За тебя, Родина!

Глава 22

Седан, Франция.

16 мая 1940 года. Вечер.

Гюнтер Шольке.

…Наступал вечер. Солнце клонилось на запад, освещая плодородную французскую землю всё более скупыми лучами, но движение на дороге не стихало. Шольке, наскоро перекусив сухим пайком из своего «Здоровяка», снова занял место на посту фельджандармерии, вместе с лейтенантом Топфером. Каждый час молчания от Брайтшнайдера, оставшегося в Вадленкуре за старшего, всё больше радовал Гюнтера. Раз от него нет вестей значит французы атаковать пока не собираются и его солдаты, словно кроты роющие землю по периметру городка, смогут улучшить оборону, дав самим себе ещё несколько процентов выживаемости.

Всего час назад в том направлении он увидел какую-то точку в небе и схватил бинокль. Оказалось, что над Вадленкуром медленно кружится самолёт, скорее всего, разведчик. Вызванный по радио Бруно подтвердил что в гости пожаловал вражеский биплан. Во французской авиации познания Гюнтера были невелики и в бинокль он сумел разглядеть лишь что-то похожее на семейство «Potez». По словам заместителя все солдаты, едва заметив разведчика, прекратили работы и кинулись прятаться а пулемётчики постарались отогнать его. Но тот, на всякий случай поднявшись метров до семисот-восьмисот, продолжал кружить, высматривая что творится внизу. Неизвестно что пилот увидел на земле но минут через пятнадцать он развернулся и удалился на юг. Представитель от «Люфтваффе» всё ещё не появлялся, зениток у Шольке не было, поэтому кроме пулемётчиков, напрасно высадивших в небо несколько очередей, ничем помешать ему они не смогли.

Не имея возможности самостоятельно отлучиться Шольке приказал командиру Здоровяка" унтершарфюреру Зигелю съездить в место расположения ремонтной роты и привезти сюда её начальника. На дороге в это время наступило затишье, оно и понятно, ужин! Порядок прежде всего! Всё строго по часам.

Это и отличает дисциплинированную германскую нацию от, например, безалаберных русских, у которых всё приблизительно, примерно и может быть. Ах да, есть ещё волшебное слово «авось»… Удивительно, как при таких особенностях характера они умудряются развиваться? Несмотря на долгие попытки Гюнтера ещё в будущем полноценно понять суть русского менталитета он чувствовал что ему это так до конца и не удалось. Хотя, по сравнению с другими иностранцами, знал и понимал Шольке довольно много… А ведь многие до сих пор думают что в Московии ходят бояре с красными звёздами на шапках, поют «Калинку», пьют из горла водку и водят за собой медведей с балалайками. Мда, что тут скажешь?..

Разговор с хмурым начальником ремонтной роты, представившимся как штабс-фельдфебель Каульбах, с самого начала оставил у Гюнтера хорошее впечатление. Казалось, тому совершенно всё равно кому подчиняться, его интересовало только одно: чтобы было в достатке запчастей и начальство не лезло в процесс работы. От него Шольке узнал что подчинённые Каульбаха к этому времени смогли восстановить два лёгких 3,7-cm противотанковых орудия, пять пулемётов, два миномёта и даже несколько, неизвестно каким образом там оказавшихся, снайперских винтовок с оптическим прицелом. Всё это добро уже было готово к отправке но Гюнтер без колебаний снова показал свой приказ и реквизировал вооружение для своих целей. Штабс-фельдфебель невозмутимо пожал плечами и получил заверение что его начальство будет проинформировано о новых изменениях. Напоследок Шольке получил информацию что к утру в его распоряжении окажется ещё одно лёгкое орудие, два пулемёта, мотоцикл с коляской и миномёт. Что ж, тоже неплохо, особенно орудие… Жаль только что такие «колотушки» вряд ли помогут в бою против хотя бы средних танков, не говоря уже о тяжёлых. Если гусеницы собьют, уже хорошо. Только вот узкие они, эти гусеницы, трудно попасть, особенно когда танк едет на тебя и стреляет… Но самый главный сюрприз, настоящий подарок, он получил в самом конце, когда ремонтник почти вышел за дверь.

— Извините, господин оберштурмфюрер, чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу Каульбах, разворачиваясь к нему. — Совсем из головы вылетело… Ещё ко мне на ремонт сегодня утром привезли зенитное орудие! Этот растяпа, водитель тягача, умудрился наехать на станину и едва не раздавил зенитку. Оно тоже будет готово к утру, там работы не так много…

— Хорошо! — кивнул Шольке, погруженный в размышления о том как всё это распределить. — Какая именно зенитка? 2-cm или 3,7-cm?

— Нет, что вы! — махнул рукой штабс-фельфебель. — Эта дура здоровенная, восемь-восемь.

До Гюнтера доходило секунд пять…

— Что⁈ — прошептал он, решив что ослышался и слух его обманывает. — Восемь-восемь⁈

— Ну да! — подтвердил Каульбах пожав плечами с равнодушным видом. — Расчёт чуть не прибил этого придурка! И правильно! Если не умеешь сдавать назад то и за руль не садись!

Шольке сглотнул, чувствуя что где-то глубоко внутри него забрезжил огонёк надежды. Если… Если это на самом деле так, возможно, ещё не всё потеряно? Усилием воли он взял себя в руки и строго посмотрел на главного ремонтника.

— Штабс-фельдфебель Каульбах! Слушайте приказ! Немедленно бросить всех людей на срочный ремонт восемь-восемь! — отчеканил Гюнтер, подойдя к нему вплотную. — Все остальные работы должны быть продолжены только после окончания ремонта зенитного орудия! Это приоритетное направление, вам ясно?

