За тебя, Родина!

Глава 73

Лондон, Великобритания.

28 мая 1940 года. Ранний вечер.

Полковник Стюарт Мензис.

Он встрепенулся, когда Уинни неожиданно обратился к нему, и привычно встал со стула. Глава английской разведки уже обдумывал этот вопрос и, если признаться честно, вариантов срочно повлиять на ситуацию было мало. Поэтому полковник решил сначала кое-что уточнить у военных:

— Господа, я правильно понимаю что силовой прорыв эскадры из узостей Скапа-Флоу невозможен? — этот вопрос Мензис обратил к Рэмси, как к тому кто мог повлиять на решение Адмиралтейства.

Тот поморщился, ему явно не понравилось что Стюарт не против рискнуть одной из самых дорогих драгоценностей британской короны — её флотом, а точнее, крупными кораблями. И он ответил, не скрывая раздражения в голосе:

— Как я уже сказал, это очень опасно! Поймите же, полковник, гунны не хуже нас понимают насколько нужны английские тяжёлые крейсеры или линкоры в районе пролива! Именно поэтому с таким упорством они каждую ночь посылают туда бомбардировщики с минами, то и дело теряя их от наших ночных истребителей, а так же, скорее всего, перебросили туда часть подлодок из тех «волчьих стай» которые пытаются отрезать нас от американских конвоев! Кстати, наши шифровальщики подозревают что немецкий флот поменял коды, поскольку радиограммы немцев теперь расшифровать не удаётся…

— Подождите, господин контр-адмирал, а та радиограмма где говорится о передвижении подлодок… что конкретно там было? И когда она отправлена? — внезапно спросил Мензис, уже подозревая истину.

Рэмси снова недовольно на него глянул, но всё же сказал:

— Радиограмма отправлена пять дней назад из главного штаба германского флота за подписью Редера. Суть приказа… всем немецким подлодкам скрытно обойти Великобританию и сосредоточиться завесой от Исландии и далее на юг, там где проходят основные пути движения конвоев. Это логично, если иметь цель перерезать снабжение метрополии. Именно поэтому мы и решили попробовать рискнуть «Роднеем». Но капитаны эсминцев не могли ошибиться, их акустики точно определили германские подлодки на выходах из наших основных баз. А значит, есть вероятность что этот приказ, отправленный старым кодом, был фальшивкой и ловушкой, в которую мы едва не попали. Кое-кто в Адмиралтействе считает что я преувеличиваю, а немцы просто перенацелили некоторые подлодки уже после того приказа… Это тоже возможно, но зачем тогда после этого все остальные радиограммы пошли новым шифром, который наши криптологи пока не могут расколоть? Что же касается вашего вопроса… Просто представьте себе что случится если мы рискнём пойти напролом? Одна удачная торпеда, или магнитная мина, которые ночами сбрасывают гунны, и тот же «Родней» или любой другой крупный корабль может затонуть прямо посреди прохода! Если это случится то мы можем надолго забыть о том чтобы выйти из бухты и окажемся заперты словно рыба в садке! Такую тушу просто так не уберёшь, уж будьте уверены, полковник! Нет, я категорически против такого риска, сэр! — это уже в адрес премьер-министра, хмуро слушавшего их диалог.

Стюарт вздохнул, и попробовал с другой стороны:

— Я так понимаю, что серьёзный налёт тяжёлых бомбардировщиков по штабу немецких наступающих группировок тоже даст мало эффекта? Если уже сегодня к вечеру дождь закончится то…

— Вы правильно понимаете, полковник! — а это уже голос генерала Уитфилда. Тот, конечно, не авиационный генерал, но про войну на земле кое-что знает. — Во-первых, нам неизвестно точное местоположение штабов Клейста, Гота или Рундштедта, они часто перемещаются. Говорят, им так посоветовал некий генерал Роммель, у которого самого шило в заднице. Во-вторых, даже если бы получилось разнести это сборище нацистских свиней то Гитлер просто назначил бы следующего генерала из своей обоймы. Да, мы выиграли бы день… в крайнем случае два, но тут опять есть то самое «во-первых». Поэтому, даже если вы пошлёте туда своих «SAS», полковник, то они не будут знать куда бить.

— Так есть у вас какой-нибудь план, Мензис? — напомнил о себе Черчилль, как раз в этот момент снова опустошивший бокал. — Я так и не услышал ничего конкретного! Есть есть то поделитесь с нами!

Стюарт подавил очередной тяжёлый вздох и спокойно сказал:

— Если отбросить совсем уж сомнительные планы вроде использования в окрестностях Дюнкерка химических боеприпасов… то остаётся только одно — убийство Гитлера!

Это предложение, как он и ожидал, вызвало некоторый ступор у всех, даже у премьер-министра. Рэмси неопределённо хмыкнул, Уитфилд задумчиво потёр подбородок, а Уинни пронзительно посмотрел на Мензиса. Наконец, Черчилль покрутил в руке очередной сигарой и проронил:

— Что конкретно вы предлагаете, полковник?

