Летний лагерь свингеров

Глава 974 История Кристи. Глава 1

Трип, Рен и я провели понедельник после Дня труда* в Атланте, упаковывая коробки и загружая арендованный грузовик. На следующий день мы поехали в дом его родителей во Франклине, где еще больше пополнили наше новоиспеченное домашнее хозяйство. Затем мы проигнорировали совет возраста и опыта (отца и мачехи Трипа) и поехали в Ноксвилл. Возможно, нам следовало прислушаться, но мы были молоды и нетерпеливы.

(*п.п. - День труда [Labor Day] — национальный праздник в США, отмечаемый в первый понедельник сентября.)

Добрались мы после наступления темноты и провели следующие пять часов, разгружая грузовик. Мы с Трипом выполняли большую часть черновой работы, в то время как Рен сортировала и складывала коробки внутри. Последний предмет мебели, небольшую кушетку, мы перенесли в спальню на третьем этаже уже под утро.

Мы были измучены, но рады, что все закончилось, и дом принадлежал нам. Мы были дома.

***

Я проснулся буквально через пару часов. Попытался снова заснуть, но в конце концов откинул одеяло и спустил ноги на пол. Подошел к окну и раздвинул шторы. Уличные фонари освещали припаркованные машины, их стекла были матовыми от росы. Ничто не двигалось. Не было слышно ни звука.

Я решил отправиться на пробежку, отчасти для того, чтобы избавиться от боли, вызванной переездом, но также и для того, чтобы осмотреть окрестности. Улицы были расположены в виде решетки, так что заблудиться было практически невозможно. Я провел блаженный час, бегая трусцой по Форт-Сандерсу, пока мир медленно оживал.

Вернувшись к дому, я остановился на переднем крыльце и в молчаливом изумлении наблюдал, как стофунтовый* сгусток энергии, Кристи, в сильном раздражении расхаживает взад-вперед. Она нажала на кнопку дверного звонка. Затем она постучала в дверь. Казалось, она занимается этим уже несколько минут.

(*п.п. 100 фунтов это примерно 45кг)

На ней была клетчатая фланелевая пижама, которая была на пару размеров больше, чем нужно, что делало ее похожей на ребенка, играющего в переодевания. Тапочки не спасали ситуацию. Это были пушистые белые кролики с хвостиками из ватных шариков. Она сжала кулаки и топнула ногой.

Результат оказался не таким уж сокрушительным, и я не смог удержаться от смеха.

Она обернулась ко мне. Сперва она меня не узнала, но потом ее глаза расширились.

“Утречка”, - сказал я с преувеличенной южной вежливостью.

“Доброе утро”. Она оглядела меня с ног до головы. “Что с тобой случилось?” Я моргнул.

“Ты похудел?”.

Я вдруг почувствовал себя неловко. “Немного, да”.

“Не немного”. Ее раздражение вернулось. “Где ты был?”

Моя футболка была завязана вокруг талии. Я тяжело дышал, и от моей обнаженной кожи валил пар в прохладном утреннем воздухе. Это должны были быть ее первые подсказки. Мои шорты и кроссовки должны были удвоить количество подсказок. Я посмотрел на себя сверху вниз, хотя бы для того, чтобы убедиться, что вижу то же самое, что и она.

“Ты что, никогда не носишь одежду?” - огрызнулась она. - “И я не имею в виду, где ты был*. Я имею в виду всех вас. Где вы были?”

(*п.п. англ[Where have you been?] означает и «где ты был», и «где вы были»)

“Я тоже рад тебя видеть”.

Ее глаза сузились.

“Ладно, я сдаюсь”, - сказал я наконец. “О чем ты говоришь?”

“Я здесь уже несколько дней! Жду. Где вы были?”

Входная дверь открылась прежде, чем я успел ответить. Рен, одетая в голубой махровый халат, затуманенным взором смотрела на улицу.

Кристи обернулась. “Где вы были?”

“Что?”

Я поймал взгляд Рен. “Она имела в виду: «Доброе утро. Рада тебя видеть. Могу я войти?»”

Рен что-то пробормотала и отступила в сторону.

Я последовал за ними в дом и направился наверх. “Душ”, - бросил я через плечо. “Вернусь через какое-то время”.

“Одежда!” крикнула Кристи мне вслед.

Я высунул голову из-за перил. “ А что с ней?”

***

Как оказалось, у Кристи были веские причины для раздражения. Рен забыла сообщить ей об изменении планов. Итак, Кристи приехала в Ноксвилл и обнаружила, что дом заперт и пуст. Она позвонила родителям Рен и оставила несколько сообщений, но так и не получила ответа. И она не знала ни номера Трипа, ни моего. Так что она ждала пять дней, не имея ни малейшего представления о том, где мы находимся.

