Семейные тайны Армстронгов

61

Клара шла по главной улице Кастлуэста, возвращаясь с почты, где она отсылала очередное свое письмо Пирсу. Она как раз обдумывала, не зайти ли ей к Кэссиди, чтобы пропустить стаканчик перед возвращением домой, когда услышала, как ее окликнули по имени. Обернувшись, она увидела на другой стороне улицы Эмили Фокс, которая приветливо махала ей рукой. Клара помахала ей в ответ и, дождавшись, когда проедут машины и экипажи, перешла дорогу.

— Ну, здравствуйте, незнакомка! — улыбнулась Эмили, целуя ее в щеку.

— Рада видеть вас.

— Есть какие-то новости с фронта? Я от нашего Феликса слышала, что Пирс там — настоящий герой.

— Думаю, да, — улыбнулась Клара, стараясь не показывать ей своих настоящих чувств. — А как дела у Феликса?

— В общем, как и ожидалось. — Лицо Эмили стало озабоченным, и она понизила голос. — Господи, он и так сильно заикался, но услышали бы вы его теперь! От постоянных артиллерийских обстрелов его заикание стало просто ужасающим. Он страшно расстроился, что вы не приехали на званый ужин по поводу его приезда домой в отпуск. Он так хотел поговорить с вами про Пирса и про то великое дело, который тот выполняет на войне.

Клара смутилась:

— Какой званый ужин?

— Вечер, который мы устраивали в честь нашего Феликса, разумеется. Знаете, все-таки не очень хорошо все время сидеть дома такой затворницей. Вам нужно выезжать и общаться со всеми. Наш патриотический долг — поддерживать огонь в домашних очагах…

— Эмили, о чем вы говорите? Как я могла поехать на званый ужин к Феликсу, если меня не оповестили об этом?

— Но мы приглашали вас, Клара. Я специально посылала нашего лакея к вам домой с приглашением. И другие тоже посылали вам свои приглашения. Мы все понимаем, в каком напряжении вы находитесь после того, как Пирс отправился на фронт, но, простите меня, нужно как-то отвечать или реагировать, когда люди оставляют вам сообщения по телефону или присылают пригласительные открытки. Вы не должны так игнорировать нас. Люди стараются вести себя по-дружески с вами, но, поскольку вы нас избегаете…

— Эмили, мне ужасно жаль, простите меня, но я не получала ни приглашения к Феликсу, ни всех остальных приглашений. Прошу вас, извинитесь за меня перед всеми остальными, кто приглашал меня к себе. А теперь, если позволите, мне необходимо срочно вернуться домой.

Клара развернулась и направилась к своей машине; в душе ее кипела злость вперемежку со смятением.

Феннел стоял перед Кларой в большой гостиной.

— Мне стало известно, что до меня не доходили оставляемые для меня сообщения. Мне не было сказано, что мне звонили. И приглашения, доставленные сюда, мне тоже не передавали.

Феннел мялся, чувствуя себя крайне неловко.

— Итак? — сказала Клара.

— Мне очень жаль, леди Армстронг. Если такое случилось, я даже не знаю, что вам сказать.

— Хорошо, кто отвечал на телефонные звонки и кто принимал письменные послания? Разве не вы? Разве это не ваша обязанность?

— Я не знаю.

— Происшедшее абсолютно недопустимо, и я крайне недовольна. В будущем все сообщения должны передаваться мгновенно и непосредственно мне. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Хорошо, миледи.

Клара была очень расстроена и не скрывала этого.

— Тогда вы можете идти.

Затем Клара решительно направилась в библиотеку, где за письменным столом работала Пруденс.

— Пруденс, я чрезвычайно разгневана на Феннела. Мне звонили по телефону и присылали сюда сообщения, а мне никто ничего не сообщал.

— Какой позор.

— Это не позор. Это скандал, что слуги не выполняют своих прямых обязанностей.

— Скандал? Бог с тобой, Клара. Война во Фландрии — вот это скандал. Захват Бельгии — скандал. Недостаток еды. На самом деле скандал — стоимость жизни и цена на буханку хлеба. А несколько не переданных вовремя сообщений — какой же это скандал? Пирс говорил мне, что ты предрасположена ко всяким преувеличениям.

Клара была повергнута в шок, услышав, что Пирс так отзывался о ней. Что он вообще обсуждал ее с кем-то. Ее охватила злость.

— Независимо от того, какие выражения я использую для описания случившегося, я ожидаю, что слуги будут выполнять свои обязанности, независимо от того, идет война или не идет.

На лице Пруденс появилась самодовольная улыбка.

— Какая же ты все-таки избалованная столичная штучка! Если ты не в курсе, хочу сообщить тебе, что у нас не хватает слуг, потому что половину из них забрали на войну. А это означает, что нагрузка на каждого оставшегося значительно возросла. И я уверена, что ни у кого нет времени разыгрывать из себя твоего личного секретаря…

— Я это понимаю, но…

— Хорошо, если понимаешь, тогда и говорить больше не о чем. — Пруденс взяла свою авторучку и вновь уткнулась в бумаги.

Клара уединилась в малой гостиной, чтобы почитать свою почту. Разорвав конверт, она увидела обратный адрес — Челси. Письмо было от отца ее приятеля, Дэниела Миллера, который сообщал ей, что Дэниел был убит в бою. Он благодарил ее за многолетнюю дружбу с его сыном и желал ей всего наилучшего. В это было невозможно поверить. Клара неподвижным взглядом уставилась на лист бумаги в своих руках, вспоминая их последнюю встречу за обедом в клубе на Рождество. Смяв письмо в комок, она крепко зажала его в кулак, думая о том, как такая молодая, полная сил жизнь в один момент была стерта с лица земли, уничтожена.

В последующие дни, ожидая почту, Клара уже очень волновалась. Если от кого-то некоторое время не было известий, она начинала тревожиться, что с этим человеком что-то случилось. Когда же она в конце концов все-таки получала от него письмо с объяснениями — задержка почты или передислокация на новые позиции, — она испытывала громадное облегчение. Но бывали и другие письма — от незнакомых ей родственников или знакомых ее друзей, а иногда и от ее близких, — где сообщалось, что, к сожалению, кто-то погиб. И по мере того как список ее не вернувшихся с войны друзей рос, Клару все больше охватывало ощущение нереальности происходящего.