Летний лагерь свингеров

Глава 893

В предрассветной темноте я проснулся резким рывком. Будто меня выдернуло из сна, замерзшего и окоченевшего, после ночи в машине. Вечером я отъехал от кампуса, чтобы никто не мог меня не найти. Протирая глаза, я пытался вспомнить, где нахожусь. Я огляделся вокруг и медленно вспомнил. Парковка за продуктовым магазином. Меня разбудил грузовик с молоком.

Я смотрел сквозь покрытое инеем лобовое стекло и вспоминал сцену в квартире Рен. Затем я почувствовал волну унижения, такого сокрушительного, что мне захотелось умереть. По-настоящему. Может загнать машину в реку, подумал я. Или спрыгнуть с моста. Или просто перерезать себе вены и уснуть в ванне.

Что почувствуют Трип и Рен, когда узнают об этом? Я хотел, чтобы им было так же больно, как и мне. Хотел, чтобы они страдали всю оставшуюся жизнь. Я погрузился в мрачные фантазии о том, как они отреагируют на мою смерть, но в конце концов это чувство прошло.

Почему они должны победить? Если бы я покончил с собой, они бы в конце концов жили долго и счастливо. Время от времени у них могут возникать угрызения совести, но они достаточно скоро справятся с этим, а я все равно буду мертв.

Так что нет, я не собирался убивать себя. Я хотел наслаждаться зрелищем их страданий. Я хотел вырвать их сердца и заставить их понять хотя бы десятую часть того, что я чувствовал. Я хотел унизить их перед всеми. Я хотел забрать все, что им было дорого.

Я хотел отомстить.

Меньшая часть меня знала, что я не такой. Я не был похож на Хейли Девлин или Рода Фортнера. Мне не нравилось видеть, как страдают другие люди. Тем не менее, это была заманчивая мысль, хотя бы для того, чтобы заставить их понять, что они наделали.

К сожалению, я был выше этого.

Сжавшись на сиденье и наблюдая, как мое дыхание туманит воздух, я заново пережил тот момент, когда Трип открыл дверь. Я закрыл глаза и вспомнил звук голоса Рен, когда она называла его Волшебником. Ее голос звучал так счастливо. Я стиснул зубы и почувствовал, как горячие слезы выступили в уголках моих глаз. Она говорила со мной таким же тоном. Это было игриво и дразняще, полно обещаний. Это было... интимно.

Это ранило сильнее, чем все физическое. Близость. У них это было, а у меня нет, и я чувствовал, что они отняли это у меня. На мгновение я погрузился в жалость к себе, но затем в бессильной ярости ударил по рулю. Это привело меня в себя. Резко.

Мои руки болели от содранных костяшек и до тех мест, которыми я соприкасался с телом Трипа. Болели ребра, по которым он нанес несколько ударов. Колено затекло по многим причинам. Язык был толстым и опухшим (похоже, я его прикусил), и челюсть болела из-за жестокой драки без капы.

В общем, я был в довольно печальном состоянии. И в довершение всего мне все еще приходилось иметь дело со своей стипендией или столкнуться с перспективой использовать свои сбережения для оплаты обучения. Я чуть не рассмеялся над этим. Какая разница, были у меня какие-то сбережения или нет? В ближайшее время я не собираюсь работать с Трипом.

Новая волна отчаяния захлестнула меня. Больше всего на свете я хотел быть архитектором, а это означало строить что-то новое. Я не хотел быть тем дизайнером, который знает теорию, но не практику. Здания были не просто линиями на бумаге — они были живым, дышащим пространством, где люди проводят свою жизнь.

Мысль о том, что я могу бросить свою карьеру, пробудила желание рыдать от разочарования. Но я не мог получить то, что хотел, без Трипа. О, я мог бы присоединиться к строительной бригаде, но никто в здравом уме не позволил бы мне проектировать что-либо. И тогда мне придется ждать годы, прежде чем я смогу заняться любимым делом.

Это было несправедливо! Почему Трип должен был предать меня? Да еще и с Рен, из всех людей? Почему не с кем-то, кто мне безразличен? Даже Кендалл была бы лучше. Но нет, он украл единственную девушку, которую я действительно хотел. Украл! У меня из-под носа! И он называл себя моим другом? Ха!