Рен рассыпалась в извинениях, но Кристи все еще была в раздражении.

“И как ты поступила?” - спросил я, когда она наконец прервалась, чтобы отдышаться.

“Позвонила Саюри. Я остановилась у нее.”

“Твоя подруга?”

Она раздраженно посмотрела на Рен. “Он это серьезно?”

“Скорее всего,” - сказал Рен. Она зевнула. “У нас есть «Кола»?”

Кристи проигнорировала ее и сказала мне: “Саюри живет по соседству. Раньше этот дом принадлежал ей.”

“Ах. Это объясняет твою пижаму. Кстати, очень в тему. Очень... викторианская.”

Она подумала, что я смеюсь над ней.

Так и было, но в дружеской манере. Я указала на дом вокруг нас. “Он тоже в викторианском стиле”.

“Правда?” Она махнула рукой. “Это просто дом”.

“Это все равно что сказать, что Микеланджело был «просто художником»”.

Её полутораметрово-пустой взгляд был не таким уж и пугающим.

Я улыбнулся. “Остынь, девочка. Этот дом – не Сикстинская капелла, но и не «просто дом». Это произведение искусства”.

“Вовсе нет”.

“Конечно, это так. Просто нужно знать, на что смотреть. Красота есть во всем.”

***

Поскольку я был единственным, кто проснулся, принял душ и оделся (в одежду и все остальное, как заказывали), я предложил сходить за продуктами.

“Нам нужна «Кола» ”, - сказала Рен, снова зевнув. “И кофе, и ещё фильтры”. Она толкнула картонную коробку носком ботинка. - “Я найду кофеварку. Надеюсь.”

Я кивнул и взглянул на Кристи. “Вам что-нибудь нужно, м’леди?”

Она пыталась решить, не насмехаюсь ли я над ней снова. “Яблоки”, - сказала она наконец. “Виноград. Может быть, дыня.”

“Канталупа или арбуз*?”

(*п.п – Канталупа – сорт дыни; арбуз на англ.[watermelon]- буквально водная дыня)

“Канталупу. Или медовую дыню. Возьми, что посвежее.”

“Что-нибудь еще?”

“Морковь. Сельдерей. Редис.”

“Короче, обычный корм для кроликов?”

Она повернулась к Рен. “Он все лето был таким?”

“Даже хуже, - сказал я. - И слово, которое ты ищешь – «неприкаянный»”.

“Я думала “раздражающий”.

“И это тоже,” весело согласился я.

***

Мы встретились с Саюри после завтрака. Она была миниатюрной японкой, не молодой, но и не старой. По моим прикидкам ей было чуть за пятьдесят. У нее были черные волосы, темные глаза и простоватое лицо. Она говорила с ярко выраженным акцентом, но понять ее было достаточно легко, если слушать внимательно. Она была неизменно вежлива, но при этом изучала нас с Трипом, казалось, не глядя на нас. Нас оценивали, приговор откладывался.

Трип, должно быть, тоже это почувствовал, потому что он не возражал, когда я предложил перевезти вещи Кристи к нам домой. Нам пришлось сделать несколько ходок, чтобы перетащить четыре больших чемодана, три маленьких, полдюжины сумок с одеждой, несколько больших коробок и многое другое. Доставка из Калифорнии, однозначно, влетела в копеечку.

Когда мы закончили, то совершили импровизированную экскурсия по парадной части дома Саюри. Он тоже был в викторианском стиле, меньше нашего, без всех этих декоративных элементов и дополнительных комнат. Он был построен как обычный дом для состоятельной семьи. Дом, а не заявление.

Внутри все было ухожено и опрятно, со смесью японского и западного декора. Мы сидели за обеденным столом и вели непринужденную беседу, пока Рен не затронула тему других ремонтных работ.

Саюри владела еще двумя домами в этом районе, одним через дорогу и одним в квартале отсюда. Она не совсем доверяла своему нынешнему подрядчику (я не мог ее винить, особенно после ее предыдущего опыта), но у нее не было возможности узнать, не обманывают ли ее. Мы с Трипом обещали все проверить. Она кивнула и улыбнулась, соглашаясь, но без уверенности.

Кристи сказала что-то по-японски, а затем кивнула на нас. Саюри спросила что-то, что прозвучало подозрительно похоже на: “Но они такие молодые. Откуда они вообще могут знать, что делают?” Она улыбнулась говоря, но улыбка не добралась до ее темных глаз. Кристи ответила с уважением.

