Летний лагерь свингеров

Глава 738

Я посмотрел на часы, пока профессор Феллер готовился к кульминации разглагольствующей лекции об «Атласе» Айн Рэнд. Шли минуты, и я удивлялся, почему она тратит столько времени на книгу, которую явно ненавидит. Лично мне она понравилась, хоть и была толщиной с Библию. Но, может быть, мне это нравилось просто потому, что профессор Феллер не любил ее...

Наконец прозвенел звонок, но она подняла руку, призывая нас остаться, чтобы закончить свое осуждение «заблуждающегося элитарного эгоизма» Рэнда. Я покачал головой и опустился на свое место вместе с остальными раздраженными студентами. Наконец профессор закончила, и мы бросились бежать. В коридоре я чуть не сбил кого-то, а когда повернулся, чтобы извиниться, замер.

— Пол!

— Джина?!

Она улыбнулась, и мое сердце екнуло. Мгновение мы просто смотрели друг на друга, не находя слов. Однако момент прошел, и годы дружбы и близости вернулись. Боль пришла вместе с ними, но была быстро подавлена другими чувствами. Ее щеки покраснели, но она справилась со своими эмоциями и стоически улыбнулась.

— Что ты здесь делаешь? — Спросил я.

— Я только что закончила лекцию по западному гражданству, которое дальше по коридору.

— Я с английского. — сказал я, решив вести себя нормально. Потом скорчил кислую гримасу. —Наш профессор – это бывшая хиппи, которая…—

— Профессор Феллер?

Я нахмурился. — Да. Она у тебя была? — Не раздумывая, мы пошли в ногу, направляясь к лестнице.

— Нет, глупыш. — сказала она, закатывая глаза.

Ее красивые, темные, полные, влажные глаза... Так стоп!

— Я все время слышала, как ты о ней говорил. Да. — Она усмехнулась, чтобы заглушить боль в своих словах.

— А, ну да. Извини. Во всяком случае, она все твердила и твердила об элитарности Рэнда. Клянусь Богом, Джина, я был готов к тому, что она начнет использовать такие слова, как «пролетариат».

Она рассмеялась. — Дай угадаю, ты читаешь «Атлант пожал плечами», верно?

Я кивнул.

— Мне это никогда не нравилось. Я имею в виду, мне нравятся идеи Рэнд об индивидуализме. — сказала она. — Но я думаю, что она сама создала общество, чтобы заставить свои теории работать. Ты должен прочитать «источник». Она написала его до «Атлант пожал плечами», но у него много тех же идей. Думаю, тебе понравится.

— Зачем?

— Потому что речь идет об архитекторе, который не хочет соответствовать обществу.

Я почувствовал, как мое лицо исказилось от досады.

Джина засмеялась.

Моя грудь сжалась, когда я понял, что скучаю по ней больше, чем думал.

— Я не это имела в виду. — сказала она, подавляя естественное желание протянуть ко мне руку. — Но теперь, когда я думаю об этом...— Она усмехнулась.

— Ладно, ладно. — сказал я. — Хватит дразнить бывшего парня.

— Ладно, я ухожу.

Я искоса взглянул на нее.

— Думаю, книга тебе понравится. Возможно... — Она запнулась, но затем продолжила более уверенным голосом: — Может, у Кендалл есть копия.

Я кивнул, но мое настроение стало подавленным.

— Как она?

Я не хотел ранить чувства Джины, тыча носом в счастье Кендалл, поэтому я уклончиво ответил. — С ней все в порядке.

Джина знала меня достаточно хорошо, чтобы понять мои колебания, поэтому она сменила тему. Пока мы шли к общежитию, мы говорили о других вещах, все они были безобидными. Когда мы достигли Каррика, мы остановились и смущенно посмотрели друг на друга.

— Рада была тебя видеть. — сказала она наконец.

— Я тоже был рад тебя видеть.

Она робко улыбнулась.

Я улыбнулся в ответ, хотя, вероятно, выглядел так же неловко.

— Окей... что ж... Увидимся. — сказала она.

— Да. Увидимся.

Мы задержались на мгновение, прежде чем она повернулась, чтобы уйти. Я смотрел ей вслед, но она не оглядывалась. Я видел, как напряглись ее плечи, как напряженно она их держала, борясь с желанием оглянуться. Я задумчиво улыбнулся про себя и направился в свой номер.

Не хочу в этом признаваться, но два дня спустя я вышел из класса английского языка и слонялся без дела, вглядываясь в лица, бегущие по коридору со стороны класса Джины. Увидев ее, я поспешно опустил глаза и сделал вид, что изучаю часы.

— Привет. — сказала она прямо передо мной.

Я посмотрел на нее с притворным удивлением.

Она криво усмехнулась. — Не пытайся меня одурачить. — сказала она. — Я слишком хорошо тебя знаю.

— Неужели это было так очевидно? — Спросил я, краснея.

— Может быть, немного. Но...

Я вопросительно посмотрел на нее.

— Ладно, может, я надеялась, что ты будешь здесь.

— Ты надеялась?! — Я поспешно собрался с мыслями и откашлялся. Затем, беззаботно сказал: —я имею в виду... ты и вправду искала меня?

Ее темные глаза сверкнули.

Я рассмеялся, признавая свою вину. — Хорошо, ты меня поймала.

— Ну, и что мне с тобой делать? — лукаво спросила она.

Потребовалась вся сила воли, чтобы не сказать ей, о чем я на самом деле думаю: что я хочу, чтобы она приняла меня обратно. Но я знал, что она этого не сделает. Что еще более важно, я знал, что наши отношения изменились, и что мы никогда не сможем все вернуть. Я не хотел признаваться в этом, но был слишком честен, чтобы обманывать себя. Поэтому я ничего не сказал и увидел в ее глазах молчаливую благодарность. Я кивнул, и она улыбнулась.

— Ты возвращаешься в Каррик? — спросила она, меняя тему.

— Да. И ты тоже?

Она кивнула, и мы пошли. По дороге мы говорили о ее работе в больнице и о моих планах на дом. Наши прощания в коридоре были не такими неловкими, как раньше, но все еще нерешительными и незнакомыми.

В следующий понедельник я даже не притворялся, что делаю что-то еще, пока ждал ее. Когда она увидела меня, ее глаза загорелись, и мы пошли в ногу. Наш разговор был немного легче, менее натянутым и искусственным. Мы говорили о ее профессоре химии и футболе. Добравшись до прохода, мы немного помедлили, а затем попрощались, пообещав увидеться через два дня.

Я не сказал Кендалл о том, что провожу время с Джиной, так как знал, что это только вызовет проблемы. Джина и я были друзьями слишком долго, чтобы просто выбросить все это прочь в мгновение ока.

Я понимал, почему мы не можем быть друзьями, но, думаю, я не хотел отказываться от ее дружбы. В каком-то смысле я жаждал этого. Я определенно все еще любил ее, но она мне тоже нравилась. Я знал, что она все еще любит меня, но к концу наших отношений я был не очень внимательным, и я хотел наверстать упущенное.