Я снова ударил по рулю. Одна из костяшек пальцев начала сочиться кровью, и я угрюмо принялся ее обсасывать. Это было несправедливо!

Я злобно заткнул тоненький голосок, который говорил мне, что жизнь несправедлива, смирись с этим. У меня не было настроения быть взрослым. Вместо этого мне хотелось убить кого-нибудь, и я уже решил, что не себя.

***

Я вышел из продуктового магазина перед рассветом, но не стал возвращаться в свою квартиру. Вместо этого я отправился в здание AA, где свернулся калачиком на одной из скамеек в атриуме. С началом четверти здание было открыто круглосуточно. Скамейка была не очень удобной, но на ней было теплее, чем в моей машине.

Мне было слишком плохо, чтобы спать, поэтому я достал свой альбом для эскизов и сделал несколько бессмысленных набросков. К сожалению, я постоянно погружался в фантазии, в которых унижал Трипа, а Рен чувствовала себя виноватой за то, что бросила меня.

В конце концов я отложил альбом и, прихрамывая, направился в офис финансовой помощи. Колено болело, но я мог немного нагружать его, что было первым хорошим моментом в длинной череде плохих. Когда я дошел до офиса, он все еще был закрыт, так что я опустился на холодные ступеньки и стал ждать.

Само собой, я погрузился в мысли, и к тому времени, как появилась Грейси, мое настроение стало угрюмым. Она решила присоединиться, увидев меня, прислонившегося к дверям. Попыталась завязать разговор, но в конце концов устала от моих односложных ответов.

Когда офис наконец открылся, мы попросили позвать миссис Хальберстам. Ее глаза слегка расширились, и я предположил, что выгляжу довольно потрепанным.

Я без церемоний спросил: "Вы уже разобрались?".

"Вы в порядке?"

"Нет, не в порядке", - сказал я раздраженно. "Мне нужна моя стипендия".

Ее глаза застыли, но я не извинился. Я знал, что должен быть вежлив с ней, тем более что она только что проявила первую доброжелательность в мой адрес, но я не мог заставить себя сделать это. Я вел себя по-детски, но мне было плевать.

"Мы делаем все возможное", - сказала она, ее голос был таким же холодным, как воздух на улице.

"Тогда вы должны постараться лучше, миссис Халберстам". Я получал извращенное удовольствие от того, что бросил ей в лицо слова Йоски. Я должен был бы чувствовать себя виноватым и за это, но не чувствовал.

Грейси попыталась сгладить ситуацию, так что я отступил в раздраженное молчание. В конце концов мы сели на скамейку и наблюдали, как люди проходят мимо нас, чтобы забрать свои чеки.

Грейси снова попыталась заговорить со мной, но я был не в настроении, и меня не особо волновало, что я был груб с ней. Меня больше ничего не волновало. Да и с чего бы? Если я это сделаю, кто-то просто отнимет это, так чего ради париться?

Я не знаю, как долго мы ждали, но это не имело значения. Нам нечем было заняться.

"Грейс? Пол?"

Я вынырнул из своего уныния и повернулся к говорящему. Это была клерк с предыдущего дня.

"Мы думаем, что нашли проблему", - сказала она.

Грейси вскочила на ноги. Я поморщился от боли в моем... всем, и последовал за ней к стойке.

"Компьютер перевел ваши деньги в общий фонд стипендий", - сказала клерк. Она указала на бессмысленную строчку на зеленой полоске распечатки, как будто это все объясняло. Она, казалось, была разочарована моим пустым взглядом, но потом оживилась. "Это значит, что ваши стипендии не пропали!"

Наверное, мне следовало бы поблагодарить ее - она пыталась поднять нам настроение, - но я все равно чувствовал себя отстойно. "Вы можете это исправить?"

"Мы отправили запрос на печать новых чеков..."

"И сколько времени это займет?"

"Миссис Халберстам уже сделала это. Кроме того, она ускорила процесс, так что они должны быть готовы после обеда".

Я посмотрел на часы, пробормотал проклятие и попрощался с Грейси. Не зная, куда идти, я побрел в сторону квартиры. Часть меня надеялась найти Трипа и Рен - хотя бы ради удовольствия заставить их извиваться, - но другая часть не хотела их больше видеть.