Я наблюдал за их разговором и медленно переоценивал Саюри. Она напоминала мне Сьюзен, особенно тем, как работал ее ум. Я не понял ни слова из того, что она сказала, хотя на самом деле мне это было и не нужно. Ее манеры были сдержанными, и ее голос никогда не повышался выше вежливого тона, но ее вопросы были быстрыми и прямыми. Смысл ее слов тоже был ясен: она хотела получить соотношение цены и качества за свои деньги и хотела убедиться, что мы с Трипом сможем защитить ее интересы.

К моему большому удивлению, Кристи высказалась в нашу пользу. Она говорила по-японски, хотя ее взгляды и жесты доносили до нас все ясно и понятно. Мы с Трипом знаем, что делаем, объяснила она. Доверься нам, сказала она. Она сложила руки перед собой и опустила глаза в знак уважения к старшей женщине.

Саюри на мгновение задумалась, а затем улыбнулась. И снова у меня возникло ощущение отложенного суждения. Ей явно нравилась Кристи, но нам с Трипом придется заслужить ее доверие. Вполне справедливо, подумал я. Трип может покопаться в сметах и расходах подрядчика, если потребуется, перевернув каждую строчку. А я могу сделать то же самое с самими домами.

Саюри сказала нам по-английски, что она была бы очень благодарна, если бы мы проконсультировали ее по поводу ремонта. Мы, конечно же, сказали, что будем только рады. Мы обменялись еще несколькими любезностями, а затем попрощались.

“Я надеюсь, мы не откусили больше, чем можем прожевать”, - сказал Трип. Когда мы приблизились, он указал на наш дом. “Это место даже близко не похоже на то, что я бы назвал хорошей работой”.

Рен начала возражать.

“Он прав”, - сказал я. “Вы, вероятно, этого не видите, но мы видим. Это мелочи. Но их много. Неровные края, срезанные углы, халтурная работа.”

“Я даже не представляю, как это прошло проверку”, - сказал Трип.

“Ерунда”, - сказала Рен. “Все в порядке”.

“В порядке для жизни”, - согласился я. “Но такая работа – это не то, чем я бы гордился”.

Рен начала говорить что-то еще, но я снова остановил ее. “Большинство вещей, которые я заметил, носят косметический характер. Мы с Трипом можем их исправить. Но будет проблемой, если мы найдем что-нибудь конструктивное.”

“Или какие-нибудь серьезные нарушения кодекса”.

“Вот-вот”.

“И в этих двух других домах тоже может быть бардак…”

“У нас не бардак”, - возразила Рен. “Мы осмотрели дом перед покупкой”.

“Ладно, может, и не «бардак» ”, - сказал я, чтобы успокоить ее. “Но это определенно не соответствует Хьюз-Уитмен стандартам”.

“Уитмен-Хьюз”, - рассеянно поправил Трип.

Я ухмыльнулся. Это был дружеский спор, который мы вели уже много раз.

“Но он прав”, - продолжал Трип. “Эти другие дома могут отнять у нас много времени, особенно если мы обнаружим проблемы”. Он повернулся к Кристи. “Как ты думаешь, как Саюри воспримет это? Хочет ли она услышать правду, особенно если ее подрядчик не... эм… соответствует нашим стандартам?”

“Безусловно”.

“Однако нужно быть осторожными”, - размышлял он вслух. “Сами мы не хотим этой работы”.

Я оживился. “Почему нет? В смысле, я бы хотел сначала посмотреть дома, но это могут быть интересные проекты”.

“Ни за что. Может быть, если бы мы могли работать над ними полный рабочий день, но не с учёбой и всем остальным”.

“Да, наверное, ты прав”.

И все же я представил, что мы могли бы сделать со старым викторианским домом. У большинства из них был отличные стены, даже если они знавали лучшие времена. Мы могли бы снова сделать их прекрасными.

***

Остаток дня мы провели, распаковывая коробки и расставляя мебель. Рен и Кристи сосредоточились на кухне и столовой. Мы с Трипом прошлись по гостиной, восьмиугольной передней комнате и маленькой спальне на первом этаже.

На следующий день Трип и Рен занимались главной спальней, в то время как Кристи и я делали то же самое в наших отдельных спальнях. Я услышал, как она пытается передвинуть мебель, и предложил свою помощь. После чего я задержалась, чтобы распаковать целую коробку сумочек и положить их на верхнюю полку в шкафу.

“Я уже придумал, что подарить тебе на Рождество”, - подколол я. “Стремянку”.

“Очень смешно”.

“Я серьезно. Зачем тебе понадобилось поднимать это на верх? Ты же не сможешь достать их сама.”