— Есть два варианта сделать то что требуется. Один — быстрый но ненадёжный. Другой — наоборот! — голос Стюарта был ровный, поскольку он уже всё успел обдумать и просчитать, насколько это было возможно. — Первый вариант это собрать армаду бомбардировщиков «Веллингтон» и других тяжёлых машин типа «Хемпден», «Уитли», и внезапно нанести сокрушающий удар по центру Берлина, его правительственному кварталу. Основные цели две — старая и новая рейхсканцелярии Гитлера. По моим сведениям противовоздушная оборона рейха довольно дырявая; тяжёлых зенитных орудий, представляющих опасность для бомбардировщиков, не хватает для надёжного прикрытия столицы. Что касается вражеской истребительной авиации… основные её силы, причём самые опытные и многочисленные, сейчас находятся в Бельгии и Франции. Поэтому, если хорошо скоординировать операцию, то есть неплохой шанс убить германского фюрера вместе с частью высшего командования Германии, в частности министерства авиации, её бункер расположен рядом с убежищем рейхсканцлера… Да, в старой канцелярии есть так называемый «Форбункер», где при начале воздушной тревоги наверняка укроется сам Гитлер. Но, благодаря нашим агентам, мы знаем его точное местонахождение под недавно построенным вестибюлем и даже толщину перекрытий — чуть более полутора метров. В случае успеха авианалёта в Берлине наверняка настанет хаос и неразбериха. Друзья Гитлера и их сторонники начнут делить власть, пытаясь залезть на опустевший Олимп… Гиммлер, Геббельс… даже недавно отстранённый Геринг могут захотеть стать новым фюрером. И это не считая армейских генералов, среди которых тоже есть люди с властными амбициями. Это неизбежно должно отразиться на фронте, поскольку Генеральный штаб будет занят подковёрными интригами а не руководством войсками. Моё мнение — надо рискнуть, господа!

Повисло минутное молчание, все смотрели на человека с бульдожьим лицом, от которого и зависело полетят ли множество самолётов RAF на столицу Германии. Но тот не спешил давать конкретный ответ и спросил про другое:

— Какой же второй вариант решения этой проблемы?

— Послать в Берлин специальную группу для уничтожения Гитлера. Это медленно, поскольку понадобится подготовка, но тоже есть неплохие шансы на успех… — продолжил глава английской разведки. — Повлиять на ситуацию в Дюнкерке это уже не сможет, но если брать в расчёт перспективу то выгода убедительна.

— Хорошо, господа, я обдумаю оба варианта полковника Мензиса с учётом ваших замечаний! — внезапно произнёс Черчилль и протянул генералу и контр-адмиралу руку для прощания, намекая что они могут быть свободны. Те попрощались и покинули кабинет, оставив Стюарта наедине с премьер-министром. — Итак, полковник, вы считаете что карта Гитлера нами проиграна?

— Именно так, сэр! — твёрдо ответил Мензис, глядя ему прямо в глаза. — Мы взращивали Германию и Гитлера для вполне определённой цели — уничтожить это нелепое образование возникшее на обломках Российской империи под названием Советский Союз. Годы работы, огромные деньги… и всё напрасно. Видит Бог, сэр, мне самому горько наблюдать крах этого грандиозного плана, но я не вижу другого выхода. Германский фюрер должен был пойти на Восток, а не на Запад. Ради главной цели мы отдали этому бывшему австрийскому ефрейтору Чехословакию и Польшу, помогли ему укрепить промышленность… и вот его благодарность. Зверь вырвался из клетки и, попробовав вкус крови, напал на хозяина, вместо того чтобы лизать ему руку? Тут поможет только пуля а не кнут. Как вы знаете мы уже несём громадные убытки, не считая человеческих потерь. Думаю, стоит положить конец этому неудавшемуся фарсу, тем более с учётом сведений полученных из Москвы. Теперь немцы, да и русские тоже, знают свои ошибки и постараются не допустить их. Но и мы сделаем то же самое! Да, возможно, Дюнкерк уже не спасти, но и позволять Гитлеру терзать нас тоже глупо. Ведь теперь «Морской лев» вполне реален и логичен, по крайней мере по мнению самого фюрера. Раньше я тоже думал что он хочет создать с нами некий общий европейский союз против коммунистов, но после ознакомления с откровениями пришельца из будущего Гитлер осознал свою ошибку и, несмотря на ненависть к русским большевикам, наверняка постарается прежде разделаться с нами, не допустив сюда американцев.

— А что в этой ситуации может сделать Сталин? Каково ваше мнение, полковник? — ещё один неожиданный вопрос не совсем в тему.

Мензис ненадолго задумался а потом осторожно заговорил:

— Оттуда идёт мало информации, сэр… Но, если исходить из логики и того что ему теперь тоже стало известно… Начнёт укреплять оборону и увеличивать армию. Что касается Гитлера… тут два варианта. Например, захочет задобрить фюрера поставками нужных тому ресурсов. Или сделает то же что и мы — отдаст приказ ликвидировать Гитлера в расчёте что сможет договориться с его преемником и предотвратить нападение. Есть ещё вероятность что Сталин сам нападёт на Гитлера и повторит Польский поход двадцатилетней давности, чтобы ликвидировать угрозу Вермахта и, может даже, попытаться захватить Берлин. Но это точно не в ближайшее время, ему просто не хватит войск для осуществления такой операции. Хотя нам она была бы выгодна, сцепись друг с другом нацизм и коммунизм.

