Когда Рэн одевалась после каждого урока, она делала это не спеша. Думаю, ей нравилось смотреть на меня так же, как и мне на нее, но у нас всегда была своя маленькая игра. Поскольку я реагировал не так, как она ожидала, она восприняла это как личный вызов.
Каждый день Шивон уходила вскоре после занятий, но Кристи всегда ждала нас с Рэн, когда мы выходили из офиса. Потом мы втроем шли обратно в Моррилл, перекусить. (Для такой миниатюрной девушки, у нее был огромный аппетит, и она всегда брала с собой еду, от моркови и сельдерея до свежих фруктов и мюсли. В моей голове я начал думать о ней как о «кролике», так как она ела как кролик.)
Пока мы шли, мы разговаривали, и это было время, которое мне нравилось больше всего.
Мы с Рэн говорили о том, как вырастем и пойдем в школу в пригороде Атланты. У ее отца было с полдюжины успешных ресторанов, и я был знаком с некоторыми из них. В старших классах она была в команде по плаванию и приехала в университет, чтобы улучшить свои навыки. Однако после тяжелого приступа мононуклеоза, когда она была первокурсницей, она решила отказаться от этого и сосредоточиться на своем здоровье и занятиях.
Кристи тоже хорошо умела плавать. Она участвовала в эстафетах, но ее основное внимание было сосредоточено на нырянии. В отличие от Рэн, она приехала в университет учиться у Шивон (с которой познакомилась на открытии галереи в Сан-Диего). Профессор с каштановыми волосами преподавала в Нотр-Даме, но когда UT заманил ее из Саут-Бенда в Ноксвилл, Кристи подала заявление в Теннесси.
Мы с Кристи также говорили о том, как росли с отцами-пилотами. В то время как мой отец оставил флот и стал коммерческим пилотом, ее отец остался и поднялся по служебной лестнице, чтобы командовать собственной эскадрой. В Японии он командовал воздушным крылом. Когда Кристи сказала мне, что его нынешняя работа – командовать целой боевой группой авианосцев, моя челюсть чуть не упала на тротуар.
—Кто твой отец? — спросил я. — Что-то вроде Адмирала?
— Да. — сказала она, и в ее голубых глазах заплясали веселые искорки. — Да, он адмирал.
—Так ты дочь адмирала?
— Единственная дочь адмирала. — Сказала она, а ее глаза все еще блестели.
— Единственная дочь адмирала? Тогда, держу пари, твой парень должен быть готов к испытаниям.
К моему удивлению, Рэн фыркнула.
— Что? — Спросил я.
— Саймон? — спросила брюнетка, не обращая на меня внимания. — Испытания? Ха!
— Рэн. — предупредила ее Кристи.
— Что? — Спросил я, еще больше запутавшись.
— Саймон на самом деле ее жених. — объяснила Рэн. — Что очень плохо.—
— Почему? — Спросил я.
— Потому что он еще не оправился, если это означает то, что я думаю.
— Жених? — Спросил я, а мое горло необъяснимо сжалось.
Кристи застенчиво подняла левую руку и сверкнула безымянным пальцем.
Конечно, я и раньше видела это маленькое кольцо с бриллиантом, но мне никогда не приходило в голову, что оно может иметь какое-то значение. Наверное, я просто не мог представить, что кто-то ее возраста помолвлен.
— Саймон наименее «уравновешенный» парень из всех, кого я знаю. — продолжила Рен.
— Рэн, прекрати. — сказала Кристи.
— Почему? Ты знаешь, как я к нему отношусь. Мне он нравится не больше, чем твоему отцу. Кроме того, ты его не любишь.
— Да... Я... — сказала Кристи. — Он был со мной после... ну…
— После чего? — Спросил я.
Девушки полностью проигнорировали меня.
— Он воспользовался тобой. — сказала Рен.
— Нет. — отрезала Кристи.
— Он так и сделал. Он знал, через что ты проходишь, и все равно сделал тебе предложение.
— Прошла через что? — Спросил я, а мое любопытство полностью подавило мои манеры. Но девушки снова проигнорировали меня.
— Он любит меня. — сказала Кристи.
— Конечно. — сказала Рен. — Но ты любишь его?
— Да.
Даже меня это не убедило.
