул через подоконник, пользуясь тем что створки были распахнуты а стёкла выбиты ещё в самом начале боя. Уже во время короткого полёта к земле Юджин услышал взрыв внутри и довольно усмехнулся. Дело сделано, малец наверняка сдох.

Приземлился он не слишком удачно, ушиб левое плечо и зашипел от боли. Не успел Питерс понять обстановку как вокруг него засвистели пули, впившись прямо в землю у его лица. Невдалеке ревел двигатель, слышались крики на немецком… А где его солдаты? Не может быть чтобы все погибли! Неужели отступили без приказа?

Чьи-то сильные руки цепко схватили его за ноги и одним рывком втянули в вырытый во дворе окоп, а в уши ворвался голос капрала Торнтона:

— Что-то вы долго там развлекались, господин лейтенант! Мы уже заскучали без вас! — и его такая родная рожа расплылась в весёлой улыбке…