Летний лагерь свингеров

Глава 898

Мы занимались любовью в течение следующего часа. Она явно хотела узнать, почему я был тут, но была слишком занята, чтобы спросить. Тем не менее, это не мешало ей задаваться этим вопросом.

Когда мы наконец сделали перерыв, я практически чувствовал, как она думает об этом. Я не знал, с чего начать, и поэтому замялся.

“Что ты сказала своим родителям? Я имею в виду, о том, почему я здесь".

Она пожала плечами и прижалась ко мне. Ее голова лежала на ложбинке моего плеча, пока она играла с моим соском. “Правду”, - лаконично ответила она. "своего рода."

“Ммм?”

“Я сказал им, что ты выглядишь дерьмово и тебе нужно где-то укрыться на несколько дней”.

“Все в порядке, это правда”. Я усмехнулся, низко и мрачно.

“Я подумала, что ты расскажешь мне больше, когда будешь готов”.

“И ожидание чуть не убило тебя”, — поддразнил я, “не так ли?.. Ай! Это больно!”

Она отпустила мой сосок.

“За что?”

“За то, что заставил меня волноваться”, - сказала она резко. “И за то, что проспал целый день. И за то, что был придурком.”

"Придурком? Когда это я был придурком?"

“Только что”, - сказала она, как будто я должен был знать.

Я потер свой воспаленный сосок и оттолкнул ее руку.

“Итак...”, - мягко сказала она, “ты собираешься рассказать мне, что происходит?”

“Нет, если ты продолжишь меня щипать”.

“О-о-о”.

“Хмф.”

Она рассмеялась. “Я не такая, как Джина, знаешь ли. Эти милые маленькие надутые губки со мной не сработают.”

“Я не дуюсь”, - солгал я.

Она подняла голову и пристально посмотрела на меня, а затем идеально изогнула бровь.

“Ладно, может быть, совсем немного”.

Она снова положила голову мне на плечо, довольная. Затем ее палец обвел мой сосок. Угроза была очевидна. “Итак, расскажи мне, что произошло. Всё не может быть так плохо”.

“Всё довольно плохо”.

“Разговор об этом поможет”.

“Мы доберемся до разговора”, - сказал я немного раздраженно. “Просто попридержи коней”.

Она сунула руку под простыню и схватила мое вялое мужское достоинство. “Так лучше?" - поддразнила она. "Это, как минимум, пони".

"Ха-ха", - сухо сказал я. Она пыталась разрядить обстановку, но я прекрасно понимал - ничто не могло разрядить обстановку последних двух недель.

Должно быть, она почувствовала, что я собираюсь с мыслями, потому что отпустила мой член и положила руку мне на живот. Затем она поцеловала меня в грудь, мягко, дружелюбно и ободряюще.

Я перевел дыхание и собрался с духом. Я не знал, как смогу пройти через все это, и смогу ли вообще, но я должен был попытаться для Лии. Нет, я должен был это сделать для себя.

История казалась настолько монументальной, что я не мог рассказывать ее лежа, поэтому сел и скрестил ноги. После тепла тела Лии холодный воздух вызвал мурашки по коже, и я подавил дрожь. Лия села и посмотрела на меня со спокойным любопытством.

Я начал медленно, решив рассказать все: хорошее (то немногое, что было), плохое и действительно отвратительное. Лия ни разу не перебила меня, но она заполняла мои неловкие паузы вопросами, которые заставляли меня говорить снова. Каждый раз, когда она это делала, я ждал реакции в ее голосе, но она никогда не выдавала ее.

Детская часть меня хотела, чтобы она была в ярости на Трипа и Рен хотя бы для того, чтобы оправдать мою реакцию. Виноватая часть меня хотела, чтобы она была поражена, чтобы сказала мне, что я неудачник и ничтожество. Но в основном я хотел, чтобы она знала правду, чтобы судила меня по всем фактам, а не только по очевидным.

Поэтому я выложил ей всё, начиная с драки и ее последствий и заканчивая Сандрой и остальным. Я даже рассказал ей о желании покончить с собой, что было труднее признать, чем все остальное.

"Итак, вот почему я здесь", - сказал я наконец. "Я не знал, куда еще пойти. И я не мог продолжать делать то, что делал". Я вытер глаза. "Прости, что испортил тебе выходные".

"Ты их не испортил".

Я уставился на свои руки, боясь встретиться с ней взглядом.

“И я рада, что ты здесь”. Она не могла заставить себя сказать это, но она коснулась моей ноги, и сообщение было очевидным: “Я рада, что ты не покончил с собой”.

Я тоже, подумал я. По крайней мере... думаю, что я рад. Иногда я не был так уверен.

Между нами повисла тишина, но затем Лия выдохнула. “Вау. Неудивительно, что ты выглядел так дерьмово.”

Я цинично рассмеялся. “Ты ненавидишь меня?”

"Конечно, нет, но я не думала, что тебя затянуло на самое дно". Она философски пожала плечами. "Похоже, у тебя были веские причины".