— Да уж, это был бы для нас настоящий подарок… — согласился с ним Уинни, всё-таки раскурив вторую сигару. — Кстати, есть продвижение с тем русским агентом который сам выразил инициативу с нами сотрудничать? — вспомнил премьер-министр.

— Да, сэр, по сообщению из посольства встреча назначена в ближайшее время… — обтекаемо ответил Стюарт, не желая посвящать в подробности работы даже своего шефа. — Мы надеемся что после этого получим прогресс как в поиске сбежавшего «Потомка» так и в русских планах вообще.

— Что ж, не буду спрашивать кто он такой и так далее… — Черчилль махнул рукой с зажатой в ней сигарой, показывая что его это не интересует. — Главное — результат, полковник! Впрочем, вы это и сами отлично знаете. Можете идти, а я тут подумаю над всем что услышал…

г. Львов, УССР.

28 мая 1940 года. Вечер.

Александр Самсонов.

Они находились в гостиной и разговаривали, после того как он вернулся домой после общения с малолетними гопниками, третирующими свою учительницу.

— Какие же они красивые, Серёжа! — трогательно улыбаясь произнесла Матильда Витольдовна, чуть нагнувшись, закрыв глаза и втянув носом аромат цветов из вазы. Насладившись приятным запахом она лукаво стрельнула на него взглядом и спросила: — А почему вы решили подарить мне именно красные розы?

Саша постарался сделать максимально бесхитростный вид и улыбнулся в ответ:

— Извините, просто не знал какие ваши любимые, поэтому доверился своей интуиции… Или вам не нравится? Тогда скажите и я с радостью заменю их! — он знал что красные розы обозначают страсть, желание к женщине, но решил этого не говорить.

— Нет-нет, в этом нет абсолютно никакой необходимости! — тут же встрепенулась женщина, слегка покраснев. — Они очаровательны! Наверное, самые первые в этом году… Это очень приятный сюрприз, Серёжа! Признаюсь, никак не ожидала от вас такого подарка, особенно перед моим праздником…

— А каким, интересно? — тут же с любопытством спросил Александр, усаживаясь в удобное кресло в гостиной.

Дама, наконец, с видимой неохотой отойдя от распустившихся красных роз, уселась на другое кресло, стоящее с противоположной стороны круглого стола, и неосознанно поправила волосы. Сегодня на ней было чуть менее строгое платье чем обычно. Белое, с бежевым отливом, пышными кружевами на груди и плечах, но уже открывающее шею, а не под горло как обычно. Села она положив ногу на ногу и взгляд Александра как магнитом приковала её стройная ножка, выглянувшая из-под подола длинного платья почти до колена. Волосы тщательно расчёсаны и собраны в очередную незнакомую Саше причёску, когда пара локонов свисают вниз с обеих сторон лица а остальная часть волос заколота на затылке. С трудом оторвавшись от созерцания соблазнительной части тела своей квартирной хозяйки он поднял взгляд и уже сам невольно покраснел, заметив её проницательный взор. Матильда Витольдовна явно заметила его внимание и слегка улыбалась.

— Завтра у меня день рождения, Серёжа… — ответила она, поправив платье и чуть опустив подол. — Надеюсь, вы не будете спрашивать сколько мне лет?

— Ну что вы, сударыня, я знаю что это неприлично, спрашивать у дамы возраст… — Александр подавил стеснение и теперь смотрел её прямо в глаза, открыто улыбаясь. — Если она захочет то сама скажет, а если нет… значит не достоин доверия.

— Вы всё больше удивляете меня, Серёжа! — подняла брови квартирная хозяйка. — Потому что очень не похожи на образ того советского студента который я сама себе нарисовала. Слышала, там учится много представителей низ… то есть, крестьян и рабочих, а от них, уж извините, таких знаний и манер ожидать, скорее всего, не приходится. Там всё… — она на миг задумалась, подбирая слова… — гораздо проще и даже примитивнее. Нет, я понимаю что им просто неоткуда этому научиться, всё же социальная среда и образование у них совсем другое… Но вот вы, Сергей, прямо опровергаете все мои ожидания! И я, честно говоря, этому очень рада! Заранее извиняюсь, если вас мой вопрос заставит чувствовать себя неловко, но я бы очень хотела узнать кто у вас родители? Как уже говорила раньше, ваши манеры, язык, привычки… Я просто теряюсь в догадках! Может раскроете свою тайну? — развела руками Матильда Витольдовна, глядя на него с живейшим интересом. Затем взяла со стола красиво украшенный рисунками веер и стала неторопливо обмахиваться им.

Прежде чем ответить Саша помолчал, мысленно решая что и как открыть женщине. Само собой, чистую правду о том что он попаданец из будущего было бы говорить глупо. Всё равно не поверит, а доказать Александр не сможет, поскольку любые значимые события, которые могли бы помочь ему, произойдут не сегодня и не завтра. С другой стороны, говорить что его отец владелец сети автомастерских а мать декан одного из университетов тоже неразумно, поскольку это опять же связано с попаданчеством. Так что придётся врать, причём так чтобы не наступило отторжение той что ему так сильно нравилась.

— Знаете что, Матильда Витольдовна, я предлагаю вам устроить сегодня вечер откровений! — предложил он с хитрой улыбкой. — Я расскажу всё о себе, но и вы сделаете то же самое, потому что, уж не обессудьте, те же самые признаки, которые вы заметили у меня, я увидел и у вас. Что скажете?

