Летний лагерь свингеров

Глава 324

—Она не знает, как ей повезло с тобой,— мягко сказал я. Когда Кендалл начала возражать, я прервал ее. —Она не знает. Но я знаю.—

—Я... Я знаю.—

—Знаешь, ты не должна была этого делать, — сказал я, понизив голос.

—Я хотела,— тихо сказала Кендалл.

Я покачал головой. —Это напугало тебя до смерти.—

Она остановилась на мгновение и посмотрела мне в глаза. Потом она посмотрела вниз и кивнула.

Я приподнял ее подбородок и снова поцеловал. Это был поцелуй, полный страсти и невыраженного смысла. Под нами Джина стонала в экстазе, не обращая внимания ни на что, кроме собственного удовольствия.

—Завтра,— сказал я, тяжело дыша, —я отблагодарю тебя как следует. Но сегодня...—

—Это для Джины,— ответила она, завершая мою мысль.

Я кивнул.

—Она действительно любит тебя, ты знаешь.—

—Так-же как и ты?— Спросил я.

Прежде чем она успела ответить, Джина ахнула и спросила, о чем мы говорим.

Вместо того, чтобы ответить ей, я ухмыльнулся Кендалл и поднял палец. —Одну минуту,— проговорил я. Затем я поднял ноги Джины и сжал ее икры. Кендалл с удивлением наблюдала, как я вошел в Джину раз десять за полторы секунды. Она кричала каждый раз, когда мои бедра врезались в нее. С кривой усмешкой я успокоился и посмотрел в глаза Кендалл. Именно тогда Джина вернула свое внимание к киске Кендалл. Когда Кендалл в восторге закрыла глаза, я наклонился, чтобы поцеловать ее.

Мы с Кендалл продолжали целоваться, когда я входил в Джину. Я оттолкнул ее ноги назад, пока они почти не коснулись коленей Кендалл, и увеличил темп. Когда Кендалл откинула голову назад, я наклонился вперед и захватил один из ее сосков. Она застонала от удовольствия.

Я чередовал ее соски, подтягивая их. Груди Кендалл были более податливыми, чем у Джины, поэтому я прижался к ним лицом, вдыхая аромат ее кожи: ароматное мыло, слегка едкий запах ее пота, и запах Кендалл.

Затем я отстранился и поднял голову. Когда я это сделал, губы Кендалл искали мои. Я с силой вошел в Джину, когда мой язык танцевал во рту Кендалл. Должно быть, она почувствовала, что я скоро кончу, потому что прервала поцелуй и улыбнулась мне.

—Кончи ей в рот,— сказала она.

Не нарушая ритма, я кивнул. Когда Кендалл убрала ногу от головы Джины, она несчастно застонала. Она снова застонала, когда я вытащил свой блестящий член из ее тела. Прежде чем она успела возразить, я быстро опустился на колени у ее головы. Ее губы жадно захватили мой скользкий член. С усмешкой Кендалл легла между ног Джины. Джина застонала от восторга, когда почувствовала, как Кендалл раздвинула ее половые губы и погрузила два пальца в ее киску.

Грудь Джины вздымалась и опускалась при ее быстром, неглубоком дыхании, и по темному румянцу на груди и шее я мог сказать, что она была близка к своему оргазму. Ее бедра упирались в лицо Кендалл, когда ее удовольствие нарастало. Я подвигал бедрами взад и вперед, а затем потянулся к соску Джины. Ее собственная рука поднялась, чтобы схватить другой сосок. Я скрутил сморщенный бутон, и она застонала, обхватив губами мой член.

Когда живот Джины дрогнул, я понял, что она была в первых муках оргазма. Я потянулся к основанию своего вала и начал гладить себя. Кендалл уверенно погрузила пальцы в киску Джины. Джина начла стонать все громче и громче. Если бы мой член не был у нее во рту, она бы кричала.

Я хотел кончить на язык Джины, пока она была в середине оргазма, поэтому я отчаянно дрочил. Моя рука коснулась ее губ, но я не думаю, что ее это волновало. Мир стал серым, когда мое зрение сузилось, и приступы моей надвигающейся кульминации заставили мои яйца покалывать. Со стоном я почувствовал как кончаю.

Джина застонала, когда сперма хлынула ей в рот. Ее губы сжались вокруг моей головки, и она с трудом сглотнула. Следующий рывок был почти таким же мощным, как первый, и я застонал, когда он выстрелил из моего тела. В течение следующих нескольких мгновений мир был нагромождением взглядов и звуков: лицо Джины, искаженное в экстазе, когда ее собственный оргазм наполнил ее чувства; верхняя часть головы Кендалл, когда она целовала киску Джины; гортанный рев в моих ушах, который был моим собственным стоном; и многие, многие другие эфемерные вспышки ощущений.

Когда я, наконец, откинулась назад, я задыхалась, и тяжело дышал. Я неохотно вытащил свою сверхчувствительную головку изо рта Джины, потому что каждый раз, когда она сжимала губы, удовольствие было почти невыносимым. Кендалл подняла глаза и устало улыбнулась.

Когда я двинулся прилечь, она подползла ко мне. Джина безвольно перевернулась на бок, когда ей предложили, и я обнял ее сзади. Кендалл прижала свои потные груди к моей спине и обняла меня.

—Я люблю тебя больше всего на свете, — сказала она с чувством.

—Знаю,— сказал я без тени самодовольства. —Я тоже тебя люблю.—

С этими словами мы погрузились в спокойную дремоту, а наше дыхание постепенно нормализовывалось.

***

Через некоторое время я почувствовал, что Кендалл встает. Даже в тени, мне было жарко. Слушая, как она входит в бассейн, я понял, что хочу присоединиться к ней. Джина тихо сопела, поэтому я осторожно вытащил руку из-под ее головы. Когда я встал, Кендалл повернула голову и улыбнулась. Как только я оказался в бассейне, она быстро скользнула в мои объятия.

—Ты не кончила?— Спросил я тихо.

Она покачала головой.

Я поднял брови в безмолвном вопросе, но она снова покачала головой. Затем я подвинул нас к берегу бассейна. Как и я, она обхватила ногами мою талию, а потом я сел, скрестив ноги. Покачиваясь, я прижал ее бедра к своим и посмотрел ей в глаза.

— Спасибо, — пробормотал я.

—За что?—

—Ты знаешь. Я знаю, что тебе не нравятся девушки...—

—Дело не в том, что мне не нравятся девушки,— сказала она. —Дело в том, что... ну... скажем так, девушка не была бы моим первым выбором.—

—Или вторым?—

—Или третьим,— ответила она с усмешкой.

—Какой тогда твой первый выбор?— Спросила я с усмешкой.

—Знаешь,— сказала она, смущенно улыбаясь.

—О?—

—Пол,— взмолилась она.

Я выгнула брови.

—Ну ладно,— сказала она насмешливо, раздраженно. —Ты будешь моим первым выбором.—

—Я?—

Она раздраженно нахмурилась.

Я оставался невозмутимым, но немного улыбался.

—Хорошо, мистер. Твой Джон Томас. Твоя мужественность.—

Все еще не удовлетворенный, я склонил голову набок.

—Боже мой,— сказала она, покраснев. —Твой пенис. Ты счастлив?—

Я покачал головой и попытался не ухмыляться.