"Не совсем. Теперь, когда у меня есть время подумать об этом, все это кажется довольно глупым. Так, мелочи. Я имею в виду, я испачкал апельсиновым соком свой свитер. Большое дело. А в том, что случилось с Кристи, я сам виноват. Мне стоило быть внимательным, а не высматривать Рен".

"Да, но такое случается".

"Остальные вещи были такими же незначительными", - продолжил я. "Люк оставил свою куртку на полу. Он всегда так делает. Он неряха, и я должен был знать лучше. В смысле, это не его вина, что я вывихнул колено".

"Вроде как да, - сказала Лия, - но я понимаю, о чем ты".

"Стипендия была большой проблемой", - продолжил я, - "но я не должен был терять самообладание".

" Ну да, но после всего остального...?"

"Знаю. И все же...” Я на мгновение уставился в пространство. “Хуже всего было с Трипом и Рен”. Я сделал вдох и взял под контроль свои эмоции. “Звук ее голоса, когда она звала его по имени...” Мои глаза защипало от воспоминаний. “И его лицо, когда он увидел меня, как будто он знал, что он наделал”.

“ Он заслуживает всего, что получил ”, - выплюнула Лия.

Я моргнул от ее яда. “Ну, он пытался рассказать мне о Рен и о нём”.

“Да, конечно”.

“Он пытался”.

“Когда?”

“Записка”.

“Какая записка?”

“Та, где он сказал, что нам нужно поговорить, что это важно. Я тогда подумал, что это из-за домов. Очевидно, что это было не так.”

“Откуда ты знаешь?”

“Я знаю Трипа”, - сказал я. “Поверь мне”. Я фыркнул при воспоминании. “Однажды он попросил меня отвезти его в Луизиану, просто чтобы порвать с девушкой. Он не стал бы делать это по телефону.” Брови Лии взлетели вверх, и я кивнул. “Он также не стал бы говорить мне что-то подобное в записке. Он сделал бы это лично. Так что вот о чем шла речь, а не о домах”. Я сделал паузу, чтобы вспомнить, и хотел пнуть себя за поспешные выводы. ”И когда я остановился у квартиры Рен вместо своей..." Я пожал плечами. “Я фактически сам нарвался”.

“Но он не должен был спать с ней в первую очередь!”

“Не знаю”, - сказал я, снова пожимая плечами. “Я имею в виду... я сделал всё, разве что не бросил её в него. Наверное, я уже думал, что мы с Джиной снова будем вместе. Я не хотел, чтобы Рен чувствовала себя обманутой. По крайней мере, подсознательно. Я... Я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я сказал ему позвонить ей и сделал все возможное, чтобы сказать, что мы просто друзья”.

“И все же”, - возразила Лия, “ему не следовало с ней спать. А что насчет нее? Она должна была быть твоей подругой.”

“Думаю, она и сейчас ею является”.

“О чем ты говоришь?”

“Я видел выражение ее лица после драки. Она выглядела так, словно это её ударили.”

”Это будет ей хорошим уроком!"

Я понимал гнев Лии, но не разделял его. По крайней мере, больше нет. У меня было время остыть, подумать обо всем и представить взгляд со стороны. В отличие от меня, предательство было свежо в памяти Лии, и ее защита была на высоте. Я улыбнулся, но это была меланхолия.

“Нет”, - сказал я, - “это была в значительной степени моя вина”.

“Что? Как?”

“Подумай об этом”, - рассудительно сказал я. “Я относился к Рен как к дублеру Джины”. Я бросил на Лию проницательный взгляд. “Тебе это понравилось? Я имею в виду, когда ты подумала, что я поступил так с тобой?”

“Я хотела убить тебя, но...”

“Вот именно. Рен была чуть менее драматична, но так же зла.” Я сделал паузу, чтобы до меня дошло. “Кроме того, они с Трипом друзья. У них много общего. Поэтому, когда он позвонил ей перед Рождеством, одно, вероятно, привело к другому.” Я пожал плечами и предоставил остальное воображению Лии.

“И всё же ... как ты можешь так спокойно относиться к этому?”

“Сейчас я спокоен”, - сказал я, - “но тогда я таким не был“. Я фыркнул резким смехом. “Фактически, я пытался убить своего лучшего друга. Потом я хотел покончить с собой. Потом переспал с замужней женщиной просто потому, что считал, что ее муж этого заслуживает. И последнее, но не менее важное: я провел неделю, напиваясь и трахаясь со всем, что двигалось.”

Она моргнула от напоминания.

“Если ты думаешь, что это спокойно”, - сказал я намеренно сдержанно, - “тогда у меня есть мост в Бруклине, который я могу тебе продать”.*

(п.п. выражение у меня есть мост чтобы продать тебе означает чрезмерную легковерность собеседника, отсылка к аферисту Джорджу К. Паркеру, наиболее известному за «продажу» собственности, которой он не владел, в первую очередь Бруклинского моста)

“Они все равно не должны были этого делать”, - горячо сказала она.

“Нет, наверное, нет. Не в идеальном мире. Но это не идеальный мир, и они всего лишь люди. По крайней мере, они пытались сказать мне, прежде чем я узнал сам.”