Это предложение явно ошеломило даму. Она слегка побледнела, отвела от него взгляд, узкая ладошка неосознанно скомкала ткань платья на колене. Несколько секунд женщина колебалась, даже закусила губу. И когда уже Саша хотел сказать что это всего лишь шутка с его стороны, Матильда Витольдовна решилась. Глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и сказала:

— Хорошо, Серёжа! Я согласна на ваше условие! Откровенность за откровенность! Слушаю вас!

— Одну минуту, сударыня… — ответил он, встал из кресла и, под заинтересованным взглядом дамы, вышел из комнаты.

Сходил на кухню, взял оттуда бутылку вина, купленную накануне, и открыл её. Затем прихватил из буфета два бокала и со стола тарелку с конфетами. И со всем этим снова появился в гостиной.

— Думаю, Матильда Витольдовна, наши откровения лучше слушать и рассказывать под этот великолепный продукт плодородной французской земли! — предложил Александр и заговорщицки подмигнул ей. Под заинтересованным взглядом женщины Саша открыл вино и аккуратно разлил по бокалам рубиновую жидкость. А потом подал ей один из них и провозгласил короткий но ёмкий тост: — За вас! За то что вы есть!

Та улыбнулась и не возразила, когда он прикоснулся своим бокалом к её, отчего раздался мелодичный звук поплывший по гостиной. Не хрусталь но тоже неплохо… Отпил большой глоток, поудобнее устроился в уютном кресле, и начал рассказывать то что решил…

— На самом деле меня зовут не Сергей, Матильда Витольдовна, а Александр. Фамилия — Самсонов. Мне двадцать лет, родился в Москве. Семьи у меня нет, сирота. Моя мать, Елизавета Витальевна Самсонова, погибла от рук бандитов через семь лет после моего рождения, в 1927 году. Отец — Николай Степанович Самсонов, пропал три года назад, в 1937 году. На него, видимо, донесли… не знаю кто именно… но однажды ночью к нам домой приехали люди в форме НКВД и, ничего не объясняя, забрали его. Обратно он уже не вернулся… — сделав скорбное лицо Саша снова глотнул вина и чуть нахмурился, видя как заслушавшаяся дама забыла про свой бокал.

Спохватившись под его взглядом квартирная хозяйка последовала его примеру и снова во все глаза уставилась на Александра, видимо, донельзя захваченная откровениями своего жильца.

— Я был уверен что меня тоже арестуют как сына «врага народа» но, к удивлению, ничего не случилось. Такое бывает когда сын, дочь, жена или муж публично отрекаются от своего родственника, чтобы самим не последовать за ним, но поверьте, я бы никогда этого не сделал! Меня просто оставили на свободе, неизвестно почему… Потом университет, куда я смог поступить, несмотря на незримое клеймо предателя. Другие студенты и преподаватели, из тех кто знали что случилось с моим отцом, косились на меня и опасались со мной общаться. Скорее всего, даже писали доносы на всякий случай… Но, как видите, я не в тюрьме. Нет, я их понимаю, кому охота водиться с прокажённым, сыном того кто был дворянином и офицером, до конца оставшимся верным присяге царю-батюшке? Это сейчас очень опасно, можете мне поверить, Матильда Витольдовна… Вот так, тихо и скромно учась, я смог уговорить педагогический состав университета отправить меня сюда, изучать культуру и быт вновь присоединённых областей. Мне кажется что они даже были рады спихнуть неблагонадёжного студента с глаз долой и от греха подальше… — мрачно усмехнулся он и снова отпил глоток, краем глаза наблюдая за реакцией женщины на его «легенду».

Та была явно удивлена услышанным, даже ротик чуть приоткрыла. Видя его недоумённый взгляд на её бокал Матильда Витольдовна смутилась и снова пригубила напиток. Но, видимо, от волнения вино пошло не в то горло и она поперхнулась, закашлялась. Едва удержав бокал дама с трудом поставила его на стол и согнулась, пытаясь справиться со спазмом.

Александр вскочил, мгновенно обошёл стол и, оказавшись рядом, осторожно стал похлопывать ладонью по спине пострадавшей. Это ли помогло или же что другое но возникший конфуз быстро прошёл.

— Спас… спасибо вам, Сергей… извините, Саша! — поправилась она, вся раскрасневшись.

На автомате он снова подал ей недопитый бокал с вином и она, скорее всего, так же на автомате, залпом его опустошила, благо там немного было. Её глаза расширились от большого глотка и Александр уже был готов снова помочь даме, но на этот раз не потребовалось.

— На здоровье, Матильда Витольдовна… — как ни в чём не бывало ответил он, наполнив бокал квартирной хозяйки заново. — Но я был бы вам очень признателен если моё истинное имя вы упоминали только когда мы наедине. А фамилию не говорили вообще, особенно если рядом окажутся милиционеры или сотрудники НКВД. Надеюсь, моя просьба вас не затруднит?

— Что вы, Александр, конечно нет! — с готовностью подтвердила женщина, даже не задумавшись. К некоторому удивлению Саши его выдуманная история разбудила в ней нешуточный интерес. Это он легко заметил по всему её поведению. — Будьте уверены, для всех кто будет вас спрашивать, у меня живёт только Сергей! Но позвольте вопрос… Зачем нужна такая таинственность? Если это, конечно, не секрет.