— Так точно, господин оберштурмфюрер! — вытянулся тот. — Будет сделано, как вы приказали.

— Значит, расчёт и тягач для зенитки тоже у вас в расположении роты? — уточнил Шольке, задумчиво погладив подбородок.

— Конечно, куда они денутся? — снова пожав плечами проворчал Каульбах. — Одни в карты играют другие спят. Бездельники, нет бы помочь моим ребятам…

— Отлично-отлично… — протянул Гюнтер. А потом, уже повеселев, отпустил ремонтника: — Можете идти, штабс-фельдфебель. И запомните — восемь-восемь приоритет!..

…А потом, наконец, фортуна повернулась к нему лицом полностью. Потому что на подъезде к посту появились три трёхтонных грузовика со слегка закруглёнными обводами кабин под названием «Borgward». Но не сами машины привлекли внимание Шольке. А то что они тащили за собой. Шольке смотрел и не верил своим глазам… Неужели это ОНИ? Да, всем своим до боли знакомым по многочисленным фотографиям видом, это были «5-cm Pak. 38»! Уменьшенные копии знаменитой в будущем «7,5-cm Pak. 40», на счету которых сотни, если не тысячи, английских, советских и американских танков! Но как⁈ Насколько он знал, «пятисантиметровки» начнут поступать в войска только через несколько месяцев. Хотя… Вроде бы в Вики была информация что самые первые орудия поступили на вооружение то ли в апреле то ли в мае. Получается, те самые? Или колесо истории, благодаря назначению нового министра вооружений Альберта Шпеера, слегка повернулось в нужную сторону? Но в любом случае, во что бы то ни стало, ему нужно оставить их у себя! И Гюнтер дал команду Топферу остановить эти грузовики…

Старшим колонны оказался высокий, не ниже самого оберштурмфюрера, крепкий парень в звании лейтенанта с красными окантовками погон. Оно и понятно, артиллерист. Едва грузовик остановился и Топфер подошёл к нему, чтобы стандартно опросить офицера, тот сам открыл дверь и выпрыгнул наружу, на ходу доставая документы. С ним Гюнтер решил опробовать новую тактику.

— Здравствуйте, господин лейтенант! — приветливо поздоровался Шольке, протягивая ему руку после того как они вежливо откозыряли друг другу. — Меня зовут Гюнтер Шольке из полка СС Лейбштандарт Адольф Гитлер. И у меня к вам важное поручение… Но сначала я бы хотел узнать кто вы и куда следуете?

— Здравствуйте, господин оберштурмфюрер! — улыбнулся лейтенант ему в ответ, и пожал руку с неожиданной силой. — Разрешите представиться — Франк Классен, командир отдельной учебной противотанковой батареи! Следую в район Монкорне испытывать новые орудия… — показал он рукой на прицепленные к грузовикам «пятисантиметровки». — Говорят, там у французов много танков появилось, вот и будет прекрасная практика для моих зубастых детишек! Видите, у них уже слюнки текут, так хотят попробовать на прочность броню лягушатников! — весело рассмеялся артиллерист, с любовью оглядываясь назад.

Настроение Гюнтера увеличилось ещё больше. Похоже, ветреная фортуна не только повернулась к нему лицом но и недвусмысленно флиртует с ним? Что ж, только последний дурак не воспользуется временной доступностью изменчивой красотки!

— Очень интересно, господин лейтенант! Хотя… Давайте без чинов! Можно просто Гюнтер! — Шольке уже решил как действовать дальше и при этом не ломать Классена через колено.

— Нисколько не возражаю, тогда зовите меня Франк! — не стал важничать тот.

— Понимаете, Франк, у меня образовалась огромная проблема… — начал Гюнтер, жестом приглашая артиллериста прогуляться вдоль дороги. — Чуть южнее отсюда есть небольшой городок, называется Вадленкур. Так вот, мне приказано любыми средствами его оборонять. Потому что когда французы начнут наступать… А это случится очень скоро… То мне, фактически, нечем их встречать. И дело даже не в острой нехватке солдат, в конце концов пулемёты и патроны к ним для вражеской пехоты у меня найдутся. Самое плохое то что в этом городке, да и в Седане тоже, почти нет противотанковых орудий! Всего лишь несколько «дверных колотушек» против множества французских танков. Это не серьёзный аргумент и вы, как артиллерист, должны понимать это. Я прав?

Тот, молча выслушав Шольке, хитро посмотрел на него и снова улыбнулся:

— Хм… Это трудно не понять, не спорю. И, насколько я понимаю, вам не помешала бы моя помощь?

— Верно! — рассмеялся Гюнтер. — Поэтому я предлагаю такое решение… Вам же всё равно нужна практика для испытаний новых орудий, Франк? Вот здесь и испытаете, незачем ехать по небезопасным тылам в Монкорне. А я, со своей стороны, обещаю вам полную поддержку и обязуюсь решить вопрос с вашим начальством! Что скажете?

Лейтенант остановился и с интересом снова поглядел на него. Потом задумался… и с сожалением покачал головой.

— Допустим, я бы и мог согласиться на такое дело… — заговорил он, вздохнув. — Но вы же тоже офицер, понимаете что у меня прямой приказ… Да-да, я помню что вы обещали уладить этот вопрос с моим начальством, но поверьте, майор Меркель не тот человек с которым можно решить такое дело. Редкостный педант и ходячее воплощение устава! — покачал головой артиллерист.