“Они мне не очень часто нужны”.

“Тогда зачем ты их привезла?”

“На случай, если они мне действительно понадобятся”.

“Да, но...” Я быстро прикинул: “Тридцать?”

“Большинство из них сочетаются с официальными нарядами или коктейльными платьями”.

“Сколько официальных мероприятий вы планируете посетить?”

“Я не знаю. Но мне понадобится подходящий наряд.” Она открыла еще одну большую коробку.

“Срань господня! Это все туфли?”

“Конечно. И эта коробка тоже.”

“Для чего тебе все это?”

“Они сочетаются с разными нарядами. Некоторые подходят к сумочкам. Некоторые просто миленькие. Я еще не нашла для них наряд.”

“Ты серьезно?”

“Конечно. А что?” Она подняла глаза. “В чем дело-то?

“Я не могу поверить, что у тебя есть все эти туфли и сумочки”. Я указал на груду сумок с платьями на кровати. - “И это. С ними то же самое?”

“Что то же самое?”

“Вечерние платья, коктейльные платья, платья, к которым ты еще не нашла обувь и сумочку?”

Она улыбнулась, но была явно озадачена. “Да.”

“И ты переслала все это добро из дома? Из Калифорнии?”

“А как еще я должна была это сюда доставить?”

“Зачем?”

“В смысле «зачем»? Я не смогу их надеть, если их здесь не будет.”

“Зачем тебе вообще все это нужно?”

“Я не понимаю”.

“Ясно”.

Она поняла, что ее оскорбляют, и ощетинилась, как чихуахуа, огрызающаяся на добермана. “И что это должно означать?”

“Не бери в голову”.

“Нет, скажи мне. Чего я не понимаю? И вообще, какое тебе до этого дело?”

“Воу! Извини, что спросил. Ты можешь иметь все, что захочешь. Это твои вещи.” Она продолжала выглядеть воинственно, пока я безобидным жестом не указал на коробки с обувью.

“Хочешь, я и их положу в верхнюю часть шкафа?

Она не собиралась отступать, но и не могла найти повода для спора. “Да”, - сказала она в конце концов. “Пожалуйста”.

Поставив коробки с обувью на полку под сумочками, я молча сосчитал – двадцать одна, – но понял, что лучше воздержаться от комментариев.

Настроение между нами медленно оттаивало.

Я помог ей развесить сумки с платьями — их было шесть, по несколько платьев в каждой, — которые заняли половину шкафа. И снова я оставил свои комментарии при себе.

Я сложил пустые картонные коробки, пока она распаковывала свою повседневную обувь и расставляла ее в ряд на дне шкафа. Она просто продолжала добавлять все новые и новые вещи, от кроссовок до мокасин и ботинок. У нее даже были две пары сапог до колен. Одних только туфель джели было шесть пар, почти всех цветов радуги. Девочке нравилась обувь. Что я мог сказать?

К тому времени, как она закончила, мне удалось вернуть невозмутимое выражение лица.

“Спасибо за помощь”.

“Всегда рад”.

“И спасибо, что позволил мне взять комнату с большим шкафом”.

“Тут тебе повезло, - сказал я, - но я рад, что ты счастлива”.

“Просто хотелось бы, чтобы он был побольше”.

Я подавил смешок.

“Что?”

“Я не очень часто это слышу”.

“Слышишь, что?.. О!” Ее загорелые щеки покраснели.

“Прости. Не смог удержаться.”

“Очень смешно”.

Я невозмутимо пожал плечами.

“Кстати, об этом, - сказала она через мгновение, - как Грейси?”

“Думаю, хорошо”.

“Ты «думаешь»?”

“Ну, да. «Думаю». Я давно с ней не разговаривал. Пару месяцев.”

“Пару месяцев? Какой же ты бойфренд!”

“Что? С чего…? Погоди… Мы с Грейси расстались. Разве Рен тебе не сказала?”

“Я сказала ей, ни…Эм… Я имею в виду, нет, она этого не сказала.”

“Это было давно. Ещё до начала лета. Но, видимо, уже после того, как ты уехала.”

“Что случилось?”

“Долгая песня. Думаю, ты бы сказала, что мы просто не были «совместимы».”

“Мне жаль, что у вас не вышло”. В ее голосе совсем не было сожаления. Она, должно быть, тоже это услышала, потому что сразу же сказала: “Итак, похоже, тебе было весело этим летом”.

Что-то в ее тоне заставило меня нахмуриться. “Что ты имеешь в виду?”

“Ничего. Только то, что ты мог встречаться с кучей разных девушек.”