— Для вас — никаких! — глядя ей в глаза проникновенно сказал Саша, с самым невинным видом перетаскивая своё кресло вплотную к её. Та удивлённо вскинула брови на такую его инициативу но ничего не сказала, лишь чуть улыбнулась. — Всё дело в том что ещё в Москве я был вынужден защитить девушку от одного наглого парня, который угрожал тем что меня посадят, по той причине что его отец служит в НКВД и, как ни странно, именно здесь, во Львове. Но у него есть друзья и в Москве. Он, собственно, был пьян и, возможно, приврал, но зачем рисковать зря? Так что пусть вне вашей очаровательной квартиры я побуду Сергеем.

— Это невероятно романтичная история, Саша! — с воодушевлением неожиданно произнесла женщина, удивив его. — Вы поступили очень благородно, защитив несчастную! Я очень рада что вы выросли настоящим мужчиной и не побоялись его организации! А… кем был ваш отец?

Этот вопрос Александр тоже продумал. В своё время в интернете он случайно наткнулся на род у которого была такая же фамилия как и у него самого, и ради интереса прочитал всё что нашёл о нём. И теперь не замедлил с ответом, разве что добавил ему заслуг:

— Мой отец был дворянином, из новгородских бояр. К началу революции за время войны дослужился из штабс-капитанов до подполковника. Участник Брусиловского прорыва, награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Его род, хоть и не такой известный и знатный, был основан в пятнадцатом веке. Но начал возвышаться и заявил о себе лишь при Петре Великом. Некий Тихон Алексеевич Самсонов служил в «потешном» полку, сражался под Нарвой в составе преображенцев, когда трусы-стрельцы были разбиты и бежали без оглядки. За личную храбрость и мужество был награждён лично царём. Затем отличился при разгроме армии Левенгаупта и в битве под Полтавой. Там Тихон Алексеевич Самсонов уже был офицером. Он выжил, ушел после тяжёлого ранения в отставку, женился на мелкопоместной дворянке из Тверской губернии и спокойно умер в постели, окружённый детьми и внуками. Потом мои предки сражались во всех войнах которые вела наша великая Российская империя — с Наполеоном; против англичан, французов и турок при осаде Севастополя; в походе генерала Скобелева… ну и, естественно, в той что началась в 1914 году и закончилась гибелью великой страны…

— Я знала! Я чувствовала! — внезапно воскликнула дама, заставив Сашу снова удивлённо воззриться на неё. Лицо Матильды Витольдовны сияло, а на губах появилась довольная и торжествующая улыбка. — Вы просто не могли быть сыном заурядного мещанина или, тем более, какого-то крестьянина! Ваш ум, кругозор, правильность речи, благородные поступки… А ваша мама? Она тоже была благородной женщиной? — уже предчувствуя ответ женщина вся обратилась в слух.

И Александр не разочаровал её:

— Ну конечно, Матильда Витольдовна! Разве могло быть как-то иначе? — он недоумённо развёл руки, словно удивляясь её вопросу. — До того как выйти замуж за моего отца она принадлежала к дальней ветви графов Шереметевых. Честно говоря, когда я узнал это от него то очень гордился мамой. Даже спрашивал подробности но он ответил лишь что в своё время оказал её роду очень важную услугу и за это они отдали ему мою маму, в которую отец к тому времени сильно влюбился. Ну а она в него… Так что я рос в счастливой семье, хоть моя мать и умерла когда был ещё ребёнком.

— Боже мой… — покачала головой Матильда Витольдовна, не отводя от него улыбающегося взора. — Знаете, я вот слушаю вас и как будто читаю рыцарский роман наяву! Очень мелодраматично и трогательно, Саша… Вы можете по праву гордиться своими родителями, они были по-настоящему благородные люди! Подумать только, ваша мать из Шереметевых, пусть и дальняя ветвь… А отец из славного рода служивых людей государей наших. Вы меня очень удивили, Саша! Нет, я ожидала что вы не простой человек, но чтобы до такой степени… — она опять покачала головой, видимо, до сих пор приходя в себя.

— Матильда Витольдовна, предлагаю вам поднять бокалы за моих славных родителей, сыном которых я имею честь быть! — торжественно сказал он и в ожидании поднял бокал с вином. Квартирная хозяйка, явно находясь под впечатлением от услышанного, не колеблясь сделала то же самое. Раздался мелодичный звон и под этот приятный звук они опять пригубили напиток.

«Ну вот, не зря говорят что „Знание — солнце, книга — окно!“» — подумал Саша, с удовольствием любуясь порозовевшими щеками красивой дамы. «Сколько книг я прочёл в дороге, работая экспедитором, пока водила крутил баранку? Сотни, если не тысячи! Мать и отец ворчали насчёт увлечения чтением и вообще моей работы, а я всё равно не мог оторваться от них. Читал запоем. И про древнюю Русь, и про Российскую империю и про Советский Союз с его сонмом попаданцев, не зная что вскоре сам пополню их ряды… Зато теперь могу блеснуть знаниями и некоторыми манерами аристократии, нахватавшись из книг. Да и информация по войне а также будущей боевой технике тоже пригодилась для Сталина. А уж как там они распорядятся ею пусть у них голова болит, благо и возможностей намного больше! Я своё дело сделал, точки бифуркации обозначил, теперь эта парочка сможет свести потери к минимуму если, конечно, не дураки совсем. А я буду жить так как сам хочу где хочу и с кем хочу. И вот тут, товарищи Сталин и Берия, мне не мешайте!»