Фамилия начальника Классена рассмешила Гюнтера. Интересно, он не предок той самой Ангелы? Или просто совпадение? Хотя, какая разница?

— Вот тут вы ошибаетесь, Франк! — усмехнулся Шольке, вытаскивая и разворачивая приказ. — У меня есть очень сильный довод в свою пользу! Читайте и потом скажите что думаете.

Лейтенант взял лист в руки и начал читать. А потом восхищённо присвистнул…

— Да уж, Гюнтер, против ТАКОГО довода майор Меркель точно ничего не сможет возразить! Разрешите спросить? — поинтересовался он, отдавая бумагу с некоторой осторожностью. Видно было что она явно произвела на него впечатление, в отличии от того смелого капитана-сапёра.

— Конечно! Что вас интересует, Франк? — ответил Гюнтер, застегнув карман.

— А какой он, фюрер? Вы его выдели, раз являетесь его личным порученцем? — с любопытством спросил тот. — Просто я его ни разу вживую не видел а мой отец буквально боготворит фюрера.

— Он… очень сильная личность! — Шольке смог подобрать подходящий эпитет, не слишком кривя душой. — Не трус, в отличии от более осторожных генералов. Что ещё? Знаете, я мог бы многое о нём рассказать но не сейчас. Обещаю, если вы согласитесь на моё предложение и останетесь то сможете узнать больше.

Классен рассмеялся и покачал головой.

— Признайтесь, Гюнтер, вы же могли бы просто приказать мне, верно? С таким документом как у вас… У меня просто нет выбора. Да и, честно говоря, я с детства был хулиганом так что возможность утереть нос майору было бы глупо упустить. Не люблю педантов ещё со школы… Решено, я остаюсь!

— Рад что вы сделали правильный выбор, Франк! — облегчённо вздохнул Гюнтер. — Конечно, я мог бы и приказать… Но зачем? Вы мне понравились и я решил не давить на вас а просто предложить, убрав некоторые несущественные препятствия для согласия… — улыбнулся он.

— Благодарю, Гюнтер! Я признателен вам за это и можете быть уверены, сделаю всё чтобы помочь защитить этот… как его? Вадленкур? Точно! Скажите, вражеских танков действительно будет много? А то мои зубастики очень голодные и горят желанием попробовать французскую сталь на вкус… — снова пошутил тот.

— Скажу честно, Франк, боюсь как бы ваши зубастики не объелись ею! — усмехнулся Шольке, пребывая в отличном расположении духа. — Практики будет очень много, так что настраивайтесь на трудную работу.

— А я работы никогда не боялся, Гюнтер! — парировал Классен. — Ну а с такими орудиями я буду творить на поле боя чудеса! По сравнению с «колотушками» небо и земля, сами потом увидите! — пообещал он. — Хорошо что ствол длинный, хватит места для отметок на них… Или на щит наносить, как считаете? — подмигнул весёлый артиллерист. А потом, став серьёзным, спросил: — Что мне надо делать?

Гюнтер тоже собрался.

— Сейчас проедете через город и сразу за рекой свернёте на юг. Там и будет Вадленкур. Мой заместитель Брайтшнайдер готовит оборону согласно плану но вы, как артиллерист, сами подготовите позиции для своих орудий. Я вам доверяю и верю что сможете распорядиться ими лучше меня. Единственный совет, который хочу дать — организуйте побольше запасных позиций для своих зубастиков и уделите внимание маскировке. В остальном, всё на ваше усмотрение, Франк. Вероятное направление вражеской атаки — с юга или юго-запада. Техника — лёгкие, средние и, возможно, тяжёлые танки. Времени очень мало, используйте каждую минуту с умом. Я приеду к ночи, когда прекратится движение, возможно, смогу найти ещё что-нибудь стоящее…

Они несколько секунд смотрели друг на друга а потом лейтенант тихо но твёрдо сказал:

— Я не подведу вас, Гюнтер. Можете быть уверены во мне так же как и в себе.

— Верю, Франк. Смотрю на вас и верю! — кивнул он, снова крепко пожимая ему руку. — И ещё… Если мы выживем то обещаю постараться сделать вас обер-лейтенантом. Это не красивые слова а факт.

— Что ж, отказываться не буду! — усмехнувшись, ответил артиллерист, чётко вскинул руку к фуражке, развернулся и быстро зашагал обратно к грузовику. Залез в кабину, что-то сказал водителю и через несколько секунд колонна тронулась в город. Проводив её взглядом Гюнтер посмотрел на заходящее солнце и решил через пару часов возвращаться обратно в Вадленкур. Машин стало ехать гораздо меньше и вряд ли что ему встретится из того необходимого что нужно для обороны городка. Но, как скоро выяснилось, он ошибался…

Уже начало смеркаться и Шольке собирался уезжать, потому что дорога почти опустела, лишь связные мотоциклисты и офицеры на легковушках с охраной проезжали мимо. Но вот за поворотом раздался низкий, тяжёлый гул мощного двигателя. На миг Гюнтер воспрял духом, решив что наконец-то появятся танки, но тут же определил что это едет только одна машина. И, судя по звуку, что-то мощное. Дождавшись появления таинственного автомобиля Шольке невольно замер, чувствуя что рот у него сам собой расплывается в довольной улыбке. Уж что-что но эту махину он ожидал увидеть меньше всего, хотя знал из той же Википедии что она и её «товарки» участвовали во французской кампании.