Я услышал эвфемизм и почувствовал, как к моим щекам приливает жар. “По-твоему, я этим занимаюсь?”

“Что ты имеешь в виду?”

“Типа я сплю со всеми подряд?”

“Хочешь сказать, что это не так?”

Я сдержал себя. Затем сделал глубокий вдох и медленно выдохнул через нос.

Кристи фактически провоцировала меня сказать что-нибудь язвительное.

“Вернусь-ка я лучше к работе”, - сказал я вместо этого. “В своей комнате”.

***

На следующий день я с ней не разговаривал. Я не был груб по этому поводу, но рядом со мной она была persona non grata. Кроме того, она сильно поссорилась с Рен. Мы с Трипом держались подальше от них обеих, что меня вполне устраивало.

На следующее утро, вернувшись с пробежки, я обнаружил Кристи, ожидающую меня на крыльце. Я не мог игнорировать ее, не ведя себя как мудак, поэтому остановился у подножия лестницы. Она нервно переминалась с ноги на ногу, пока я ждал.

“Вчера я разговаривала с Рен”, - сказала она наконец.

“Я слышал”. Соседи скорее всего тоже.

“Она рассказала мне про лето”.

“Про что?”

“Про то, как пыталась свести тебя со своими подругами”.

Я почувствовал укол раздражения и по отношению к Рен, не только из-за сватовства, но и из-за обсуждения моей личной жизни.

Кристи теребила подол своей пижамы. “Она сказала, что ты вообще ни с кем не встречался”.

Опять это слово! “И что?”

“И мне очень жаль”.

Я еще не был готов простить ее. “За что?” - спросил я.

“Что ты имеешь в виду?”

“За что ты просишь прощения?”

“Я не понимаю”.

“Тебе жаль, что ты назвала меня блядуном, или просто жаль, что ты была неправа?”

“Я…!” Ее глаза опустились. “И то, и другое, наверное”.

Мой гнев вспыхнул с новой силой, и я взбежал по лестнице. “Что дает тебе право судить меня?”

“Мне жаль.”

“Ты ничего обо мне не знаешь!”

“Я знаю. Ты прав. Я…”

“И почему тебя волнует, с кем я «встречаюсь»?” В моих устах это прозвучало как благочестивое двусмыслие, каковым оно и было. “Это мое дело, а не твое. Не применяй ко мне свою мораль паиньки из католической школы!”

Я ворвался внутрь, хлопнув дверью для пущей убедительности.

Я прокручивал все это в голове, пока стоял под душем. Когда я наконец успокоился, спустя долгое время после того, как закончилась горячая вода, я почувствовал смесь разочарования и вины. Кристи не имела права судить меня по своим меркам. А я не имел права кричать на нее, когда она всего лишь пыталась извиниться. Хуже того, я понятия не имел, почему так расстроился.

Я оделся и пошел искать ее. Она сидела за кухонным столом и без особого энтузиазма ковыряла ломтик дыни.

“Эй”, - сказал я. “Мне жаль. Мне не следовало кричать на тебя.”

“Все в порядке. Ты был прав. Мне не следовало осуждать тебя.”

“Да, наверное, оба виноваты”.

Она мрачно кивнула.

Рен вошла на кухню в своем синем купальном халате. Она зевнула. “Из-за чего были все эти крики и хлопанье дверями?”

“Понятия не имею”, - гладко солгал я. “Наверное, это были соседи”.

“Или какие-то психи”, - добавила Кристи.

“Однозначно”, - согласился я. “Психи”.

Мы обменялись неуверенными улыбками.

Рен зарядила «Мистера Кофе» и включила его булькать для Трипа. “Ну, надеюсь, теперь они ушли”.

“Я тоже”.

Она схватила колу и шаркающей походкой вышла из кухни.

Мы с Кристи молчали. Напряжение между нами ослабло, но полностью не исчезло.

“Хочешь немного хлопьев?”

“Да, пожалуйста”.

Я поставил две миски.

Она подошла к холодильнику, передала мне пакет молока, а затем налила два стакана апельсинового сока.

Я открыл кладовку. “Grape Nuts или Froot Loops?”

“На твой выбор”.

Моя рука колебалась между ними.

“Если подумать, то Froot Loops”.

Я усмехнулся.

“Что?”

“Я только что решил то же самое”.

“О. Хорошо.”

Мы сидели друг напротив друга и ели в тишине.

“Никогда бы не подумал...”, - сказал я наконец.

“Что?”

“Что кролики едят Froot Loops”.

“Едят.” Она улыбнулась в свою миску. “Но только по особым случаям.