Семейные тайны Армстронгов

96

Вернувшись в Дублин, Кейт продолжила изучать фотографии Клары и не могла остановиться. Она была очарована этой красавицей — последней хозяйкой Большого Дома, и ей даже казалось, что она чувствует какую-то связь с ней. Неожиданно на одном из снимков она заметила на груди у Клары брошь и тут же полезла в свою сумочку за коробочкой, которую отдал ей Нико. Сравнив брошь у себя в руках с той, что была на фото, она поняла, что это одно и то же украшение.

— Спасибо тебе, Клара! — с чувством сказала она, пораженная своим открытием. — Ты как будто сама подарила ее мне через столько лет.

— Ты что, уже начала сама с собой разговаривать? Знаешь, это первый признак помешательства, — сказал Тони, входя в спальню. На нем был смокинг, поскольку они должны были отправиться на званый ужин.

Кейт убрала фотографии и, усевшись перед зеркалом за туалетный столик, приколола эту брошь на свое вечернее платье.

Он подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи.

— У тебя новое украшение? — спросил он.

— Нет, очень даже старое. Мы обнаружили его в доме, и Нико сказал, что я могу это забрать. Когда-то оно принадлежало последней женщине, которая жила там, — леди Кларе Армстронг.

Он нагнулся и внимательно посмотрел на брошь.

— Это дорогая вещь?

— Нет, всего лишь бижутерия.

— Судя по тому, какой банковский кризис нас ожидает, очень многие дамы в Дублине скоро начнут заменять свои бриллианты бижутерией.

Встав, она взяла его под руку, и вместе они вышли из комнаты и спустились по винтовой лестнице.

— Этот финансовый кризис только усугубляется. Я слышала об этом в новостях, — сказала она.

— Да, у страны буквально почва уходит из-под ног. А может быть, и у всего мира.

Она с усмешкой взглянула на него:

— Нам уже нужно экономить?

Он улыбнулся ей в ответ:

— Нет, я думаю, что у нас все в порядке.

Кейт верхом прискакала на передний двор конной фермы в предместьях Дублина, спешилась и отдала поводья одному из грумов.

— У вас хорошие способности, миссис Фэллон, — сказал старший конюх, когда она подошла к нему. — Трудно поверить, что вы впервые сели в седло каких-то несколько месяцев тому назад. А я, как вы и просили, подобрал для вас несколько хороших лошадей, которых вы могли бы купить, когда переедете в свой новый загородный дом.

— Прекрасно! Благодарю вас. Мы рассчитываем переехать туда в течение ближайших пары месяцев, так что будьте готовы расстаться с ними.

Она широким шагом прошла через двор и уже села в свою машину, когда у нее зазвонил телефон.

— Кейт, мне удалось разобраться с той твоей кинопленкой. Она весьма старая, но очень хорошего качества, учитывая ее возраст. На ней снята вечеринка — 20-е годы прошлого века, я бы сказал, и даже раньше. Я все это записал для тебя на DVD.

— Замечательно! Спасибо, Марти! И пришли мне диск с курьером, ладно? — Она завела мотор и быстро уехала.

Кейт припарковалась рядом с «рэндж ровером» Нико и выскочила из машины, прихватив с собой свой ноутбук. Ландшафтные дизайнеры занимались восстановлением сада и колоннад, садовых лестниц и элементов викторианского декора. Она взбежала по парадной лестнице и зашла в дом.

— Нико?! — громко позвала она, быстро проходя мимо рабочих, занимавшихся лепкой на потолке и оклеиванием стен обоями.

— Он на кухне, миссис Фэллон, — сказал один из них.

Она торопливо обошла главную лестницу и по нескольким ступенькам спустилась в кухню; здесь сейчас стояли автоматические стеклянные двери, которые сами раздвинулись при ее приближении.

Нико наблюдал за последними штрихами в реконструкции кухни. По специальному заказу Тони кухня была превращена в настоящую Мекку для современного шеф-повара. Здесь была установлена великолепная кухонная мебель от Клайва Кристиана и круглая стойка-остров посередине, пол вымощен изящной плиткой — все в кремовых тонах. Бросались в глаза многочисленные двери из матового стекла, которые вели в различные подсобные помещения, включая винный погреб, комнаты для кондитерских изделий, кладовки для сигар, выпечки и охлажденных фруктов.

— Нико. Быстрее, я должна вам кое-что показать, — сказала она, устанавливая ноутбук на стойке-острове и включая его.