После того как квартирная хозяйка поставила бокал на стол то, кажется, хотела спросить что-то ещё, но тут уж Александр хитро улыбнулся и шутливо покачал указательным пальцем:

— Нет-нет, уважаемая Матильда Витольдовна, теперь моя очередь спрашивать а ваша отвечать! Мы ведь договорились, помните? Итак, я весь во внимании, сударыня!

Застигнутая врасплох, женщина растерялась на несколько секунд. Она посмотрела ему в глаза проницательным, серьёзным взглядом, глубоко вздохнула. А потом с ней произошла такая перемена что Саша невольно оторопел. Дама медленно… нет, тут больше подходит другое слово… величаво встала, гордо вскинула подбородок и произнесла каким-то совершенно незнакомым голосом:

— Княгиня Матильда Витольдовна Любомирская! Бывшая камер-фрейлина великой княжны Ольги Николаевны, сударь!

Не сами слова а тон и ощущение власти, той самой власти которая когда-то давно владела огромной империей, заставили его тело подняться, пятки щёлкнуть каблуками ботинок, а голову коротко качнуться вниз-вверх. Впрочем, через пару секунд на лице квартирной хозяйки появилась какая-то слегка растерянная улыбка, словно она сама была удивлена своим поведением, и наваждение с Александра спало. Тем не менее он уважительно подал ей руку, приглашая заново присесть на кресло, и сказал:

— Ваше Сиятельство, я просто ошеломлён! Вы меня очень удивили! Нет, я ожидал что вы не простая женщина но чтобы до такой степени… — и покачал головой.

Почти слово в слово повторив её же фразу Саша закусил губу чтобы не рассмеяться, глядя как аристократка из старого, давно ушедшего мира, удивлённо приоткрыла ротик, осознав то же самое. В следующий момент он получил в награду шутливый удар веером по плечу и весёлый смех высокородной дамы:

— Александр, вы просто несносны! Как вы можете так издеваться над бедной женщиной⁈ — с трудом проговорила она, элегантно прикрыв рот и сотрясаясь от хохота. На её глазах даже слёзы выступили. — Имейте же совесть, наконец! Где ваши манеры, сударь?

Тщетно стараясь сдержать смех Саша поднял руки вверх и ответил, улыбаясь во весь рот:

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство, но эта ваша фраза буквально сама выскочила мне на язык! Пощадите! Не велите казнить!

— Ох и затейник же вы, Александр… — понемногу успокаиваясь, ответила дама, укоризненно качая головой. — И я вас очень прошу, не надо титуловать меня теми словами которые, к сожалению, больше ничего не значат. Просто Матильда Витольдовна, как и раньше. Хорошо?

— Договорились, я согласен… — кивнул он, естественным движением вручая ей стоявший на столе отложенный бокал. — На людях это понятно, но почему не наедине? Вам неприятно?

Та, задумчиво отведя взгляд в сторону, отпила ещё один глоток и грустно проговорила:

— Знаете, Саша, я бы так не сказала… Просто меня так очень давно никто не называл. И это заставляет меня вспоминать те далёкие дни когда я была счастлива. А потом это всё захлестнуло кровью…

— Понимаю… — с сочувствием произнёс он, тоже пригубив свой бокал. — Тогда не будем об этом… Постойте, Любомирские… — Александр старательно напряг память и то что он когда-то читал про польскую аристократию… — Но насколько я помню князья Любомирские всё существование Речи Посполитой рьяно боролись за независимость Польши и участвовали во всех восстаниях против Российской империи? Как же вы смогли оказаться в свите великой княжны императорской крови?

Матильда Витольдовна вздохнула и бросила на него печальный взгляд:

— Вы ошибаетесь, Саша. Вернее будет сказать, почти все Любомирские. Но вот наша ветвь рода, берущая начало от князя Франтишека Ксаверия Любомирского, в этом не участвовала. После очередного раздела Польши он решил перейти на службу в русскую армию в чине генерал-лейтенанта. Потом женился на внучатой племяннице братьев Разумовских Марии Львовне Нарышкиной. С тех пор почти все представители этой ветви Любомирских, в том числе и я, находились на русской службе, что вызывало гнев остальных великих польских родов, не считая главной ветви нашего: Потоцких, Чарторыжских, Вишневецких, Радзивиллов и т.д.

— Теперь мне ясно. Вы извините, просто отец очень не любил говорить о том времени которое было до революции, поэтому я не слишком много знаю про ту эпоху. Да и опасно это было, мало ли кто мог нас подслушать? — говоря это с оттенком сочувствия Александр так и не смог окончательно взять себя в руки, то и дело с желанием обводя взглядом всю её стройную фигуру и лицо.