«8.8-cm Flak. 18 auf Zugkraftwagen 12t (Sd.Kfz. 8)» — полное название этой странной и несуразной конструкции которая, тем не менее, снискала себе довольно хорошую славу от немецкой пехоты и танкистов во Франции. В каком-то роде её появление было вынужденным, как и рождение «Bison». Созданная, в основном, для разрушения дотов огнём прямой наводкой, она удачно вскрывала и тяжёлые французские танки, которые не могла уничтожить немецкая бронетехника. Инженеры Круппа умудрились установить «восемь-восемь» на тяжёлый полугусеничный тягач и получили весьма универсальную установку используемую как самоходное штурмовое, противотанковое и зенитное орудие одновременно. Радиатор и кабину водителя защитили противопульной бронёй а сама «восемь-восемь» сохранила свой штатный щит спереди. Естественно, недостатки у неё тоже были.

Понятие малозаметность — это не про неё. Высота больше трёх метров выдавала машину с первым же выстрелом а иногда и до него. Так как тягач не был предназначен для пятитонного орудия то установка получилась перетяжеленной, нагрузка на двигатель и ходовую часть заставляла то и дело следить за их техническим состоянием. А уж расход топлива… Один литр на один километр! Бензиновый 12-цилиндровый двигатель «Maybach» мощностью 185 л. с. позволял развивать скорость до 50 км/ч по шоссе и до 30 км/ч по просёлку. Запас топлива 210 литров…

Но, какими бы недостатками не обладала эта импровизированная САУ, Гюнтер собирался непременно воспользоваться её достоинствами. Одна «восемь-восемь» у него уже есть… точнее, будет утром. А вот и другая сама приехала! Как же хорошо что он решил подождать до самой темноты, хотя желудок снова сводило от голода а усталое тело просило сна! Ещё бы пять-десять минут и его бы здесь не было… Воистину девка-фортуна решила сполна наградить его своим расположением. И, спрыгнув со «Здоровяка» на землю, Шольке быстро вернулся на пост…

Повелительный жест лейтенанта Топфера и огромная махина остановилась, обдав всё вокруг запахом отработанного топлива. Двигатель работал вхолостую, а сверху спрыгнул плотный обер-фельдфебель в сдвинутой на затылок пилотке и расстёгнутом на две пуговицы запыленном кителе с нашивкой за подбитые танки. Остальной расчёт, расположившись за щитом, тихо переговаривался, кто-то уже прикорнул. Сама машина, как и люди, была покрыта дорожной пылью. Гюнтеру бросился в глаза большой мешок с завязанной горловиной, висевший на длинном стволе. Мешок трепыхался и ему почудился сквозь работу двигателя гусиный гогот. Да, с комфортом путешествует расчёт, ничего не скажешь. Наверняка приняли контрибуцию от одной из придорожных деревень. Что ж, их можно понять, свежее мясо это не стандартный надоевший сухой паёк а кухня, скорее всего, отстала…

— Доложите, обер-фельдфебель, кто вы и куда следуете на ночь глядя? — спросил он, пытаясь разглядеть написанное в протянутых ему документах сквозь всё больше сгущающиеся сумерки.

— Обер-фельдфебель Штефан Вигман, господин оберштурмфюрер… — устало козырнул ему командир расчёта, обычный парень неприметной наружности, застёгивая свой китель второй рукой. — 8-й отдельный тяжёлый дивизион, 2-я танковая дивизия. Направляемся в город Флиз но, подозреваю, это не конечный пункт назначения…

— Почему в одиночку а не в составе своего подразделения? — задал Гюнтер ещё один вопрос. Возможно, за этой машиной появится и весь дивизион? Это было бы сказочным подарком…

— Повреждение получили при захвате Седана, господин оберштурмфюрер! — виновато вздохнул тот, оглянувшись на свою махину. — Когда доты раскалывали то французский снаряд упал совсем близко от нас. Осколками тягач посекло, накатник повредило да и другое по мелочи… Как только починили то сразу поехали догонять своих. Вы не подумайте, мы там не задержались ни на минуту лишнего! — зачем-то уточнил Вигман, видимо, решив что Шольке заподозрит его в уклонении от службы.

— Успокойтесь, обер-фельдфебель, я ни в чём вас не обвиняю… — отмахнулся Гюнтер, одновременно вытаскивая из кармана изрядно помятый приказ. — Если есть фонарик то посветите и ознакомьтесь с этой бумагой. Вы переходите в моё подчинение, с вашим начальством я договорюсь.

Судя по взгляду Вигман был удивлён но ничего не сказал, вытащил из кармана маленький прямоугольный фонарик и углубился в чтение. Через минуту он вернул приказ Шольке и снова вытянулся:

— Готов приступить к выполнению ваших распоряжений, господин оберштурмфюрер!

Слава Богу, хоть этот не стал ни в чём сомневаться или спорить! Хотя, зачем ему это нужно? Главное, он уверен что с его начальством всё будет решено, так что совесть спокойна.

— У вас, наверное, и карта есть? Нет? Тогда смотрите сюда… Посветите мне! — сказал Гюнтер, разворачивая её. — Сейчас я направляюсь прямо туда, вы едете за мной. По прибытию на место поступите в распоряжение лейтенанта Классена, командира отдельной противотанковой батареи. Поговорите с ним, он покажет вам наиболее подходящие места для огневых позиций. Думаю, спать этой ночью нам вряд ли придётся, так как каждую минуту мы используем для организации обороны. Приказ ясен, обер-фельдфебель?