Он подошел и сел рядом с ней.

— Это ролик с той вашей пленки, которую мой приятель оцифровал и записал на DVD, — пояснила она.

Начался фильм, и Нико впился глазами в экран. Он сразу узнал женщину — это была Клара с фотографий. Похоже, что съемка велась по всему дому во время какой-то вечеринки. Оператор все время был сосредоточен на ней, а Клара дурачилась перед объективом и плясала по всей комнате. Появился крупный план ее смеющегося лица, а затем она со смехом упала на пол.

— Это Клара! — уверенно сказала Кейт.

— Я вижу, — сказал Нико, вглядываясь в крупнозернистое черно-белое изображение.

— Посмотрите на них, как элегантно все было обставлено во время приемов в этом доме! — взволнованно сказала Кейт.

— Хм-м, м-да, тут видны некоторые детали комнат, с которыми мы можем поработать.

Нико стал показывать ей всякие элементы декора, но потом понял, что Кейт почти не обращает на него внимания. Она была полностью сосредоточена на Кларе. Только сейчас он заметил, что Кейт надела брошь, которую они нашли здесь, а ее обычный набор бриллиантов отсутствует.

Когда рабочие разошлись, Нико и Кейт вышли на парадное крыльцо и заперли за собой дверь.

— Вы сейчас едете в Дублин? — спросил он по дороге к машинам.

— Нет, уже поздновато, — сказала она.

— Обратно ночевать в гостиницу?

— Да.

— У вас там встреча с друзьями?

— Да нет, я ничего такого не планировала… а что?

Он неловко замялся.

— Вы не ужинали?

— Нет.

— Я подумал, может быть, нам с вами где-нибудь поесть вместе, а за едой мы могли бы обсудить наши дальнейшие шаги по вашему дому?

— Ух ты! — Какое-то мгновение она колебалась, но затем улыбнулась и кивнула.

Им повезло перехватить заказанный столик в ресторане «Айс-Хаус» в Баллине, от которого в последний момент отказались. Их посадили у окна, откуда открывался прекрасный вид на протекавшую внизу речку.

— Каким образом все эти банковские крушения касаются вас? — спросил Нико.

— О, я стараюсь не обращать на них внимания. Все это слишком тревожно, не правда ли? — Она взглянула на него и ухмыльнулась. — А что, вы опасаетесь, что вам не заплатят? А этот ужин просто вежливый предлог проверить состояние наших финансовых дел?

— Нет! — Он неожиданно растерялся.

— Бросьте, я пошутила! — сказала она.

— Ваше специфическое чувство юмора порой меня ужасно раздражает.

— Со временем вы привыкнете.

— Сомневаюсь. Дом почти готов, и я думаю, что больше пересекаться с вами мы не будем.

— Но вы ведь по-прежнему останетесь нашим соседом благодаря Хантерс-фарм. И я уверена, что мы будем добрыми соседями.

Он скептически посмотрел на нее:

— Оставьте. Вряд ли меня будут приглашать на ваши званые вечера. Я ведь уже видел уровень людей, с которыми вы общаетесь.

— И это по-настоящему задевает вас? Наше богатство? — Она злилась, но ей было любопытно. — А почему, собственно? Потому что вам не нравятся люди вроде нас с Тони, которые поднялись самостоятельно и сделали то, что не смогли сделать вы? И мы для вас — досадное напоминание о том, что когда-то было у вашей семьи и чего уже нет?

— Нет, я человек независтливый.

— Нам всем приходится адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам нашей жизни. Вам и вашей семье нужно приспособиться, чтобы стать нормальными, а нам с Тони — чтобы стать ненормальными.

— Что-то я сомневаюсь, чтобы вы с Тони хоть когда-то были нормальными — в хорошем смысле этого слова.

— Я лично была исключительно нормальной. — Кейт взяла свой бокал и отпила вина. — Вы никогда не задумывались, почему мы выбрали для покупки ваш дом? Из всех загородных домов в стране — именно ваш?

Он пожал плечами:

— Пейзаж хороший? Цена?

— В нашей стране полно хороших пейзажей, а цена, при наших финансовых возможностях, — не главное соображение.

— Тогда почему же?

— Я выросла в Кастлуэсте.

— Правда? В Кастлуэсте? — удивленно переспросил он, недоверчиво глядя на нее.

— О да. В районе Хивенмора, если вы в курсе.

Он нахмурился.

— В курсе, но ведь это… — Он запнулся, пытаясь подобрать подходящее слово.