Мало того что она сама по себе очень хорошо сохранилась для своего возраста как женщина, так ещё оказалась настолько высокородной аристократкой что дух захватывало. Честно говоря, он подозревал что Матильда Витольдовна какая-нибудь баронесса или, в крайнем случае, графиня. Но то что его квартирная хозяйка принадлежала к высшей аристократии, стоявшей возле императорских особ, и сама происходила из древнего и могущественного польского рода ещё больше взбудоражила его. В самом деле, новость очень приятная и даже пикантная, учитывая его усилившееся желание к Матильде Витольдовне. И желание сделать её своей, никому не отдавать и защищать от всех врагов усилилось многократно хотя, казалось бы, куда больше? Вот это ему подарок открылся, просто слов нет!

Ему нравились многие книги про попаданцев в прошлое страны, как в советское так и в имперское, поэтому в любви только к «хрусту французской булки» его не обвинишь. Но читая приключения героев этих книг и описания их встреч с властителями страны он не раз ловил себя на мысли что воочию увидеть или говорить с царём, императором или хотя бы теми кто стоит возле них, ему больше импонирует чем встреча со Сталиным или Берией, не говоря уже о Брежневе или остальных генсеках. Возможно, тут вина авторов, недостаточно выделивших этот момент; или же дело в том что цари и императоры правили Россией минимум три века, подняв её престиж и величие на огромную высоту со времён древней Руси, в то время как СССР существовал всего семьдесят с небольшим лет?

Что ж, его желание исполнилось, Саша виделся с Берией. Да, могущественный человек, не дурак, реально опасен. Но он, почему-то, не сильно зацепил его своим ощущением власти. Скорее, очень влиятельный министр, крупный чиновник. Сталин, скорее всего, вызвал бы ощущения покруче, но с ним Александр не встречался. А тут, стоило княгине встать и представиться, как на него за пару секунд буквально обрушился на плечи многовековой пласт той великой Империи которая, по меткому выражению Николая I, стала «жандармом Европы». А ведь она, несмотря на свой титул, даже не императорских кровей…

— Моя очаровательная сударыня! — сказал он с таким жаром что она вскинула на него голову и покраснела. — Вы просто ангел! Видит Бог, я очень рад тому что наши жизненные пути пересеклись и я имею удовольствие вас видеть, говорить с вами, любоваться и…

— Саша! — дама положила свою ручку ему на локоть и он вздрогнул как от удара электрическим током, ощущая как его кровь буквально бурлит.

Мало того, член тоже не остался равнодушным к такому прикосновению и всего за несколько секунд принял боевое положение, образовав весьма заметный бугор под брюками. Глаза Матильды Витольдовны, Александр это заметил, на пару секунд остановились на его паху, а затем, ещё сильнее покраснев, женщина отвернулась, схватила свой бокал и двумя большими глотками опустошила сосуд.

— Да, мой ангел? — хрипло спросил он, глубоко дыша и упорно стараясь думать о чём угодно постороннем.

Увы, но повернувшись к нему боком, княгиня только ухудшила ситуацию, поскольку теперь Саша мог видеть сбоку как крупную грудь так и выдающуюся попку польско-русской аристократки, не говоря уже о ножках. Конечно, почти всё это великолепие было скрыто платьем но оно, специально или нет, обтягивало женские прелести дамы, отчего член никак не хотел успокаиваться. Во рту пересохло и Александр, не задумываясь, повторил её жест, залпом выпив вино из своего бокала. Но никакой алкоголь не мог сейчас опьянить сильнее чем стоящая всего в метре от него женщина! Нестерпимо хотелось подойти к ней, взять в охапку и целовать, целовать, не думая ни о чём и забыв обо всём мире… Вдыхать запах её волос, ощущать в ладонях нежную кожу грудей и ягодиц, слышать сильное биение сердца… Боже, это какое-то безумие, которому хочется сдаться на милость и нырнуть в омут наслаждения!

Видимо, даже не глядя на Сашу, Матильда Витольдовна почувствовала его состояние, потому что предусмотрительно обошла стол, сделав так что они оказались на противоположных сторонах. Он заметил как её ручки, сцепленные в замок, чуть дрожали, а грудь часто вздымалась, выдавая глубокое волнение аристократки. Александр, не в силах больше просто сидеть на месте, уже хотел вскочить и подойти к ней чтобы… чтобы что?.. но дама опередила его. Сделав видимое усилие она взяла свои чувства и эмоции под контроль и, повернув к нему голову, заговорила почти спокойно, хотя наверняка ей это было нелегко:

— Александр… если вы не хотите чтобы я сейчас же ушла в свою комнату то, пожалуйста, возьмите себя в руки. Я… вы меня смущаете и заставляете чувствовать неловко. Прошу вас, если вы человек чести, прислушайтесь ко мне! Не разочаровывайте меня!

Последовать её просьбе было неимоверно трудно. Взять в руки хотелось не себя а именно её! Но он всё-таки смог побороть своё вспыхнувшее желание, старательно держа в голове величаво падавшие вниз воды огромного водопада… Холодная, даже ледяная вода… неторопливое, умиротворённое течение реки… Член, недовольно пульсируя, нехотя успокаивался, лишённый подпитки фантазией возбуждённого сознания. Дыхание тоже постепенно приходило в норму и через несколько секунд, когда женщина стояла напряжённая как струна, Саша смог улыбнуться и спокойно откинуться на кресле, рукой приглашая квартирную хозяйку вернуться в своё кресло:

— Хорошо, Матильда Витольдовна, я выполню вашу просьбу. Садитесь же, прошу! Обещаю, что ни словом ни делом сегодня не обижу вас! Предлагаю поговорить о чём-то другом… Например, о вашем завтрашнем дне рождения? — и разлил по бокалам последнюю порцию вина. Бутылка опустела и он убрал её со стола, поставив на ковёр возле ноги.