— Рэн, пожалуйста, я не хочу больше об этом говорить. — сказала Кристи мгновение спустя. — Ты знаешь, как я отношусь к Саймону.
Рэн, казалось, хотела что-то ответить, но закрыла рот и просто нахмурилась.
В наступившей неловкой тишине девушки посмотрели друг на друга, и между ними завязался разговор. Наконец Кристи вспомнила, что я здесь.
— Мне очень жаль. — сказала она. —О чем мы говорили?
— Не помню, — ответил я.
Она выглядела так, будто хотела что-то сказать, но когда она посмотрела на меня, ее глаза внезапно наполнились слезами. Она попыталась сморгнуть их, но они продолжали приближаться. Увидев ее страдальческий взгляд, я потянулся к ней. Она слабо улыбнулась в ответ на мой жест, но затем ее эмоции, наконец, одолели ее.
Прежде чем окончательно зареветь, она повернулась и побежала в спальню. Рэн беспомощно посмотрела на меня и побежала за подругой.
Я просто стоял, еще больше озадаченный.
***
— Привет. — сказал Трип, открывая мою дверь. —Что ты делаешь?
— Читаю о Мемориале Джефферсона. — рассеянно ответил я. —Я хочу убедиться, что все правильно спланированно.
—Ты и сам знаешь, что там все правильно. — сказал он. —Ты проверил его... десять раз?
— Бог кроется в деталях. — сказал я, бессознательно подражая профессору Ледбеттеру. — Кстати, — добавил я. —Мне еще нужно сделать критические замечания по рисункам Саманты и Антонио. Надеюсь, Саманта простит меня. Если я хочу получить хорошую оценку по критике, я должен сказать ей правду. Она неплохо рисует, и я старался ей помочь, но она, наверное, самый слабый рисовальщик.
— Она это знает это. — сказал Трип. —И она может справиться с правдой. Она намного сильнее, чем ты думаешь.
—Возможно.
— Так и есть. Доверься мне. Просто будь честен и не переходи на личности. Она знает, что ты хороший дизайнер, и уважает твое мнение.
Я кивнул. Я был удивлен, обнаружив, что Саманта обращалась ко мне всякий раз, когда у нее был вопрос. Более того, Трип и Антонио тоже. Антонио помнил практически все, что читал, но он также не был лучшим рисовальщиком, поэтому часто обращался ко мне за советом.
Я вроде как стал официальным экспертом команды по дизайну. Трип был нашим лидером, без вопросов, но когда дело доходило до дизайна, все подчинялись мне. Саманта планировала наше время – иногда с точностью до минуты, а Антонио был ходячей библиотекой. Как команда, мы действительно сработались вместе за последний месяц. Мы редко спорили и уважали друг друга.
(Поскольку мы вчетвером проводили так много времени вместе, я, наконец, отбросил этикет и спросил Антонио о странном сочетании его внешности, имени и гнусавого акцента. Он просто рассмеялся и объяснил, что он кореец, но усыновлен. Очевидно, его родители были латиноамериканцами и дали ему имя приемного дедушки. —А разве не все говорят, как я? — спросил он с усмешкой.)
Я начал задаваться вопросом, в какой степени сплоченность нашей команды была удачей, а в какой – планами Йоски. Этот человек был хитер. Он по-прежнему мне не нравился, но я почувствовал, как он ведет себя. Вопреки тому, что я думал сначала, он не подставил нас. Он настроил нас на успех, а затем бросил нам десятки вызовов.
Он все еще постоянно дразнил меня, и я обычно чувствовал, что скоро просто прибью его. Хотя я отвечал на все его вопросы, он, казалось, насмехался надо мной. Он не был так строг с моими одноклассниками (возможно, за исключением Грейси Фишер), и, казалось, приберегал свои действительно едкие комментарии для меня.
— Алло, Пол? — Окликнул меня Трип.
Я потряс головой, чтобы прояснить ее.
—Ты снова со мной? — спросил он, улыбаясь.
— Да, извини. Наверное, я грезил наяву.
—Ты слишком много работаешь. — сказал он. Потом вздохнул. —Как и все мы. В любом случае, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
— Вот как?
— Послушай, я думаю нам уже нужно заканчивать делать этот проект. Нам нужно собраться, и доделать то, что мы не успели. А также помочь Саманте. Согласен?
Я кивнул.