— Неприятный район, мягко говоря, — сказала она. — И даже очень неприятный.

— Но у вас американский акцент.

— Да. Мои родители переехали в Нью-Йорк в восьмидесятых, когда я была подростком. Пытались начать новую жизнь. Лучшую жизнь.

— И вам это, очевидно, удалось.

— Собственно, удалось это только мне. Моя семья обосновалась в Куинсе — районе еще более крутом, чем тот, откуда мы приехали. И мы сражались за существование. О, как мы сражались изо дня в день! Денег на оплату ренты и счетов всегда не хватало. Было очень тяжело. Но я хотела большего, и мне было наплевать, как я этого достигну. У меня был приятный голос, я была фотогенична и знала, что это должно сыграть в мою пользу. Поэтому я стала певицей. Начинала в клубах и барах. А дошла до того, что стала петь в лучших клубах Манхэттена. И в конце концов сделала себе имя.

— А как вы попали в кино?

— О, это было нетрудно. Я начала встречаться с кинорежиссером.

— Ясно. — Он понимающе поднял бровь.

— Все было не так, как вы подумали. У нас с ним были серьезные и длительные отношения. А потом я постепенно стала приобретать известность, особенно в Ирландии. Здесь любят всякие истории про то, как «девочка из наших добилась успеха».

— Я видел кое-какие из ваших фильмов, — признался он.

— Серьезно? — она была удивлена.

— Хм, да… их показывали по одному из кабельных каналов.

— И как они вам?

— Собственно, очень хорошо. Они мне понравились. Почему вы бросили сниматься? Вы могли бы пойти дальше и стать великой кинозвездой.

Она откинулась на спинку стула и вздохнула.

— Именно, что могла бы продолжить и стать звездой. А с другой стороны, могла бы и не стать. У меня был хороший прорыв, хороший разбег, но кто знает, когда это закончилось бы. С возрастом я могла оказаться всем им не нужна, и тогда бы мне пришлось бороться за то, чтобы получать новые роли, пришлось бы постоянно стараться казаться моложе и привлекательнее. Нет уж, благодарю покорно. И когда мне подвернулось что-то получше, я поняла, что нужно остановиться.

— Это «получше» и был ваш Тони?

Она кивнула и подалась вперед.

— Я познакомилась с Тони на одном торжественном приеме в Дублине. Конечно, я уже слышала о нем — кто же тогда не слыхал о Тони Фэллоне? Он был в точности таким, как и я: появился из ниоткуда и всего добился сам. Мы были родственными душами. Он полюбил меня, я полюбила его. И еще я поверила в него. Я восхищаюсь его настойчивостью и напором: если Тони хочет что-то сделать, — что угодно, — он это сделает. И ничто ему не помешает. Мне нравилось быть с ним. Так что бросить кино не было для меня тяжким решением. Вовсе нет. Мы с самого начала знали, что предназначены друг для друга. Через месяц он сделал мне предложение.

— Месяц?!

— Ну, не было никакого смысла медлить. Предложение он мне сделал в Сан-Франциско. Мы сели в самолет до Вегаса и расписались на следующий день. Думаю, вам все это кажется вульгарным, да?

— Отнюдь. Кто я такой, чтобы критиковать чей-то брак, да к тому же такой успешный, как ваш? Но вы пока что не ответили на ваш собственный вопрос: почему вы купили этот дом?

— Да потому, что я всегда любила его. Детьми мы приезжали сюда на велосипедах и играли на этом участке. Пару раз даже заходили внутрь. И однажды я пообещала себе, что он будет моим и я буду в нем жить. Я даже сама тогда не верила в это свое обещание. И вот теперь я здесь — все вышло именно так.

Он поднял бокал:

— Тогда за выполнение обещаний!

Она чокнулась с ним, и в этот момент подали их заказ.

— Расскажите мне о вашей дочке Алекс, — попросила она.

— Об Алекс? — улыбнулся он. — Алекс способна купить вас и продать еще до того, как вы сели завтракать. Она впитала всю решимость своей матери и мой цинизм.

— Ничего себе комбинация, — заметила она.

— Но в супружеской жизни такое сочетание оказалось не очень удачным.

Кейт пыталась действовать со своими расспросами осторожно, но любопытство ее было слишком велико.

— Значит, после развода вы с женой остались друзьями?

Он с удивлением взглянул на нее.

— Просто я обратила внимание, что у вас в Хантерс-фарм все еще есть ее фотография. А большинство моих разведенных знакомых используют фото своих бывших супругов, чтобы тренироваться на них, метая дротики в дартс.