Смерив его внимательным взглядом женщина, кажется, поверила что он не собирается на неё набрасываться и медленно вернулась в кресло. Снова улыбнулась, глядя на Сашу, и взяла свой бокал не дожидаясь его.

— Что вы хотели узнать, Александр? Если снова возраст то… — начала она, глотнув вина.

— Нет, как человек чести этого я спрашивать не стану! — рассмеялся он, опять не удержавшись от желания насладиться видом стройных ног и груди. Декольте было полукруглым, не большим, но фантазия услужливо подсказывала что конкретно скрывает ткань платья… Так, водопад, холодная вода… — Просто хочу узнать во сколько часов вы планируете это знаменательное событие, где хотите отметить и, главное, с кем?

— Ох, столько вопросов? — весело улыбнулась Матильда Витольдовна, полностью овладев собой. — Всё-то вы хотите знать, Саша… Ну хорошо, не буду делать из этого ещё одну тайну. Отмечать планирую здесь, дома. Время… скажем, в восемь часов вечера. Потому что пока Ванда всё приготовит пройдёт время. Да и мне самой надо подготовиться, а это не такое уж лёгкое дело для женщины. А с кем… Я пригласила одну подругу, с которой долгое время знакома, но не уверена что та придёт. У неё дома больная мать и она за ней ухаживает. Если той станет лучше то, возможно, мы можем ожидать её визита. А так… я была бы рада если вы, Саша, будете моим гостем. Надеюсь, у вас нет никаких срочных дел в это время?

— Что вы, конечно нет! Я полностью в вашем распоряжении! — видимо, он настолько бурно выразил свою радость и согласие что та опять покраснела и отвела взгляд, пытаясь скрыть эмоции. Но улыбка женщины явно стала шире, а прекрасные глаза заблестели, когда она стрельнула в него взглядом перед тем как снова пригубить вино.

Так, что там у него завтра? В принципе, ничего особенного. Утром сходить на первый урок украинского языка к Ирине, а потом свободен!.. Вот чёрт, надо же ей подарок купить, спохватился он. А это не хухры-мухры, тут открыткой и цветами не обойдёшься. Надо придумать что-то особенное, чтобы окончательно завоевать Матильду Витольдовну. Александр буквально наяву видел как в её крепостной стене появилась глубокая такая трещина. Камни шатаются и хрустят под мерными ударами его тарана… нет, пока не члена а лишь виртуального стенобитного орудия… а по ту сторону его ждёт РАЙ! Рай обладания любимой женщиной! И завтра, во время празднования дня рождения квартирной хозяйки, он рассчитывал полностью обрушить стену и завладеть своей долгожданной добычей! Она будет его, чего бы ему этого не стоило! Нет, никакого насилия или принуждения, Саша сделает так чтобы княгиня сама его захотела! Интуиция настойчиво твердила что аристократка тоже запала на него и лишь воспитание, приличия, опасения насчёт возраста сдерживают даму. А значит, от него требуется сломать, снести к чёрту все эти преграды и показать что нет никого и ничего чтобы помешать им обрести друг друга. Просто сбросить оковы с её души и сердца, дать Матильде Витольдовне свободу от условностей и разбудить в ней женщину! А там уже всё должно пойти как маслу… Кстати, а если попросить кое-что?

— У меня к вам одна огромная просьба, мой ангел… — произнёс он, и прежде чем княгиня успела открыть рот чтобы поправить его, Александр попросил, чуть улыбаясь: — Обещайте мне завтра танец! Медленный танец. Я очень хочу увидеть как вы танцуете, Ваше очаровательное Сиятельство…

На этот раз молчание затянулось почти на минуту. Не отрывая от него взгляда Матильда Витольдовна смотрела ему в глаза, а он глядел в ответ. Неизвестно что именно в нём хотела увидеть аристократка но она снова смутилась. Глаза вильнули в сторону, рука с бокалом дрогнула. Но женщина тут же справилась с собой и допила вино, упорно стараясь не встречаться с ним взглядом. Встала, чуть пошатнулась, но тут же вскочивший Саша схватил её за руку, которую… она не вырвала.

— Проводите меня, пожалуйста, до комнаты, Александр… — попросила дама, и он услужливо повёл княгиню по коридору, чувствуя локтем тёплую округлость женской груди. И уже у самой двери в комнату квартирной хозяйки Матильда Витольдовна остановилась, мягко освободила свою ручку, подняла к нему своё прекрасное лицо, и тихо прошептала: — Обещаю… Спокойной ночи, Саша.

…Уже прошла минута с того момента как за ней захлопнулась дверь спальни, но он всё никак не мог заставить себя двигаться, закрыв глаза и жадно вдыхая незнакомый запах духов женщины. Наконец, покачав головой и с трудом сбросив наваждение, Александр отправился в свою комнату, ощущая в себе необыкновенный подъём. Завтра! Завтра будет решающий день! Господи, как же хорошо жить!!!..