— Так точно… — вздохнул тот, наверняка рассчитывая заночевать в Седане и утром, хорошо выспавшись, ехать дальше. — Только у меня выстрелов не так много, только то что осталось не выпущено три дня назад. Мы же не рассчитывали на такое, господин оберштурмфюрер, сами понимаете… Пополнить боезапас должны были по прибытии в своё подразделение, так что…

— Ничего, уверен, мы решим этот вопрос! — ответил Гюнтер, рассчитывая что в тягаче другой повреждённой зенитки найдётся чем поделиться с Вигманом. — Всё, по машинам! — приказал он и, подойдя к лейтенанту Топферу, который ему очень помог сегодня, крепко пожал руку офицеру фельджандармов.

— Огромное вам спасибо, господин лейтенант! Без вас мне было бы гораздо труднее выполнить приказ! Могу обещать что в отчёте фюреру я непременно укажу ваше полное содействие и походатайствую о награждении!

— Это моя работа, господин оберштурмфюрер! — улыбнулся лейтенант, должно быть мысленно представив себя с новой наградой или званием. — Рад был помочь вам и фюреру! И… желаю удачи! Чувствую, она вам понадобится!

— Это уж точно! — усмехнулся Гюнтер, привычно запрыгнув на своего «Здоровяка». И подал команду водителю трогаться. Включив узкие маскировочные фары броневик не торопясь поехал на запад, в город, а за ним рычала тяжёлая, неповоротливая махина с огромным стволом которая, тем не менее, могла позволить Шольке ещё немного увеличить шансы на победу…

Львов, западная УССР.

16 мая 1940 года. Поздний вечер.

Александр Самсонов.

Саша проснулся когда на улице уже стемнело и зажглись фонари. Сладко потянувшись и зевнув он бросил взгляд на фигурные часы, висевшие на стене, и увидел что время уже почти девять вечера. Желудок тут же заурчал, напоминая о себе и, повалявшись ещё пять минут, Александр бодро вскочил с мягкой постели. Обилие в комнате красного по-прежнему немного удивляло но не доставляло какого-то дискомфорта. Одеваясь, он подошёл к окну и посмотрел в него.

Его внимание сразу привлёк величественный костёл с тремя узкими шпилями, возвышающийся над окрестными крышами. Даже странно что утром он не обратил на него внимания, видимо, был слишком поглощён другими впечатлениями. Неизвестно в честь какого католического святого он был назван но выглядел потрясающе красиво. Впрочем, осмотревшись, Саша заметил вдали ещё одно интересное сооружение, похоже ещё один костёл… Или собор? Видно, поляки и австрийцы сильно почитали своих святых раз отгрохали такие колоссальные религиозные символы в их память. Мда… А в СССР наоборот старательно разрушали всё что связано с вековыми традициями православия. Грустно…

В любом случае Александр дал себе зарок обязательно посетить как можно больше достопримечательностей города. Скорее всего, он тут надолго. Возможно, когда Саша нападёт на след поклонников «трезубца» то придётся и поездить по глухим местам но пока лучше постараться узнать что-то здесь. Кстати, можно осторожно, между делом, поинтересоваться у Матильды Витольдовны насчёт этого вопроса…

Одевшись и сходив по неотложным делам он направился в гостиную где горел свет. Как и ожидалось, хозяйка квартиры была там. На этот раз она сменила своё коричневое платье до пола на более современное. Бело-бежевое, кофейного оттенка, свободное но изящно подчёркивающее фигуру, длиной до середины голени, со всякими кружевами и рюшами на груди и плечах. Сидя в глубоком кресле она читала какую-то книгу. Приглядевшись, Саша увидел что это некий Болеслав Прус, скорее всего, какой-то польский писатель.

— Добрый вечер, Матильда Витольдовна! — вежливо поздоровался Александр, присаживаясь на диван. — Интересная книга?

Женщина медленно отложила чтиво на столик и мягко улыбнулась.

— Добрый вечер, Сергей! Да, весьма занимательно. Вы, всё-таки, решили проснуться под вечер? — пошутила она. — Я уж думала что до утра вас и не увижу.

— Видимо, организм решил что ложиться на ночь глядя с пустым желудком это не дело… — усмехнулся он. — И, если вы не хотите утром увидеть моё умершее от голода тело, я готов произвести обильную дегустацию ваших кулинарных талантов.

Дама улыбнулась ещё шире. Казалось, её что-то забавляло в нём. Может, юмор а может что-то другое…

— Что ж, юноша, никто не посмеет обвинить меня в том что я морю своих постояльцев голодом! Прошу за мной! — пригласила она, встав с кресла и направившись в коридор. — Ванда уже приготовила фляки, уверена, вам понравится.

— Фляки? — переспросил заинтригованный Александр, впервые услышав странное слово, напомнившее ему обозначение немецких зениток. — А что это такое?

— Не буду рассказывать заранее, сами увидите… — не оборачиваясь ответила та.

Через несколько секунд они оказались в столовой, небольшой, по сравнению с той же гостиной, но уютной и компактной. Старомодная, на его взгляд, газовая плита, раковина с краном, настенные кухонные шкафы из тёмного дерева, и… холодильник? Не посмотрев как-то раз, чисто случайно, в интернете изображение старых холодильников, у него бы и мысли не возникло что это он. На вид эта конструкция напоминала мини-шкаф или, скорее, большой деревянный сундук с несколькими дверцами и стоящий на небольших ножках. На нём была надпись английскими буквами — «Lifftop». Интересно, этот… ящик сделали в Англии или в Америке?