Если бы, - тихо фыркнул я.

Могу ли я получить другую квартиру? Жить в общежитии? Я подумал о маленькой квартирке за пределами кампуса и представил себе, что почувствуют Трип и Рен, если больше никогда меня не увидят. Но потом вспомнил об аренде квартиры, которую я подписал с университетом. Мне все равно пришлось бы платить за жилье, независимо от того, жила бы я в Andy Holt или нет.

С другой стороны, неужели так трудно просто игнорировать Трипа? Я погрузился в мстительную фантазию, в которой он умолял меня выслушать его, снова стать его другом. В этой фантазии я отмахнулся от него, и он был несчастен.

Я улыбнулся этой мысли, но она все равно не решала моей проблемы. Я не мог продолжать жить в своей машине, но я не мог вернуться в квартиру, как будто все было нормально. Трип нанес мне удар в спину, и я не доверял себе, что смогу сохранить спокойствие, если придется иметь с ним дело.

По крайней мере, я достаточно благоразумен, чтобы избежать убийства, подумал я.

На данный момент.

А пока я решил избегать его как можно дольше. Это пойдет ему на пользу и покажет, каким ничтожеством он был. Поэтому я вошел в вестибюль нашего дома, где склонился над телефоном в кампусе и набрал свой собственный номер.

Я дал телефону прозвонить дюжину раз, прежде чем повесил трубку и поднялся наверх. Я быстро принял душ, но не потрудился побриться. Я собрал свой набор туалетных принадлежностей, взял несколько смен одежды и запихнул все в сумку.

В порыве злости я взял и свои заполненные этюдники. Я не хотел оставлять ничего, что Трип мог бы использовать для ремонта домов без меня. Если я должен был страдать от нашего разрыва, то и он тоже.

Я выскользнул из квартиры и направился к лифту. Мое колено чувствовало себя немного лучше, но все еще было больно полностью опираться на него. Желудок также давал мне знать, что я не ел со вчерашнего завтрака.

Я вернулся к машине и бесцельно поехал, в конце концов остановившись у закусочной на другом берегу реки. Еда была жирной, но, по крайней мере, мой желудок перестал жаловаться. Я просидел пару часов в кабинке, пил колу и пытался делать наброски. Но сосредоточиться у меня получалось не лучше, чем раньше, поэтому я сдался и просто смотрел в окно.

Когда пришло время возвращаться в отдел финансовой помощи, я оплатил счет и оставил официантке хорошие чаевые ( она не переставала улыбаться, даже после двух часов моего плохого настроения). Ехать обратно в кампус было недолго, но сомнения и разочарование грызли меня. Я не знал, что делать, если у них не будет моего чека. Я погрузился в фантазии, где кричал и разбивал вещи, но в реальном мире это ничего бы не дало.

Чудо из чудес, у миссис Халберстам действительно был чек для меня. Она даже принесла извинения за ошибку. Это была оливковая ветвь, и я был слишком удивлен, чтобы быть придурком. Поэтому я устало улыбнулся, и мне даже удалось прозвучать признательно, когда я благодарил ее.

Я направился в офис казначея, а затем в книжный магазин. Несмотря на все проблемы с компьютерами, большинство студентов уже успели прийти и уйти, поэтому очереди были относительно небольшими.

Остаток дня я провел в местной картинной галерее, так как не думал, что кто-нибудь меня там найдет. Я некоторое время рассматривал картины, но само здание было интереснее, чем искусство. Что-то в нем казалось знакомым, и я не удивился, когда узнал почему. Архитектора звали Джон Рассел Поуп, и я делал проект на первом курсе по одному из его поздних зданий, Мемориалу Джефферсона.

Художественная галерея изначально была резиденцией, особняком в стиле Классического Возрождения, и я смог увидеть, как Поуп совершенствовал свой стиль. Меня всегда интересовал дизайн в стиле Боза́р, поэтому я достал свой этюдник и, наконец, смог забыть Трипа и Рен.

(п.п. почитал правила, оказывается, фамилия профессора Йоски всё-таки склоняется. Приношу ему свои извинения за попытки оставить его фамилию несклонённой=)