12
—Да, ты правильно сделала, когда закрыла эту тему, — согласилась Джорджина, когда они с Анной гуляли по обширным садам вокруг дома.
— Я Эдварда никогда раньше таким не видела. Казалось, он просто не хочет выслушать мою версию этого происшествия.
— Думаю, тебе не стоит больше вмешиваться в бизнес.
— Я думала, что он примет мою сторону в этом вопросе, — вздохнула Анна.
— Очевидно, что Синклер имеет на него большое влияние.
— Синклер лжец и все перекрутил. Он ведь не сказал Эдварду, что ударил человека.
— И при этом поторопился к Эдварду, чтобы первым представить свою версию происшедшего. Тебе нужно быть очень осторожной с этим человеком, Анна. Он коварен и — будем называть вещи своими именами — жесток.
— Я буду стараться не пересекаться с ним, как посоветовал Эдвард, — задумчиво сказала Анна.
— Послушай, вы с Эдвардом поженились совсем недавно. И вам еще нужно привыкнуть друг к другу и к тому, кто как поступает в разных ситуациях.
— Он очень хочет детей, — улыбнулась Анна.
— Вот увидишь: как только у вас появится ребенок, Синклер уже не будет значить для него так много. У Эдварда нет братьев или сестер, и у него вообще осталось мало родственников. Я понимаю, как он попал в некоторую зависимость от Синклера. Дом, полный детей, все это изменит!
Был вечер, и к ним в гости приехал кое-кто из друзей. Все собрались в гостиной. Одни играли в карты за столом, другие — в шарады, а третьи у камина рассказывали разные истории.
Анна с Джорджиной играли в покер, а Диана Хантер — в шарады. Подруги одним глазом смотрели в свои карты, а вторым поглядывали на нее.
— Ну, что ты можешь о ней сказать? — спросила Анна, сбрасывая одну из своих карт на стол.
— Она такая, как ты и говорила: определенно выделяется из толпы. Очень красивая и уверенная в себе. Впрочем, не первой молодости.
— Ей точно за тридцать, — добавила Анна.
Раскрываясь, Джорджина выложила на стол свои карты.
— Я знаю несколько семей в Йоркшире. И выясню, знают ли они ее.
Двери открылись, и вошел Синклер. При виде его Анна застыла на месте.
— Приношу свои извинения. Меня задержали дела на участке, — громко сказал он.
— Наверное, снова избивал беззащитных крестьян, — шепнула Джорджина Анне.
В руках у Синклера был букет прекрасных горных цветов.
— Цветы для меня, Синклер? Я и не знал, что ты так ко мне относишься, — шутливо поддел его Эдвард, вызвав смех гостей.
Диана Хантер слегка пригладила рукой волосы и с улыбкой немного выдвинулась вперед. Синклер шел прямо к ней, однако, к ее большому удивлению, в последний момент прошел мимо и направился к столику, за которым сидела Анна.
— Это вам, Анна, — сказал Синклер и поклонился.
Сбитая с толку, Анна быстро взглянула на Джорджину, которая тоже выглядела совершенно ошеломленной.
— О, большое спасибо, Синклер. Очень мило с вашей стороны. — Протянув руку, она взяла букет.
Несмотря на улыбку, глаза у Синклера были холодные и злые. Анну передернуло. Она передала цветы Бартону, а Синклер отправился к Эдварду и другим мужчинам, смеявшимся и шутившим, стоя у камина.
— Что ты об этом думаешь? — прошептала Анна Джорджине.
— Толковый ход. Не хочет выглядеть в глазах Эдварда настолько уж плохим. Хочет сделать вид, что между вами все хорошо.
Чуть позже в этот вечер все собрались вокруг Дианы Хантер, чтобы послушать, как она поет под потрескивание дров, пылавших в камине. Голос у нее был чарующий и гипнотический, а лицо эффектно подсвечивалось отблесками огня в полутемной комнате.
Когда Диана пела романс «Она идет по ярмарке», глаза ее, казалось, застыли на тенях, отбрасываемых языками пламени на стенах комнаты. Но это было не так. Диана смотрела прямо в черные глаза Синклера, отвечавшие ей таким же пылким взглядом под заключительные слова песни: «Любовь наша будет недолгой — лишь до дня нашего венчания».