Но центральное место в столовой занимал стол. Такой же круглый как и в гостиной, он уступал ему в размерах. За ним могло разместиться, судя по стоящим стульям, не больше четырёх человек. Покрытый белой скатертью, с солонкой, сахарницей и салфетками, он буквально царствовал в комнате.

Женщина, показав ему рукой чтобы Саша занял одно из мест, подошла к плите и сняла крышку с небольшой кастрюли, стоящей на ней. Потом, достав из настенного шкафа затейливо расписанную тарелку, взяла половник и зачерпнула варево, разлив в неё и поставив перед Александром.

Морковь, петрушка, сельдерей, специи и мясо! Похоже, перед ними поставили пищу богов! Значит вот что такое «фляки»? Он уже влюбился в это блюдо!

От запаха незнакомого супа, ударившего в ноздри, желудок заурчал так что Саша немного смутился. Слюна обильно собралась во рту, заранее облегчая приём пищи. Тем временем хозяйка квартиры вынула из другого шкафчика буханку чёрного хлеба, завёрнутую в бумагу, и аккуратно нарезала ему три куска. И закончила тем что подала блестящую ложку, как бы не из серебра.

— Это и есть фляки, одно из польских блюд. Приятного аппетита, Сергей! — пожелала она, намереваясь выйти из столовой но Александр, не желавший чтобы та ушла, попросил её:

— Подождите, милая Матильда Витольдовна, куда же вы? Составьте мне компанию!

— Не беспокойтесь, юноша, я не голодна… кушайте на здоровье! — покачала она головой, впрочем, не двигаясь с места.

Он быстро вскочил с места, отодвинул другой стул и ожидающе посмотрел на даму:

— Прошу вас, сударыня! — язык опять самовольно ввернул это слово. Но, как оказалось, это снова не вызвало у неё какого-либо негатива. Скорее наоборот, было принято благосклонно.

Слегка улыбнувшись, Матильда Витольдовна изящно присела на стул.

— Благодарю вас, Сергей! Я рада что вы такой воспитанный молодой человек… — произнесла она, с интересом глядя на него. — Сейчас, особенно среди советских людей, так редко встречаются те кто знают и соблюдают такие простые правила вежливости которые раньше были само собой разумеющимися. Прискорбно что культурных людей осталось мало но мне приятно сознавать что вы один из них.

— Ну что вы, сударыня, для меня это честь, ухаживать за вами! — ответно польстил он. — Давно я не встречал такой особенной женщины как вы. Вернее, вообще не встречал… — поправился он, усевшись обратно. — Даже просто общение с вами доставляет мне неизъяснимое удовольствие. Вы такая… — он запнулся, сделал вид что не знает какое подобрать слово.

— Какая? — не сдержав любопытства, спросила та, продолжая мягко улыбаться.

— Помимо того что очень красивая, вы ещё и напоминаете мне тех прекрасных аристократок которые были до революции! — решился он кинуть пробный камень. — Знаете, тех графинь, княгинь, фрейлин императрицы которые когда-то блистали при дворе и сводили с ума всех, от юных корнетов до умудренных опытом седобородых генералов! Я мысленно представил вас в роскошном пышном платье, блистающую драгоценностями, с веером в руке и держащую бокал шампанского! Это было так реально что я просто остолбенел!

Матильда Викторовна сначала едва заметно вздрогнула, потом слегка покраснела и взволнованно поправила причёску. Её взгляд заметался по столовой но дама быстро взяла себя в руки.

— Право, какие странные у вас фантазии, Сергей… — тихо сказала она, посмотрев на него непонятным взглядом. — Поэтому вы и обращаетесь ко мне — сударыня?

— Да! — признался Саша, тоже глядя ей в глаза. — И почему-то такое обращение к вам мне кажется правильным. А вот назвать вас гражданкой или товарищем у меня просто язык не поворачивается. Поэтому, если вы не возражаете, я и впредь стану называть вас сударыней.

Женщина, чуть поморщившись при словах «гражданка» и «товарищ», помедлила, слегка кивнула головой и сказала:

— Что ж, я не возражаю, Сергей. Но только одна просьба…

— Не беспокойтесь, очаровательная Матильда Витольдовна, я всё понимаю! — не дал ей продолжить Александр. — Такое обращение вы от меня услышите только когда мы с вами окажемся наедине! — со значением указал он, снова вызвав у дамы лёгкую краску на щеках.

Сам же Саша сделал вид что не заметил двусмысленность своих слов. Медленно и неторопливо поглощая фляки Александр решил сменить тему: — Ммм… очень вкусно! Пожалуйста, передайте мою искреннюю благодарность вашей Ванде, готовит она просто замечательно! Интересно, из чего это сделано?

— Вам нравится? — улыбалась женщина, тоже обрадованная переменой разговора. — В таком случае завтра обязательно передам! А что касается основы, кроме овощей и специй… Это говяжьи рубцы, тщательно выбранные и приготовленные. Но это блюдо не единственное которым она сможет вас угостить вас, юноша. Ванда обожает готовить и очень печалится что я ем так мало. Зато теперь ей есть на ком пробовать свои таланты! — тихо рассмеялась хозяйка.

— С радостью стану великим дегустатором её блюд! — учтиво чуть склонил голову Саша. — Не пожалею желудка своего ради такого благого дела! — и тоже весело рассмеялся.

Тут ему пришла в голову отличная идея! И он решил сразу озвучить её:

— Скажите, милая Матильда Витольдовна, а какие у вас на завтра планы?

У дамы взметнулись брови.

