Бирн сел в фургон и поехал. Сначала он понятия не имел, куда едет. Но вскоре он оказался на скоростной автостраде, а вскоре после этого вернулся в Честнат-Хилл, глядя на огромный дом за высоким железным забором.
Он увидел свет в окне, тень на элегантной шелковой драпировке.
Криста-Мари.
Закрыв глаза и откинувшись на спинку водительского сиденья, он вернулся в ту ночь 1990 года. Они с Джимми Пьюрайфом собирались перекусить. Они только что закрыли отдел по расследованию двойного убийства, связанного с наркотиками, в Северной Филадельфии.
Он действительно был так молод? Тогда он был одним из новых детективов в отделе, дерзким парнем, носившим прозвище своей юности. Сброд. Он носил его с ожидаемой дерзкой ирландской развязностью. Они называли Джимми "Клатч".
Сброд и сцепление.
Но это была древняя история.
Бирн взглянул на второй этаж, на фигуру в окне. Смотрела ли она на него?
Он взял папку, лежавшую рядом с ним на сиденье, открыл ее, посмотрел на фотографии, на тело Габриэля Торна, лежащее на полу, на окровавленную белую кухню, где все это началось.
Ранее в тот же день он встретился с человеком по имени Роберт Коул, человеком, который руководил независимой лабораторией, которая иногда брала контракты у департамента, когда требовались срочные услуги судебно-медицинской экспертизы. Он несколько раз видел, как Коул давал показания. Он был хорош, он был скрупулезен и, прежде всего, он был осторожен. Коул пообещал Бирну срочную работу над тем, что он хотел.
Бирн пролистал материалы дела. Он посмотрел на свою подпись внизу бланка. В тот день ручкой владел гораздо более молодой человек. Человек, у которого вся его карьера, вся его жизнь были впереди.
Бирну не нужно было смотреть на момент ареста, на момент, когда он заключил Кристу-Мари Шенбург под стражу. Он знал.
Было 2:52.