“Да, точно”, - усмехнулась она. “Записка”.

“Я уверен, что это то, о чём шла речь”, - сказал я. “У меня было много времени, чтобы подумать об этом, и я знаю Трипа. Я видел выражение его лица, когда он открыл дверь в квартире Рена.”

Лия скрестила руки под грудью, не желая оправдывать его.

"Поверь мне", - мягко сказал я.

"Пожалуй". Она не была убеждена, поэтому я сменил тему.

”Хочешь верь, хочешь нет”, - сказал я, - ”но я действительно скучаю по разговорам с ним“.

"Почему?”

“Как бы ты себя чувствовал, если бы вы с Эрин поссорились и перестали разговаривать?”

“Она никогда не крала моего парня”.

“Рен не была моей девушкой”.

“И что? Это было достаточно близко.”

“Нет, недостаточно близко. Мы были друзьями — хорошими друзьями, — но не более того. Я думал, что мы могли бы быть вместе, но я упустил свой шанс.”

“Я все еще не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться к этому”.

Я пожал плечами. “Думаю, я пережил это, наверное. Кроме того, что хорошего в том, чтобы продолжать злиться? Я уже делал это, и посмотри, к чему это привело”.

“Тем не менее, ты мог бы высказать им, или что-то в этом роде...”

"Зачем? Они знают, что они сделали. Они знают, как я к этому отношусь. Думаю, что ясно дал это понять.”

“Недостаточно ясно”, - пробормотала Лия.

Я старался не рассмеяться. Она пыталась заступиться за меня, но я не нуждался в ее защите. Мне также не нужно было ее одобрение или отпущение грехов. Может быть, мне просто нужно было, чтобы она выслушала, чтобы я мог рассказать о своих чувствах и доказать, что я все еще человек, в конце концов.

Лия не могла читать меня, как Кендалл, но она чувствовала, когда я заканчивал с темой. “И что ты собираешься делать?”

Я сделал глубокий вдох и выдохнул. Слова сложились без раздумий: “Извинюсь, наверное”.

Ее глаза округлились. “Что? Я не могу поверить, что ты собираешься извиняться. После того, что они сделали!”

“Я не собираюсь извиняться за то, что они сделали”, - сказал я. “Им придется разбираться с этим самим”.

“Тогда за что?”

“За то, что сделал я”.

У нее отвисла челюсть, но я пожал плечами.

“Мне не следовало называть Рен шлюхой”, - тихо сказал я. “Вот почему Трип набросился на меня. Я бы сделал то же самое.” Я резко рассмеялся. “Черт возьми, я сделал. Я чуть не сломал парню руку еще в старших классах.”

“Это другое”.

Мои брови взлетели вверх. “Ты помнишь это?”

“Конечно, помню”, - отрезала она, и мне пришлось подавить усмешку. “Иранский кризис с заложниками. Все думали, что мы иранцы”. Она раздраженно покачала головой. “Как будто Джина хоть немного похожа на персиянку. Она темнее меня и даже больше похожа на индианку. Это я похожа на персиянку. Идиоты!”

Я невольно рассмеялся.

“Что тут смешного?”

”Ты". Я встретился с ее глазами, в которых сверкнуло подозрение. Что-то заставило меня держать рот на замке, и тишина затянулась. “Я говорил тебе, какая ты красивая, когда злишься?”

“Это не относится к делу”, - раздраженно сказала она.

“И все же я подумал, что тебе следует знать”. И я подумал, что мне следует сменить тему.

“Теперь я знаю. Итак, какое это имеет отношение к тому, что ты извиняешься за то, что они сделали?”

Она не собиралась отпускать меня с крючка, и я вздохнул. “Я не собираюсь извиняться за то, что они сделали. Я собираюсь извиниться за то, что сделал я. Это то, что делают взрослые. Они признают, когда они ошибаются, и …”

“Ошибаются? Ты не сделал ничего плохого! Они…”

“Нет, сделал”, - сказал я намеренно, что остановило ее на полуслове. “Я сказал несколько действительно неприятных вещей, которые не имел в виду”.

“Они это заслужили”.

”Нет, не заслужили". Мои слова повисли в воздухе, словно мыльные пузыри, и никто из нас не произнес ни слова, пока они не лопнули.

“Но они...” Она знала, что была неправа, но не могла заставить себя признать это. Впрочем, я не винил её. Мне потребовалось почти две недели, чтобы прийти к этому выводу, и я прошел через гораздо более глубокие душевные терзания, чем она.

“Послушай”, - сказал я наконец - “вины на всех хватит. Я ничего не могу поделать с их частью, но я могу встать, быть мужчиной и признать свою часть вины. Если это означает, что мне нужно извиниться, то так тому и быть. Мне это не доставит удовольствия, но правильный выбор не всегда бывает легким”.

Лия просто уставилась на меня. Через мгновение она покачала головой. “Не думаю, что когда-нибудь пойму тебя”.

“Что ж, думаю, нас таких двое”.