— Когда Сьюзен попросила меня о разводе, я был в шоке. Я всегда воображал себе, что мы с ней вечно будем вместе, к тому же есть Алекс, что также объединяет нас. Но она заявила, что мы с ней на самом деле не счастливы вместе. Она добавила, что мы и не несчастливы, но она хочет от своего брака большего. Она хочет попробовать найти свое счастье, пока еще не слишком поздно. Она говорила, что мы живем по привычке, автоматически.

— Вы с ней не согласны?

— Оглядываясь назад, я думаю, что она права. Но у нас с ней по-прежнему прекрасные отношения. Мы с ней хорошо ладим, мы должны это делать ради Алекс. Она — самое главное в жизни нас обоих. А вы с Тони хотите детей?

Ее удивило, что он действует так же прямолинейно, как и она сама.

— Да, думаю, да. По крайней мере мы это всегда планировали. Все дело в том, чтобы найти для этого время… у нас обоих такая занятая жизнь. Вот почему нам так важно было найти этот дом, чтобы как-то обеспечить тылы, чтобы получить время на то, чтобы стать семьей, настоящей семьей.

— Забавная все-таки штука — семья. Интересно, в кого мы удаемся, на кого похожи в конечном итоге.

— Ну, с вашей семьей это может быть действительно интересно, поскольку вы легко можете проследить свое генеалогическое древо, берущее свое начало от пэров.

— Я понимаю, только не знаю, на кого были похожи мои предки — какими они были на самом деле.

— Ну, лорд Эдвард Армстронг, ваш прапрадед, скорее всего, был очень амбициозным человеком, если построил этот дом для своей невесты Анны. Знаете, он ведь даже камень для строительства привез из Германии, а отделка камина в хозяйской спальне была выполнена из резного дуба ручной работы.

— Откуда вам это известно?

— О, я провела целое исследование в Интернете, изучая строительство Больших Домов, а также семейства их хозяев. Нашла несколько статей и по поводу возведения нашего дома. Вы и сами заметили, что у Эдварда было прекрасное воображение — живи он сегодня, он мог бы быть архитектором, как и вы!

— Хм-м… Подозреваю, если бы он был жив сегодня, то был бы намного богаче меня.

— По тем временам он был очень богат. Поместье в восемь тысяч акров — вы только представьте себе такое!

— Представляю. — Нико подумал, что у Кейт, несмотря на ее экстравагантный стиль жизни, слишком много свободного времени, если она находит возможность интересоваться нюансами истории семейства Армстронгов.

— Я бы хотела побольше узнать о Кларе.

— А почему, собственно, о Кларе? — Он явно был озадачен.

— Я проводила поиск в Интернете, но удалось найти только то, что она была замужем за Пирсом, вашим дедом…

— Я прекрасно знаю, кто он такой, — сказал Нико, которого раздражало, что она, похоже, не только вступила во владение домом его предков, но теперь еще и вторгается в историю его семьи.

— …в 1914 году. Я нашла это на сайте с информацией об аристократах. Выходит, его послали на войну вскоре после их свадьбы. Разве не трагично?

— Думаю, трагедия заключалась в том, что она изменяла ему у него за спиной, — сказал Нико.

— А о ней вы ничего не знаете? Или о ее семье? — продолжала давить она.

— Ради бога, Кейт, прошло уже почти сто лет! Кто это знает и кому до этого есть дело? — Заметив разочарование на ее лице, он добавил: — По-моему, она была из английской семьи, которой принадлежала компания «Чартерс Чоколет». Это все, что мне о ней известно.

— Что ж, это уже какая-то зацепка, от которой можно оттолкнуться, — возбужденно откликнулась Кейт.

— Оттолкнуться — для чего? Зачем вам все это нужно? — Он был сбит с толку.

— О, сама не знаю! — Кейт небрежно откинулась на спинку стула. — Просто интересуюсь людьми, которые раньше жили в моем доме, вот и все. Которые, по случаю, оказались вашими предками, Армстронгами.

— Клара к ним не относилась. К тому же сейчас уже больше никто не знает, кто они такие, эти Армстронги. И всем на это, по большому счету, наплевать.

«Кроме тебя, Кейт», — добавил он про себя.

— Думаю, если бы у моей семьи было такое генеалогическое древо, как у вашей, меня бы это заинтриговало, — сказала она, мечтательно глядя на свой аперитив.