— Ну какие могут быть планы у старой женщины? — с печальной усмешкой вздохнула Матильда Витольдовна. — Почитать книгу, заняться рукоделием, прогуляться по улице…

— Категорически не согласен по поводу вашего возраста! — уверенно покачал головой Саша, почти опустошив тарелку. — Вот прямо сейчас я на вас смотрю и вижу стройную, очаровательную, с прекрасными волосами и изумительным лицом красавицу чуть за тридцать! И, смею заверить, нисколько не кривлю душой! Может по документам вам и больше, но я верю своим глазам а они говорят именно так! Твёрдо убежден что вы можете дать большую фору не только вашим ровесницам но и куда более молодым особам!

Женщина забавно прикрыла рот рукой и, не выдержав, тихо засмеялась. Видно было что комплимент, по мнению Александра вполне заслуженный, достиг цели.

— Ох вы и льстец, Серёжа, просто поражаюсь вам! — она снова неосознанно начала поправлять волосы, явно довольная услышанным, хоть и пытаясь это скрыть.

Что ж, очень немногие представительницы прекрасного пола могут не поддаться комплиментам, особенно если мужчина прямо смотрит им в глаза и говорит с внутренней убеждённостью. И не важно кто это, студентка, домохозяйка, служанка или аристократка. Все они, сколько бы им лет не было, почти всегда чувствуют себя в душе молодыми и красивыми, даже если реальный возраст, лицо и тело уже не такие. Впрочем, ради справедливости сказать, и многие мужчины подвержены той же слабости. Кстати, его уже назвали не Сергеем а Серёжей! Первый скромный успех! Процесс пошёл, продолжаем дальше завоёвывать расположение важной дамы!

— Можете думать что хотите, Матильда Витольдовна, но я сказал правду! — закончил он этот вопрос. Встал, отнёс тарелку в раковину, и вопросительно посмотрел на чайник. Хозяйка увидела этот взгляд и, казалось, что-то решила для себя.

— Сергей, если вы хотите чаю то я вам налью… — обратилась к нему женщина. — Но, в честь нашего знакомства которое, надеюсь, будет приятным и дальше, предлагаю вам отведать немного вина. Сама я его пью в исключительно редких случаях и сегодня, думаю, это один из них.

— С радостью поддерживаю вашу мысль, Матильда Витольдовна! — тут же согласился он, надеясь ещё больше расположить её к себе. — Естественно, я не большой поклонник алкоголя, но вкушать благородный напиток с достойной его дамой… Почему бы и нет? Это было бы прекрасным завершением дня!

— Рада что вы думаете так же как и я… — кивнула хозяйка, и попросила его открыть один из настенных шкафчиков. Там обнаружилась бутылка с пробкой из мягкого дерева, основательно раскуроченная. Саша вытащил бутылку и с интересом осмотрел её.

Это было красное вино «Каберне-Совиньон» 1933 года. Видимо, именно в этот год и был собран урожай ягод для этой бутылки и её подруг. Тара оказалась заполнена примерно наполовину, скорее всего, Матильда Витольдовна уже давно открыла её и помаленьку опустошала.

Женщина заметила что он с любопытством рассматривает пробку и смутилась.

— Это мы с Вандой… — призналась она, отведя взгляд в сторону. — Пытались открыть её, но так как у нас обеих опыта в этом нет, то… получилось не очень красиво.

— Ничего страшного, теперь здесь есть я и эту проблему, как настоящий мужчина, возьму на себя… — ответил он, за пару секунд вытащив пробку и разлив вино в два старинных хрустальных бокала, стоящих в том же шкафчике. Там же лежали в маленькой тарелке нарезанные кусочки сыра. Себе он налил половину а даме на четверть, почти опустошив бутылку. Подняв бокал, Александр встал и с улыбкой посмотрел на неё:

— Хочу сказать небольшой тост. Я благодарен судьбе что занесла меня в таком огромном городе именно к вам! Но ещё больше я благодарен именно вам что вы проявили ко мне участие, приютили и оказали щедрое гостеприимство, когда я в этом так нуждался! Поэтому, я хочу выпить это вино за вас, Матильда Витольдовна! За такую изумительно неповторимую и ошеломительно прекрасную даму, настоящий цветок, который я никак не ожидал здесь найти! — и осторожно коснулся её бокала.

По столовой поплыл мелодичный звон. Стоящая напротив него хозяйка квартиры, забыв о своей утренней строгости, открыто улыбалась, мило покраснев. Казалось, она ещё больше помолодела от его слов и взглядов…

Они выпили содержимое своих бокалов. Саша почти опустошил свой всего парой глотков а дама отпила совсем чуть-чуть, после аккуратно промокнув губы салфеткой. Да, благородное воспитание трудно спрятать если не контролировать себя ежеминутно.

— Превосходное вино! — прищёлкнул он языком и закусывая сыром. — И всё же я бы хотел вернуться к вашим завтрашним делам. И предлагаю немного их изменить. Дело в том что сразу, как только я слез с поезда, то был буквально очарован этим городом. И очень хочу погулять по нему, посмотреть его великолепную архитектуру, особенно эти костёлы, да и просто интересно как тут живут люди. Но так как кроме вас я тут никого не знаю то могу банально заблудиться… — рассмеялся он сам над собой. — Матильда Витольдовна, составьте мне завтра компанию в прогулке и будьте моим гидом?

Женщина кинула на него задумчивый взгляд, отпила из бокала ещё раз, и улыбнулась:

— Ну что ж, полагаю, я смогу показать вам хотя бы часть города. Трудно отказать такому вежливому и воспитанному молодому человеку как вы, Сергей. А город… Вы правы, Львов очень красив. Когда я сюда приехала то сразу полюбила его! Он буквально дышит стариной. Многие старые дома помнят великих королей, знатных герцогов… У этого города богатая история, порой даже кровавая.

— Как Петербург? — спросил он по привычке, совсем забыв про новое название.

— Нет, Петербург тоже велик, он монументален, но по-другому! — не согласилась с ним дама, даже не обратив внимания на его оговорку. — Это молодой город, всего лишь двести сорок лет. Но в нём всё равно чувствуется ИМПЕРИЯ, понимаете? Столица Великой Российской Империи, детище самого Петра! Ему тоже знаком грохот солдатских сапог, кровавые бунты черни, блеск и роскошь великих императоров и императриц! Но Львов не такой и в то же время в нём есть своя особенность!.. — она мечтательно вздохнула, уйдя в свои мысли. — Знаете, я иногда их сравнивала и однажды поняла что люблю их обоих, каждый по своему. И да, вы правильно заметили, его настоящее название именно Санкт-Петербург или, по крайней мере, Петроград! — убеждённо сказала Матильда Витольдовна, отбросив всякую осторожность. Видимо, настолько поверила ему что решила приоткрыть часть себя. — Подумать только, испоганить великое имя, переименовав его в Ленинград, в честь этого мятежника, немецкого шпиона! Боже, какой позор! — покачала головой женщина, закрыв лицо руками. — Ах, если бы я была мужчиной… — тихо прошептала она, так что Саша едва расслышал её.

— Успокойтесь, Матильда Витольдовна! — он встал, и совершенно естественным жестом, подойдя вплотную, погладил её по плечу. — Наш Петербург вытерпит, настанет время и он снова вернёт себе своё старое название и громкую славу! Я знаю это!

Женщина сделала порывистое движение, словно хотела погладить его руку, лежащую на её плече, но одёрнулась. Избегая смотреть на него она мягко отвела кисть Александра. Ему стало жалко даму. Бедняжка, она по-прежнему тоскует по былому, тому что ушло навсегда и уже не вернётся… Поговорить по душам с единомышленниками, видимо, не с кем вот и доверилась ему, хоть и знакомы они всего один день. Да уж, стоит ей хотя бы раз пообщаться с сотрудником НКВД и велика вероятность что отправится она туда откуда уже вряд ли сможет вернуться обратно. Не в её положении… Такая никогда не примет большевиков, для неё они всегда останутся мятежниками и бунтовщиками, убившими великую империю ради своих убеждений. И то что власть имущие, такие же аристократы и дворяне, в то время просто не смогли найти в себе сил и решимости по настоящему дать отпор, ничего не изменит в её мировоззрении. То же самое если рассказать ей о причинах революции, доле простого народа в том же Петербурге… Нет, не имеет смысла! Она просто не поймёт, не захочет понять. В который раз Саша убедился что для каждого человека есть своя собственная правда, принципы и убеждения, ради которых люди даже убивают друг друга, свято уверенные что именно их правда самая настоящая. А что же насчёт него самого? Да, он точно такой же, нет смысла врать самому себе. Александр тоже уверен что, уничтожая украинских националистов, сделает правильное и благое дело для себя и своего народа. Понятно, что у «оуновцев» прямо противоположная правда, и сражаться за неё они будут так же яростно, не щадя жизней ради этого. Так что, причина для конфликтов в мире, не считая религиозных и экономических, будет всегда пока существует человечество. Мир — это лишь временный перерыв в войне, время накопления материальных и людских ресурсов для новой схватки между народами. И она уже совсем близко…

— Уже поздно, Сергей… — тихо сказала она, по-прежнему избегая его взгляда. — Пора ложиться спать. Или вы уже выспались?

— В такой кровати как в моей комнате я смогу спать столько сколько захочется… — улыбнулся он, одним глотком допивая вино в бокале и убирая бутылку обратно. — Позвольте вас проводить, сударыня! — и, не обращая внимания на вялые попытки отказаться, взял её под руку.

Они прошли по коридору и остановились у самой дальней двери.

— Благодарю вас, Серёжа. Этот вечер мне понравился и я надолго его запомню… — произнесла дама, мягко освободившись от его помощи. — Я даже почувствовала себя счастливой… правда, совсем ненадолго. Что же касается вашей просьбы… Давайте прогуляемся после обеда или вечером?

— Не имею никаких возражений, Матильда Витольдовна! — учтиво ответил он. — Спокойной вам ночи, сударыня, и прекрасных снов! — пожелал Саша, взяв её хрупкую ручку и поцеловав.

— Какой вы галантный, Серёжа… — губы женщины уже в который раз расплылись в улыбке. — В старые времена я бы не отказалась появиться с вами в салоне некоторых… весьма известных людей.

— Почёл бы за честь, сударыня! — Саша снова сверкнул аристократизмом. И, дождавшись когда Матильда Витольдовна скроется в своей комнате, направился к себе.

Сходив по насущным делам, раздевшись и уже лёжа в кровати, он удовлетворённо подумал что день прошёл явно не зря. А завтра надо определённо продолжать развивать успех! Ему нужно наводить связи, поднимать доверие, а уж сблизиться с хозяйкой квартиры, может даже и физически… почему нет? Ему хорошо, ей хорошо, всем хорошо!

Усмехнувшись, Александр неожиданно подумал: а чем сейчас занимается Гюнтер? Небось, развлекается с одной из своих женщин, кобелина? Да, зная его, скорее всего так и есть… Этот немец неисправим.

С мыслями о своём неоднозначном товарище он и уснул.